Константин Сёмин про оппозицию, пятую колонну, предательство и то, чего хочет народ
Click to viewЦитата: "Необходимо карать за действия, направленные на разрушение государства, в любой сфере: в области СМИ, в области финансов и экономики, во всём, что связано с национальной безопасностью".
К. ФАТКУЛЛИН: В студии Константин Сёмин, журналист, телеведущий, автор нашумевшей картины «Биохимия предательства». Почему сегодня эта тема снова стала актуальной? Накануне прошла пресс-конференция Владимира Путина. Несколько раз уточняли вопрос про пятую колонну, не говорили прямым текстом про оппозиционеров, не назывались чёткие фамилии, но пятая колонна звучала и звучала. Это перекликается, в том числе, и с вашей картиной. Я правильно понимаю?
К. СЁМИН: Картина - это громко сказано. С нашим публицистическим расследованием, пожалуй, перекликается.
К. ФАТКУЛЛИН: В свою очередь, «Биохимия предательства» перекликается с «Анатомией протеста».
К. СЁМИН: В этом я сомневаюсь. Разве что лишь в том, что оба названия состоят из двух слов.
К. ФАТКУЛЛИН: Что вы услышали из ответов Владимира Путина? Не был очень строг к оппозиции, про пятую колонну тоже не было жестоко и жёстко, как-то слишком мягко звучало, на наш взгляд.
К. СЁМИН: Пожалуй, да, мягковато. Но у президента своя тактика, свой образ поведения, своё представление о происходящем. Мне этом гуманизм не очень близок. Я считаю, что это опасно позволять в военное, предвоенное время у нас внутри страны расцветать разнообразным колоннам, биохимиям и анатомиям.
К. ФАТКУЛЛИН: Обстановка тяжелая, да?
К. СЁМИН: А вы сомневаетесь в этом? Мне кажется, что любой человек, который следит за тем, что происходит на Донбассе, да и внутри нашей страны, вряд ли со мной будет спорить в этом. То, что касается гуманизма и подхода президента, мне видится, что он как-то в 2012 году сравнивал протестующих, «болотных» и разнообразных других с бандерлогами. Я чувствую, что ему близка система образов из этого мультфильма про «Маугли». Там есть такой персонаж удав Каа, мудрый и гуманный тоже. Он до самого последнего момента позволяет бандерлогам делать всё, что угодно. Он не рвёт и не мечет, как Маугли, как медведь, или как Багира. Он действует иначе, он умён, он умнее их. Но просто не доиграться бы до ситуации, когда бандерлоги спустят с удава шкуру.
К. ФАТКУЛЛИН: Есть такой риск?
К. СЁМИН: Безусловно. Бандерлоги не действуют сами по себе, за ними Шерхан, за ними шакалы, за ними красные собаки. Помните, мультфильм заканчивается грандиозной битвой между теми и другими. Мне кажется, именно к этому кульминационному моменту битвы приближаемся. Сейчас недостаточно одной мудрости, недостаточно одной сдержанности, недостаточно холодного рассудка. Необходимо карать за действия, направленные на разрушение государства в любой сфере: в области СМИ, в области финансов и экономики, и во всём, что связано с национальной безопасностью.
К. ФАТКУЛЛИН: От образного можем перейти к конкретному? Фамилии, организации?
К. СЁМИН: Печеньки, бутерброды, сендвичи.
К. ФАТКУЛЛИН: Можно поточнее, или кто поймёт, тот поймёт?
