Защита Лужина, всякое
1929 год. Александр Лужин - неловкий, наивный и эксцентричный шахматный гроссмейстер приезжает на курорт на берегу озера в Северной Италии, чтобы сыграть партию, решающую для его карьеры. Он вундеркинд, и с детских лет шахматы были его страстью и убежищем в жизни, лишенной любви и привязанностей.
Его всё еще преследуют призраки детства: крах лишенного любви брака родителей; разрыв с тетей Анной - единственной из взрослых, кто его любил и научил игре в шахматы; момент, когда его гений получил в конце концов признание и стал эксплуатироваться.
В заполненной одной страстью жизни взрослого Лужина появляется Наталия - русская красавица, чьи родители - аристократы-эмигранты - намерены найти ей хорошего мужа. У ее матери Веры есть на примете идеальный кандидат: граф Жан де Сассар, очаровательный и в высшей степени респектабельный шахматист-любитель, приехавший на курорт, чтобы наблюдать за чемпионатом.
Наталия прекрасно знает, что Стассар считает ее красивой и является для нее очень хорошей партией. Но первые ростки влечения к нему сменяются дружбой, ибо после знакомства при необычных обстоятельствах ее интересует только Лужин. Там, где Стассар предлагает ей прогулки на лодке и светскую болтовню, Лужин предлагает необычный набор полусвязных заявлений и моментов гениальности. Рискуя навлечь на себя неодобрение родителей, она бросается в бурный роман.
В то время, как Наталия открывает для Лужина новый мир, в город приезжает тень из его прошлого, чтобы омрачить его новонайденное счастье. Валентинов - школьный учитель, который распознал в юном Лужине талант, а затем эксплуатировал его. Почти на десять лет он взял на себя роль наставника и менеджера Лужина, заставлял его каждую минуту посвящать игре и неплохо зарабатывал на этом. Но когда Лужин на мгновение теряет свое мастерство, Валентинов бросает его в Будапеште, отправившись представлять новый, более перспективный талант.
Узнав, что Лужин вышел в чемпионат мира, Валентинов снова появляется, чтобы использовать слабости Лужина в своих корыстных целях. Похоже, что семья и друзья (старые и новые) вступили в заговор против Лужина и Наталии, а лужинский мир шахмат вот-вот поглотит его и разрушит все надежды на их счастье. (Дмитрий Царегородцев 2001 год)
Рецензия:
Я не люблю Джона Туртурро. И Эмили Уотсон не люблю. И кто такой(ая) Марлин Горрис - не знаю. При таких условиях я фильмы не смотрю. Этот смотрел ради Набокова.
И вот конфуз - Туртурро и Уотсон мне понравились (не вообще, а в данном случае). А вот с Набоковым фигня какая-то вышла.
Я сам плохо понимаю людей, которые хватаються за сердце и причитают: "Да что ж он с Толстым (Манном, Довлатовым) сделал!" Отвлекусь, но у меня был знакомый - он как-то увидел экранизацию свого любимого романа, так с ним натуральная истерика случилась. Он орал: "Да все ведь не так, все испортил, все ведь по-другому." Я беру, значит, роман и тыкаю: "Ну вот же - буква в букву, слово в слово." А он: "Но интонация совсем другая (!!!)!". Он, понимаешь, с графического знака интонацию считывает, уверен, что она - единственно правильная, а все остальные - придурки...
Но здесь вообще непонятно - зачем Набокова брали. Дело не в приклеенном голливудском хвосте, а в том, что Набокова... как бы это сказать... - выпрямили. Зачем - возникает вопрос - его вообще было брать? Не Хаббард, чай, и не Шелдон, народ в кинотеатры не ломанется. Есть вот "шахматный" фильм с Кристофом Ламбером, ну и воюют себе, к чему мучительно вспоминать - кто из классиков о шахматах писал?
Лужин Туртурро не имеет ничего общего с толстым засаленным Лужиным Набокова, хотя - в результате эдакого кульбита - приобрел определенное сходство с лужинским прототипом - сумасшедшим гением Алехиным. И напрягаться не пришлось - актер просто вспомнил, как играл в "Бартоне Финке", и вот образ отмороженного феномена. Лужин, наверное, таким и должен быть...
А, впрочем, я понимаю - почему Набоков. Определенная мода на "русское" на западе еще сохраняется (кретиничный "Онегин" тому подтверждение), но, похоже, авторы сами понимают, что снимают нечто несусветное. Не могут они (головы у них цельнолитые) абстрагироваться, литературы подчитать, предположить, что есть люди на них не совсем (или совсем) непохожие. А вот Набоков - космополит, он - похож. И его персонажи - уже не совсем русские, уже не совсем люди, а представители ублюдочного "цивилизованного" человечества. И карикатурность - вот сюрприз - в этой работе напрочь отсутствует, единственный, что ли, фильм на моей памяти, где, глядя русский сюжет, я не подумал: "Вот дегенераты...". Про авторов, в смысле, подумал... (Игорь Галкин 2001 год.)
