"Индекс запрещенных книг" в XXI веке - тоже наследие ОУН и УГКЦ
Мирослава БЕРДНИК
Госкомитет по телевидению и радиовещанию Украины опубликовал новый, расширенный, список книг, запрещенных на Украине.
Рабочая группа Межведомственной комиссии по вопросам содействия развитию отечественного книгоиздания и книгораспространения приняла решение: «Учитывая мощность российской пропаганды, направленной против Украины и украинцев, Госкомтелерадио увеличило перечень книг, в отношении которых принято решение о запрете их к ввозу на территорию Украины».
Пресс-служба ведомства пояснила, что данные меры «продиктованы необходимостью предотвратить применение Российской Федерацией против граждан Украины методов информационной войны и дезинформации, распространению идеологии человеконенавистничества, фашизма, ксенофобии и сепаратизма».
В содержании этих изданий чиновники Госкомтелерадио усмотрели «отдельные признаки посягательства на государственный суверенитет, конституционный строй, территориальную целостность».
Теперь распространение таких книг на территории Украины карается криминальной ответственностью по ст. 110 УК Украины «Посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины». И граждан призывают: если в их поле зрения попадет перечисленная в списке запрещенная литература, «стучать» в СБУ по телефонам горячей линии.
В список из почти сотни книг попали и две моих книги. Одна из них - сборник публикаций под редакцией Юрия Козлова «Бандеризация Украины - главная угроза для России» (М., Яуза-пресс, 2008). В ней размещена моя публикация «Крестовый поход против Православия в Украине», в которой рассказывается о трагических страницах в духовной жизни Украины времен независимости - искусственном создании церковных расколов, а также о том, как с конца перестройки после решения Михаила Горбачева о легализации УГКЦ на Западной Украине униаты, вооруженные кольями, при поддержке ОМОНа отобрали у православных сотни православных храмов, калеча сотни людей.
Еще одна моя запрещенная книга - «Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма» (М., Алгоритм, 2015). Это книга об истории украинского национализма, начиная с преддверия Первой мировой войны и до наших дней, написанная на основе документов из украинских архивов. Поэтому очень трудно понять, как публикация исторических документов может покушаться на территориальную целостность государства Украина. Но глубоко символично, что мои книги запрещают те же люди, которые в советское время запрещали книги моего отца, которому в годы Великой Отечественной войны в спину стреляли украинские националисты, когда он разминировал в Западной Украине объекты жизнеобеспечения, заминированные немцами и бандеровцами, коллаборантскую суть которых я вскрываю.
С самого начала незалежности Украины свидомые журналисты, главным образом культуртрегеры из «украинского Пьемонта», провозгласили одной из главных целей новорожденного украинского государства всепоглощающую свободу слова, которая поможет, мол, сбросить с встающего (но пока еще полностью не вставшего) с колен украинского народа оковы «совка». Сегодня они при власти. Именно эти журналисты разожгли сначала в головах, а затем и в обществе огонь гражданской войны, уничтожающий Украину.
В этой связи стоит, видимо, напомнить об исторических традициях утверждения свободы слова на Западной Украине.
* * *
На западноукраинских землях культурная и общественная жизнь всегда находилась под сильным влиянием и духовной опекой грекокатолической церкви.
Еще в начале ХХ века десятки тысяч галичан-русинов в концлагерях Талергоф и Терезин, в центре цивилизованной Европы, отдали свои жизни за право сохранения своей национальной и ментальной идентичности и право говорить на родном языке.
С ростом уровня образования простых людей в Галичине церковные иерархи забили тревогу. «Настали грустные времена, - писали «Львовские архиепархиальные ведомости» в 1927 г., - народ наш клонится к чтению». Чтобы утолить духовную жажду паствы и не потерять над ней контроль, униатские иерархи создали широкую сеть своих издательств, отдав ее под присмотр ордена василиан. В 1927 г. был создан комитет «хорошей прессы», в состав которого вошли редакторы церковных и националистических газет, журналов, издательств. Этот орган под руководством униатского епископата контролировал и направлял деятельность прессы в клерикально-националистическом духе.
Тон задавали митрополит Андрей Шептицкий и епископ Григорий Хомишин. Митрополичий ординат разрабатывал тексты проповедей «о доброй и злой прессе». Священникам направлялись пастырские письма и распоряжения покупать для сельских приходских библиотек (а других попросту не было) и распространять среди населения только книги и издания, рекомендованные комитетом.
В 30-е гг. на западноукраинских землях только грекокатолическая церковь издавала свыше 20 газет и журналов. А вместе с националистическими здесь насчитывалось более 120 периодических изданий. Националисты совместно с униатами установили диктат над всей культурной жизнью региона.
Еще в 1925 г. был принят так называемый закон о предварительной цензуре, в котором утверждалось: «Без церковного апробирования не разрешаются даже светские издания по этике и другим наукам, связанным с религией и моралью». В посланиях к верующим чтение нерекомендованных книг объявлялось тяжким грехом.
Главное острие атак было направлено против русской литературы. Шельмовалось творчество Пушкина, Достоевского, Толстого, Тургенева. Униаты призывали к бойкоту изданных в «Украинской библиотеке» книг Гоголя, что неудивительно, если учесть, как в «Тарасе Бульбе» описывались католицизм и уния.
К середине 30-х гг. униатская церковь - по примеру фашистов - издала «индекс запрещенных книг».
В первом номере журнала «Католическое действие» за 1935 г. был размещен материал «Что читать католику?»
Он включал перечень литературы двух категорий: «пригодные» и «непригодные» к чтению книги. Первые обозначались буквами «д» («добре») и «м» («могущие читаться»). Другая категория клеймилась обозначениями «з» («злые») и «с» («сомнительные»).
Из 939 наименований книг, вошедших в список, только 40 были признаны униатскими культуртрегерами как «пригодные» к чтению. Это были преимущественно сочинения Шептицкого, Хомишина, Слипого и националистических авторов. К «непригодным» книгам были отнесены многие произведения классиков мировой литературы. Верующим запретили чтение произведений Гоголя, Толстого, Тургенева, Чехова, Короленко, Куприна, Лескова и многих других русских авторов. На них приходилось около двух третей общего количества книг, запрещенных «Католическим действием».
Не лучше относились оуновско-униатские деятели и к украинским писателям. Было наложено табу на произведения Гребинки, Руданского, к «злым» отнесли сочинения Панаса Мирного, Коцюбинского, Леси Украинки, Тесленко, Леся Мартовича. Среди запрещенных оказались также книги Стефаника, Черемшины, Крушельницкого, Кобилянской, Маковея, Лукияновича и других западноукраинских писателей.
К «злым» и «сомнительным» были отнесены даже... произведения Тараса Шевченко и Ивана Франко.
Во время «крестового похода против СССР», который объявил папа Пий ХI, руководство грекокатолической церкви категорически потребовало от духовенства провести массовые чистки в библиотеках «Просвіти» и даже организовывать обыски на квартирах верующих. Изымались и сжигались книги «запрещенных» авторов, зато в прессе и с церковных амвонов восхвалялись Гитлер, Муссолини и их «богоугодная деятельность» по созданию «единого фронта в борьбе с коммунизмом».
Сегодня, читая статьи, слушая телепередачи украинских средств массовой информации, трудно отделаться от мысли, что в XXI веке…