Виток спирали для Малороссии: по "европути" в "Руину"
" Украине трудно играть один какой-то сценарий. Мы настолько плохо управляемая страна, что даже самые тонкие политические интриганы разводят руками. У нас развитие событий зависит не от каких-то объективных вещей, а от субъективных".
Виктор Небоженко, директор социологической службы "Украинский барометр"
После смерти Богдана Хмельницкого в июле 1657 года в Малороссии наступил период смуты, получивший в историографии звучное имя "Руина". Результатом его стало разорение края (в наибольшей степени Правобережной Украины) и раздел Гетманщины на две части по Днепру, сохранившийся в течение ста лет. Последствия этого ощущаются в современной Украине до сих пор.
Малороссия перед "Руиной". К середине 1657 года Гетманщина политически представляла собой субъект федерации, возглавляемой царем Алексеем Михайловичем. Она имела высокую степень автономии, определенную в марте 1654 года жалованными грамотами государя, данными гетману, "Войску Запорожскому с городами и землями" и малороссийской шляхте (дворянству). Все эти документы часто объединяют под названием "статьи Хмельницкого". Можно считать, что они были дополнены рядом царских грамот, подтверждающих или дарующих какие-то привилегии городам, церкви и отдельным лицам.
Согласно "статьям Хмельницкого" гетман пользовался правом сношений со всеми государствами, за исключением Речи Посполитой и Крымского ханства. Край обладал собственной армией, состоящей из 60 тысяч казаков, занесенных в списки своего сословия (реестр), имел собственную налоговую систему и свои фискальные органы. Казачья элита получила царские грамоты, подтверждающие ее собственность на земельные и иные владения, захваченные во время войны. Царь получил право на те владения и доходы, которые ранее принадлежали польскому королю. Содержание армии и администрации должно было идти за счет налогов и доходов Гетманщины.
Во время войны гражданская администрация на территории края оказалась разрушенной. Ее заменила казачье военное управление. Фактически понятие "полк" стало обозначать не только военное соединение, но и административный округ. в котором жили казаки этого соединения. Формально власть в полку принадлежала "черной раде" , т.е. собранию всех казаков, но реально ее осуществляли старшины во главе с полковником. На раду могли приглашаться и представители городов и духовенства. Часто собирали неполную раду, куда входили старшины и избранные казаки ("значные товарищи" ). Сохранившаяся шляхта большим влиянием не пользовалась и систему власти, установившуюся после Переяславской рады, М.С. Грушевский назвал "казацкой" .
Освободительная война сопровождалась сломом старых социальных отношений. Массы крестьянства, принявшие в ней участие, не хотели оставаться в прежнем состоянии, а желали быть казаками. Это "новое казачество" составляло большинство среди рядовых казаков, кое-кто из него сделал карьеру и вошел в состав старшин. Казачья элита, как и шляхетство, была настроена по-другому, что отразилось в формуле " Пусть казак остается казаком, а крестьянин - крестьянином". Дело в том, что земли старшин и шляхты нуждались в рабочих руках, а для удовлетворения этой нужды требовалось вернуть большинство "новых казаков" в прежнее, крестьянское, состояние. Последние, естественно, этому сопротивлялись.
Казачья старшина стремилась еще и к закреплению своего монопольного положения как властного сословия и здесь она сталкивалась с противодействием со стороны шляхетства. Нужно учесть, что по своему происхождению старшина была неоднородна: большей частью она происходила из потомственного казачества, частью их шляхетства и "нового казачества". У власти стоял блок из первых двух "фракций": казачьей и шляхетской. Он обеспечивался союзом Хмельницких и Выговских, связанных между собой родством и свойством, установленными в годы войны. Со смертью Богдана этот союз лишился безусловного лидера и находился на грани распада.
