Дело лейтенанта Шмидта
ХХ век вписал в свою историю много замечательных имен. Одним из них было имя лейтенанта Петра Петровича Шмидта.
Революция 1905 года всколыхнула всю страну. Не остался в стороне и Черноморский флот. В центре событий оказались Севастополь и Одесса. Броненосец «Потемкин» и крейсер «Очаков» подняли флаг революции. Восстание на «Очакове» возглавил лейтенант Шмидт - первый морской офицер в истории флота, перешедший на сторону восставших матросов. Он прожил короткую, но яркую жизнь.
В стране в это время происходило следующее: 17 октября 1905 года царь издал манифест, гарантирующий «незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов».
Петр Шмидт, поверив царю, Шмидт повел севастопольцев освобождать из тюрьмы политических заключенных. Их встретил залп. Над могилой павших Шмидт сказал: «Клянемся никогда никому не уступить ни одной пяди завоеванных нами человеческих прав. Клянемся!» Клятву повторили тысячи пришедших проводить погибших в последний путь.
Через день Шмидта арестовали. Держали его на броненосце «Три святителя» в железной клетке - ни света, ни воздуха. Плен этот и издевательства тюремщика продолжались две недели. (После революции матросы этого тюремщика нашли и расстреляли). Под давлением вспыхнувших 11 ноября выступлений солдат и матросов командование флотом освободило арестованного Шмидта и тут же уволило его со службы, присвоив положенное в таких случаях очередное воинское звание - капитана II ранга. Впрочем, в истории он так и остался лейтенантом.
А чуть позже, когда революционно настроенные матросы крейсера «Очаков» решили поднять восстание, возглавить его попросили лейтенанта Шмидта. Шмидт понимал: восстание обречено на провал, но согласился - честь превыше всего. «С нами весь народ! - сказал он, прибыв на "»Очаков». - Это не мятеж. Мы поднялись за народную правду. И за эту правду я готов умереть!»
15 ноября 1905 года на крейсере «Очаков» в Севастополе поднят был сигнал «Командую Черноморским флотом» мятежным лейтенантом Шмидтом. Рядом стоял броненосец «Св. Пантелемон» с восставшим экипажем. За полгода до этих событий броненосец уже носил на стеньге красный флаг и назывался тогда броненосцем «Князь Потемкин-Таврический». В те дни он был в ремонте после разгрома, устроенного румынами при «интернировании» экипажа мятежного броненосца и был совершенно беспомощный в военном отношении. Орудия броненосца оказались без замков.
В этот же день эскадра под вымпелом адмирала Григория Чухнина командующего Черноморским императорским флотом, не дождавшись от мятежников ответа на ультиматум о сдаче, открыла огонь по мятежникам. Через полтора часа все было закончено.
Пылал «Очаков», на мятежные корабли броненосец «Св. Пантелеймон», минный крейсер «Гридень», минный транспорт «Буг», канонерскую лодку «Уралец», эскадренные миноносцы «Заветный"» и Свирепый», миноносцы № 265, 268, учебные суда «Днестр» и «Прут» высаживались десанты.
Заваливаясь на борт, тонул миноносец «Свирепый», устремившийся в торпедную атаку на броненосец «Ростислав». Миноносец 270 без хода дрейфовал у выхода с бухты, подстреленный артиллерией броненосца. Там и был арестован мятежный лейтенант Шмидт.
При подавлении мятежа на кораблях «красной» эскадры погибло 19 человек.
Под суд пошло 180 матросов, 127 солдат саперной роты, 25 солдат Брестского полка, 2 солдата 49-го запасного батальона, 5 солдат-артиллеристов и 11 гражданских лиц.
14 человек - приговорены к бессрочной каторге, 103 человека - к каторжным работам, 151 человек направлен в дисциплинарные части, более 1000 человек наказаны без суда.
6 марта 1906 грянули винтовочные залпы на острове Березань. Был приведен в исполнение приговор над лейтенантом Петром Шмидтом, кондуктором Сергеем Частником, комендором Николаем Антоненко и машинистом Александром Гладковым.