Кинокритика:
Шахматная игра как болезнь, передающаяся кинематографическим путем
Марлен Горрис ("Оскар" за фильм "Антония") экранизировала роман Владимира Набокова "Защита Лужина". Отнеслась к первоисточнику довольно нежно и относительно бережно, создав кино роскошное и буржуазное, о котором вполне можно сказать: "кино большого стиля". Набокова слегка трансформировали, придав его сюжету обновленные ходы, при этом не нарушая, что называется, аромата литературного первоисточника, разве что усугубив некоторые события толикой приятного публике мелодраматизма и демонизма.
Какая, в сущности, разница нам: белобрысый мальчик по имени Лужин появляется на экране или черноволосый? У Набокова он белокур, у Горрис - совсем напротив. Пожалуй, нет тут груза того презренного положения героя среди сверстников, которое подробно описал Набоков. У Горрис детство этого странного в будущем человека вполне благополучно. Разве что роман отца с тетей слишком уж нарочит, а значит, влияет в большей степени на психику ребенка, но потаенно и смутно, как у Набокова. Курорт на Адриатике, где прошли счастливые и не очень дни вначале с родителями, затем с возлюбленной, - тут всегда чувствуется призрак шахматной игры. Игры, определившей и испортившей жизнь человеку по имени Лужин. Испортившей, но и окрасившей ее в неповторимые тона бытия, овеянного искрой божьей. Смерть матери в романе остается за кадром, лишь телеграмма в руках отца сообщает о ней. В фильме юный Лужин находит свою матушку неживой в кресле. И это сообщает дополнительный драматизм данной истории. Перечислять подобные расхождения прозы и киноварианта вряд ли стоит. Главное, что на экране есть Дар человека, одержимого шахматной игрой, и сама эта Игра, словно смертельная болезнь, переполняющая жизнь, заставляющая ничего иного вокруг не замечать.
На экране - все как в кино или в старых романах, сама встреча Лужина и Наталии, (кажется, тут ее фамилия Каткова), именно такова. У Набокова эта женщина зовется "она", потом "невеста", а в завершении истории, после женитьбы, - Лужина. Эмили Уотсон, выбранная на роль возлюбленной Лужина, необыкновенно хороша, как умеет быть хороша одна лишь Эмили Уотсон при всем несовершенстве черт. Впрочем, Набокову именно это и требовалось: отсутствие "решительного толчка", придававшего бы "ей" красоту. Но улыбку Уотсон не променяешь ни на какую иную, куда более правильную и прекрасную. Быть может, впервые актриса сыграла столь гармоничную женщину, лишенную тех черт, напоминающих лужинские, которые ей, как правило, до того выпадали. Она всегда была в своих прежних ролях начиная с вознесшего ее на киноолимп фильма "Рассекая волны" на грани нервного срыва, а тут стала опорой тому, кто эту грань давно перешел.
Сам Лужин в исполнении Джона Туртурро, известного нашей публике по фильмам братьев Коэн "О, где же ты брат?", "Большой Лебовски", фильмам Спайка Ли и Мартина Скорсезе, - явление странное и уродливое, при этом обаятельно нелепое, жалкое, одинокое - вполне набоковское. Похож он скорее на южанина и мало на славянина.
До венца в фильме дело так и не дойдет. Пока Наташа ждет жениха в церкви, готовая свершить таинство брака, он делает шаг навстречу смерти, выходит в пустое пространство окна. Наташа - ангел. И только. В произошедшем несчастье нет ее вины. Она хотела лишь добра и любила. Эмили Уотсон любит и ничего, кроме любви, не несет в душе своей. Нет в ней набоковской неоднозначности, когда добро неизбежно несет в себе искру недобра, а в итоге разрушает судьбу рядом идущего по жизни человека. Тут же все разрушительное списано на Валентинова. Валентинов (Стюарт Уилсон), бывший некогда лужинским воспитателем и сделавший своего подопечного шахматным вундеркиндом, излишне демонизирован, что для избранного Горрис жанра весьма уместно. Он - исчадие ада, само мировое зло. Фильм все время вибрирует между черным и белым, третьего не дано. Недаром же Марлен Горрис сказала о том, что в "Защите Лужина" ее в первую очередь привлекла возможность показать, как две страсти могут разорвать человека на куски. Любовь к игре и любовь к женщине несовместимы. И как следствие - единственный выход: уход в небытие.
