Яга...
Жизненная сказка от замечательного
moonmen
Иду через переход на бульваре Дмитрия Донского. Вечер. Народ валит из метро густым потоком. Спешу со всеми, переставляю ноги по лестницам под дробный стук каблучков, шарканье подошв по керамике. Гул спокойного, человеческого улья. Толкаю плечом стеклянные запыленные двери. Звуки музыки разносятся гулко и весело, отражаясь от стен. Вдруг, замечаю некоторое замешательство людской волны впереди. Стайка разноцветно одетых девчонок смеется ручейком и в голос. Подхожу ближе. В конце перехода, после стеклянных витрин магазинчиков, у самой лестницы вижу картину - не очень трезвая Яга, распевая непристойные частушки, кружится в забавном танце, размахивая узловатыми старческими ладонями. Останавливаюсь и какое-то время просто стою и смотрю. Грустно. Бабка меня не видит и продолжает весело отплясывать под визг "тальянки". Отхожу к стене и присаживаюсь рядом с аккомпаниатором на корточки. Закуриваю. Аккомпаниатор - забулдыжный, спившийся местный бомжик Костя, подмигивает мне и дохнув густым, ядреным свежачком, пуще прежнего растягивает меха. На полу перед ним лежит засаленная, старая кепка, в которой тускло поблескивает медью и грязно отсвечивает мятыми десятками.
- Давно подрабатываете? - спрашиваю выдыхая дым.
- Да пару часов! - Глаза у Кости возбужденно блестят - Ты посмотри, сколько уже наработали!
Сижу, докуриваю. Потом, затушив сигарету о пол, щелчком отбрасываю окурок к стене, и хлопнув себя по коленям поднимаюсь. Решительно подхожу к бабуле и крепко беру её под руку. Бабка осекается на словах - не ходите девки замуж... И оборачивается.
- А! - глаза у бабки из под седых нависших бровей смотрят пронзительно - Тимоша пожаловал! А мы тут празднуем!
- Вижу, вижу... Мне еще позавчера Шнырь твой доложился, что ты в переходы подалась, концерты давать.
- Шнырь! Вот противный котяра! Все никак не научится язык за зубами держать.
От бабки отчетливо попахивает спиртным.
- Слышь, Яга, пойдем уже. Хватит народ смешить.
- Тима! Я тут работаю! Многозначительно подняв узловатый палец, говорит Яга. - Пенсионерам приходится самим обеспечивать свою старость.
- Ну, ну... Давай, давай бабуля... Пошли.
Народ катит огибая нас рекой, многие оглядываются на странную троицу. Оборванный пьяный гармонист, столетняя бабка в сбившемся на лоб платке, из под которого торчат пучки седых волос, в фуфайке и цветастой невообразимой юбке, и молодой мужчина в плаще и при галстуке.
- Яга, пошли уже... - Костя, иди, проспись.
Беру бабушку под руку и веду к выходу из перехода.
- Тима! Вот я, заслуженный, перезаслуженный пенсионер Российской Фффдрации, а толку что? Я и работник культуры и кино, я и заслуженный работник цирка и прочих мест, зоолог мирового масштаба....
- Заслуженный работник сказочного зла, пошли-ка ко мне, я тебя хоть чаем напою.
Уже у меня на съемной квартире, баба Яга долго ругается на пенсионный фонд, на жизнь поломанную реформами, на правительство и жлобов, которые в переходе старухе и рубля не подадут, а я, молча слушая и не перебивая, завариваю чай. Разливаю по кружкам ароматный парящий напиток. Выставляю на стол печенье.
- Ты фто эт мне милок такое пефенье выставляешь.- шамкает Яга. - Стара я стала для таких угощений.
- Угум. Стара. Водку пить и плясать на позорище людям - не стара. А печеньку не раскусишь? Заслуженный людоед.
- Эй! Полегче! Это давно было! - Яга негодует. - Знал бы ты, какой от этих, тогдашних добрых молодцев урон был, сам бы их съел. - Как не приедут, так им невесту какую-то подавай, то еще злата-серебра... Сами друг у друга баб и деньги перетаскают, и на нас давай валить. Все нечистая сила виновата! Ага! Горыныча - вон, всего извели. За границу уехал. Так и живет теперь в этой, как ее, миграции...
