Reader и не только
Я продолжаю получать разнообразные знания и просто наслаждение от литературы благодаря моей маленькой эл. книжке и долгим поездкам на метро и пригородных электричках. Однако, позавчера и сегодня произошло одно и то же похожее событие. Читаю pdf, дохожу до 13 страницы и... и все! Книжка зависает. Выяснилось, что по крайней мере сегодняшняя книга при переходе от середины обратно 14-ю страницу хотя бы показывает.
Первая книга, которую постигло несчастье - Литаврин Г. Г. Как жили византийцы. М., "Наука", 1974.
Восполняю недостаток общего исторического кругозора, так как кроме искусства, богословия и чисто политической истории мои представления об устройстве повседнейной жизни византийцев весьма обрывочны. А это нехорошо. За прошедшую зиму я заметно расширил свои знания о моем родном Новгороде, который, так сказать, является предметом моих специальных искусствоведческих изысканий. Настала пора Империи ромеев, а за ними и Западной Европы. Если честно, то здесь лакуны в моей голове затрагивают даже событийный ход средневековой истории, в чем стыдно признаваться, но факт. Зато я имею прекрасную возможность читать литературу без назойливых школьных стереотипов.
И в связи с этим
Вторая книга, которая дала таки себя продолжить читать с 14 страницы - Ханс Бельтинг. Образ и культ. История образа до эпохи искусства. м., «Прогресс-Традиция», 2002. Первое немецкое издание вышло в 1990 году.
Книга досталась мне благодаря Саше Клюкиной по рекомендации о. Стефана.
Давно пора прочесть. Текст обещает быть не заумным, содержательным, напряженным, нетривиальным, избегающим назойливых стереотипов восприятия иконописи. Все рассуждения (вполне в духе немецких авторов и о. Стефана) опираются на подборку интересных фактов, многие из которых мне были не известны или же предсталвены здесь в совершенно ином свете. Так что уплыть в дебри чистого разума не грозит. Любая мысль найдет опору в материальной исторической действительности.
Цитата, уже встречавшаяся мне раннее где-то еще.
Патриарх Григорий Мелиссен, возражая против задуманного объединения церквей, заявил:
«Когда я вхожу в латинскую церковь, я не могу поклониться ни одному изображенному там святому, т.к. я ни одного из них не узнаю. Пожалуй, я узнаю Христа, но и ему я не могу поклониться, т. к. я не знаю, какой надписью сопровождается его образ».
В связи с этим впечатления с прошедшей выставки живописи Ренессанса из Академии Каррары (Бергамо) в Пушкинском музее.
Сандро Боттичелли. Христос в терновом венце. Около 1500 года.
(На самом деле уже Воскресший, так как на руках раны с льющимся из них светом.)
Это пример именно церковного моленного образа Спасителя, к которому был парный образ скорбящей Богоматери. В связи с ним чувствую себя на месте патриарха Григория, так как в первый раз даже не решился подойти к образу близко. (Да и люди мешали.) Еще издали почувствовал такое отторжение, что решил не портить общей радости от живого кватроченто и ушел. Посмотрел только, придя на выставку второй раз. И это при том, что Боттичелли наверное мой самый любимый художник и с ним едва ли кто-нибудь всерьез за это место в моем сознании поспорит.
Поэтому упиваюсь зрелищем его светских работ - горбоносым красавцем Джулиано:
Сандро Боттичелли. Портрет Джулиано Медичи. Около 1475 года.
В церковном искусстве у Боттичелли точно была некоторая сумасшедшинка. Во всяком случае его маньеризм - это вам не комниновский маньеризм:
Сандро Боттичелли. Благовещение. 1495 - 1498 гг. Из коллекции ГМИИ им. Пушкина.
Примерно то же самое у М. В. Нестерова, который на Боттичелли явно оглядывался:
М. В. Нестеров. Мария из Благовещения. Роспись Покровского собора Марфа-Мариинской обители. 1910-11 гг.
Ну ведь насколько лучше его портреты?!
М. В. Нестеров. Портрет физиолога академика И.П. Павлова. 1935 год. ГТГ.
Вернусь к Ренессансу. Из церковных работ Боттичелли мне на самом деле тоже многие нравятся. Ну "Магнификат" хороша сама по себе, если не задумываться, что это Богоматерь, а вот позднее "Оплакивание" я и раньше и теперь воспринимаю очень близко. Даже странно, так как в нем повторяются многие даже чисто технические приемы из оплечного образа Христа. Но результат другой.
Сандро Боттичелли. Оплакивание Христа. Около 1495-1500 гг.