Отель, в котором происходят основные события, - на самом-то деле вилла, где прошло детство Лукино Висконти. Кинематографичность происходящего заложена словно бы изнутри и пропитывает картину насквозь. Это какая-то иная реальность, кинематографическая, не житейская. И чувства героев таковы - они не из этой жизни, страсти, их одолевающие, мы видели разве что в старом кино. Санкт-Петербург снимали в Будапеште. Еще одна кинематографическая условность, сообщающая происходящему необходимую в данном случае ирреальность и тоску по чему-то тому, чего на самом-то деле нет. Финал - совсем уж стопроцентное зрительское кино. После смерти Лужина дело его живет. Последнюю шахматную партию блистательно заканчивает Наталия. Она принимает участие в турнире вместо возлюбленного и в соответствии с оставленными им записками. Защита Лужина осуществлена посмертно. И это апофеоз того, что определяется фразой - "как в кино".(Светлана ХОХРЯКОВА 22 августа 2001г.)
Марианна Шатерникова (Лос-Анджелес):ЭКРАНИЗАЦИЯ ЗАГАДОЧНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ В. НАБОКОВА
Уже полтора месяца в 1700 больших коммерческих кинотеатров с успехом идет фильм "Враг у ворот" (Enemy At The Gate) про героя Сталинграда, снайпера Василия Зайцева.
А в более скромной, но престижной сети "кинотеатров искусства" только что появилась картина совсем другого рода, но опять про этих таинственных русских.
То, что умом Россию не понять, в США, конечно, слыхом не слыхали. Однако, знают - загадочная страна.
На днях читаю в "Лос Анджелес Таймс" обычную "ресторанную" заметку. Журналистка навестила очередную "точку общепита" и сообщает, чем кормят, как обставлено, сколько стоит. На сей раз - это "Русская рулетка" на Звездном авеню. Отчет читается, словно готический роман. В первых двух абзацах слово "тайна" повторено четыре раза. Посетители - якобы сплошные выходцы из фильмов о Джеймсе Бонде. Веет "сексапильной притягательностью холодной войны". Гостей встречает красавица Наташа с "обольстительным акцентом, сулящим мужчинам погибель". Выпивающие у стойки "похоже, знают что-то от нас скрытое". И все это только потому, что хозяева родом из Киева, и к ним ходят есть-пить многие "local Russians".
Так что в русской загадочности американец уверен твердо. Наверно поэтому заинтригованный зритель и пошел на новый фильм "Защита Лужина" (The Luzhin Defense). А еще потому, что автор оказался тот же, кто написал "Лолиту". Имя известное, как солидная торговая марка.
Режиссер картины, голландка Марлин Горрис, прочла роман уже после того, как ей понравился сценарий, который написал англичанин Питер Берри. Свою экранизацию она называет "вольной".
Фильм английский, часть денег дали американцы, снимался в Италии и Венгрии. Лужина играет превосходный американский актер Джон Тертурро.
Роман Набокова и вправду загадочный. Отчего странный и великий шахматист Лужин выбрасывается в окно? Набоковеды говорят по-разному. В.Ходасевич винил поглощенность творчеством - оно, мол, превращает художника в автомат, не приспособленный к действительности. Б.Носик, автор биографии Набокова, частично объясняет трагедию страхом героя, что его превзойдут соперники. И.Слюсарева считает, что дар Лужина несовместим с жизнью, ибо ему нет пути назад, в Россию. Г.Адамович полагал, что роман вообще "выдуманный, надуманный". Наконец, сам Набоков говорил, что "череда обиходных событий" (то-есть, жизнь?) - это подобие шахматной атаки, "разрушающей до основания душевное здоровье бедного героя".
Сюжет, как мне кажется, позволяет и такое толкование: герой с детства страдает паническим ужасом перед жизнью, старается от нее убежать и спрятаться. Открыв для себя шахматы, благодаря своему таланту находит в них убежище. Но не выдерживает напряжения, переживает психический срыв, бросает игру. Второе спасение - встреча с доброй, ласковой женщиной, брак с ней. Но и тут ему чудится повтор "роковой комбинации", когда "цель противника скрыта, и защиту придумать нельзя". От жизни и вправду нет защиты, остается лишь прыжок в небытие.
Как бы там ни было, загадочное произведение перенесли на экран. Зритель, хоть и не массовый, ходит и смотрит с интересом. Критика благосклонна. На Интернете есть сайт "Гнилые помидоры" (Rotten Tomatoes), где помещают рецензии ведущих кинообозревателей. Из первых 27 рецензий было 8 "гнилых помидоров", остальные "свежие". Хвалят актеров, великолепные места съемки (озеро Комо в Италии), художников, киногеничность шахматной игры. Аннотация объясняет про что фильм: "Столкновение двух миров, когда эксцентричный гений влюбляется в волевую светскую красавицу".