- Эмиграции - поправляю машинально. - А ты, старая, развалиной не прикидывайся. Вы, сила нечистая, вообще бессмертные.
Оборачиваюсь, чтобы поставить чашки на стол и чуть не роняю их на пол. Сколько раз уж Яга так шутила со мной, все никак не привыкну. Передо мной, изящно закинув ногу на ногу, сидит необычайно красивая женщина. Очень похожая на Сальму Хаек. Обтягивающее платье с блестками, подчеркивает точеную фигуру, ниспадающие темной шелковой волной волосы перехвачены золотистой лентой, огромные черные глаза, чувственный и прекрасный рот. Губы... Зажмуриваю глаза. Трясу головой.
- Ну, что добрый молодец? Стара ли я?
- Яга!- произношу с угрозой в голосе, хватит голову морочить! Я тебе не мальчик с улицы. И вообще, ты мне эти штучки брось!
- хе-хе-хе - голос надтреснутый, стариковский...
Открываю глаза - бабка как бабка, лет сто не меньше.
Пьем чай, болтаем.
- Как там кум мой поживает - оживляется Яга.
- Кум твой в полном порядке - вспоминаю Кощея - он по переходам не бродит. Хотя пенсия у него, не больше твоей! Вот. Вы бы лучше бизнесом каким занялись. Или на крайней случай, вон, на красной площади сидели. Там за день вам туристы больше подадут. Мафия вам не страшна, вы сами кого угодно напугаете.
- Нет! Ну, ты подумай, ишь, чего наговорил! - Яга сердито сопела, а купола? А кресты? Там их видимо-невидимо!
- Ой!.. Ладно... Не говори мне, что вы церквей боитесь.
- Тех? На площади? Ха-ха-ха! Тех нет. Просто неуютно там, как-то... Я уж лучше в переходе спляшу.
- Беда мне с вами! Вас как народное достояние беречь надо, а вы, что творите? Шнырь и тот вон, как не выйду из дома - дай сигарету!
- Ха! А ты поживи-ка, лет так тысячу, хотя бы! Потом посмотрим как не закуришь, не запьешь. Что вы тут люди только не творили! Это мне еще и стыдно должно быть! - Глаза у Яги сверкали сдержанным гневом - Нянькаемся тут с ними. С каждым, с детства, а потом что? Грабите, жжете, насилуете!.. Это вы стыдиться должны.
- Я-то вот скольких съела, так они, во-первых, безмозглые были, а во-вторых вредные и плохие для человечества люди. Хороших-то ведь никогда не съедала.
- Ну да, ну да... Санитар леса, блин! Жаль не все плохие к тебе тропочку находили. Может и жилось бы сейчас светлее. Может многих бед удалось бы избежать...
- Тима. - Опять этот голос… Прекрасная женщина бросила в чашечку окурочек с фильтром чуть тронутым светлой помадой - Я пойду, мне еще котов моих покормить надо. Достала из лаковой сумочки зеркальце, чуть вытянула губы, придирчиво осмотрев себя, с треском захлопнула крышечку.
- Хорошо. В переходе больше не пляши. Позорище.
- Хм!..
Встала грациозным движением юной хищницы из-за стола и процокала каблучками к двери. Поправив светлую курточку, обернулась и ярко улыбнувшись, послала воздушный поцелуй.
- Чао - кокао!
- Пока, пока...
Дверь захлопнулась, я остался в одиночестве допивать остывший чай. Завтра новый день. Волны людского моря в метро, поиски работы и все по кругу...
Увидела и забрала отсюда - moonmen.livejournal.com/292856.html
День рождения Яги.
На шорох за спиной не стал реагировать мгновенно, только прикинул, как разворачиваясь, ловчее перехватить вскипевший чайник.
- Я, конечно, извиняюсь - замки кодовые…
- Уф!.. Шнырь! Я бы вот тебя сейчас ошпарил из чайника! Хоть бы позвонил что ли!
