Кожа архитектурного тела, или Цвета Bauhaus в доме Наркомфина
Originally posted by paulkuz at Кожа архитектурного тела, или Цвета Bauhaus в доме Наркомфина
Этот худой курильщик с прилизанными волосами - не кто иной, как Хиннерк Шепер (Hinnerk Scheper). Профессор из Баухаус Дессау. Во многом именно он определил облик Дома Наркомфина в Москве, ныне умирающего шедевра советского авангарда. Фотопортрет сделан Люсией Мохой-Надь в 1927 году.
Полистав подшивку журнала "Современная архитектура", который издавали в конце 20-х советские конструктивисты из ОСА, понимаешь, насколько сильны тогда были связи между ними и их коллегами из-за рубежа (и не только архитекторами) - на страницах журнала отметились Корбюзье, Андре Люрса, Ханнес Майер, Вальтер Гроппиус, Мис ван дер Роэ, Фрэнк Ллойд Райт, Роберт Малле Стевенс, Эрик Мендельсон, Бруно Таут, Фернан Леже и многие другие.
Поэтому неудивительно, что летом 1929 года в Москве появился Хиннерк Шепер, до этого руководивший малярными мастерскими Баухауса и по приглашению треста "Малярстрой" переехавший для работы в СССР. Его главным проектом в Стране Советов стал дом Наркомата финансов. Сам выпускник веймарского Баухауса 1922 года, он многое сделал для родной школы.
Вот пример (из архива Баухауса) цветового оформления фасадов здания школы в Дессау, сделанного Шепером:
Или его же выбор цветов для окраски помещений по этажам в том же здании Bauhaus:
Или история с обоями. Уже после его отъезда, в 1930-м году Баухаус через компанию Rasch запустил на рынок возможно свой самый коммерчески успешный продукт - обои двенадцати видов, каждый в пяти цветах. Между прочим, они производятся до сих пор! (При Гитлере производство не прекращалось, только цветовая гамма стала более темной). Шепер не только возглавил работу по разработке дизайна обоев, но и познакомил тогдашнего директора Баухауса Ханнеса Майера с бизнесменом Эмилем Раш через дочку последнего, Марию, учившуюся в Баухаусе.
Итак, летом 1929 года Шепер переезжает в Москву и возглавляет работу по цветовым экспериментам с интерьерами домов-коммун. Известны, по крайней мере две его работы - в доме-коммуне на Хавской улице (в районе Шабловки) и в доме Наркомфина (на Новинском бульваре). Проекта цветового решения дома-коммуны на Хавской пока найти не удалось.
А вот про цвета в доме НКФ написано довольно много.
Фото дома НКФ. Музей архитектуры им. А.В. Щусева. Дом-корабль на колоннах еще парит над Москвой.
Как писал лидер группы конструктивистов, Моисей Гинзбург в своей книге "Жилище" (1934 г., стр. 94 - 96), для жилых помещений дома НКФ художником Шепером были испробованы две гаммы - теплая и холодная.
"Теплая гамма в основном: потолк - светлая охра, стены - светло-желтые (лимонные). Холодная гамма в основном: потолок - голубой (брауншвейг), стены сероватые и зеленоватые. В результате опыты показали, что теплая гамма пространственно ограничивает объем: холодная же, наоборот, как бы расширяет помещение. Близкое сосуществование теплой и холодной гамм также обогащает пространственное ощущение, как и наличие двух смежных объемов, контрастирующих своими высотами. Так в смежных комнатах рядом с холодной гаммой были введены теплые розовые и желтые тона, и наоборот, по соседству с теплой гаммой холодноватые голубые и серые. Результаты этих опытов можно считать удовлетворительными...
Цвет является одним из факторов, чрезвычайно сильно воздействующих на жизенный тонус человека. Поэтому в жилье, рабочих помещениях, а в особенности в ндивидуальной комнате, приходится быть чрезвычайно острожным в выборе цвета... Более яркая расцветка допустима, скорее всего, на потолке, потому что плоскость потолка попадает в сознание лишь отдельными, прерывистыми зрительными образами. Поэтому, как правило, во всех жилых ячейках дома НКФ основной цветовой тон мы применяли в окраске потолков.
