Мюнхенский сговор и украинские националисты
Продолжение. Начало здесь.
Тем временем Коростовец использует свои связи... в отношении целого ряда лиц с крупными именами. Одно лицо, влиятельное в нефтяном мире, впрочем, не английское (Детердинг. - Авт.), вносит шесть тысяч фунтов и выдает письменное обещание внести еще двадцать пять тысяч. Обнаруживается, что украинские «финансисты» удачно используют этот документ и ухитряются получать под него, впрочем, небольшие суммы, гарантируя четыре с половиною процента ссужателям».
Саблин рассказывает и о попытках создания ежемесячного журнала Investigator («Исследователь»), «просуществовавшего недолго за отсутствием подписчиков», а также образования «Треста имперского развития» и распространением слухов, «что во главе этого широковещательного титула станет наследник престола». Последняя афера смутила даже обычно невозмутимого английского судью, который спросил Тафнелла, о какой империи идет речь - о британской или об украинской. Тот ответил, что «задачей комитета (треста) под новым наименованием являлось отыскание новых земель, которые могли бы способствовать благосостоянию британской империи, подданные которой извлекали бы пользу в данном случае из «независимой Украины». Тем временем английский агент Скоропадского, вовлекший в «дело», которое должно принести много денег, своих близких, «начинает убеждаться, что вся затея независимой Украины оказывается блефом. Он получает якобы из форин офиса сведения, что за Скоропадским на Украине решительно никто не стоит». Сообщники, обвиняя друг друга в денежных махинациях, обращаются в суд, отзывают обвинения и судебное разбирательство, о котором ни одним словом не обмолвилась пресса, закончено. «Так на британской территории иностранные агенты сомнительного претендента на несуществующий украинский престол, вели в его, гетмана пользу, пропаганду, занимались устройством комитетов и сбором денег среди англичан, соблазняя их всевозможными возможностями на Украине...»
Говоря о шумных обвинениях Англии в адрес СССР, бывший дипломат сетует на то, что они имели бы больший вес, «если бы великобританское правительство, в свою очередь обещавшее не допускать на своей территории никаких действий, могущих нанести ущерб интересам Советского Союза, не допустили бы в Лондоне... такие шаги, которые могут быть истолкованы не только как вмешательство во внутренние дела Союза, но которые преследуют и нескрываемую цель при помощи собираемых денежных средств устроить восстание на Украине и отторгнуть от СССР одну из советских социалистических республик, входящих в территорию СССР. Корректность в этом отношении со стороны великобританских властей, не принимающих никаких мер против антисоветских агитаторов, стремящихся к нанесению ущерба территориальной целостности СССР, тем более казалась бы желательна, что в данном случае агитация в пользу создания за счет СССР нового независимого государства вдохновляется агентами Германии, представляется предприятием довольно трудно осуществимым и пока что наносящим лишь убытки карманам доверчивых англичан»[1].
«Гетман» Скоропадский продолжал верно служить своим германским покровителям. Показательным был визит гетманича Данила в 1937 г. в США и Канаду, где он выступал с воинственными речами не только перед украинской эмиграцией, но и перед немецким «фольксбундом» в Чикаго, лебезя перед покровителями отца: «Одним з найбільших ворогів, що перегороджують наш шлях..., є більшовизм, тому ми з великим інтересом і захопленням стежимо за боротьбою проти цієї світової небезпеки в інших країнах і особливо в Німеччині. Ваша батьківщина, дякуючи розумові і енергії її провідника, цю небезпеку перемогла. За це честь їй і слава!»[2]
Канадская «Народная газета» оценила заокеанское турне Данила: «За Капустянським і Курмановичем приїхав до Канади син Павлуші Скоропадського, приїхав він з Берліна спершу до Сполучених Штатів Америки, а тепер переїхав уже до Канади. Над такими типами смітникової гетьманщини можна б перейти до порядку денного, не звертаючи на них уваги. Самі по собі ці люди вже своє відспівали і тепер можна б їх зарахувати до бродячих артистів гетьманського балагана. Коли ж ми про них говоримо, то тільки тому, що за їхніми плечима стоїть фашистський режисер і підхльостує їх на сцені фашистської пропаганди.