Как бы так попроще сказать? Здесь уже видна та неподдельная взрослая серьезность, к которой европейское религиозное искусство пришло лишь в 16 веке и которое в чистом виде дано в пусть шокирующе прямой, но по-человечески ясной картине Рубенса на ту же тему.
Первая книга, которую постигло несчастье - Литаврин Г. Г. Как жили византийцы. М., "Наука", 1974.
Восполняю недостаток общего исторического кругозора, так как кроме искусства, богословия и чисто политической истории мои представления об устройстве повседнейной жизни византийцев весьма обрывочны. А это нехорошо. За прошедшую зиму я заметно расширил свои знания о моем родном Новгороде, который, так сказать, является предметом моих специальных искусствоведческих изысканий. Настала пора Империи ромеев, а за ними и Западной Европы. Если честно, то здесь лакуны в моей голове затрагивают даже событийный ход средневековой истории, в чем стыдно признаваться, но факт. Зато я имею прекрасную возможность читать литературу без назойливых школьных стереотипов.
И в связи с этим
Вторая книга, которая дала таки себя продолжить читать с 14 страницы - Ханс Бельтинг. Образ и культ. История образа до эпохи искусства. м., «Прогресс-Традиция», 2002. Первое немецкое издание вышло в 1990 году.
Книга досталась мне благодаря Саше Клюкиной по рекомендации о. Стефана.
Давно пора прочесть. Текст обещает быть не заумным, содержательным, напряженным, нетривиальным, избегающим назойливых стереотипов восприятия иконописи. Все рассуждения (вполне в духе немецких авторов и о. Стефана) опираются на подборку интересных фактов, многие из которых мне были не известны или же предсталвены здесь в совершенно ином свете. Так что уплыть в дебри чистого разума не грозит. Любая мысль найдет опору в материальной исторической действительности.
Цитата, уже встречавшаяся мне раннее где-то еще.
Патриарх Григорий Мелиссен, возражая против задуманного объединения церквей, заявил:
«Когда я вхожу в латинскую церковь, я не могу поклониться ни одному изображенному там святому, т.к. я ни одного из них не узнаю. Пожалуй, я узнаю Христа, но и ему я не могу поклониться, т. к. я не знаю, какой надписью сопровождается его образ».
В связи с этим впечатления с прошедшей выставки живописи Ренессанса из Академии Каррары (Бергамо) в Пушкинском музее.
Сандро Боттичелли. Христос в терновом венце. Около 1500 года.
(На самом деле уже Воскресший, так как на руках раны с льющимся из них светом.)
Это пример именно церковного моленного образа Спасителя, к которому был парный образ скорбящей Богоматери. В связи с ним чувствую себя на месте патриарха Григория, так как в первый раз даже не решился подойти к образу близко. (Да и люди мешали.) Еще издали почувствовал такое отторжение, что решил не портить общей радости от живого кватроченто и ушел. Посмотрел только, придя на выставку второй раз. И это при том, что Боттичелли наверное мой самый любимый художник и с ним едва ли кто-нибудь всерьез за это место в моем сознании поспорит.
Поэтому упиваюсь зрелищем его светских работ - горбоносым красавцем Джулиано:
Сандро Боттичелли. Портрет Джулиано Медичи. Около 1475 года.
В церковном искусстве у Боттичелли точно была некоторая сумасшедшинка. Во всяком случае его маньеризм - это вам не комниновский маньеризм:
Сандро Боттичелли. Благовещение. 1495 - 1498 гг. Из коллекции ГМИИ им. Пушкина.
Примерно то же самое у М. В. Нестерова, который на Боттичелли явно оглядывался:
М. В. Нестеров. Мария из Благовещения. Роспись Покровского собора Марфа-Мариинской обители. 1910-11 гг.
Ну ведь насколько лучше его портреты?!
М. В. Нестеров. Портрет физиолога академика И.П. Павлова. 1935 год. ГТГ.
Вернусь к Ренессансу. Из церковных работ Боттичелли мне на самом деле тоже многие нравятся. Ну "Магнификат" хороша сама по себе, если не задумываться, что это Богоматерь, а вот позднее "Оплакивание" я и раньше и теперь воспринимаю очень близко. Даже странно, так как в нем повторяются многие даже чисто технические приемы из оплечного образа Христа. Но результат другой.
Сандро Боттичелли. Оплакивание Христа. Около 1495-1500 гг.
Как бы так попроще сказать? Здесь уже видна та неподдельная взрослая серьезность, к которой европейское религиозное искусство пришло лишь в 16 веке и которое в чистом виде дано в пусть шокирующе прямой, но по-человечески ясной картине Рубенса на ту же тему.