Настоящая Латвия осталась в СССР
УМКА ИЩЕТ ДРУГА
Бывают случаи, когда молчание гораздо выразительнее любых слов. Так произошло и с открытым письмом композитора Иманта Калниньша, опубликованным в газете Neatkarīgā. Осмелюсь утверждать, что самое выразительное - не текст, а реакция на него латвийской публики. А именно - полное отсутствие какой-либо адекватной реакции. Демагогия в комментариях и twitter не в счет. Ясно, что Имант Калниньш в плане репутации - не последний человек в Латвии. Смысл его письма вполне ясен и выражен в приличной литературной форме. И все же никто из нашей т.н. интеллигенции пока не удостоил это письмо соответствующей реакции. Это заставляет задуматься...
Очень люблю Ремарка. Его ровесников из "потерянного поколения", впрочем, тоже жалую, но они, хоть Олдингтон, хоть Фицджеральд, хоть даже Хемингуэй, предпочитают, в основном, салонные драмы и личные рефлексии героев. А старина Эрих Мария фотографически отражает растоптанную проигранной войной жизнь поколения, делая по ходу намного доступнее для правильного понимания процессы, лихорадящие бывшую одну шестую. Кто не верит, пусть снимет с полки "Три товарища" и убедится. И размышления неизвестного мне доселе рижского интеллектуала по мотивам открытого письма Иманта Калныньша, которое мы с вами только вчера обсуждали, тому очередное подтверждение. Ибо, отбросив обязательные мантры о «чудовищной оккупации», - без этого припева там никакие песни не поются, - получаем: автор близок к панике.
Судите сами. Позиционируя себя, как оппонента идей композитора, он даже не пытается полемизировать, а сразу признает: сказанное «прозревшим» - убийственно. Ибо, мало того, что прозвучало из уст крайний консерватора, если не сказать реакционера, цвета и красы латышского национализма, - но точно так же, как он, только, в отличие от старика, которому жить уже недолго осталось, боясь признаться вслух, думает «значительная часть нашей пишущей публики». А те, кто думает не так, «в своей интеллектуальной вялости не способны дать ответ». Ни по одному пункту. Ограничиваясь нападками. Потому что, действительно, реальность хмура до предела: «жителей Латвии, как стадо овец тащат в "загон федеративной Европы" (…), Европа нас не поняла и одурачила. Вместо страны, где цветут лимоны, нам втюхали "коричневую жижу, которой мы захлебываемся". Полностью управлять народным хозяйством невозможно, банкиры прислуживают иностранцам, "мудрости наших прежних лидеров хватило лишь на то, чтобы увидеть свою выгоду и попытаться урвать что-то для себя"». А коль скоро так, то идея «отгородиться от Европы», установив что-то типа «Эдакий Улманис 2.0.», нравится многим.
Далее, правда, автор пытается опровергать «крайности», но очень неубедительно. Как сам он говорит (естественно, не о себе, любимом) «интеллектуально вяло». Дескать, «нельзя сравнивать Афганистан с красными стрелками, с теми "одурманенными латышами, которые в свое время сеяли смерть на просторах российской земли"». А почему, ежели на то пошло, нельзя? Да только потому, что «У нас принято считать, что латыши в ходе истории были жертвами и невинными страдальцами, а не кровавыми палачами того самого режима, который в итоге уничтожил Латвию». Вот не принято, и все. И ничего больше. .
А еще нельзя «ссылаться на Лукашенко и Путина в качестве положительных примеров того, как правительства стран ради сохранения национальной идентичности сопротивляются дегенеративному Западу», тем паче, «утверждать, что настоящим латышским патриотам с этими режимами по пути». А опять-таки, почему? А опять-таки, потому только, что «У нас не поймут. По крайней мере, пока». Причем, дело не в «"вертикали власти", цензуре или политзаключенных» в РФ и РБ. Как раз это, признается автор, «вполне приемлемо». Плохо другое: «Россия - наш геополитический противник, которого мы и обоснованно, и [внимание!] необоснованно виним во всех проблемах», так что «люди среднего и старшего поколения» уже привыкли принимать это, как должное. А кроме того, - напоминает автор, - не стоило бы так уж вслух проходиться по поводу «"демократических" шакалов обанкротившегося Запада"», они [это не сказано прямо, но буквально сквозит между строк] могут обидеться. Да и вообще, риторика Калныньша «напоминает передовицу "Борьбы" или "Правды"», - бросает автор, как последний довод. Не замечая, что тем самым фактически подтверждает: да, «Борьба» и «Правда» не лгали. Вот только латыши, себе на беду, не верили.
И наконец, капитуляция. Полная и безоговорочная.