Серый кот прижмурясь сидя на пороге открытой балконной двери, тряхнул лапой и облизнулся.
- Откуда? Сосиски у тебя?..
- Заходи, давай, морда полосатая…
Неспешно, по дуге, кот плавно прошёлся по кухне, и чуть помедлив перед левым от меня стулом, ловко и мгновенно вспрыгнул на него. Постоял, подёргивая хвостом, сел.
- Сейчас. - я, отложив вилку, поднялся из-за стола и подошёл к плите.
- А у Яги сегодня день рождения. - сказал за спиной Шнырь.
Я чуть обернулся, выкладывая в тарелку пару сосисок - День рождения? Гммм… Я что-то не припомню…
- Просила передать. Вот я и пришёл. Говорит - пусть Тим приходит, к полуночи.
Оборачиваясь, ставлю тарелку на стол. - К полуночи? Не поздновато?
- Ты ж всё равно до пяти не спишь? Какая тебе разница? - Кот довольно урча начал умываться, основательно забирая лапой за ухо.
- Так-то так… а кто ещё придёт?
- Кощей придёт, Костя, может, Лишаястый… Я не знаю. - помянув Лишаястого, Шнырь дернул хвостом. - Вроде Большая голова будет.
- Сова, что ли?
- Ну, да! Фтоф ты как не родфой? - кот привстав на лапах навис над тарелкой впиваясь клычками в сосиску.
- Ладно... Блин! А что же ей подарить-то? - начинаю лихорадочно соображать. - Ступа у неё новая, года ещё нет, помело месяц как у дворника Махмуда спёрла. Вот задача!
Подцепив на вилку полуостывшую сосиску и подперев второй рукой голову, смотрю как Шнырь расправляется с тем, что Тим послал.
- Ты ешь пока, я сейчас у себя пороюсь, посмотрю, что можно ей подарить.
Выхожу, тихонько открывая дверь в комнату, чтобы не разбудить спящего соседа Руслана, прохожу к шкафчику начинаю перебирать вещи. Ах, ты ж Господи!.. Нет ничего подходящего. В тумбочку - и там негусто. Ладно. Может деньгами отдать. Рублей пятьсот ещё есть в кармане.
Возвращаюсь в кухню. Шныря нет. Чистая вылизанная тарелка и открытая балконная дверь. Да и чёрт с ним! Главное сообщил, дальше - гуляй кот мартовский! Сажусь за стол. Ох епть! А моя сосиска где? Картошечка лежит на тарелке как и положено, а вот на вилке сосисочки моей нет. Ну, котяра! И тут меня пробирает смех, я иду к балкону и закрываю дверь.
***
Опаздываю. Нет, точно не успеваю к двенадцати по-полуночи. Хотя и собирался кажется быстро, и голову помыл и оделся, но пока сохли волосы - чуточку не рассчитал. Времени - половина первого. Выхожу на Ушакова и иду, старательно обходя лужи, к приземистому зданию почтамта. Окна со двора светят ярко в весеннюю слякоть. Поднимаюсь по покрытым шершавым пластиком ступеням, стучу в железную синюю дверь. Из-за дверей раздаётся смех и цоканье каблучков, а в ярко осветившемся проёме открывшейся двери появляется - шамаханская царица! Яга сегодня в ударе. Она свежа и прекрасна как майская роза, светится двадцатилетним румянцем юной прелестницы. Чёрные вьющиеся волосы украшены алой розой, а облегающее розовое платье с тугим лифом тонко подчёркивает грудь, не скрывая, не слишком длинным подолом, точёных ножек.
- Это Тима!- взвизгивает Яга повисая у меня на шее и обдавая меня мегатонным жасминовым парфюмом - А мы тебя заждались! Проходи, дорогой! Мы уже начали без тебя!
- Яга - бормочу - ты меня извини, конечно, я вот, без подарка… Прими мой скромный, посильный вклад…
- Потом, потом, Тимоша! Спасибо, что пришёл! - хватая меня за руку увлекает по шлейфу своих головокружительных духов в комнату.
