Страсти по Транссибу, или Позвоночник империи
11 июня 2021
Фредерик де Ханен, Транссибирская магистраль, около 1913 года
Поделиться
Смотреть комментарии Распечатать
130 лет назад началось строительство Транссибирской магистрали, которое шло с невероятной для того времени скоростью. 7 тысяч километров рельсового пути от Урала до Тихого океана были проложены в течение десяти лет.
Открытие новых клапанов из Сибири
Транссиб был имперским проектом. Самым грандиозным транспортным проектом Российской империи за всю историю её существования. Александр III, подписавший указ о начале строительства, отправил своего сына Николая, на тот момент наследника престола, в кругосветное путешествие, чтобы цесаревич лично отвез первую тачку земли на полотно будущей железной дороги во Владивостоке. Совершив это символическое действие, Николай отправился домой, на Запад, в Петербург, по маршруту ещё не проложенной магистрали, как вестник прогресса.
10 лет спустя сибиряки встретили ХХ век со своей собственной железной дорогой, да не простой, а самой длинной в мире. Появление новой транспортной артерии привело к стремительному росту городов - население Иркутска удвоилось всего за одно десятилетие, скромная станция Обь за короткое время превратилась в оживленный и деловитый Новониколаевск (ныне Новосибирск).
Карта Транссибирской магистрали
При этом поезда по сибирской "чугунке" ходили так медленно, что ямщики легко обгоняли железнодорожные составы. В экономическом плане магистраль поначалу приносила убытки на сумму в десятки миллионов рублей ежегодно, и критиков у Транссиба было не меньше, чем восторженных поклонников.
Дорогу строили за казенный счет, государство было единственным собственником магистрали, и проектировалась она с высокими политическими целями: "привязать" к метрополии Дальний Восток, облегчить переброску войск на случай "китайской угрозы", упростить вывоз полезных ископаемых из-за Урала в центральную Россию.
Станция Ачинск. 1905 год
Не удивительно, что главными критиками имперского проекта стали сибирские интеллигенты - "областники" во главе с Григорием Потаниным, указывавшие на то, что для развития азиатской части страны необходима сеть "широтных" железных дорог, связывающая северные и южные территории, Томск и Алтай, Енисейск и Красноярск, Колыму и Владивосток.
"При обсуждении вопроса о сибирской железной дороге, не раз заявленных, явились уже опасения: не будет ли при таких условиях сама железная дорога орудием для продолжения тех же средств наживы, какие практиковались до сих пор, и не пора ли позаботиться скорее о поднятии местных промыслов, дабы железная дорога могла быть употреблена не для одного вывоза сырья, а и для польз края и населения? - писал областник Николай Ядринцев в своей программной статье "Сибирь как колония". - Нам продолжают твердить по-прежнему о вывозе богатств края при помощи улучшенных путей сообщения и, так сказать, об открытии новых клапанов из Сибири; но разрешается ли этим вопрос благосостояния? Один вывоз не будет ли последней ликвидацией оставшихся богатств края, если мы только не позаботимся о средствах увеличения его производительности, если мы не дадим ему возможности развивать собственные свои силы?"
Ядринцев оказался прав, хотя и недооценил природные богатства Сибири - их так много, что ни поездами, ни пароходами, ни газо- и нефтепроводами всего не вывезешь. Но, по сути, предсказание сбылось: развитие узлов Транссиба почти не сказалось на территориях к северу и югу от магистрали. Там, куда не доносится стук поездов, по-прежнему колышется зеленое море тайги, в котором бизнесмены из Китая пилят лес и скупают кедровые шишки у немногочисленного местного населения.
Гарин-Михайловский: гений места, или Страсти по Транссибу
Привокзальная площадь Новосибирска носит имя инженера и писателя Гарина-Михайловского, который является настоящим отцом города. По справедливости, в 1924 году, когда большевики решили стереть память о Николае II и переименовать Новониколаевск, его стоило бы назвать "Гарин-Михайловск". По первоначальному плану Транссибирская магистраль проходила через Томск - губернскую столицу и университетский центр. Если бы так и сделали, то никакого Новосибирска сейчас бы не существовало. Но инженерные расчеты Михайловского показали, что смещение Транссиба на полторы сотни верст к югу позволит удешевить строительство железной дороги на десятки рублей с каждой версты. Это был решающий аргумент для министерства финансов и лично графа Витте, курировавшего проект.