Цим режисером є Гітлер чи один з його підручних по справах фашистської пропаганди за кордонами Німеччини».
Впрочем, бесславная смерть от пьянства гетманича, высланного накануне войны из Германии, ожидала его в той же Англии [3].
Главная фашистская организация украинского национализма
Третьей, наиболее перспективной с точки зрения набиравшего силу нацизма, изгнанной с территории Советской Украины националистической группировкой стала созданная в 1920 г. «Українська військова організація» (УВО). В следующем году с прибытием во Львов Е. Коновальца учреждается «Начальна команда» (НК), из УВО уходит ее левая часть и УВО целиком cтановится террористической организацией фашистского типа. Основные кадры УВО и ее преемница, созданная в 1929 г. «Организация украинских националистов»(ОУН), черпали в основном на западноукраинских землях.
Шпионские сети УВО, созданной в Чехословаки, покрывали всю Польшу и обеспечивали существование предшественницы ОУН. «УВО, - пишет ее историк В. Мартынец, - поставила розгалужену й добре діючу сітку військової розвідки на терені всієї Польщі... Тодішня розвідча сітка УВО була найбільшою і найкраще організованою цього роду сіткою в Європі. Як стверджують деякі члени УВО... в 1925 р. начальна команда УВО мала найточніші і найскорші відомості про розташування польських військ по всій границі аж до Варшави, включно до руху кожного батальйону, плани крісів, гранат та іншої зброї і навіть плани хімічної фабрики Менціце, фотографії всякого роду військових об'єктів і т. д. були також у її посіданні» [4].
Наибольшим и важнейшим организационным центром УВО-ОУН становится Германия. Инициатива в этом принадлежала Рейхсверу, который не мог примириться ни с Версальским договором, передавшим Польше некоторые германские земли, ни с планами Польши относительно Украины - вечное «яблоко раздора» между «союзниками».
«Рассказ о том, как Гитлер прибрал к рукам украинских террористов и превратил их в украинско-американскую «пятую колонну», - утверждают М. Сейерс и А. Кан, - раскрывает такие дебри международного предательства, каких не знает вся омерзительная история подпольного мира политических преступников».
Заокеанские авторы начинают рассказом о старичке с седой бородкой, которого «нацисты прозвали «профессором по делам Украины». Это был Пауль Рорбах. Как и его ближайший друг нацистский «философ» Альфред Розенберг, Рорбах был прибалтийским немцем. Он тоже обогатил национал-социалистов несколькими «теориями». Еще в молодости он выдвинул «теорию», что украинцы - народ германского типа, и поэтому ими должны управлять немцы. Чтобы заручиться поддержкой украинцев, тогда еще бывших подданных русского царя, Рорбах написал множество пропагандистских «трудов», в которых настаивал на образовании «независимой Украины». Эта мысль очень понравилась кайзеру Вильгельму, взоры которого были устремлены на пшеницу и другие богатства Украины» [5].
Насыщенная многими фактами о подрывной и террористической деятельности книга М. Сейерса и А. Кана в основном посвящена деятельности украинского национализма вплоть до конца Второй мировой войны против США - члена коалиции свободолюбивых народов и союзника СССР. Однако эта тема выходит за рамки данного очерка. Сосредоточимся на событиях в Европе.
А. Щенсняк и В. Шота считают, что Е. Коновалец «завязал контакты с германским генеральным штабом уже в конце 1922 г. С этого момента УВО всю свою деятельность связала с Германией. Представители немецких политических кругов оказывали украинским националистам поддержку и материальную помощь, взамен требуя проведения разведывательной деятельности в пользу германского генштаба»...Связи украинских националистов с Германией стали более тесными в 1926 г., когда главная квартира УВО была перенесена в Берлин, а вся организация целиком перешла в финансовом и политическом отношении на службу немецкой разведки» [6].
