Пляски смерти
Click to view
«Смерть сидит на вершине мира со своим оборудованием на ногах: наркотики, соединения, порох, опий, мышьяк, ртуть. Thomas Rowlandson. The English Dance of Death. London : R. Ackermann, 1815. Page 0.1, Plate frontispiece.»
Пляска смерти (нем. Totentanz, англ. Dance of Death, фр. Danse macabre, итал. Danza macabra, исп. Danza de la muerte) - аллегорический сюжет живописи и словесности Средневековья, представляющий один из вариантов европейской иконографии смерти и бренности человеческого бытия
«Конец маскарада жизни. Thomas Rowlandson. The English Dance of Death. London : R. Ackermann, 1815. Page 0.119.»
Первые «Пляски смерти», появившиеся в 1370-х годах, представляли собой серии рифмованных девизов, служивших подписями к рисункам и живописным полотнам. Они создавались вплоть до XVI века, однако архетипы их восходят к древней латинской традиции
«Английская пляска смерти. Thomas Rowlandson. The English Dance of Death. London : R.»
Пляски смерти - род аллегорической драмы или процессии, в которой главным корифеем являлась смерть и которая некогда представлялась в лицах и часто изображалась в картинах, гравюрах и скульптурных произведениях на Западе Европы. В основании ее содержания лежали идеи о ничтожестве человеческой жизни, ежеминутно угрожаемой кончиною, о мимолетности земных благ и несчастий, о равенстве всех и каждого пред лицом смерти, внезапно сражающей и папу, и императора, и последнего из простолюдинов, одинаково неумолимо уносящей и старца, и юношу, и новорожденного младенца.
«Английская пляска смерти. Thomas Rowlandson. The English Dance of Death. London : R. Ackermann, 1815. Page 0.21.»
Подобные идеи коренились в самой сущности христианского учения, но особенно занимали умы в эпоху средних веков, когда под влиянием тяжелых условий жизни воображению простодушно верующих смерть представлялась суровою карательницею злых и благодетельницею добрых и притесненных, открывающею для них двери в другой, лучший мир. Мысли о смерти и о тщете всего земного получили особенно широкое распространение в народных массах около конца Х в., когда ожидалось близкое наступление кончины мира. Вероятно, около того же времени явились первые попытки народной словесности облечь эти мысли в поэтические, образные формы.
Впоследствии, в годы моровых поветрий и других общественных бедствий, такие попытки учащались и приводили к сочинению более сложных и замысловатых аллегорий. Вначале смерть олицетворялась то в виде земледельца, поливающего поле человеческой жизни кровью, то в виде могущественного царя, ведущего беспощадную войну с людским родом, и т. п.
Позже в содержании подобных сочинений начинает преобладать горький юмор: смерть изображается, напр., ловким шулером, наверняка обыгрывающим всякого партнера, или водителем хоровода, в котором невольно участвуют люди всех возрастов, званий и состояний, или злорадным музыкантом, заставляющим всех и каждого плясать под звуки своей дудки. Такие иносказания пользовались большою популярностью и так как по заключавшемуся в них назидательному элементу могли служить к укреплению религиозного чувства в народе, то католическая церковь ввела их в круг мистерий и допустила их изображения на стенах храмов, монастырских оград и кладбищ.
«Конец маскарада жизни. Thomas Rowlandson. The English Dance of Death. London : R. Ackermann, 1815. Page 0.119.»
«Литературные и исторические танцы мертвых. Gabriel Peignot. Recherces Historiques et Littéraires sur les Danses des Morts. n.c. : n.p., 1826. Page 1.»
«Quaque ruit, furibunda ruit; totumque per orbem fulminat,... Ovid. ad Lisiam. Gabriel Peignot. Recherces Historiques et Littéraires sur les Danses des Morts. n.c. : n.p., 1826, Plate faceplate.»
«Смерть в облике шута ведет шута. Birmann & Fils. La Danse des Morts. n.c. : n.p., 1830. Page 77.»
«Achille Jubinal. Explication de la Danse des Morts de la Chaise-Dieu. Paris : Challamel, 1841, Plate foldout 2.»
«Сатурн. Saturnus.unknown. [Illuminated Manuscript]. Basileæ : n.p., 0.»
«La Calavera. Jose Guadalupe Posada. Monografia; las Obras de Jose Guadalupe Posada. n.c. : n.p., 1930. Page 155.»
«Calavera Poncianista. Jose Guadalupe Posada. Monografia; las Obras de Jose Guadalupe Posada. n.c. : n.p., 1930. Page 179.»