Томск "обошли", в связи с чем родилось несколько легенд, которые в городе помнят до сих пор. Якобы местные купцы скидывались на взятку для инженера, чтобы он свои расчеты признал ошибочными и сохранил первоначальный маршрут Транссиба. По другой легенде, на эти деньги купцами была заказана в томских церквях анафема для Гарина-Михайловского.
Церемония закладки Транссиба цесаревичем Николаем Александровичем во Владивостоке. Владимир Васильев, XIX век
Правда в том, что томичи действительно не любили этого великого инженера и неплохого писателя. И кстати, их чувства были взаимны. Гарин-Михайловский, тоже не любивший Томск, не пожалел серых красок для описания города в своих путевых очерках.
"А вот и город Томск и гостиница, его сибирское подворье, где остановился я. Типичная казарма: белые низкие коридоры, висячие замки на номерах, запах махорки, запах чего-то старого, дониколаевского. В окно номера глядит кусочек серого неба, пустой косогор, ряд серых заборов, домики с нахохленными крышами, маленькими окнами и низенькими комнатами - это город Томск. В девять часов вечера на улицах уже ни души, спускают собак. Ни театра, никаких развлечений. В каких-то укромных углах свои люди - чиновники, купцы - играют в карты, сплетничают, задают тон... Провинция глухая, скучная провинция, колесо жизни которой перемололо все содержание этой жизни в скучное, неинтересное и невкусное мелево".
Николай Гарин-Михайловский. "Карандашом с натуры"
Впрочем, старинный город с единственным на всю Сибирь университетом все-таки "уважили", построив в 1896 году, ещё до завершения Транссиба, "томскую ветку" длинной 95 километров. Скорее всего, эта ветка "съела" большую часть денег, сэкономленных для казны Гариным-Михайловским, но такова была высочайшая воля Николая (на тот момент уже императора), запомнившего, как хорошо его принимали в Томске в 1891 году.
Правда, железная дорога всё равно обходила город стороной, и вокзал был возведен в нескольких верстах от жилых районов. По этому поводу даже появилась анонимная карикатура: город с высоты птичьего полёта и ведомый паровозом поезд на горизонте, дым от которого изображён в виде фиги. Подпись гласила: "Опять окаянная обошла!"
Николай Георгиевич Гарин-Михайловский
Побывав в Томске в качестве главного инженера, Гарин-Михайловский прочел о себе столько гадостей в местной прессе, что уехал при первой возможности, посылая городу свое писательское проклятие:
"За две недели жизни в Томске тогда я так истосковался, что, когда выехал, наконец, из него и увидел опять поля, леса, небо, я вздохнул, как человек, вдруг вспомнивший в минуту невзгоды, что наверно за этой невзгодой, как за ночью день, придёт и радость. Эта радость заключалась в том, что я больше не в Томске и, вероятно, никогда больше не увижу его".
Кругобайкальская дорога и золотой паровоз Фаберже
Официально Транссиб "замкнули" в 1901 году на участке КВЖД (Китайской восточной железной дороги), где встретились строительные бригады с Запада и Востока. Теперь вся империя (с кусочком Манчжурии) оказалась как бы нанизана на стальной шампур, от Владивостока до Петербурга. За одним исключением - озеро Байкал стало главным препятствием для строителей магистрали. Вдоль южного берега "сибирского моря" пришлось буквально идти сквозь скалы, динамитом и кирками прорубая тоннели в граните. Других вариантов не было. В результате, на Кругобайкалку потратили почти четверть всего бюджета Транссиба. Этот шедевр инженерного искусства, получивший название "золотой пряжки в стальном поясе России", был закончен раньше намеченного срока в разгар Русско-Японской войны. Что не спасло Россию от поражения, но зато укрепило её статус великой железнодорожной державы. А в мастерской придворного ювелира Фаберже был изготовлен другой шедевр - яйцо "
сибирский поезд" с сюрпризом: в яйце скрывался золотой паровозик с рубиновым фонарем и бриллиантовыми фарами, который тянул пять золотых вагончиков. Причем тянул в буквальном смысле - паровоз заводился ключиком (разумеется, золотым).
Этот царский подарок предназначался Николаю II, который ещё в бытность свою цесаревичем возглавлял Комитет по руководству строительством Сибирской дороги.
По иронии судьбы, последнее в своей жизни путешествие уже отрекшийся от престола император совершил по Транссибу. Николая, его семью и прислугу под конвоем привезли на поезде из Царского Села в Тюмень, чтобы оттуда доставить в Тобольск, а менее чем через год расстрелять в Алапаевске.