К. СЁМИН: Кто не понимает? Чего тут, нужно подойти и ткнуть пальцем в грудь? В нашем фильме мы показывали биохимию предательства, рассказывали о философии предательства. Предательство, с моей точки зрения, для нашей страны всегда, так или иначе, связано с деструктивной философией, направленной на расчленение, на дезинтеграцию страны. Тот, кто считает это допустимым и правильным - распад государства - Карелия сама по себе, Сибирь сама по себе, Кубань сама по себе, Кавказ сам по себе, тот предатель, потому что в этом своём подходе он абсолютно совпадает с нашими врагами, которые всю нашу историю пытались добиться тех же самых целей. Вот и всё, здесь очень просто. Методы, идеология, которая проповедуется нашей так называемой оппозицией - это прямая дорога в этом направлении. В этом смысле наши сегодняшние «Навальные», о котором будут весь вечер говорить по радио и в соцсетях, это безусловные наследники «власовщины», это, безусловно, те же самые люди, это другая реинкарнация тех же самых идей: ничего страшного в том, что мы уничтожим, разрушим централизованное, единое государство. Нет, для меня это неприемлемо, для подавляющего большинства населения это неприемлемо. Этого не произойдёт, а люди, которые проповедуют это, должны быть наказаны.
К. ФАТКУЛЛИН: «Власовщина» - это то же, что звучит в вашем фильме «Биохимия предательства», это 1942 год. Я так понимаю, Власов - тот, кто присягнул Гитлеру. И вы сейчас сравниваете тех, кто в оппозиции, с Власовым?
К. СЁМИН: Не потому признаку, что он предал. Предателей было достаточно много, тех, кто по тем или иным причинам оказался в рядах врагов России. Но Власов - это фигура идеологического измерения, это фигура совершенно другого масштаба, потому что Власов в 1944 году принимал участие в создании так называемого «комитета освобождения народов России» в Праге, при участии Гиммлера, СС, при участии на самом деле и американцев, как сегодня становится ясно, потому что кондор был уже ориентирован больше не на задачи Третьего рейха, а на тогда казавшуюся неизбежной «холодную» войну, то есть, все коллаборационисты, собранные под крышей кондора, готовились к переходу на звёздно-полосатую сторону, к работе на американцев. И так в конечном счёте и случилось. Что такое «комитет освобождения народов России»? Это концепция освобождения народов России от народов России. Каждый народ России - это суверенное государство, это отдельная история, маленькая, счастливая жизнь люксембургская для Рязани, Кавказа, Сибири. И именно в этом контексте я и говорю о власовщине.
К. ФАТКУЛЛИН: Это жуткие страницы нашей истории. Неужели всё так же жутко, так же опасно всё?
К. СЁМИН: Мне кажутся удивительными ваши вопросы. А что, Украина - это не жутко? Украина не является продолжением того же самого?
К. ФАТКУЛЛИН: Украина - это другая страна.
К. СЁМИН: Секундочку. Украинские националисты сегодня прямо говорят о том, что придут освобождать орду от русского владычества, и придут дать свободу народам России. Там та же самая риторика, что в 1944 году, ничего не изменилось. И украинские националисты вместе с кавказскими террористами действуют сегодня плечо к плечу. Координируют этот процесс те же самые спецслужбы, которые заправляли делом в 1944 году.
СЛУШАТЕЛЬ: Мне не нравится политика президента. Я что, в пятой колонне? Мне не нравится, что этот человек за 15 лет развалил Россию. Сейчас уже третий кризис. Американцы же не против рядовых граждан санкции ввели, против бандитов, олигархов, политиков.
К. ФАТКУЛЛИН: Он против действующего президента, но при этом любит страну. Он пятая колонна?