«Calavera Clerical. Jose Guadalupe Posada. Monografia; las Obras de Jose Guadalupe Posada. n.c. : n.p., 1930. Page 179.»
«Calavera Siglo XX. Jose Guadalupe Posada. Monografia; las Obras de Jose Guadalupe Posada. n.c. : n.p., 1930. Page 178.»
«Coloquio de buenas calaveras. Jose Guadalupe Posada. Monografia; las Obras de Jose Guadalupe Posada. n.c. : n.p., 1930. Page 178.»
«Стенды смерти для всех. C. Меркель. Bilder DES Тодес Ober Todtentanz für Alle Stände. NC: Н.П., 1850.»
«Дева. C. Merkel. Bilder des Todes ober Todtentanz für alle Stände. n.c. : n.p., 1850, Plate 7.»
«Aufwiegler. C. Merkel. Bilder des Todes ober Todtentanz für alle Stände. n.c. : n.p., 1850, Plate 14.»
«Пешт. C. Merkel. Bilder des Todes ober Todtentanz für alle Stände. n.c. : n.p., 1850, Plate 2.»
«Смерть подносит песочные часы человеку, имеющему глупость верить своим книгам. Sal. van Rusting. Todten-Tanz. Neurnberg : Peter Conrad Monath, 1736. Page 0.366, Plate 30.»
«Смерть вне Ноева ковчега. Sal. van Rusting. Todten-Tanz. Neurnberg : Peter Conrad Monath, 1736. Page 0.28, Plate 2.»
«Король умер, да здравствует король!. Sal. van Rusting. Todten-Tanz. Neurnberg : Peter Conrad Monath, 1736. Page 0, Plate frontispiece.»
«Смерть акробата на карнавале. F.R. Schellenberg. Freund heins Erscheinungen. Winterthur : Heinrich Steiner und Comp., 1785. Page 0.1.»
«Семь смертных грехов: обжорство. F.R. Schellenberg. Freund heins Erscheinungen. Winterthur : Heinrich Steiner und Comp., 1785. Page 0.94.»
«F.R. Schellenberg. Freund heins Erscheinungen. Winterthur : Heinrich Steiner und Comp., 1785. Page 0.16.»
«Соблазнительная смерть. E.-H. Langlois. Essai Historique, Philosophique et Pittoresque sur les Danses des Morts. n.c. : n.p., 1852, Plate Frontispiece.»
ТАНЦЫ МЕРТВЕЦОВ И ПЛЯСКА СМЕРТИ
Делюмо Ж. Грех и страх: Формирование чувства вины в цивилизации Запада (XIII-XVIII вв.). - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2003, с. 92-147.
Бернт Нотке. Любекская пляска смерти. Довоенная фотография
Александр БЛОК. ПЛЯСКИ СМЕРТИ
Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Но надо, надо в общество втираться,
Скрывая для карьеры лязг костей...
_
Живые спят. Мертвец встает из гроба,
И в банк идет, и в суд идет, в сенат...
Чем ночь белее, тем чернее злоба,
И перья торжествующе скрипят.
_
Мертвец весь день трудится над докладом.
Присутствие кончается. И вот -
Нашептывает он, виляя задом,
Сенатору скабрезный анекдот...
_
Уж вечер. Мелкий дождь зашлепал грязью
Прохожих, и дома, и прочий вздор...
А мертвеца - к другому безобразью
Скрежещущий везет таксомотор.
_
В зал многолюдный и многоколонный
Спешит мертвец. На нем изящный фрак.
Его дарят улыбкой благосклонной
Хозяйка - дура и супруг - дурак.
_
Он изнемог со дня чиновной скуки,
Но лязг костей музыкой заглушон...
Он крепко жмет приятельские руки -
Живым, живым казаться должен он!
_
Лишь у колонны встретится очами
С подругою - она, как он, мертва.
За их условно-светскими речами
Ты слышишь настоящие слова:
"Усталый друг, мне странно в этом зале.
Усталый друг, могила холодна.
Уж полночь". - "Да, но вы не приглашали
На вальс NN. Она в вас влюблена..."
_
А там - NN уж ищет взором страстным
Его, его - с волнением в крови...
В ее лице, девически прекрасном,
Бессмысленный восторг живый любви...
_
Он шепчет ей незначащие речи,
Пленительные для живых слова,
И смотрит он, как розовеют плечи,
Как на плечо склонилась голова...
_
И острый яд привычно-светской злости
С нездешней злостью расточает он...
"Как он умен! Как он в меня влюблен!"
В ее ушах - нездешний, странный звон:
То кости лязгают о кости.