Позвоночник империи
Вскоре после своего появления Транссиб стал жизненно важным органом государства российского - позвоночником империи. Когда в 1918 году чехословацкий легион, чьи эшелоны растянулись по нитке магистрали на тысячи километров, восстал против советской власти, большевики за несколько месяцев потеряли две трети территории - позвоночник оказался перешиблен, страна распалась.
Укладка пути на Средне-Сибирской железной дороге в 1898 году
В тридцатые годы Транссиб сыграл важную роль в возникновении ГУЛАГа. Миллионы заключенных отправились в Сибирь тысячами эшелонов. Некоторые народы (немцы, чеченцы, крымские татары) были практически целиком депортированы за Урал в товарных вагонах.
Чуть позднее, во время Второй мировой войны, только благодаря Транссибу удалось оперативно эвакуировать из европейской части страны десятки заводов со всем оборудованием, что привело к спасению промышленности, победе над Германией и затем - к индустриальному развитию Сибири, о котором мечтали областники.
Транссиб как литературный герой
Не вам ли памятны года,
Когда по этой магистрали
Во тьме оттуда и туда
Составы без огней бежали;
Когда тянулись в глубь страны
По этой насыпи и рельсам
Заводы - беженцы войны
И с ними люди - погорельцы..
Александр Твардовский. "За далью - даль"
Твардовский единственный из русских писателей целую поэму посвятил путешествию по Транссибирской магистрали. Но произошло это только в 1960 году. А в мировой литературе Транссиб был прославлен гораздо раньше, как современное чудо света.
Первым "удостоил" его поэмы французский поэт Блез Сандрар, в 1913 году написавший "О транссибирском экспрессе и маленькой Жанне Французской":
"Блез, далеко ли до Монмартра?"
Да далеко мы далеко
Телячьи нежности пошли на отбивные
Звенят в пустыне лишь бубенчики чахоточного стада
Курган Самара Пенза Томск Челябинск Канск Тайшет Верхнеудинск
А дальше Смерть в Маньчжурии - вот наше
Пристанище конечный пункт прибытья
Ужасная поездка
Поутру
Иван Ильич стал совершенно сед
А Коля Николай Иванович грызет с утра до ночи ногти…
(перевод Михаила Яснова)
В 1917 году другой поэт из Франции, участник Первой мировой, Гийом Аполлинер, написал в своем военном стихотворении:
Заснеженный поезд довез до метельного Томска/ вести с полей Шампани
Желая сказать, что новости с Западного фронта узнали даже гипербореи, живущие на краю земли.
Российская империя. 1910 г. Салон в поезде прямого сообщения на Транссибирской железнодорожной магистрали
На сегодняшний день существует длинный
список травелогов о путешествии по Транссибу на английском, французском, немецком, финском, польском и других европейских языках. Любимый многими русскими читателями бразилец Пауло Коэльо написал автобиографический роман "
Алеф", герой которого отправляется на поезде через всю Россию, чтобы ощутить, как сквозь него проходит Транссибирская магистраль.
Более известный на Западе, чем у нас, американский писатель-путешественник Пол Теру однажды прокатился на поезде "Россия" от Москвы до Владивостока, чтобы затем поделиться путевыми впечатлениями в романе "По рельсам, поперек континентов":
"Транссибирский экспресс ассоциировался у меня с несколькими днями, когда время шутило со мной шутки, точно в абсурдном сновидении: поезд "Россия" жил "по Москве", и после второго завтрака (холодная желтая картошка, "solyanka" - суп из каких-то жирных комков - и графин портвейна, напоминавшего на вкус микстуру от кашля) я спрашивал, который час, и слышал: "Четыре утра"... и спустя шесть тысяч миль, после стольких дней в поезде, я почувствовал, что все более отстраняюсь; каждое напоминание о том, что я в России: женщины в оранжевых парусиновых куртках, работающие на путях с лопатами, промелькнувшая статуя Ленина, желтая ледяная корка на станционных указателях и сороки, хрипло клянущие по-русски проходящий поезд, - обязательно раздражало. Я злился, что Россия так велика; мне хотелось домой". Пол Теру. "По рельсам, поперек континентов"
Англичанин Эндрю Диксон, шекспировед и трэвел-блогер, совершив
железнодорожную поездку по Сибири, пришел к выводу, что её безграничное пространство похоже на открытый космос, а "путешествие по Транссибирской магистрали может быть идеальной подготовкой для космонавтов".