Тертурро играет Лужина славным, неуклюжим взрослым ребенком. Актер, правда, не тучен, а строен, и лицом похож скорее на молодого Набокова, чем на его героя. "Угрюмой, кривой полуулыбки" нет и в помине. Некоторые критики справедливо нашли в этом образе что-то чаплинское. В воспоминаниях героя мы видим его прелестным мальчиком. Ничего от набоковского маленького Лужина, к которому любящие родители относятся с опаской, а гувернантка (помните, как он подкладывает ей гвоздики на стул?) с ужасом. Экранный мальчик не мог давить жука и прислушиваться к хрусту.
Трагедия Лужина в фильме состоит в том, что он жертва. Кино либерального направления любит показывать, как "среда заела" хорошего человека. Обычно среда - это авторитарный отец и несправедливое общество. Это и разыграно у Марлин Горрис, как по нотам. Образ отца, отдавшего крошку-сына в рабство антрепренеру Валентинову, преследует героя, и подталкивает к гибели. Валентинов - ужасный злодей, эксплуатировавший юношу. Теперь, когда Лужин вырос, Валентинов все время с коварной ухмылкой выскакивает из-за колонн, пытаясь сорвать Лужину то объяснение с невестой, то решающий матч с Турати, то лечение в больнице, а то и вовсе выбрасывая его из машины. Лужин кончает с собой, потому что его затравили.
Тут следует обратить внимание на то, что травят большого ребенка мужчины. У режиссера Марлин Горрис это не случайно.
Четыре года назад фильм Горрис "Род Антонии" (Antonia's Line) был представлен на "Оскара". В нем рассказывалась история четырех поколений женщин из голландской деревни. Мужчины там все, как на подбор, либо звери, либо слюнтяи. Женщины - соль земли. Мужчин они используют лишь как производителей, чтобы рожать детей (к счастью, все время девочек). Единственная подлинная любовная связь, изображенная в фильме, - лесбийская.
Голливуд обожает, когда превозносят женщин - это угнетенное меньшинство. Еще лучше, если они к тому же меньшинство сексуальное. "Род Антонии" был удостоен "Оскара" как лучший иностранный фильм. На церемонии вручения все мужчины были в смокингах и брюках. Один награжденный, правда, вышел за премией в юбке. Шотландской. Все женщины были в вечерних платьях. Одна Марлин Горрис - в брюках.
Горрис - режиссер независимый и обладающий собственной темой. Эту тему она воплотила и в "Защите Лужина".
Возлюбленная Лужина (у Набокова - безымянная, в фильме получившая имя Наталья) - загадочна по-своему. В книге ее странный брак объяснен тем, что Лужин вызывает у нее не только восхищение, но, прежде всего, жалость. Лужину, которому, видимо, не нужны или не доступны плотские радости, она, конечно, не жена, но мать. "Она смутно думала, что, вероятно, бывают еще блаженства, кроме блаженства сострадания, но что до этого ей нет дела". В фильме же, по словам режиссера, у очаровательной Эмили Уотсон была задача сыграть "нормальную женщину". Что она успешно и выполняет. В фильме супруга вовлекает Лужина в занятия любовью, а режиссер при помощи монтажа объясняет, как благотворно сказалась на робком увальне жизненная сила Натальи. Эпизоды в постели чередуются с кадрами Лужина за шахматной доской, и под звуки вальса он выигрывает все увереннее и увереннее.
Но и этого мало. Роман заканчивается тем, что люди, взломавшие дверь в комнату Лужина, находят разбитое окно. "Александр Иванович, Александр Иванович, - заревело несколько голосов. Но никакого Александра Ивановича не было". Это последняя фраза у Набокова.
В фильме же, к счастью, есть кому с честью продолжить дело талантливого неудачника. Собирая в номере вещи Лужина, Наталья находит его шахматные записи. Сжимая в руке драгоценный клочок бумаги, отважная женщина, никогда не бравшая в руки шахмат, садится играть решающий матч с Турати. Угадайте, кто выигрывает в четыре хода? Уважительной репликой Турати: "Это была блестящая защита", - заканчивается фильм, полный, как говорится, сдержанного оптимизма и восхищения перед мощью женского начала.
По-видимому, только один критик - Гленн Кенни из журнала "Премьер" - читал Набокова. Он считает, что фильм - о том, "как с шахматистом более или менее уживается его подружка. Это, скажем прямо, не то, о чем книга. Впрочем, для Горрис, в чьих предыдущих фильмах красуются так называемые сильные женские характеры, это вполне понятно." От финала Кенни приходит в негодование. Его рецензия озаглавлена "Набоков для чайников".