Лидером "шляхетской фракции" можно считать генерального писаря и "правую руку" старого гетмана Ивана Выговского (1605? - 1664 гг.), а ее идеологом - Юрия Немирича (лютеранина по религии). Центр этой фракции - генеральная канцелярия Выговского. В начале восстания она была просто штабом, но постепенно стала приобретать черты правительства. Характерно, что из 12 человек ее штата все 12 - шляхтичи по происхождению. "Казачья фракция" после смерти Б. Хмельницкого ярко выраженного лидера не имела. Наиболее влиятельными ее членами были полковник Павел Тетеря (зять Хмельницкого), полковник Яким Сомко (деверь Хмельницкого) и генеральный есаул Иван Ковалевский (наставник Юрия Хмельницкого). Среди "нового казачества" популярны были полтавский полковник Мартын Пушкарь и запорожский кошевой атаман Яков Барабаш.
У этих "фракций" были разные взгляды на желаемый статус Гетманщины. "Казачья фракция", как и "новые казаки" были, в целом, удовлетворены "статьями Хмельницкого", но весной 1657 года старшина оказалась неприятно поражена тем, что два корпуса отказались выполнить ее распоряжение о продолжении войны с Польшей. Рядовые казаки мотивировали свой отказ перемирием, заключенным их государем (т.е. царем) с поляками, и не желали идти против его воли. Т.е. они продемонстрировали, что считают себя в первую очередь подданными московского царя, а не гетмана. Старшина же хотела, чтобы было наоборот, и стала допускать возможность смены подданства при условии, что новый договор с поляками будет лучше, чем "статьи Хмельницкого" обеспечивать ее господство в Гетманщине. А для взглядов лидера "новых казаков" Мартына Пушкаря показателен следующий случай. Однажды Выговский достал из своего кармана несколько московских медных монет, швырнул их на стол и сказал: " Вот этим царь собирается нам платить! А что мы на это сможем купить?" (В Речи Посполитой имели хождение только золотые и серебряные монеты). Мартын Пушкарь резко ответил: "Даже если царь прикажет использовать в качестве денег куски бумаги, я с радостью приму такую плату, поскольку на ней стоит имя царя!" . "Шляхетская фракция" была настроена на попытку добиться удовлетворительного соглашения с Речью Посполитой, которое бы ограничивало влияние казачества, но в то же время сохраняло автономию Гетманщины. Временно она сошлась с частью старшин на лозунге "Великого Княжества Русского".
Определенной проблемой для целостности Гетманщины было то, что огромное влияние на местах приобрели полковники, многие из которых чувствовали себя феодальными владыками своих административных территорий и не желали контроля как со стороны гетмана, так и царя или короля. При жизни Б. Хмельницкого это явление проявлялось не так уж сильно, но оно стало почти повсеместным при его более слабых преемниках.
Дополнительную остроту ситуации придавал и растущий конфликт между гетманом, полковниками и городами, т.к. первые часто нарушали имеющиеся городские привилегии и стремились подчинить городские общины своей прямой власти. Показательно, что будущий гетман Брюховецкий задавался вопросом: " Пристойно ли это дело, что у сбору и расдаче быть войтам, бурмистрам, радцам?", имея в виду контроль за финансами городов.
Все эти противоречия, подогреваемые личными конфликтами, создавали в Малороссии столь неповторимую обстановку, что разобраться в ней со стороны (как, впрочем, и находясь внутри) было почти невозможно. Они и приведут край в состояние "Руины". А поскольку внутри Малороссии так и не окажется приемлемого для всех (или для значительно большинства) лидера, то данное состояние будет прекращено только с физическим истощением всех борющихся сил. Внешнее вмешательство будет играть второстепенную роль.
Гетман Иван Выговский. Еще при жизни старого гетмана его будущим преемником был избран Юрий Хмельницкий (1641 - 1685? гг.), но впоследствии Иван Выговский добился пересмотра этого решения и получил булаву и бунчук. Среди казаков новый гетман был непопулярен, т.к. ему не могли простить того, что в начале войны он воевал ПРОТИВ восставших, был взят в плен и от посадки на кол его спас Б. Хмельницкий, взяв своим личным писарем. Это помнили и многие считали его "ляхом". Стоит отметить, что на самом деле Выговский был тверд в православии и переписывался с патриархом Никоном. Казакам гетман отвечал взаимностью. Так, когда его спросили о том, куда деваются собранные налоги, он ответил. что "своим холопам я не отчетен", хотя формально все казаки были равны и считались "товарищами".