К. СЁМИН: Нет, почему он пятая колонна? До пятой колонны ещё нужно дорасти. Пятая колонна - это та колонна, которая находится с рычагами, воздействующими на ситуацию, воздействующими на принятие решений. Этот человек, очевидно, является ведомым, а не ведущим в этом процессе. Безусловно, очень много людей в стране, которые не согласны с тем, в первую очередь, экономическим курсом, который проводится. И эти люди не являются пятой колонной. У патриотического сегмента нашего общества есть огромное количество вопросов к тому, что делается, и в частности, в первую очередь, в экономике. Но это не означает, что эти люди пятая колонна. Для них Россия - родина. И в страшном сне они не могут представить её расчленённой и разрезанной на кучу самостоятельных государств. Поэтому, нет, вы не пятая колонна. Но то, что вы говорите - являются ли американцы врагами каждого отдельного человека в России, или уже у них претензии к нашим бандитам, ворам и жуликам - вот тут вы заблуждаетесь. Каждый конкретный человек в нашей стране - это то, что интересует американцев. Именно на бандитов, воров и жуликов абсолютно наплевать. Ваша жизнь изменится радикальнейшим образом, если эти планы, которые мы сегодня обсуждаем, будут реализованы. Наивные люди в 89-91 гг. тоже считали, что у нас на носу очень большая дружба и сотрудничество с этими государствами, где мне удалось проработать достаточно много времени. И чем это закончилось? Это закончилось миллионами жертв. Это закончилось разрушением страны, разорванными семейными связями, полной остановкой экономики, деградацией, депопуляцией. Это закончилось военным поражением. Поэтому да, конечно, у нас, к сожалению, на руководящих этажах достаточно мерзавцев и жуликов, это так. Это то, что досталось нам как наследие нашего поражения 1991 года. Наша задача не допустить продолжения этой истории, не допустить того, чтобы она пришла к своему логическому концу. Наша задача избавиться от жуликов, наша задача - изменить экономический курс. Наша задача - провести мобилизацию культурную, экономическую, любую для того, чтобы не допустить реализации планов 1944 года в отношении нашей страны. Именно поэтому не таких людей как вы, звонивший только что нам, а те, кто потворствует и соучаствует в этом, этих людей мы должны изолировать.
К. ФАТКУЛЛИН: Навальный сегодня выступил с последним словом. 15 января будет приговор. В данном случае дело «Ив Роше», по которому он проходит, там очень много слабых моментов. В любом случае, есть источник для сомнения. Пытаясь бороться с большим врагом, мы можем случайно бороться с инакомыслием. Где грань понимания, что человек враг, а где понимание, что человек просто недоволен конкретными действиями, но он остаётся патриотом, он действует в интересах страны? У президента пытались спросить об этом накануне. Я не услышал чёткого ответа.
К. СЁМИН: Мне кажется, мы об этом только что сейчас с вами говорили. Если ты недоволен чем-то, что-то хотел исправить, но твоё видение будущего страны не отличается от того, как это представляют себе остальные, по крайней мере, ты не можешь как некоторые оппозиционеры сказать: «Да, мы уменьшимся в границах, рашка перестанет существовать, а поросёнок Пётр отвалит. Ничего страшного».
К. ФАТКУЛЛИН: Кому эти слова принадлежат?
К. СЁМИН: Это такой коллективный сетевой мем. Это то, что вбрасывается в массовое сознание как реклама, то, что охватывает пустые головы молодёжи сегодня.
К. ФАТКУЛЛИН: Слушатель пишет: «Если вы говорите о пятой колонне во власти, назовите фамилии».
К. СЁМИН: Каждый раз я их называю. Я веду программу «Агитация и пропаганда» на нашем канале, и стараюсь показывать как можно конкретнее эти фамилии. Если вы хотите сейчас чьей-то крови в эфире, я думаю, это излишне. Но мы, безусловно, имеем в виду финансово-экономический блок, в том числе, правительство, которое проводит деструктивную, диверсионную политику по отношении к нашему государству.
К. ФАТКУЛЛИН: Центробанк, наверное?
К. СЁМИН: И Центробанк я бы сюда отнёс. Безусловно, это моё мнение как патриота. Кто-то, наверное, занесёт и меня в пятую колонну. Скажем, в Центробанке, наверняка, могу такие ассоциации вызывать.
К. ФАТКУЛЛИН: На пресс-конференции Владимир Путин назвал действия Центробанка и правительства адекватными.
К. СЁМИН: Да, я не согласен с нашим президентом в этом. К счастью, у меня есть возможность об этом говорить. Я думаю, что очень многие в нашей стране не согласны с этим. Мы очень надеемся, что это изменится. Потому что если это не изменится, то последствия военного, экономического поражения, которое может быть нанесено нашей стране, окажутся катастрофическими. И уже никакой Владимир Ильич Ленин не пробежит серой мышкой по краю пропасти, и не выхватит страну из этой пропасти, и не воссоздаст огромное государство, и не вернёт ему ядерное оружие. Если ядерное оружие будет изъято, а единственным гарантом нашего суверенитета, нравится вам Путин или не нравится, является Путин. Если ядерное оружие будет изъято, но на нашем будущем, на будущем наших детей, на будущем нашей цивилизации, языка и культуры будет поставлен крест. И поэтому нравится вам или нет, мы в одной лодке, обязаны эту лодку оборонять, и не допустить того, чтобы она затонула.