Далее мы поставили перед собой следующую задачу: при основном цветовом потолке дать стенам невидимую расцветку, но ощущаемую (то есть поспользоваться чрезвычайно малоуловимыми пространственно-цветовыми оттенками одной почти монохромной гаммы)... Например, при бледноголубом (брауншвейг) потолке стены холоднобелого, бледносерого и бледножелтого цвета. При зеленоватом потолке стены белого с едва заметной зеленоватостью, с едва заметной коричневатой теплотой и холоднобелого цвета.
При непродолжительном посещении этих комнат (особенно вечером при искусственном освещении) расцветка почти не замечается. Комнаты кажутся почти белыми. Однако, при продолжительном пребывании расцветка начинает глубоко и почти полусознательно, без заметных зрительных раздражений проникать в ощущение живущего, становясь не столько фактором цвета как такового, сколько разновидностью чисто пространственного ощущения."
Картинка с вариантом окраски ячеек типа F в доме НКФ взята из "красочного приложения" к журналу "Малярное дело" №3-4 за 1930 год (журнал был печатным органом "Малярстроя", нанявшего Шепера).
Ниже приведен "холодный" вариант окраски ячейки дома НКФ (для ячеек типа K), предложенный Шепером:
© Nachlaß Scheper, Berlin, взято с сайта архива Bauhaus
Надо сказать, что Шепер и, в особенности, работавший с ним в "Малярстрое" молодой немецкий студент Эрих Борхерт с удовольствием публиковались в "Малярном деле" с программными статьями по приниципам окраски интерьеров и экстерьеров и даже целых улиц (!). В отличие от Шепера вовремя уехавшего из СССР в 1931 году, Борхерт остался здесь, женился и кончил свои дни в ГУЛАГе в 1944 году.
Борхерт сделал самостоятельный проект оформления клуба в поселке Люблино ( ДК III Интернационала, Люблинская ул., дом 48, пост от уважаемого synthart). Он публиковался в том же номере "Малярного дела" (№3-4 за 1930 г), что и проект Шепера для дома Наркомфина. Вот вариант детского отдела этого клуба:
Вернемся к Шеперу, в 1931 году он писал:
"Цвет в архитектуре не может быть продуктом личного, индивидального вкуса, но наоборот он эстетически связан с формальными и техническими закономерностями данного здания; тут речь идет не о декорационной живописи, как таковой, но об оформлении данного пространства в виде архитектурной значимости... Окраска должна быть своего рода кожей архитектурного тела."
Итак, Шепер сделал общее цветовое решение для дома НКФ - и для коридоров, и для квартир.
Но окраска одной из квартир все-таки прошла мимо него. Речь идет о квартире-пентхаусе самого наркома финансов РСФСР Николая Милютина, который не только спланировал свою квартиру на крыше дома НКФ, но и сам подбирал и смешивал колера. Как пишет его дочь Е.Н. Милютина в книге "Мы наш мы новый мир построим" (Cresskill, NJ, 2006), поначалу Милютин собирался использовать теплую гамму Гинзбурга-Шепера, но затем остановился на холодной окраске.
"Лучше всего впечатление от столовой (не точные краски, а именно настроение) передает рисунок Елены Овсянниковой. За основу взят вариант холодной гаммы Гинзбурга: "потолок - голубой (брауншвейг, стены сероватые и серо-зеленоватые (книга "Жилище", стр. 94). Но отец проводил часы и часы, пока добился гаммы, которая его устраивала. В столовой и на галерее был ультрамариновый потолок с сиренвым оттенком. На закате в хорошую погоду потолок сливался с небом. Серо-голубые и серо-зеленые стены, почти незаметные для глаза, раздвигали пространство. Этот колер был таким сложным и богатым, что повторить его никто не смог. После войны нам удалось сделать ремонт только потому, что чудом уцелели смешанные отцом краски, высушенные, растертые в пудру и спрятанные под ванной.