Резкая оппозиция Выговскому проявилась сразу же после его избрания. Считая, что на выборах были нарушены казачьи традиции, Мартын Пушкарь и Барабаш отказались признать их законными. По этому поводу они отправили письма в Москву. Их плддержал и миргородский полк. Недовольство широко распространялось. Его подогревало еще и то, что казаки уже пару лет не получали жалованья. Пока шла война, то они могли жить за счет трофеев, но с конца 1656 года между Варшавой и Москвой действовало перемирие и этот источник дохода пересох. Вопрос о том, куда деваются собранные налоги и почему казакам не платится жалованье, волновал и Москву. Он был задан прибывшему гетманскому эмиссару Павлу Тетере. Тот ответил просто: " полковники собирают со двора золотых по два и по три, говорят, что собирают на гетмана, но гетману если что и дадут, то не все, а корыстуются сами...". Москва была вынуждена послать в Чигирин 60 тысяч золотых, которые до рядовых казаков так и не дошли.
В Гетманщине полковники в невыплате казачьего жалованья обвиняли Москву. Попутно распространялись слухи о том, что она предала казаков полякам, что всех казаков обратят в драгуны и обяжут носить лапти (хорош драгун в лаптях!), что переселят в северное Заволжье и т.д. Одни слухи противоречили другим, за логикой никто не следил. Главное, в головы вдалбливалось, что от Москвы можно ожидать только плохого. Так шла пропагандистская работа, направленная на то, что убрать привлекательность подданства царю и подготовить людей к смене его на польское. И Пушкарь, и Барабаш, и другие московские доброхоты, которых было много, писали российским должностным лицам о том, что Выговский готовит измену. Но Выговский в том же обвинял их. Вообще, доносы друг на друга шли в Москву сплошным потоком. В этой обстановке Москва приняла решение не ввязываться во внутренние дрязги Гетманщины.
А Выговский действительно вел переговоры с поляками и крымским ханом. Он сформировал подчиненный только ему полк наемников из числа поляков, немцев, валахов и сербов (возможно, именно на это и пошли московские деньги), получил татарскую помощь, за которую обещал заплатить "живым товаром", и в мае 1658 года двинулся на Полтаву. В июне город был взят и отдан на разграбление татарам. Пушкарю отрубили голову. Тысячи жен и детей казаков и мещан были угнаны крымцами в рабство. Отбившиеся от преследований остатки полтавского полка ушли в московские пределы. Подавив Полтаву, гетман начал физическое уничтожение оппозиции из числа старшин. Отрубили головы полковникам Ивану Сулиме и его преемнику, расстреляли корсунского полковника Тимофея Онищенко и 12 сотников его полка. Казнен был Барабаш. Спасаясь от репрессий, на Сечь бежали полковники Иван Беспалый и Михаил Суличич, генеральный есаул Иван Ковалевский. На Дон ушел подковник Яким Сомко. Головы рубили и рядовым казакам. В Гетманщине воцарился режим террора. При этом Выговский продолжал слать в Москву уверения в своей преданности.
В августе он переходит к прямым антимосковским действиям, направив 20 тысяч казаков для того, чтобы выбить из Киева московский гарнизон, который был туда введен по просьбе Б. Хмельницкого. Киевский полковник Василий Дворецкий отказывает гетману в повиновении и становится на сторону Москвы. Воевода Шереметьев разбивает "выговцев".
Гадячский договор. В сентябре подходят к концу длительные переговоры Выговского с польскими эмиссарами, возглавляемыми Беневским, и вырабатываются условия, на которых Гетманщина переходит под власть Речи Посполитой. Эти условия получили название "Гадячский договор" по месту их последнего согласования. Поскольку за последние 20-25 лет этот договор приобрел на Украине какое-то символическое значение, как определявшего ее развитие по "европути", то стоит о нем поговорить поподробнее.