К. ФАТКУЛЛИН: Время объединиться. В том числе, с точки зрения культуры, вы сказали. Это как?
К. СЁМИН: Вам же прочитали Лермонтова, офицера, поэта. На самом деле, ничего страшного в этом стихотворении нет. Хотя многие оспаривают авторство Лермонтова. Я не вижу ничего такого. «Плешивый щеголь, враг труда» - у Пушкина. Да, конечно. Мы не собираемся вычеркнуть Белинского, Чернышевского, раннего Достоевского, которого вместе с петрашевцами водили к расстрельному столбу. Были ли они пятой колонной? Нет. Толстой, вернувшийся из Севастополя, где он воевал, и находивший в оппозиции к очень многому из того, что делала власть, и Столыпину он писал письма, не соглашался с тем, что делал Столыпин. Вообще-то, анафема прозвучала в отношении Толстого. Нельзя представить себе Толстого, эмигрировавшего на Брайтон Бич, и желающего России участи расчленённой страны, и готового согласиться с тем, что Ясная поляна - это отдельное государство. Есть некая платформа, которая срезает все эти противоречия и отличия, которые как раз объединяют людей разных взглядов, либералов, патриотов, белых и красных. Я был в Луганске некоторое время назад. Меня поразило то, что на блокпостах развиваются красные православные стяги с изображением Спаса. А рядом красные флаги коммунистов. Коммунисты кормят казаков, казаки коммунистов. Это если брать воюющие до сих пор сегменты патриотического лагеря. То же самое возможно и в других, я думаю, моментах.
К. ФАТКУЛЛИН: Вы согласны с позицией Константина Сёмина - 280-12-32. Нет - 280-12-33. Владимир Путин сказал, что отличить предателей от конструктивных оппозиционеров так же сложно, как мух от котлет отделить. Видимо, нужно каждому принимать решение сердцем. Обсуждение пятой колонны нас раскололо. Об этом на пресс-конференции говорили журналисты, представители СМИ. Вы видите этот раскол в обществе? Мы отдаемся друг от друга?
К. СЁМИН: Нет, я не вижу такого раскола в обществе. Наоборот, я вижу, что общество сплочено как никогда. А то, что выдаётся за раскол - это небольшая трещина, чуть расширившаяся после Майдана, после Украины. Но она существовала всегда. Всегда в обществе существовал сегмент, который противопоставлял себя всей остальной стране, который считал себя чуть лучше, чуть выше, чуть утончённее, чуть интеллектуальнее, чуть более развитым, чуть более близким к Европе, к Западу, к цивилизации. В то время как здесь варвары и быдло. Я не вижу большой проблемы. Я просто считаю, что 20 лет это достаточный срок для того, чтобы позволить этим людям руководить нами, вот этой тонкой элитой, тонкой псевдоэлитарной прослойки, которая, по сути дела, оккупировала руководящие позиции во многих областях жизни, в том числе, в культуре, СМИ, и в экономике. Они достаточно уже напились крови. Теперь время большинства.
К. ФАТКУЛЛИН: Раскулачить время пришло?
К. СЁМИН: Вы имеете в виду, хочу ли я их крови, хочу ли я видеть их на столбах, чтобы пришёл 37-й год?
К. ФАТКУЛЛИН: Может, их денег?
К. СЁМИН: Да ну, бросьте. Я не хочу ничьих денег. Но я хочу, чтобы в общенародную и государственную собственность вернулись те промышленные, производственные активы, которые у государства были незаконным образом уведены в начале приватизации в начале 90-х. Этого я хочу, и этого хочет большинство населения моей страны. Если вы сейчас будете опрашивать людей, то я уверен, что 9 из 10 скажут, что они со мной согласны. Это придаёт мне силы и уверенность. Я опираюсь в том, что я говорю, на мнение людей, которых я вижу каждый день в метро, на улице. Я знаю, что они думают так. Это даёт мне возможность говорить уверенно, потому что это не мои слова и не моё мнение.