После суда Петр Шмидт писал: «Я пойду на смерть спокойно и радостно, как спокойно и радостно стоял на «Очакове"»под небывалым в истории войн градом артиллерийского огня. Я покинул «Очаков» тогда, когда его охватил пожар и на нем нечего было уже делать, некого было удерживать от панического страха, некого было успокаивать. Странные люди! Как они все боялись смерти. Я много говорил им, что нам смерть не страшна, потому что с нами правда!»
Петру Петровичу прозрачно намекнули, что в случае нужного поведения ему будет сохранена жизнь.
Но меньше всего П.П.Шмидт думал о себе. Как писал его адвокат А.Александров, «из обвиняемого он превратился в Верховного руководителя». По мнению юристов того времени, если бы Шмидт занял на процессе иную позицию, то смертных приговоров было бы не четыре, а раза в три больше. Но Шмидт во всем брал вину на себя и только на себя, тем самым выгораживая товарищей. «Сила его ораторского дарования не поддается описанию», - вспоминал его защитник.
Корреспондент «Одесских ведомостей» так писал о последнем слове Шмидта: «...и судьи, и защитники, и его товарищи по Голгофе с замиранием и слезами слушали величайшего трибуна».
Влияние Шмидта на окружающих было поразительным. На процессе не было проронено ни одного грубого слова в его адрес, так как это было бы воспринято окружающими, как кощунство. Охрана стояла точно завороженная его удивительной речью. Часовые отставили винтовки и за это были впоследствии осуждены. В тюрьме караул умолял Шмидта бежать!
В 1906 году на острове Березань близ Очакова вместе со своими товарищами А.И.Гладковым, Н.Г.Антоненко, С.П.Частником Петр Петрович Шмидт был расстрелян.
Известие о его гибели потрясло Россию. В последующей борьбе, включая в себя и «девятый вал» революционной войны 1917 года, его имя было на знаменах подавляющего большинства политических партий, ставших на борьбу с самодержавием. Его считали своим эсеры и меньшевики, кадеты и анархисты. Долгие годы отношение большевиков к его личности оставалось более чем прохладным. Ему не могли простить то, что на суде он отказался считать себя приверженцем большевизма. Ленинское определение «политический авантюрист» на долгие годы предопределило отношение к нему официальных властей СССР. И только когда в средине 20-х годов в Европе вышла кига воспоминаний о Шмидте его сына по югу России прокатилась волна «детей лейтенанта Шмидта».
Революция 1905 года всколыхнула всю страну. Не остался в стороне и Черноморский флот. В центре событий оказались Севастополь и Одесса. Броненосец «Потемкин» и крейсер «Очаков» подняли флаг революции. Восстание на «Очакове» возглавил лейтенант Шмидт - первый морской офицер в истории флота, перешедший на сторону восставших матросов. Он прожил короткую, но яркую жизнь.
В стране в это время происходило следующее: 17 октября 1905 года царь издал манифест, гарантирующий «незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов».
Петр Шмидт, поверив царю, Шмидт повел севастопольцев освобождать из тюрьмы политических заключенных. Их встретил залп. Над могилой павших Шмидт сказал: «Клянемся никогда никому не уступить ни одной пяди завоеванных нами человеческих прав. Клянемся!» Клятву повторили тысячи пришедших проводить погибших в последний путь.
Через день Шмидта арестовали. Держали его на броненосце «Три святителя» в железной клетке - ни света, ни воздуха. Плен этот и издевательства тюремщика продолжались две недели. (После революции матросы этого тюремщика нашли и расстреляли). Под давлением вспыхнувших 11 ноября выступлений солдат и матросов командование флотом освободило арестованного Шмидта и тут же уволило его со службы, присвоив положенное в таких случаях очередное воинское звание - капитана II ранга. Впрочем, в истории он так и остался лейтенантом.
А чуть позже, когда революционно настроенные матросы крейсера «Очаков» решили поднять восстание, возглавить его попросили лейтенанта Шмидта. Шмидт понимал: восстание обречено на провал, но согласился - честь превыше всего. «С нами весь народ! - сказал он, прибыв на "»Очаков». - Это не мятеж. Мы поднялись за народную правду. И за эту правду я готов умереть!»
15 ноября 1905 года на крейсере «Очаков» в Севастополе поднят был сигнал «Командую Черноморским флотом» мятежным лейтенантом Шмидтом. Рядом стоял броненосец «Св. Пантелемон» с восставшим экипажем. За полгода до этих событий броненосец уже носил на стеньге красный флаг и назывался тогда броненосцем «Князь Потемкин-Таврический». В те дни он был в ремонте после разгрома, устроенного румынами при «интернировании» экипажа мятежного броненосца и был совершенно беспомощный в военном отношении. Орудия броненосца оказались без замков.