Но чайникам нравится симпатичный, одаренный Лужин и его преданная невеста.
Его всё еще преследуют призраки детства: крах лишенного любви брака родителей; разрыв с тетей Анной - единственной из взрослых, кто его любил и научил игре в шахматы; момент, когда его гений получил в конце концов признание и стал эксплуатироваться.
В заполненной одной страстью жизни взрослого Лужина появляется Наталия - русская красавица, чьи родители - аристократы-эмигранты - намерены найти ей хорошего мужа. У ее матери Веры есть на примете идеальный кандидат: граф Жан де Сассар, очаровательный и в высшей степени респектабельный шахматист-любитель, приехавший на курорт, чтобы наблюдать за чемпионатом.
Наталия прекрасно знает, что Стассар считает ее красивой и является для нее очень хорошей партией. Но первые ростки влечения к нему сменяются дружбой, ибо после знакомства при необычных обстоятельствах ее интересует только Лужин. Там, где Стассар предлагает ей прогулки на лодке и светскую болтовню, Лужин предлагает необычный набор полусвязных заявлений и моментов гениальности. Рискуя навлечь на себя неодобрение родителей, она бросается в бурный роман.
В то время, как Наталия открывает для Лужина новый мир, в город приезжает тень из его прошлого, чтобы омрачить его новонайденное счастье. Валентинов - школьный учитель, который распознал в юном Лужине талант, а затем эксплуатировал его. Почти на десять лет он взял на себя роль наставника и менеджера Лужина, заставлял его каждую минуту посвящать игре и неплохо зарабатывал на этом. Но когда Лужин на мгновение теряет свое мастерство, Валентинов бросает его в Будапеште, отправившись представлять новый, более перспективный талант.
Узнав, что Лужин вышел в чемпионат мира, Валентинов снова появляется, чтобы использовать слабости Лужина в своих корыстных целях. Похоже, что семья и друзья (старые и новые) вступили в заговор против Лужина и Наталии, а лужинский мир шахмат вот-вот поглотит его и разрушит все надежды на их счастье. (Дмитрий Царегородцев 2001 год)
Рецензия:
Я не люблю Джона Туртурро. И Эмили Уотсон не люблю. И кто такой(ая) Марлин Горрис - не знаю. При таких условиях я фильмы не смотрю. Этот смотрел ради Набокова.
И вот конфуз - Туртурро и Уотсон мне понравились (не вообще, а в данном случае). А вот с Набоковым фигня какая-то вышла.
Я сам плохо понимаю людей, которые хватаються за сердце и причитают: "Да что ж он с Толстым (Манном, Довлатовым) сделал!" Отвлекусь, но у меня был знакомый - он как-то увидел экранизацию свого любимого романа, так с ним натуральная истерика случилась. Он орал: "Да все ведь не так, все испортил, все ведь по-другому." Я беру, значит, роман и тыкаю: "Ну вот же - буква в букву, слово в слово." А он: "Но интонация совсем другая (!!!)!". Он, понимаешь, с графического знака интонацию считывает, уверен, что она - единственно правильная, а все остальные - придурки...
Но здесь вообще непонятно - зачем Набокова брали. Дело не в приклеенном голливудском хвосте, а в том, что Набокова... как бы это сказать... - выпрямили. Зачем - возникает вопрос - его вообще было брать? Не Хаббард, чай, и не Шелдон, народ в кинотеатры не ломанется. Есть вот "шахматный" фильм с Кристофом Ламбером, ну и воюют себе, к чему мучительно вспоминать - кто из классиков о шахматах писал?
Лужин Туртурро не имеет ничего общего с толстым засаленным Лужиным Набокова, хотя - в результате эдакого кульбита - приобрел определенное сходство с лужинским прототипом - сумасшедшим гением Алехиным. И напрягаться не пришлось - актер просто вспомнил, как играл в "Бартоне Финке", и вот образ отмороженного феномена. Лужин, наверное, таким и должен быть...
А, впрочем, я понимаю - почему Набоков. Определенная мода на "русское" на западе еще сохраняется (кретиничный "Онегин" тому подтверждение), но, похоже, авторы сами понимают, что снимают нечто несусветное. Не могут они (головы у них цельнолитые) абстрагироваться, литературы подчитать, предположить, что есть люди на них не совсем (или совсем) непохожие. А вот Набоков - космополит, он - похож. И его персонажи - уже не совсем русские, уже не совсем люди, а представители ублюдочного "цивилизованного" человечества. И карикатурность - вот сюрприз - в этой работе напрочь отсутствует, единственный, что ли, фильм на моей памяти, где, глядя русский сюжет, я не подумал: "Вот дегенераты...". Про авторов, в смысле, подумал... (Игорь Галкин 2001 год.)
