Когда террористов нельзя называть террористами, а повстанцев - повстанцами
В связи с афганскими событиями вспомнились признания бывшего сотрудника Радио "Свобода" Александра Орлова:
"В сентябре, кажется, 2016 года, меня неожиданно вызвали с претензией: я где-то в выпуске назвал членов «Аль-Каиды» террористами, а террористической группировкой её стало нельзя называть... Нет «Аль-Каиды», нет ИГИЛ - только повстанцы. Все - повстанцы. И всех их беспощадно убивают ужасные русские бомбы - химические в основном. Объясняешь, что повстанцы - это в современном русском языке более чем позитивное определение. Нет. Шиитов, справедливости ради, иногда можно (и даже нужно) было называть террористами.
Это конкретные указания из центра, которые визировались местным президентом в Праге. В 2015 году я застал внутрипражскую полемику по поводу Донбасса. Украинская редакция настаивала только на «террористах» или «оккупантах», а в русских редакциях всё же хотели как-то мягче: «сепаратисты» или даже ласково - «пророссийские боевики». В конце концов и в центре, и пражский менеджмент согласились на «боевиков». На донбасских же «повстанцев» не согласились, ибо слишком положительная коннотация на русском.
Был сюжет с Украины. К сюжету из детского лагеря батальона «Азов», где дети с руной «волчий крюк» на курточках занимаются военно-полевыми играми, я сделал анонс с заголовком «От сердца к солнцу. Под Киевом открыли нацистский пионерский лагерь». Им были недовольны все, а в украинской редакции тогда потребовали меня уволить.
«Ты неправ, ты неправ, - говорил мне тогда коллега Майкл, вице-президент, кстати, RL. - Немного такого «национал-социализма» всё-таки нужно Украине, иначе им не победить. С нашей стороны главное - держать это под контролем и не позволять врагам называть их фашистами. Они патриоты, пусть даже ультрапатриоты, но ни в коем случае не нацисты, как ты их назвал тут».
То есть тезис простой: это не нацисты, это патриоты. Если мы говорим, что это фашисты, мы льём воду на мельницу российской пропаганды".