Р. Тожецки полагает, что «начало организованного сотрудничества УВО-Рейхсвер датируется 1924-1926 гг. Это не означает, что такого сотрудничества не было ранее. Известно, что Р. Ярый служил Рейхсверу с 1921 г. «С приходом фашизма к власти он стал прибирать к своим рукам и другие эмигрантские организации, действовавшие в Германии - в частности петлюровские - в 1934 г., под ее эгидой уже действовала «общественно-политическая организация «Українська Громада» [7].
Что сближало гитлеризм и ОУН
Программа и философия Гитлера не могла не привлечь ОУН, которые своей идеологией и главными целями ориентировались на силы враждебные СССР и готовившие войну против нашей страны. «Політична прагматичність у засобах однопартійно-елітарних структур фашизму і нацизму.., - пишет американский националистический автор П. Балей, - знайшла на західно-українських землях під Польщею в 20-х роках талановитого [8] каталізатора тих ідей в особі Дмитра Донцова... Донців не мав належного розуміння демократичних процесів Заходу. В центральній праці своєї філософії, в «націоналізмі», принципи західно-європейської демократії... були замінені принципом «активного націоналізму» і «власновладства нації»; нація, щоб стати повноцінною і суверенно діяти, мусить вилонити наснажену волею до влади провідну верству, організовану на принципах ордену, яка «перейметься поняттям влади над людністю і територією, скує і змусить до послуху своє оточення, опанує економічне і політичне життя нації і самовизначиться до зовнішнього світу... (1926).
В тридцятих роках Донців став справжнім володарем душ західно-української молоді(?), а «Декалог українського націоналіста» - це вірний переклад політичної філософії Донцова на поточну мову.
Модель держави Донцова виразно національної, тобто вертикальної структури, в якій таке поняття, як повновладна провідна верства в виді ордену «лучших людей», привертало класову схему олігархiчной держави...» [9]
Приведем еще несколько «философских» экскурсов Д. Донцова - признанного идеолога ОУН, которые показывают его родство нацизму и расизму во взаимоотношениях наций и стран, в вопросах войны и мира. «Природа та історія, - провозглашал он, - не знають ріжниці між визволенням та імперіалізмом, ані між афектом оборони і нападу... Природа та історія не знають рас агресивних і неагресивних, лише раси сильні і слабі. Раси сильні - визволяються, коли вони підбиті, і розширяються коштом слабших, коли є вільні; раси слабі - або здобуваються лиш на спазматичний бунт (коли є під ярмом), або роздаровують всім своїм територіям «національні», «культурні» та всілякі інші автономії (коли є вільні)»; «Лише філістри можуть абсолютно відкидати і морально осуджувати війну, убійство, насильство - філістри і люде з відумерлим інстинктом житя...»; «Імперіалізм се не тільки «здирство», але одночасно виконання публичних інтересів націями, покликаними і управненими до того»; «Живуть і панують лише раси, які не знають сумнівів, які не задумаються над правом на власне істнування і на істнування коштом слабших і нездар, які покладаються... на не угнуту силу раси, для яких розріст і їх ідея є догмою абсолютною, не релятивною, шукаючою санкції, вартістю» [10].
Украинские националисты старались перенять у гитлеризма все, недополученное у собственных идеологов или недостаточно ясно высказанное ранее - и мессианизм, и расизм, и территориальные претензии, и элитаризм и т. д. Украинские националисты всех мастей ориентировались на нацизм еще в то время, когда между Веймарской Германией и УССР развивались успешные связи и деловое сотрудничество. Здесь они использовали старые связи, налаженные еще в 1918 году, когда призванные Центральной радой германские войска оккупировали Украину. До прихода Гитлера к власти они опирались главным образом на поддержку вильгельмовских генералов. Связи с нацистами только налаживались.
Здесь напрашивается вопрос о взаимоотношениях между германскими фашистами, с одной стороны, и польскими и украинскими антисоветскими силами - с другой. Конечно же, немцы ни на минуту не забывали о разной силе своих союзников-поляков и своих прихлебателей-оуновцев.