Кинокритика:
Шахматная игра как болезнь, передающаяся кинематографическим путем
Марлен Горрис ("Оскар" за фильм "Антония") экранизировала роман Владимира Набокова "Защита Лужина". Отнеслась к первоисточнику довольно нежно и относительно бережно, создав кино роскошное и буржуазное, о котором вполне можно сказать: "кино большого стиля". Набокова слегка трансформировали, придав его сюжету обновленные ходы, при этом не нарушая, что называется, аромата литературного первоисточника, разве что усугубив некоторые события толикой приятного публике мелодраматизма и демонизма.
Какая, в сущности, разница нам: белобрысый мальчик по имени Лужин появляется на экране или черноволосый? У Набокова он белокур, у Горрис - совсем напротив. Пожалуй, нет тут груза того презренного положения героя среди сверстников, которое подробно описал Набоков. У Горрис детство этого странного в будущем человека вполне благополучно. Разве что роман отца с тетей слишком уж нарочит, а значит, влияет в большей степени на психику ребенка, но потаенно и смутно, как у Набокова. Курорт на Адриатике, где прошли счастливые и не очень дни вначале с родителями, затем с возлюбленной, - тут всегда чувствуется призрак шахматной игры. Игры, определившей и испортившей жизнь человеку по имени Лужин. Испортившей, но и окрасившей ее в неповторимые тона бытия, овеянного искрой божьей. Смерть матери в романе остается за кадром, лишь телеграмма в руках отца сообщает о ней. В фильме юный Лужин находит свою матушку неживой в кресле. И это сообщает дополнительный драматизм данной истории. Перечислять подобные расхождения прозы и киноварианта вряд ли стоит. Главное, что на экране есть Дар человека, одержимого шахматной игрой, и сама эта Игра, словно смертельная болезнь, переполняющая жизнь, заставляющая ничего иного вокруг не замечать.
На экране - все как в кино или в старых романах, сама встреча Лужина и Наталии, (кажется, тут ее фамилия Каткова), именно такова. У Набокова эта женщина зовется "она", потом "невеста", а в завершении истории, после женитьбы, - Лужина. Эмили Уотсон, выбранная на роль возлюбленной Лужина, необыкновенно хороша, как умеет быть хороша одна лишь Эмили Уотсон при всем несовершенстве черт. Впрочем, Набокову именно это и требовалось: отсутствие "решительного толчка", придававшего бы "ей" красоту. Но улыбку Уотсон не променяешь ни на какую иную, куда более правильную и прекрасную. Быть может, впервые актриса сыграла столь гармоничную женщину, лишенную тех черт, напоминающих лужинские, которые ей, как правило, до того выпадали. Она всегда была в своих прежних ролях начиная с вознесшего ее на киноолимп фильма "Рассекая волны" на грани нервного срыва, а тут стала опорой тому, кто эту грань давно перешел.
Сам Лужин в исполнении Джона Туртурро, известного нашей публике по фильмам братьев Коэн "О, где же ты брат?", "Большой Лебовски", фильмам Спайка Ли и Мартина Скорсезе, - явление странное и уродливое, при этом обаятельно нелепое, жалкое, одинокое - вполне набоковское. Похож он скорее на южанина и мало на славянина.
До венца в фильме дело так и не дойдет. Пока Наташа ждет жениха в церкви, готовая свершить таинство брака, он делает шаг навстречу смерти, выходит в пустое пространство окна. Наташа - ангел. И только. В произошедшем несчастье нет ее вины. Она хотела лишь добра и любила. Эмили Уотсон любит и ничего, кроме любви, не несет в душе своей. Нет в ней набоковской неоднозначности, когда добро неизбежно несет в себе искру недобра, а в итоге разрушает судьбу рядом идущего по жизни человека. Тут же все разрушительное списано на Валентинова. Валентинов (Стюарт Уилсон), бывший некогда лужинским воспитателем и сделавший своего подопечного шахматным вундеркиндом, излишне демонизирован, что для избранного Горрис жанра весьма уместно. Он - исчадие ада, само мировое зло. Фильм все время вибрирует между черным и белым, третьего не дано. Недаром же Марлен Горрис сказала о том, что в "Защите Лужина" ее в первую очередь привлекла возможность показать, как две страсти могут разорвать человека на куски. Любовь к игре и любовь к женщине несовместимы. И как следствие - единственный выход: уход в небытие.