Проходим с ней по коридорчику, мимо каких-то коробок. В одной из коробок свернувшись калачиком лежит кошка с присосавшимися к ней котятами. Четверо. Один подозрительно похож на Шныря.
- Чьи?
- Шныря! Чьи же? Смеётся Яга, обнажая красивые жемчужные зубки.
- Понятно.
Заходим в зал, проходим мимо почтовых стоек отправления, а там за круглым столом, с которого уже убраны бланки и газеты, сидят вразвалочку: Кощей бессмертный, Шнырь, Сова-Большая Голова и Лишаястый с бомжом Костей, который уже похоже, изрядно навеселе.
- Тима! - Кощей тянет свою огромную костлявую ладонь - садись! Наливаем штрафную! - объявляет во всеуслышание.
- Штрафффную ему! - подхватывает Костя и, жевнув тлеющую беломорину, разворачивает меха гармошки.
И под развесёлый разлив музыкального угара мне наливают до верха гранёный стакан мутноватой жидкости.
- Ррребятушки! Да я столько выпью и помру!
- Не помрешь - скалится Кощей - мы тебе не дадим!
Процокав каблучками, румяная и прекрасная Яга, подвигает мне стул, несильно надавив на плечи тут же усаживает, Костик суёт в руку запотевший стакан, а Кощей протягивает наколотый на вилку малосольный огурец.
- До дна за именинницу! Провозглашает Костя и опрокидывает в себя пол-стакана.
Пытаясь расслабить напряжённое горло заливаю в себя напиток пахнущий крепким первачом, всё время ожидая ожога и кашля. Ничего! Удивительно - но забористая влага течёт горячей волной, не сбивая дыхания.
Коты лакают из мисок, сова вертит головой, расправляя крылья, Костик шпарит на «тальянке»…
«Шабаш» - непроизвольно несётся в голове.
Кощей приглашает Ягу на танец и они несутся в немыслимом темпе вокруг стола.
Он сегодня лощён и отутюжен - на нём атласно-чёрный фрак, подчёркивающий его стать и худобу, лаковые ботинки и бабочка, плотно охватывающая ворот рубашки, из которого торчит морщинистая шея. Седые былинки волос тщательно зачёсаны на костлявом черепе. В паре с Ягой они являют неповторимое, немыслимое зрелище, и не знай я их до этого, я бы точно решил, что окончательно свихнулся.
Лишаястый рассказывает мне на ухо что-то о военной компании котов в Северной Корее, я слушаю в пол-уха, изредка переспрашивая и отпуская, как мне кажется ценные замечания относительно тактики сводных кошачьих отрядов.
Из под стола кто-то мягко трогает за ногу
- Шнырь! Ты чего?
- Ты, Тима, того - за сосиски не в обиду…
- Шнырь, елы-палы, ты бы сказал, что кошке твоей нужно, я бы и так отвалил, да не бери в голову. И в ус не дуй! :))) Всё нормально.
Сова ухает и вертит головой, стаканчики подпрыгивают, закуска шевелится...
Я танцую с Ягой... Яга с Лишаястым... Сова летает по комнате, выпиваем, поздравляем….
***
Открываю глаза от писка сотового - смс-ка… - «Выходи в аську»
«Альбинушка» - улыбаюсь.
Солнце бьёт в окно так ярко, что на мгновение я забываю, где нахожусь и сфокусировавшись на тумбе со стоящим ноутбуком, вдруг вспоминаю - а вчера же был день рождения Яги!
Хм… И голова не болит. И лёгкость во всем теле такая, словно и не самогон пили - а мертвую и живую воду. А может, так и было? А может приснилось? Ладно… Увижу на улице Шныря - спрошу. Всяко он где-то у метро шляется….
PS... Шнырь сказал, что в общем-то всё похоже снято, тольк уж больно глупыми выставили представителей сказочного зла, а Яга смеялась. :)))Ещё Яга сказала, что помнит съёмки - консультантом была.
Увидела и забрала отсюда - moonmen.livejournal.com/373613.html
-------------------------
Много прекрасного и интересного - www.moonmen.ru/