Тогда они очень напугались. И можно было разрушить Лубянку, как Бастилию.
Отгремела очередная годовщина путча. То есть не отгремела, а стыдливо шепотом отшелестела. Но все-таки какие-то радиопередачки, какое-то шевеление в сети - было, не спорю. И гордо выступали «ветераны», которые как-то отметились в те три дня (разумеется, не на стороне ГКЧП). А ехидные молодые репортеры, не очень понимающие, о чем, собственно, базар, приставали к старикам с одним вопросом - «А вот сейчас, по зрелом размышлении, не жалеете ли Вы о своем участии?» И наглость, подлость, цинизм этого вопроса и интонации, с которым он задавался, настолько вывели меня из равновесия, что свой ответ я выкладываю с большим запозданием - когда про эту годовщину все снова забыли. Еще на год.
Смысл, подтекст этого вопроса был ясен - «Ну вот сейчас-то вы хоть поумнели, или такие же идиоты, как 27 лет назад?»
Или в другой формулировке: «Теперь-то вы понимаете, куда завели эти ваши демократы?» (При этом зловещее «куда» разными болтунами трактуется иной раз почти в противоположном смысле. Равно как и слово «демократы».)
Это «не жалеете» - оно как пощечина. Как молодой, веселый плевок. И даже не в нас, а вообще в мир, где людьми руководит совесть. В мир, который тут успешно отменен. Еще с 90-х годов. По всей России. Те, кто его отменили, уверены, что он отменен и по всему остальному миру.
И вот растерянные старики, которых этот наглый вопрос разворачивает в направлении мимо смысла, начинают бурчать, хорохорясь, что они по окончательному расчету от всей этой перестройки только выиграли, что никогда у них не было бы к старости такого благополучия, какое принес российский неокапитализм. (Не понимают при этом, в каком позорном свете выставляет их это сытое самодовольство и самооправдание.)
Другие, более порядочные, но такие же глупые, что-то лепечут о победе, выпущенной из рук, каются в том, что поверили не тем людям, что недостаточно энергично боролись дальше, после 91-го, что позволили, что расслабились, что допустили, что прозевали… Что-то говорят о контрреволюции, о наступлении реакции… (Эти выглядят в нынешнем жестком свете не так позорно, но жалко и глупо.)
А ведь сам характер этих вопросов декларирует, как очевидную данность, несколько заведомо ложных тезисов и задвигает в тень те вопросы, которые в самом деле должны получить честный, прямой и мужественный ответ.
За кого мы сражались? (теперь, за давностью лет, скажем менее пафосно - за кого стояли?)
Против кого?
Какие решения мы принимали? (Вот лично мы, а не дяди за нас)
За какие действия мы отвечаем лично?
Кто победил?
Кто проиграл?
И была ли там вообще какая-то чья-то победа?
И было ли реальное противостояние?
Был ли путч?
Как это событие повлияло на дальнейшую историю России?
И самый тошный, самый жестокий и мерзкий вопрос - а мы-то там причем? Каким боком?
Вот с него и начнем. Когда в «день победы» огромная ликующая толпа потекла в сторону Лубянки, когда я с ужасом увидел, как она затормозила перед самой своей целью, перед гестаповским гнездовьем, которое непременно нужно было разрушить, потому что все мы знали, что именно там и окопался враг… И когда она вдруг отвлеклась на бирюльки, на возню с никому не нужным памятником, на дурацкий ритуал - вот тогда я и понял, что от нас не зависело НИЧЕГО… или почти ничего. Что во всем этом кукольном театре закулисные кукловоды водили по игровому полю не только кукол-политиков, но и такую толстую развесистую куклу, как «демократическая общественность», каковой мы, собственно, и являлись. Короче - нами, «революционерами, демократами и либералами», напрямую руководили из той самой конторы, которую нам позволили ругать, но чтобы тронуть - ни-ни!
Я понял, что по большому счету главный субъект власти не изменился в России ни при воцарении Горбачева, ни в ходе всех перипетий суматошной «перестройки», ни до путча, ни после, ни в процессе, ни в бурунах «лихих девяностых», ни с окончательным саморазоблачением КГБ-гестапо и финальным объявлением о его вечной и безграничной власти. Теперь, с этого расстояния оловянные глазки Путина я вижу и в идиотских зенках Горбачева, и в пьяных буркалах Ельцина. И эта власть, власть гестапо, сиречь тайной полиции, не колебалась ни одной секунды в течение всей новой истории России.
Сейчас, издалека я вижу, что Горби и Ельцин оказались как бы врагами не потому, что имели разные политические цели, а лишь потому, что делили между собой одно кресло. Вижу, что одиозные крючковы-янаевы для новой «демократической» власти были стократ роднее, чем мы с вами. И в принципе они не передавили нас танками и не перестреляли из пулеметов (притом с обеих сторон) не из большого уважения к нашему геройству, к нашим идеям и принципам, а лишь потому, что смогли договориться за нашей спиной… Да, как видно теперь, не очень-то они и ссорились. «Милые дерутся - только тешатся».
Теперь, как я понимаю, честные историки могут спорить лишь вокруг одного прямого вопроса - а все-таки, что это было? Была ли это внутренняя драчка между коллегами, между разными отделами ГБ (сейчас любят говорить про башни кремля), или же все еще гаже, и это был просто бал-маскарад, устроенный на потеху публике и для оживления «политической жизни», чтобы мы, устав от их махинаций, еще какое-то время не задавали вопросов о воровстве и прочих темных делишках, которые творились прямо у нас на глазах. Да. Только два варианта ответа. Третьего не дано. Увы.
Так какова была все-таки наша роль? Чего стоил наш адреналин, наш пафос, наши нервы, кровь наших жертв? То есть мы потусили в мегамассовке, которую тут квалифицированно разыграли… а для кого? А для нас же! То есть опытные и циничные дяди нашими силами и для нашего увеселения устроили грандиозный флешмоб. И ведь классно получилось! Ведь весело же было! И как радостно мы пьянствовали по домам, поднимая тосты за победу все 20-е числа августа 91 года.
Теперь, оглядываясь за спину взрослыми глазами, мы стыдливо чешем затылок - и что, нас провели на такой мякине? Мы были готовы сражаться за власть какого-то тупого обкомовского секретаря? Спасать демагога - бывшего генсека подлейшей партии в мире? Мы доверчиво слушали лицемерные речи питерского политикана-воришки и покровителя нашего нынешнего фюрера? Мы жадно ловили какие-то расплывчатые обещания и пустозвенящие лозунги? И нам теперь не стыдно?
В порыве покаяния можно, конечно же, сказать, что такие речи, какие тогда звенели в воздухе, мог бы сейчас написать любой начинающий пиарщик. Но это тоже будет не слишком правда. Все еще сложнее. С нами работала, с нами расправлялась очень квалифицированная команда подлецов, которая обтачивала все эти махинации загодя, еще за несколько лет. И тексты, которые лапшой висли у нас на ушах, являют собой своеобразные шедевры демагогии - где сразу за все хорошее, против всего плохого, но так, чтобы без конкретных обещаний и предложений, без проекта конкретной дороги в сторону свободы. Потому что свобода и правда - они не планировались изначально. Нашим кумирам были нужны только власть и деньги, а все остальные разговоры - только для нас и только на уровне разговоров.
А вот теперь вернемся к первому, роковому вопросу. «А теперь не жалеем ли о своем участии?» Ответ напрашивается положительный. Типа да, жалеем. Типа гори оно все огнем, и только такие прекраснодушные идиоты, как мы, могли ввязаться в эту свистопляску. И вообще, раз уж тут воцарилась полная и беспросветная подлость, лучше уж было бы подсуетиться 25 лет назад и поудобнее устроиться в этом царстве зла… раз уж другого не дано…
Но такой ответ - это тоже для людей без лишней рефлексии… да и совести тоже (впрочем, ее, кажется, тут уже давно отменили). А если глянуть чуть поглубже? Да, в 91 году где-то под ковром сцепились два щупальца одного спрута. И даже сейчас мы не можем сказать, как бы оно повернулось, если бы победили Янаев-Крючков. Точнее - можем. Сам спрут выжил бы и ничуть не пострадал. Но могло измениться его поведение. Не ходи к гадалке - и Горбачев, и Ельцин остались бы при своих местах. Все клоуны-кукловоды с обеих сторон получили бы повышения по службе и по материальной линии. За них я спокоен. А вот на нашем уровне без посадок, без расстрелов, без террора, наверное, не обошлось бы. И дальше все пошло бы еще хуже, чем было в реальной истории. Казалось бы, хуже и не бывает, но трезвый голос шепчет - бывает, и еще как.
Так что мой ответ - знай я все наперед, будь таким умудренным, как сейчас, и все равно пошел бы на баррикады. И встал бы с той же стороны, как и тогда. Потому что выбора нам эти сволочи не оставили. Только для меня, искушенного и мудрого, ситуация была бы стократ более горькой, чем для всех вокруг. Я не мог бы без тошноты слушать все лозунги и призывы наших тогдашних вождей. Я даже не мог бы участвовать в патетических разговорах с соратниками. Не мог бы петь вместе с ними шевчуковскую «Осень». Не смог бы радостно напиться после «победы». Потому что знал бы и тогда, что никакая это не победа, а все-таки поражение, хотя, может быть, и не такое страшное, как победа ГКЧП.
Когда боги хотят нас пожалеть, они лишают нас разума. И спасибо им за это.
АНДРЕЙ РАКИН,23.08.18