Пространство в квартире "переливалось" с этажа на этаж, сохраняя симметричную окраску стен. Южные и северные стены были серовато-голубоватыми, восточные и западные - серовато-зеленоватыми. Исключение составляли пояс, отделяющий галерею от столовой, и находящиеся на втором этаже спальни. Спальни были покрашены в шахматном порядке: в одной потолок голубой, стены сероватые; в другой потолок сероватый, а стены голубые. Пропорции комнат были таковы и окна сделаны так, что, где бы вы не находились, вы всегда видели небо."
Рисунок столовой в пентхаусе Милютина, сделанный Е.Б. Овсянниковой в 1979 году.
Фото Алексей Народицкого 30 лет спустя с того же ракурса (2007 год). Ужас! Но цвета частично сохранились.
Еще одно фото Алексея Народицкого на галерее пентхауса Милютина (2007).
Первоначальные набросоки цветового решения Милютина, от которых он позже отказался в пользу голубой гаммы.
Еще один набросок Милютина (из упомянутой книги Е. Милютиной).
К числу цветовых опытов, проведенных Шепером в доме НКФ, можно отнести и цветообработку, которая была использована в чисто функциональных целях - для ориентации в пространстве. На общей лестнице, соединяющей этажи, каждый этаж был обозначен особым цветом посредством различной окраски потолка над лестничной клеткой. (Какими именно цветами? История и журнал "Малярное дело" за 1930 год умалчивает).
Другой пример эксперимента с цвето-пространственной ориентацией в доме НКФ: покраска каждой пары смежных дверей в общем коридоре в черный и белый цвета для облегчения отличия входов в верхнюю и нижнюю ячеку типа F. На фото из книги Гинзбурга "Жилище" хорошо заметны черно-белые пары дверей коридора 5-го этажа. Изначально потолок был светложелтым, стены - бледносерыми, пол - темносерым, а колонны - черными полированными:
Удивительно, но окраска парных дверей сохранилась до сих пор:
Фото Николая Васильева
Напоследок, три фото ячеек типа К в доме Наркомфина в разной цветовой гамме. Фотографии сделаны в последние годы.
Фото Алексея Народицкого, 2007.
Фото Николая Васильева
Фото Николая Васильева
Этот худой курильщик с прилизанными волосами - не кто иной, как Хиннерк Шепер (Hinnerk Scheper). Профессор из Баухаус Дессау. Во многом именно он определил облик Дома Наркомфина в Москве, ныне умирающего шедевра советского авангарда. Фотопортрет сделан Люсией Мохой-Надь в 1927 году.
Полистав подшивку журнала "Современная архитектура", который издавали в конце 20-х советские конструктивисты из ОСА, понимаешь, насколько сильны тогда были связи между ними и их коллегами из-за рубежа (и не только архитекторами) - на страницах журнала отметились Корбюзье, Андре Люрса, Ханнес Майер, Вальтер Гроппиус, Мис ван дер Роэ, Фрэнк Ллойд Райт, Роберт Малле Стевенс, Эрик Мендельсон, Бруно Таут, Фернан Леже и многие другие.
Поэтому неудивительно, что летом 1929 года в Москве появился Хиннерк Шепер, до этого руководивший малярными мастерскими Баухауса и по приглашению треста "Малярстрой" переехавший для работы в СССР. Его главным проектом в Стране Советов стал дом Наркомата финансов. Сам выпускник веймарского Баухауса 1922 года, он многое сделал для родной школы.
Вот пример (из архива Баухауса) цветового оформления фасадов здания школы в Дессау, сделанного Шепером:
Или его же выбор цветов для окраски помещений по этажам в том же здании Bauhaus:
Или история с обоями. Уже после его отъезда, в 1930-м году Баухаус через компанию Rasch запустил на рынок возможно свой самый коммерчески успешный продукт - обои двенадцати видов, каждый в пяти цветах. Между прочим, они производятся до сих пор! (При Гитлере производство не прекращалось, только цветовая гамма стала более темной). Шепер не только возглавил работу по разработке дизайна обоев, но и познакомил тогдашнего директора Баухауса Ханнеса Майера с бизнесменом Эмилем Раш через дочку последнего, Марию, учившуюся в Баухаусе.