В одном к стремлениям польских и украинских националистических формирований фашисты относились одинаково - их мечтаниям о собственном государстве был уготован один конец - Гитлер никогда не относился серьезно к этим стремлениям. Естественно, об этом не спешили сообщать полякам, но украинские националисты прекрасно знали о своем будущем. Националистические историки всячески стремятся оправдать и Гитлера, и своих. Так, Р. Ильницкий утверждает, что Гитлер скрывал свои захватнические планы относительно Украины, не сообщая их до нападения на СССР даже А. Розенбергу [11]. Обратимся еще раз к знатоку подноготной деятельности, связей и положению в самой ОУН. П. Балей пишет: «Мотиви Гітлера були покладені проти самостійної України ще перед його приходом до влади - в «Майн кампфі». Його «дранг нах остен» мав виключно імперські цілі: в першу чергу відбудова імперії Гогенцоллернів, в дальшому - український чорнозем для «німецького плуга». Все це покривалося одним словом: «Лебенсраум». Тут місця не було ні для Коновальця, ні для об'єднаної і дисциплінованої революційної партій» [12]. Поставим вопрос националистическому автору: А где она была? На каком фашистском свете?
Еще до прихода фашизма к власти в Германии в 1931 г. газета «На сторожі» опубликовала статью Е. Коновальца «Гітлер і українська справа», который призывал: «станемо густою козацькою лавой на боці Гітлера, який відчинить ворота на Схід». После прихода Гитлера к власти газета ОУН-УВО «Наш клич» 1 мая 1933 г. откровенничала: «Нет необходимости так тщательно маскировать то, что нас, украинцев (националистов. - Авт.), чрезвычайно интересует гитлеровское движение, что мы на него опираемся». Показательно, что, привечая оуновцев, германская разведка не особенно доверяла им. Польские авторы пишут, что она создала под своим крылом в Берлине «из белогвардейского группы эмигрантов т. н. русский отдел НСНРП» во главе с генералом Аваловым-Бермонтом.[13]
Впрочем оуновцы знали, что хозяин имеет много слуг. Что привлекало их в гитлеризме, откровенно раскрыл связанный с ОУН «Український козак»: «Каким является наше отношение к германским национал-социалистам? Если они борцы за мировой национализм против мирового интернационализма, то мы видим в них союзников» [14]. Прошло пару месяцев и этот официальный орган ведущей националистической эмигрантской группировки, нисколько не стесняясь, открыто вещал о своей фашистской сущности: «З іменем українського націоналізму звикли вже лучити означений зміст: є це суспільно-політичний (?) рух, який діє сьогодні в цілому світі. В одній країні він проявився як фашизм, в другій як гітлеризм, а в нас просто як націоналізм» [15].
Как всегда, отличился Д. Донцов. «Для нас найважливiше в гітлеризмі, - писал он в 1933 г., - це заповідь рішучої боротьби з марксизмом. Цей рух перекинувся з Італії, він прокинувся в Німеччині... Відгомони цього руху вже лунають в Австрії, почуємо їх і в Україні». Его последователь М. Орлик разъяснял постулаты своего наставника: «Треба слідкувати за розвитком націоналістичних рухів і в інших країнах, зокрема, вчитися з досвіду фашизму і націонал-соціалізму. Одначе все треба приноровити до українських відносин і потреб, органічно собі засвоїти і перетопити в горнилі українського духу і потребити» [16].
И все же Д. Донцов - не будем отрицать - с годами «продвинулся к демократии». В августе 1941 в Житомире показывали его письмо к Бандере, в котором он соглашался в случае необходимости стать от имени ОУН «президентом» Украины [17].
«Поздний демократизм», свойственный ему до самой смерти, перебросил его далеко за океан. «Бестией без головы» (Bellua sine capite) ярко изобразил его Степан Тудор, погибший от фашистской бомбы в первый день войны в родном Львове вместе с С. Гаврилюком, другими друзьями и женой: «Є щось із тетері в цьому запаленому пропагаторові українського фашизму, щось із того птаха-глухуна, що затягнувшись своїм співом, губиться в його переливах, що глухне і сліпне в ньому на все, що діється навкруги, - на фактичне, на минуле, на себе самого в фактичному і минулому. З таких оглухнень і осліпнень щодо фактів, щодо себе самого складається вся будівля теорії націоналізму Донцова, всі ті «потьомкінські села» націоналістичних аргументацій, що можуть осліпити того, хто дивиться на них з побожної віддалі... Проти фактів, проти історичного розвою фактів і проти розуму й його відкрить постає й ненависно бунтується свідомість фашиста» [18].