В этот же день эскадра под вымпелом адмирала Григория Чухнина командующего Черноморским императорским флотом, не дождавшись от мятежников ответа на ультиматум о сдаче, открыла огонь по мятежникам. Через полтора часа все было закончено.
Пылал «Очаков», на мятежные корабли броненосец «Св. Пантелеймон», минный крейсер «Гридень», минный транспорт «Буг», канонерскую лодку «Уралец», эскадренные миноносцы «Заветный"» и Свирепый», миноносцы № 265, 268, учебные суда «Днестр» и «Прут» высаживались десанты.
Заваливаясь на борт, тонул миноносец «Свирепый», устремившийся в торпедную атаку на броненосец «Ростислав». Миноносец 270 без хода дрейфовал у выхода с бухты, подстреленный артиллерией броненосца. Там и был арестован мятежный лейтенант Шмидт.
При подавлении мятежа на кораблях «красной» эскадры погибло 19 человек.
Под суд пошло 180 матросов, 127 солдат саперной роты, 25 солдат Брестского полка, 2 солдата 49-го запасного батальона, 5 солдат-артиллеристов и 11 гражданских лиц.
14 человек - приговорены к бессрочной каторге, 103 человека - к каторжным работам, 151 человек направлен в дисциплинарные части, более 1000 человек наказаны без суда.
6 марта 1906 грянули винтовочные залпы на острове Березань. Был приведен в исполнение приговор над лейтенантом Петром Шмидтом, кондуктором Сергеем Частником, комендором Николаем Антоненко и машинистом Александром Гладковым.
После суда Петр Шмидт писал: «Я пойду на смерть спокойно и радостно, как спокойно и радостно стоял на «Очакове"»под небывалым в истории войн градом артиллерийского огня. Я покинул «Очаков» тогда, когда его охватил пожар и на нем нечего было уже делать, некого было удерживать от панического страха, некого было успокаивать. Странные люди! Как они все боялись смерти. Я много говорил им, что нам смерть не страшна, потому что с нами правда!»
Петру Петровичу прозрачно намекнули, что в случае нужного поведения ему будет сохранена жизнь.
Но меньше всего П.П.Шмидт думал о себе. Как писал его адвокат А.Александров, «из обвиняемого он превратился в Верховного руководителя». По мнению юристов того времени, если бы Шмидт занял на процессе иную позицию, то смертных приговоров было бы не четыре, а раза в три больше. Но Шмидт во всем брал вину на себя и только на себя, тем самым выгораживая товарищей. «Сила его ораторского дарования не поддается описанию», - вспоминал его защитник.
Корреспондент «Одесских ведомостей» так писал о последнем слове Шмидта: «...и судьи, и защитники, и его товарищи по Голгофе с замиранием и слезами слушали величайшего трибуна».
Влияние Шмидта на окружающих было поразительным. На процессе не было проронено ни одного грубого слова в его адрес, так как это было бы воспринято окружающими, как кощунство. Охрана стояла точно завороженная его удивительной речью. Часовые отставили винтовки и за это были впоследствии осуждены. В тюрьме караул умолял Шмидта бежать!
В 1906 году на острове Березань близ Очакова вместе со своими товарищами А.И.Гладковым, Н.Г.Антоненко, С.П.Частником Петр Петрович Шмидт был расстрелян.
Известие о его гибели потрясло Россию. В последующей борьбе, включая в себя и «девятый вал» революционной войны 1917 года, его имя было на знаменах подавляющего большинства политических партий, ставших на борьбу с самодержавием. Его считали своим эсеры и меньшевики, кадеты и анархисты. Долгие годы отношение большевиков к его личности оставалось более чем прохладным. Ему не могли простить то, что на суде он отказался считать себя приверженцем большевизма. Ленинское определение «политический авантюрист» на долгие годы предопределило отношение к нему официальных властей СССР. И только когда в средине 20-х годов в Европе вышла кига воспоминаний о Шмидте его сына по югу России прокатилась волна «детей лейтенанта Шмидта».