СЛУШАТЕЛЬ: Я смотрел фильм «Биохимия предательства» про Макаревича. Чуть-чуть не раскрыто в фильме.
К. СЁМИН: Я раскрою Макаревича попозже, со следующего захода.
К. ФАТКУЛЛИН: Есть такие планы?
К. СЁМИН: Я бы не отказался. Я с большим уважением отношусь к творчеству этого музыкального коллектива, у меня есть что сказать по поводу развития истории рок-музыки в нашей стране. Может быть, когда-нибудь руки дойдут до этого вопроса.
К. ФАТКУЛЛИН: Вы видели его последнюю цитату? Она прозвучала в разговоре с Сукачёвым. Андрей Макаревич пишет: «Гарик, клянусь, не стал бы всего этого писать. Не видел твоего интервью Мише Козыреву» и т.д. Там есть формулировка, что уважение людей, у которых в голове выросла опухоль под названием «ура, Крым наш», меня не интересует. «Я и сам к ним уважения не испытываю. Но хочу сообщить тебе, Гарик, что по-прежнему вижу вокруг себя огромное количество лиц, в основном прекрасных, которых эта болезнь, по счастью, не задела. И смею тебя заверить, уважения этих людей я не потерял».
К. СЁМИН: Да пусть пишет. Кох тоже пишет противоречивые вещи. Все они смотрят в зеркало и видят там огромное количество лиц, в глазах которых они не потеряли уважение. Ну и пусть, Бога ради.
К. ФАТКУЛЛИН: Альфред Кох будет?
К. СЁМИН: Моей музой? Не знаю. Я звонил ему перед тем, как мы вступили в финальную стадию «Биохимии», предлагал. Он отказался, естественно. Помните когда была Осетия, и кажется, я боюсь переврать этот эпизод, но по-моему, был разговор Путина с Венедиктовым по поводу того, кого считать врагом, кого считать предателем. Кажется, к Венедиктову как раз был применён термин враг. Вот Кох - это враг. Какой он предатель? Кто его считал своим здесь? Когда он пытался выглядеть своим? Он ещё в 1998 году, уехав в Штаты, сказал всё, что думает про Россию, что с Россией будет, и чего он желал бы России. Его никто здесь своим не считал. Он с той стороны. Он, Рейнгольдович, тамошний. Баварское пиво пьёт, болеет за «Баварию». Я не только на Коха подписан, читаю множество иностранных публикаций. У нас много друзей за границей, партнёров, всех не перечитаешь. Но я читаю. И в этом смысле Кох тоже интересен. Никто не может отказать ему в даровании. Он враг, понимаете.
К. ФАТКУЛЛИН: Вы ищете врагов на ровном месте, в то время когда Запад развивается, там демократия, они живут благополучно. Мы пока ищем врагов, бандерлогов, копаемся во всём этом. Нужно быть свободным, нужно быть более демократичным. Нужно не бороться с инакомыслием, пусть они так считают, пишут об этом. Они имеют на это право, мы живём в свободной стране.
К. СЁМИН: Я с вами не спорю. И то, что вы говорите - вполне работающая, приемлемая модель. Проблема лишь в том, что где выражающие своё мнение люди находятся, и какими полномочиями они обладают. Я достаточно много времени провёл за границей, которую вы сейчас привели в пример. Я могу сказать, что там есть правило: выражайся как можешь, пусть расцветают все цветы. Но особенность в том, если ты желаешь своей стране - США - расчленения, то ты можешь говорить у себя на кухне сколько угодно, тебя не услышит никто. У тебя будет специальное радио, которое будет вещать у тебя на кухне, и будет двое таких, как ты, трое. Но если ты попробуешь перейти эту незримую границу, абсолютно тоталитарную, любой сталинский кровавый режим покажется детским садом по сравнению с тем, что там происходит сейчас. Если ты перейдёшь её, то ты окажешься там же, где оказался темнокожий философ Абуджамаль, отбывающий пожизненное заключение в тюрьме штата Пенсильвания, и пишущий оттуда замечательные, интересные эссе об американской государственности. Он не выйдет оттуда никогда. И люди, которые с ним согласны, никогда не получат площадку для выражения своих мнений. Они живут в маленьком интеллектуальном гетто - все эти люди, которых мы называем несогласными. Все остальные согласные. И там существует страшная, огромная, тоталитарная, безусловная во всех своих действиях машина, для которой не существуют никакие градации правды. Есть одна правда, есть одно мнение.