Надежды ОУН и планы фюрера
Сразу же после прихода Гитлера к власти, несмотря на поначалу мирные заявления и продолжение экономических связей, установленных Веймарской Германией, его будущие акции против СССР не представляли большого секрета. «Из стран, наиболее обеспокоенных внешней политикой нацистов, свидетельствует посол Германии в Москве (позднее в Токио и Лондоне) Герберт фон Дирксен, - Россия, вероятно, была самой первой... Гитлер, который и сам был ярым антибольшевиком, изложил свое намерение расчленить Россию и аннексировать Украину»[19]. Это мнение разделяла и влиятельная западная пресса. З июня 1934 г. лондонская Sunday Times писала: «Не нужно иметь большое воображение, чтобы представить себе план германской кампании, которая, начавшись соединением с Австрией и Венгрией, сначала расправится с Чехословакией и... которая прорвется на Украину, направляясь к Черному морю».
На это-то и надеялись украинские эмигрантско-националистические группировки. В начале 1934 г. их новые хозяева провели в Берлине конференцию с участием представителей Скоропадского и ОУН. Германская сторона была представлена фашистами высокого ранга - Герингом, Розенбергом и другими. «Не скажу, когда это наступит, - сказал, выступая, Розенберг, - (но) III Рейх хочет создать украинское государство» [20].
Известный французский историк А. Герэн в книге, посвященной германской разведке, приведя ряд убедительных фактов об использовании ею ОУН и других «родственных» ей эмигрантских организаций, заключает: «Приведенные примеры свидетельствуют о сотрудничестве и, как правило, постоянном подчиненном положении украинских националистов. Так, например, Петер Клейст пишет: «Адмирал Канарис и его офицеры сумели установить прекрасные отношения с верхушкой украинского освободительного движения...» Карл Гейнц Абсхаген отмечает: «Благодаря контактам с украинскими националистами абвер достиг успеха в организации небольших воинских частей, прошедших специальную подготовку по проведению диверсионных операций...»
Вильгельм Хеттль отмечает: «Канарис сумел использовать видных украинских националистов в целях усиления военных действий немцев против Польши, а позднее и против России... И если верить высказываниям Гитлера, то он с большой симпатией относился к украинским националистам...» [21]
Стремясь привлечь на свою сторону западные страны, прежде всего Англию, в Лондон посылались наиболее доверенные сторонники фюрера. «Гитлер больше всего желал дружбы с Великобританией, - отмечает тот же Г. фон Дирксен. - И тем не менее, несмотря на все эти благоприятные признаки, Риббентроп провалился с самого начала, когда, едва сойдя с трапа самолета в Лондоне, дал интервью прессе, в котором предостерег Великобританию в отношении ее политики, направленной на установление дружественных отношений с Советским Союзом» [22].
Так думали в той же Англии, однако далеко не все. Германский дипломат О. Бисмарк, проанализировав материалы встреч Розенберга в 1933 г. с видными представителями английского делового и правительственного мира, пришел к выводу, что предложения гитлеровского эмиссара «о превращении Украины в германскую колонию были сочувственно встречены влиятельными английскими кругами» [23].
Борьба за мир стала борьбой не только за сохранение Советского Союза и его национальных республик. Развязанная война грозила превратиться во вторую мировую, неся тяжелые потери всему человечеству. VII конгресс Коминтерна в своем решении по докладу П. Тольятти (Эрколи) призывал преградить путь к новой войне: «...центральным лозунгом коммунистических партий должен быть лозунг: борьба за мир!» [24] Запад потворствует подготовке Гитлера к войне.
Продолжение здесь
Мюнхенский сговор в лицах:
