(no subject)
Как же я ненавижу иногда вот это.
Иногда у меня бывает такое, что меня дико клинит на звуки, мне кажется что все громко и я не могу терпеть, это так …., что я просто ааааааа. Так ненавижу это. Как будто бы мир мой и мир общий ломается и летит куда-то к херам собачьим, а я лежу и скулю, а мозг просится выпрыгнуть в окно поскорее, простится наружу. Нет, я не пью. Нет, у меня нет никаких похмельев и оходняков. Их не бывает даже тогда, когда я пью. То есть их не бывает у меня даже после. Но голова ломается изнутри. Меня все бесит и раздражает!
Конечно, может быть, так восстанавливается в мире равновесие. Что, мол, она даже когда пьет, ей не плохо, а надо, чтобы все было поровну, все, как у всех. Но. Это. Происходит. Слишком. Часто. Куда с этим идти я не знаю. Психолог? Психиатр? Психотерапевт? Ушной врач? Или сразу сдаваться в психодиспансер. У меня ж тут свой мир. Так что там я буду смотреться, возможно, очень даже органично.
Я знаю, что у меня в семье никто не будет вести себя потише. А тем более тихо. Тут половина вообще крепких украинцев (я про маму) с отличным звенящим, царапающим и даже сверлящим голосом, но почему-то ужасным слухом. Все же знают, что у украинцев сильный голос во всех смыслах. Это же поющая нация. А моя мама не поет, она когда поет, то скрипит, не попадает в ноты. Но однажды она даже ходила в музыкальную школу. Два раза сходила, на цимбалы. И вот мама постоянно сверлит голосом меня и всех тут вокруг, потому что она главный командир в нашей семье, хоть и 1.57 см ростом, но всех тут строит. Кричит через все комнаты, чтобы вынесли мусор, помыли посуду или просто заботливо напоминает о том, что надо купить в магазине. Нет, списков в нашей семье не существует, как и совести у всей семьи (Почему не вынесли мусор? Не купили хлеба? И почему еще до сих пор стоит елка, когда ее должны уже давно были вынести!? Ну она же говорила… То есть как не говорила? Говорила!). И я думаю, что скорее всего говорила, потому что даже соседи смогут это подтвердить. Ведь когда я поднимаюсь снизу вверх по лестнице, то уже на первом этаже (а наша квартира находится на пятом)… на первом этаже всем слышно и понятно, что говорила. Поэтому я молчу и даже не спорю. Хотя бы создаю баланс в семье. Должен же кто-то иногда затыкаться. Хотя в том, что мама так орет, возможно, есть свои плюсы. Например, через пару лет у нас освободиться весь дом из пятидесяти квартир, потому что все съедут, чтобы не слышать этого уже никогда. Но скорее всего все просто оглохнут и будут жить дальше.
И еще бабушка у меня украинка. Она живет с нами, потому что уже очень старенькая, но все равно крепкая старушка. (Я про характер). Она сломала ногу и теперь лежит в комнате, которая когда-то была моей. И теперь у меня нет личного пространства вообще. Я по этому поводу даже однажды так сильно поругалась со всеми, что уехала на два с половиной месяца из дома. Это время как раз приходилось на мою практику. А практика у меня была в этом городе, а не в том. А ехать от одного города до другого два-три часа в зависимости от маршрута и электрички. Но, к сожалению, это была фигня по сравнению с тем, что этих электричек почти никогда не было вовремя. Они редко ходили. Да и вообще, получилась какая-то лажа…
И я ездила туда-сюда. Кое-как, ели-ели успевала на электричку. Но потом договорилась, чтобы не приезжать. Расскажу как-нибудь еще про это. Потому что есть о чем. Я об этом писала в поезде, когда ехала туда-сюда.
А когда я ругалась с мамой, то мама хотела подселить к нам еще одну мою сестру, двоюродную. И чтобы мы вместе спали. А у нее тоже как раз в это время начиналась практика и тоже в этом городе. А мне тогда вообще было не до совместных спаний, душевных разговоров и общения. Мне так хотелось тогда побыть одной. Хоть сколечко. Хоть немножечко. Конечно, я понимаю, что надо бы помогать друг другу и все такое… Но я как вспомню тот момент, то время... Мне так не хватало личного пространства. Ну, бывают такие моменты, что надо тебе, ну, надо. Одной побыть. Посидеть спокойно, и чтобы никто не трогал! А в другом городе я жила в студенческой общаге. И там всегда было тише, чем дома. В сто раз. Мне никто не верит, но это было правда так.
Так вот. Дело в том, что моя бабушка тоже украинка. И она лежит, то есть не ходит. И тоже орет. И у нее тоже сильный украинский голос, хоть и изменился со временем. Постарел. Она часто кашляет. Такое бывает, когда ты хочешь что-то сказать, но голос отчего-то вначале начинает шипеть. И ты кашляешь, чтобы он выровнялся, чтобы горло перестало шуметь и стал голос снова нормальным. И вот бабушка часто так делает. И еще иногда горлом так делает, чтобы тоже сделать чистым звук.
Помимо мамы и бабушки у меня тут есть младшая сестра. Аня. 8 лет. Она шоркает ногами по полу. Всегда кричит, шумит, короче, ведет себя так, как должен вести себя любой нормальный ребенок восьми лет. И что самое ужасное может делать Аня, так это что-нибудь есть. Во время приема пищи, Аня делает жуткую и невыносимую для меня вещь. Она очень-очень-очень-очень-очень громко чавкает. В это время я готова биться головой о стену, потому что эта ее привычка не может пройти за оду секунду. Ей много раз было об этом говорили, но все же понимают, что чтобы выработать новую привычку нужно время. А еще, каждый раз, она об этом крепко-накрепко забывает и продолжает царапать мой мозг изнутри.
И тут всегда. Всегда меня спасает только одна вещь. Как бы это ни звучало, но меня сильно спасают только наушники. Но с ними неудобно лежать на боку. А я люблю лежать на боку и еще одеяло так к себе подобрать под голову, чтобы как на бугре. Однажды, помню, одна медсестра так удивлялась этому. Что я сплю так высоко. Почти как на горе Эверест. Она долго не могла поверить в то, что я правда так сплю. Но я так сплю. И ничего с собой не могу сделать. Но потом мне стала болеть спина, потому что так спать очень вредно. И теперь я сплю на маленькой невысокой подушке, но все равно одеяло подворачиваю под голову так, чтобы получался бугор. Так мне лучше и удобнее. Но наушники тогда давят. И ухо болит. И вообще.
Так вот. Я себя чувствую так несчастно иногда, и если к этому всему добавляется еще и запах, то я не могу жить вообще!
Короче. Лежу я такая сегодня, сплю. И тут моя голова проецирует такие диологи. Что-то про запах рыбы и женскую пизду. Мужики говорят. Мол, сравнивают запах рыбы с запахом женской пизды. А я лежу, это все слушаю, потому что это сон. И чувствую, что меня действительно одолевает запах рыбы. Я чувствую этот рыбный запах. Просыпаюсь. Все, думаю. И на этом моменте я слышу, как скрипят двери, на кухню заходит моя сестра и спрашивает у мамы: « Мама, фууууууууууу! Почему так пахнет рыбой!?» И мама такая: «Ну, просто я рыбу засолила.»
И тут я понимаю, что.
А я и так ненавижу рыбный запах. И рыбу ненавижу. И вообще все иногда ненавижу. Вот прямо сейчас и в этот момент. Но потом это быстро проходит.
Терпеть не могу, когда готовят рыбу. И рыбу. И вообще все на свете в такие моменты.
У нас обычно готовят рыбу, когда мне нужно куда-нибудь выходить. И я быстро собираюсь, вываливаюсь из двери и пахну совершенно не лавандой или имбирным печеньем, а рыбой. Просто долбанной рыбой. А я рыбу не люблю. Вообще не фанат рыбы.
Я фанат приятных запахов и ароматов. И я просто не могу это терпеть…
А снимать квартиру не вариант. Потому что я еще ничего не добилась в жизни и только начинаю что-то делать, куда-то двигаться и постепенно смекать, чё по чём и в какую сторону надо тащить свои ласты.
А еще я же бросила учебу. Да. А вы не знали? И теперь я поганая во всех смыслах дочка. Как тут не крути. Так мне сказала мама и забрала зарядку от ноутбука. Я потом про это тоже расскажу. Потому что тоже есть о чем.
Так вот. Меня бесят все запахи и звуки. И сейчас я поганая дочка во всех смыслах, насквозь пропахшая рыбой и с мыслями о женской пизде.