[Spoiler (click to open)]
Да, признает автор, композитор прав: «Такого расцвета культуры и искусства как в 1960-1990-е годы Латвия никогда не переживала». Да, «латышская культура в годы коммунистической оккупации чувствовала себя лучше, чем в современном свободном латвийском государстве, смысл существования которого заключается исключительно в сохранении латышской культуры». Да, «как говорят бухгалтеры, здесь что-то не сходится». И пусть [- Шарикс! - Гавс?] «режим СССР был тоталитарным и бесчеловечным», он, тем не менее, «вкладывал в сохранение латышской культуры гораздо больше, чем независимая Латвия». Этот факт, оспорить который не может никто. Истерики [«экзальтация»] и ложь [«демагогия»] министров ничего не могут изменить: «В сегодняшней Латвии ни государство, ни частный сектор не хотят и не могут серьезно инвестировать в латвийское образование и культуру», в результате чего «эти отрасли постепенно утрачивают всякие стандарты и деградируют до уровня, который значительно ниже того, что было достигнуто в советские времена. И это уже вопрос о смысле существования государства в очень практическом значении». И как бы ни блефовали Отцы Отечества, как бы ни пытались пинать Калныньша и как бы ни убеждали себя в том, что «где-то в Брюсселе или Вашингтоне всегда найдутся нужные лекарства от всех наших болезней, поэтому думать своей головой - чуть ли не смертный грех», - от этого вопрос не становится менее сложным.
Короче говоря, - в самом сухом остатке, - автор, позиционируя себя, как принципиальный противник композитора, признает: Латвия в жопе. Из которой своими силам вырваться не сможет, а Запад не в помощь, потому что его это вполне устраивает. В связи с чем, если все пойдет так, как идет, рижская «национальная элита» скоро расколется на два сектора: «либералов», которых нынешнее положение дел, - «сохранение этнического разделения внутри страны, перевоспитание нелатышей и одновременно сохранение твердой прозападной геополитической ориентации», - вполне устраивает, потому что с этого они кормятся, и «консерваторов». То есть, тех, кого всерьез волнует судьба Латвии и кто готов даже на «компромиссы с местными нелатышами, чтобы изменить геополитическую ориентацию страны во имя настоящего "суверенитета"».
И это, в самом деле, так.
И более того, - это уже я, как историк, говорю, - процесс будет углубляться.
Потому что иметь Россию в качестве вечной страшилки, конечно, хорошо, но не в ситуации, близкой к описанной в книгах Ремарка. Голодуха и унижение, выйдя на уровень пандемии, хорошо лечат от доверчивости, - и когда количество туземных «элитариев», отказывающих в доверии Западу, перейдет в качество, за ними, - под давлением не болтовни, но объективной реальности, данной в ощущениях, - неизбежно потянется средний, хлебушка единого алчущий гражданин, которому осточертело глодать свое безупречное этническое начало. О «местных латышах» даже говорить излишне. А вот тогда-то у нынешней, прикипевшей к креслам элиты останется не так много вариантов:
(а) вдруг, резко явить гениальность, объявить и провести в жизнь программу реформ, способных заставить производство заработать и выдавать на-гора первоклассную, востребованную везде и конкурентоспособную продукцию, в считанные сроки сделав страну "индустриальным тигром" типа Южной Кореи, - что, увы, невозможно даже не в силу тупости и корысти тамошней элитки (хотя тупа и корыстна беспредельно), но в силу того, что реформы не позволит Брюссель, а своей промышленности, да и сельского хозяйства, опять увы, почитай, нетути;
(б) любой ценой, - вернее, шантажом, потому что мольбы тут не помогут, - сесть на шею Штатам (Германии), что невозможно: у Штатов (речь Обамы слышали же?) у самих забот полон рот, Германии еще один нахлебник ни к чему, а шантажистов никто не любит, да и прецедент создавать не захочет;
(в) «благодатная война», что опять таки невозможно, потому что с Эстонией воевать Брюссель не позволит, а если атаковать Россию, есть серьезный шанс проиграть, и опять-таки агрессору Брюссель не в помощь;
(г) реальная, - по схеме даже не гуманиста Пиночета и тем паче, не полусказочного и нестрашного дедушки Ульманиса, но аргентинских генералов, - диктатура, что в нынешних условиях, да еще в Европе, нереально, да нарваться можно, да и слишком труслива для таких проектов совершенно, по сути, безыдейная рижская элитарная чернь,
или, наконец, рано или поздно проиграть выборы «калныньшско-ушаковской» коалиции и уйти нафиг, приняв смену вектора как неизбежность. С надеждой только на интервенцию с Запада, которой, прояви Восток жесткость, не будет. Собственно, именно так случилось однажды, причем, - кто бы что ни лепетал, - при осторожной поддержке большинства, которое практически наверняка осторожно поддержит и нынче. Тем паче, что на сей раз никаких болезненных экспериментов не предвидится.
Безусловно, - учитывая двадцать лет идеологической накачки и принимая во внимание коллаборационизм русскоязычного «официоза», - организовать и возглавить развитие процесса в таком направлении нелегко. Прямо сказать, без реальной, надежной «крыши», так и вовсе невозможно. А есть ли, - вернее, будет ли, - такая «крыша», прямо зависит от ответа на пару простейших вопросов. Даже на один: что, собственно, стоит на кону, - высшие интересы и Латвии, и РФ или, условно, еще одна «яхта Абрамовича»?
Вот этого, в точности, не знает никто.
Одни говорят: все, поезд ушел совсем и ждать нечего. Другие, напротив, указывают на мелкие подергивания икры, как на великий признак: дескать, вот-вот. Но улита ползет и развязка не завтра, так что время есть, и кое-какие признаки таки есть Так что, будем надеяться, к тому времени, когда Латвия дозреет, все прояснится окончательно. И если правы оптимисты, то ура. А если скептики, что ж. Пусть мертвые, - и в Риге, и в Москве, и везде, - сами хоронят своих мертвецов.