Итак, летом 1929 года Шепер переезжает в Москву и возглавляет работу по цветовым экспериментам с интерьерами домов-коммун. Известны, по крайней мере две его работы - в доме-коммуне на Хавской улице (в районе Шабловки) и в доме Наркомфина (на Новинском бульваре). Проекта цветового решения дома-коммуны на Хавской пока найти не удалось.
А вот про цвета в доме НКФ написано довольно много.
Фото дома НКФ. Музей архитектуры им. А.В. Щусева. Дом-корабль на колоннах еще парит над Москвой.
Как писал лидер группы конструктивистов, Моисей Гинзбург в своей книге "Жилище" (1934 г., стр. 94 - 96), для жилых помещений дома НКФ художником Шепером были испробованы две гаммы - теплая и холодная.
"Теплая гамма в основном: потолк - светлая охра, стены - светло-желтые (лимонные). Холодная гамма в основном: потолок - голубой (брауншвейг), стены сероватые и зеленоватые. В результате опыты показали, что теплая гамма пространственно ограничивает объем: холодная же, наоборот, как бы расширяет помещение. Близкое сосуществование теплой и холодной гамм также обогащает пространственное ощущение, как и наличие двух смежных объемов, контрастирующих своими высотами. Так в смежных комнатах рядом с холодной гаммой были введены теплые розовые и желтые тона, и наоборот, по соседству с теплой гаммой холодноватые голубые и серые. Результаты этих опытов можно считать удовлетворительными...
Цвет является одним из факторов, чрезвычайно сильно воздействующих на жизенный тонус человека. Поэтому в жилье, рабочих помещениях, а в особенности в ндивидуальной комнате, приходится быть чрезвычайно острожным в выборе цвета... Более яркая расцветка допустима, скорее всего, на потолке, потому что плоскость потолка попадает в сознание лишь отдельными, прерывистыми зрительными образами. Поэтому, как правило, во всех жилых ячейках дома НКФ основной цветовой тон мы применяли в окраске потолков.
Далее мы поставили перед собой следующую задачу: при основном цветовом потолке дать стенам невидимую расцветку, но ощущаемую (то есть поспользоваться чрезвычайно малоуловимыми пространственно-цветовыми оттенками одной почти монохромной гаммы)... Например, при бледноголубом (брауншвейг) потолке стены холоднобелого, бледносерого и бледножелтого цвета. При зеленоватом потолке стены белого с едва заметной зеленоватостью, с едва заметной коричневатой теплотой и холоднобелого цвета.
При непродолжительном посещении этих комнат (особенно вечером при искусственном освещении) расцветка почти не замечается. Комнаты кажутся почти белыми. Однако, при продолжительном пребывании расцветка начинает глубоко и почти полусознательно, без заметных зрительных раздражений проникать в ощущение живущего, становясь не столько фактором цвета как такового, сколько разновидностью чисто пространственного ощущения."
Картинка с вариантом окраски ячеек типа F в доме НКФ взята из "красочного приложения" к журналу "Малярное дело" №3-4 за 1930 год (журнал был печатным органом "Малярстроя", нанявшего Шепера).
Ниже приведен "холодный" вариант окраски ячейки дома НКФ (для ячеек типа K), предложенный Шепером:
© Nachlaß Scheper, Berlin, взято с сайта архива Bauhaus
Надо сказать, что Шепер и, в особенности, работавший с ним в "Малярстрое" молодой немецкий студент Эрих Борхерт с удовольствием публиковались в "Малярном деле" с программными статьями по приниципам окраски интерьеров и экстерьеров и даже целых улиц (!). В отличие от Шепера вовремя уехавшего из СССР в 1931 году, Борхерт остался здесь, женился и кончил свои дни в ГУЛАГе в 1944 году.