К. ФАТКУЛЛИН: Это великая страна, единая, нерушимая?
К. СЁМИН: Да, безусловно.
К. ФАТКУЛЛИН: Аплодисменты их точке зрения.
К. СЁМИН: Конечно. Вот эта технология работает. Я же не против того, чтобы господин Венедиктов самовыражался у себя на даче. Я даже, может быть, проеду мимо, чтобы послушать как это выглядит. Но почему он на деньги государства?
К. ФАТКУЛЛИН: А почему на деньги государства?
К. СЁМИН: Потому что государство позволяет это. Потому что с 1991 года государство принадлежит не полностью само себе. Часть государства контролируется другим государством. Мы знаем каким. И это возмущает меня и огромное количество ваших слушателей, я уверен.
К. ФАТКУЛЛИН: В США вас ещё пускают?
К. СЁМИН: Этой осенью пустили, пока не останавливали.
К. ФАТКУЛЛИН: Там запах свободы, широты?
К. СЁМИН: Не кружится ли от этого голова? Нет, я вроде бы от этого привит. В 2003 году я месяц плавал на американском авианосце, с которого взлетали бомбардировщики на Ирак. И с тех пор воздух голову не кружит.
СЛУШАТЕЛЬ: Вы приводите пример Америки, что как всё плохо. Давайте сделаем, чтобы у нас было хорошо, пускай не на кухне, а где хочет выражает своё мнение, и покажем пример демократии. За деньги государства критиковать государство, партию, правительство. Давайте запретим всем бюджетникам, учителям, врачам, военным и чиновникам запретить критиковать. Они все живут за счёт государства. Это до чего мы докатимся?
К. СЁМИН: Я когда говорю о том, как всё устроено в Америке, я ни разу не сказал, что это плохо. Я сказал, что в этом оптимальная модель, нам всё время тычут в нос, и говорят, что сделайте так, как там. Давайте сделаем. Нет ни одной страны в мире, в которой это было бы иначе. Потому что для государства это вопрос самосохранения, вопрос, связанный с тем, что происходит в головах у граждан. И если ты голову граждан отдаёшь на аутсорсинг, уводишь их умы, сердца и души в офшоры, открываешь доступ к этим сердцам для внешних сил, то будь готов к тому, что завтра государство пойдёт по швам. Американцы это прекрасно понимают, поэтому они действуют так: если мы хотим нашу страну сохранить, мы должны действовать не то, чтобы так же, но эти же задачи мы должны каким-то образом решать. Не обязательно сталинскими методами, не обязательно ставя людей к стенке. Может быть, более гуманными, американскими методами. Но тот, кто не решает эти задачи, рано или поздно оказывается на пепелище. Что касается бюджетников и врачей, имеют ли они право критиковать государство, безусловно, имеют. Особенно, если государство пренебрегает их интересами. Они обязаны это делать. И никакое государство не вправе заткнуть им рот. Но мы сейчас говорим о работниках пера и топора, о людях, которые формируют мировоззрение. Они не лишены перспектив в жизни, они не обделены ни в чём, не ущемлены в своих экономических и социальных правах. То, что они делают - они распространяют враждебную нашей стране идеологию, при этом катаясь как сыр в масле, и получая полное государственное обеспечение. Это не абсурд? Это абсурд.
К. ФАТКУЛЛИН: Вас поддерживают 89% нашей аудитории.
К. СЁМИН: Так бы Центробанк работал.
К. ФАТКУЛЛИН: Спасибо.