Отель, в котором происходят основные события, - на самом-то деле вилла, где прошло детство Лукино Висконти. Кинематографичность происходящего заложена словно бы изнутри и пропитывает картину насквозь. Это какая-то иная реальность, кинематографическая, не житейская. И чувства героев таковы - они не из этой жизни, страсти, их одолевающие, мы видели разве что в старом кино. Санкт-Петербург снимали в Будапеште. Еще одна кинематографическая условность, сообщающая происходящему необходимую в данном случае ирреальность и тоску по чему-то тому, чего на самом-то деле нет. Финал - совсем уж стопроцентное зрительское кино. После смерти Лужина дело его живет. Последнюю шахматную партию блистательно заканчивает Наталия. Она принимает участие в турнире вместо возлюбленного и в соответствии с оставленными им записками. Защита Лужина осуществлена посмертно. И это апофеоз того, что определяется фразой - "как в кино".(Светлана ХОХРЯКОВА 22 августа 2001г.)
Марианна Шатерникова (Лос-Анджелес):ЭКРАНИЗАЦИЯ ЗАГАДОЧНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ В. НАБОКОВА
Уже полтора месяца в 1700 больших коммерческих кинотеатров с успехом идет фильм "Враг у ворот" (Enemy At The Gate) про героя Сталинграда, снайпера Василия Зайцева.
А в более скромной, но престижной сети "кинотеатров искусства" только что появилась картина совсем другого рода, но опять про этих таинственных русских.
То, что умом Россию не понять, в США, конечно, слыхом не слыхали. Однако, знают - загадочная страна.
На днях читаю в "Лос Анджелес Таймс" обычную "ресторанную" заметку. Журналистка навестила очередную "точку общепита" и сообщает, чем кормят, как обставлено, сколько стоит. На сей раз - это "Русская рулетка" на Звездном авеню. Отчет читается, словно готический роман. В первых двух абзацах слово "тайна" повторено четыре раза. Посетители - якобы сплошные выходцы из фильмов о Джеймсе Бонде. Веет "сексапильной притягательностью холодной войны". Гостей встречает красавица Наташа с "обольстительным акцентом, сулящим мужчинам погибель". Выпивающие у стойки "похоже, знают что-то от нас скрытое". И все это только потому, что хозяева родом из Киева, и к ним ходят есть-пить многие "local Russians".
Так что в русской загадочности американец уверен твердо. Наверно поэтому заинтригованный зритель и пошел на новый фильм "Защита Лужина" (The Luzhin Defense). А еще потому, что автор оказался тот же, кто написал "Лолиту". Имя известное, как солидная торговая марка.
Режиссер картины, голландка Марлин Горрис, прочла роман уже после того, как ей понравился сценарий, который написал англичанин Питер Берри. Свою экранизацию она называет "вольной".
Фильм английский, часть денег дали американцы, снимался в Италии и Венгрии. Лужина играет превосходный американский актер Джон Тертурро.
Роман Набокова и вправду загадочный. Отчего странный и великий шахматист Лужин выбрасывается в окно? Набоковеды говорят по-разному. В.Ходасевич винил поглощенность творчеством - оно, мол, превращает художника в автомат, не приспособленный к действительности. Б.Носик, автор биографии Набокова, частично объясняет трагедию страхом героя, что его превзойдут соперники. И.Слюсарева считает, что дар Лужина несовместим с жизнью, ибо ему нет пути назад, в Россию. Г.Адамович полагал, что роман вообще "выдуманный, надуманный". Наконец, сам Набоков говорил, что "череда обиходных событий" (то-есть, жизнь?) - это подобие шахматной атаки, "разрушающей до основания душевное здоровье бедного героя".
Сюжет, как мне кажется, позволяет и такое толкование: герой с детства страдает паническим ужасом перед жизнью, старается от нее убежать и спрятаться. Открыв для себя шахматы, благодаря своему таланту находит в них убежище. Но не выдерживает напряжения, переживает психический срыв, бросает игру. Второе спасение - встреча с доброй, ласковой женщиной, брак с ней. Но и тут ему чудится повтор "роковой комбинации", когда "цель противника скрыта, и защиту придумать нельзя". От жизни и вправду нет защиты, остается лишь прыжок в небытие.
Как бы там ни было, загадочное произведение перенесли на экран. Зритель, хоть и не массовый, ходит и смотрит с интересом. Критика благосклонна. На Интернете есть сайт "Гнилые помидоры" (Rotten Tomatoes), где помещают рецензии ведущих кинообозревателей. Из первых 27 рецензий было 8 "гнилых помидоров", остальные "свежие". Хвалят актеров, великолепные места съемки (озеро Комо в Италии), художников, киногеничность шахматной игры. Аннотация объясняет про что фильм: "Столкновение двух миров, когда эксцентричный гений влюбляется в волевую светскую красавицу".