Борхерт сделал самостоятельный проект оформления клуба в поселке Люблино ( ДК III Интернационала, Люблинская ул., дом 48, пост от уважаемого synthart). Он публиковался в том же номере "Малярного дела" (№3-4 за 1930 г), что и проект Шепера для дома Наркомфина. Вот вариант детского отдела этого клуба:
Вернемся к Шеперу, в 1931 году он писал:
"Цвет в архитектуре не может быть продуктом личного, индивидального вкуса, но наоборот он эстетически связан с формальными и техническими закономерностями данного здания; тут речь идет не о декорационной живописи, как таковой, но об оформлении данного пространства в виде архитектурной значимости... Окраска должна быть своего рода кожей архитектурного тела."
Итак, Шепер сделал общее цветовое решение для дома НКФ - и для коридоров, и для квартир.
Но окраска одной из квартир все-таки прошла мимо него. Речь идет о квартире-пентхаусе самого наркома финансов РСФСР Николая Милютина, который не только спланировал свою квартиру на крыше дома НКФ, но и сам подбирал и смешивал колера. Как пишет его дочь Е.Н. Милютина в книге "Мы наш мы новый мир построим" (Cresskill, NJ, 2006), поначалу Милютин собирался использовать теплую гамму Гинзбурга-Шепера, но затем остановился на холодной окраске.
"Лучше всего впечатление от столовой (не точные краски, а именно настроение) передает рисунок Елены Овсянниковой. За основу взят вариант холодной гаммы Гинзбурга: "потолок - голубой (брауншвейг, стены сероватые и серо-зеленоватые (книга "Жилище", стр. 94). Но отец проводил часы и часы, пока добился гаммы, которая его устраивала. В столовой и на галерее был ультрамариновый потолок с сиренвым оттенком. На закате в хорошую погоду потолок сливался с небом. Серо-голубые и серо-зеленые стены, почти незаметные для глаза, раздвигали пространство. Этот колер был таким сложным и богатым, что повторить его никто не смог. После войны нам удалось сделать ремонт только потому, что чудом уцелели смешанные отцом краски, высушенные, растертые в пудру и спрятанные под ванной.
Пространство в квартире "переливалось" с этажа на этаж, сохраняя симметричную окраску стен. Южные и северные стены были серовато-голубоватыми, восточные и западные - серовато-зеленоватыми. Исключение составляли пояс, отделяющий галерею от столовой, и находящиеся на втором этаже спальни. Спальни были покрашены в шахматном порядке: в одной потолок голубой, стены сероватые; в другой потолок сероватый, а стены голубые. Пропорции комнат были таковы и окна сделаны так, что, где бы вы не находились, вы всегда видели небо."
Рисунок столовой в пентхаусе Милютина, сделанный Е.Б. Овсянниковой в 1979 году.
Фото Алексей Народицкого 30 лет спустя с того же ракурса (2007 год). Ужас! Но цвета частично сохранились.
Еще одно фото Алексея Народицкого на галерее пентхауса Милютина (2007).
Первоначальные набросоки цветового решения Милютина, от которых он позже отказался в пользу голубой гаммы.
Еще один набросок Милютина (из упомянутой книги Е. Милютиной).
К числу цветовых опытов, проведенных Шепером в доме НКФ, можно отнести и цветообработку, которая была использована в чисто функциональных целях - для ориентации в пространстве. На общей лестнице, соединяющей этажи, каждый этаж был обозначен особым цветом посредством различной окраски потолка над лестничной клеткой. (Какими именно цветами? История и журнал "Малярное дело" за 1930 год умалчивает).
Другой пример эксперимента с цвето-пространственной ориентацией в доме НКФ: покраска каждой пары смежных дверей в общем коридоре в черный и белый цвета для облегчения отличия входов в верхнюю и нижнюю ячеку типа F. На фото из книги Гинзбурга "Жилище" хорошо заметны черно-белые пары дверей коридора 5-го этажа. Изначально потолок был светложелтым, стены - бледносерыми, пол - темносерым, а колонны - черными полированными:
Удивительно, но окраска парных дверей сохранилась до сих пор:
Фото Николая Васильева
Напоследок, три фото ячеек типа К в доме Наркомфина в разной цветовой гамме. Фотографии сделаны в последние годы.
Фото Алексея Народицкого, 2007.
Фото Николая Васильева
Фото Николая Васильева