Тертурро играет Лужина славным, неуклюжим взрослым ребенком. Актер, правда, не тучен, а строен, и лицом похож скорее на молодого Набокова, чем на его героя. "Угрюмой, кривой полуулыбки" нет и в помине. Некоторые критики справедливо нашли в этом образе что-то чаплинское. В воспоминаниях героя мы видим его прелестным мальчиком. Ничего от набоковского маленького Лужина, к которому любящие родители относятся с опаской, а гувернантка (помните, как он подкладывает ей гвоздики на стул?) с ужасом. Экранный мальчик не мог давить жука и прислушиваться к хрусту.
Трагедия Лужина в фильме состоит в том, что он жертва. Кино либерального направления любит показывать, как "среда заела" хорошего человека. Обычно среда - это авторитарный отец и несправедливое общество. Это и разыграно у Марлин Горрис, как по нотам. Образ отца, отдавшего крошку-сына в рабство антрепренеру Валентинову, преследует героя, и подталкивает к гибели. Валентинов - ужасный злодей, эксплуатировавший юношу. Теперь, когда Лужин вырос, Валентинов все время с коварной ухмылкой выскакивает из-за колонн, пытаясь сорвать Лужину то объяснение с невестой, то решающий матч с Турати, то лечение в больнице, а то и вовсе выбрасывая его из машины. Лужин кончает с собой, потому что его затравили.
Тут следует обратить внимание на то, что травят большого ребенка мужчины. У режиссера Марлин Горрис это не случайно.
Четыре года назад фильм Горрис "Род Антонии" (Antonia's Line) был представлен на "Оскара". В нем рассказывалась история четырех поколений женщин из голландской деревни. Мужчины там все, как на подбор, либо звери, либо слюнтяи. Женщины - соль земли. Мужчин они используют лишь как производителей, чтобы рожать детей (к счастью, все время девочек). Единственная подлинная любовная связь, изображенная в фильме, - лесбийская.
Голливуд обожает, когда превозносят женщин - это угнетенное меньшинство. Еще лучше, если они к тому же меньшинство сексуальное. "Род Антонии" был удостоен "Оскара" как лучший иностранный фильм. На церемонии вручения все мужчины были в смокингах и брюках. Один награжденный, правда, вышел за премией в юбке. Шотландской. Все женщины были в вечерних платьях. Одна Марлин Горрис - в брюках.
Горрис - режиссер независимый и обладающий собственной темой. Эту тему она воплотила и в "Защите Лужина".
Возлюбленная Лужина (у Набокова - безымянная, в фильме получившая имя Наталья) - загадочна по-своему. В книге ее странный брак объяснен тем, что Лужин вызывает у нее не только восхищение, но, прежде всего, жалость. Лужину, которому, видимо, не нужны или не доступны плотские радости, она, конечно, не жена, но мать. "Она смутно думала, что, вероятно, бывают еще блаженства, кроме блаженства сострадания, но что до этого ей нет дела". В фильме же, по словам режиссера, у очаровательной Эмили Уотсон была задача сыграть "нормальную женщину". Что она успешно и выполняет. В фильме супруга вовлекает Лужина в занятия любовью, а режиссер при помощи монтажа объясняет, как благотворно сказалась на робком увальне жизненная сила Натальи. Эпизоды в постели чередуются с кадрами Лужина за шахматной доской, и под звуки вальса он выигрывает все увереннее и увереннее.
Но и этого мало. Роман заканчивается тем, что люди, взломавшие дверь в комнату Лужина, находят разбитое окно. "Александр Иванович, Александр Иванович, - заревело несколько голосов. Но никакого Александра Ивановича не было". Это последняя фраза у Набокова.
В фильме же, к счастью, есть кому с честью продолжить дело талантливого неудачника. Собирая в номере вещи Лужина, Наталья находит его шахматные записи. Сжимая в руке драгоценный клочок бумаги, отважная женщина, никогда не бравшая в руки шахмат, садится играть решающий матч с Турати. Угадайте, кто выигрывает в четыре хода? Уважительной репликой Турати: "Это была блестящая защита", - заканчивается фильм, полный, как говорится, сдержанного оптимизма и восхищения перед мощью женского начала.
По-видимому, только один критик - Гленн Кенни из журнала "Премьер" - читал Набокова. Он считает, что фильм - о том, "как с шахматистом более или менее уживается его подружка. Это, скажем прямо, не то, о чем книга. Впрочем, для Горрис, в чьих предыдущих фильмах красуются так называемые сильные женские характеры, это вполне понятно." От финала Кенни приходит в негодование. Его рецензия озаглавлена "Набоков для чайников".
Но чайникам нравится симпатичный, одаренный Лужин и его преданная невеста.