У общественности после чтения соответствующей публицистики имеется трудно выводимое впечатление о том. что 8 (18) сентября 1658 г. гетман и польские эмиссары (или один Беневский) подписали документ, в котором говорится, что три воеводства (Киевское, Браславское и Черниговское) составляют Великое Княжество Русское (ВКР), а оно, как полноправный член входит в теперь триединую федерацию Речь Посполитая. ВКР предоставляются очень широкие права, в т.ч. право внешних сношений, чеканки своей монеты, содержания армии в 60 тысяч реестровых казаков, места в сенате для элиты. Администрация ВКР будет состоять только из православных, ее возглавит гетман, которого выбирают казаки; уния упраздняется и имущество униатов передается православной церкви. Любопытно, что в этом документе имеется статья, по которой ВКР должно воевать против всех врагов Короны, за исключением царя и крымского хана. К сожалению, польский сейм в мае 1659 года ратифицировал это соглашение в сильно урезанном виде, фактически исключив саму идею ВКР. Это рассматривается как трагедия и недальновидность поляков.
Фактическая же сторона дела несколько другая. Прежде всего, существуют три документа, относящиеся к Гадячскому договору. Один из них - совокупность статей, утвержденных сеймом в мае 1659 года, т.е. именно тот текст, которым недовольны. Есть еще документ, содержащий условия возврата Малороссии в Речь Посполитую в, так сказать, полном и вызывающем восхищение объеме. Беда в том, что на нем есть подпись только Выговского и отсутствуют подписи польских эмиссаров. Был ли какой-то другой список с этого документа с подписями и гетмана и поляков? В наличии такового не имеется. Отсюда вопрос: был ли он вообще согласован с поляками или это лишь пожелания Выговского и страшины? Полного ответа нет. Есть лишь предположения. Есть еще и третий документ, подписанный только Выговским, и врученный его послом Тетерей сейму перед рассмотрением "малороссийского вопроса". Он получил название "Меры к исполнению договорных статей". В нем содержится пожелание о включение в ВКР еще трех воеводств: Волынского, Русского и Подольского. Все предлагаемые меры способствуют еще большему расширению прав ВКР. Есть в нем и пункт о том, чтобы были признаны только те расдачи земель и доходов, которые подписаны Выговским (для старшины этот пункт имеет огромное значение, т.к. только он гарантирует им сохранность той собственности, которая ранее принадлежала польским панам, шляхте и королю). Данный документ был отклонен полностью и это говорит только о вменяемости польского сейма.
Поляки не могли принять условия Гадячского договора согласно статьям Выговского. И вот почему. Еще три года назад Польша находилась на грани своего распада. Хмельницкий рвался ее добить и поделить остатки. Варшава была занята шведами, Вильна - московскими войсками. Сохранить целостность страны удалось, лишь превратив обычную войну в войну народную и религиозную (католичество против шведского протестантизма и русского православия). Как авангарду католичества полякам помощь оказало папство и Империя. На них работала тайная дипломатия иезуитов. И теперь вводить православие как государственную религию в половине Короны? ликвидировать униатскую церковь? отдать своим недавним врагам еще три воеводства, причем в Галиции уже тогда большинство населения было католиками или униатами? Все это означало бы опять поставить Речь Посполитую на грань раскола. Важно еще и следующее. Даже для православного шляхтича Выгодского казаки - холопы. Как же к ним должны относиться польские паны? Поляки были готовы пойти лишь на урезанную автономию Гетманщины и при этом оставляя открытым вопрос о возврате своей собственности. Это не удовлетворяло казаков.
Вот оценка Гадячского договора в принятой сеймом редакции, данная идеологом украинского национализма М.С. Грушевским: " в варианте, утвержденном на сейме, Гадячский договор никому не был на Украине выгоден и поэтому он был нежизнеспособен". Он же назвал его "шляхетским". У нас есть свидетельство того, как договор оценил сам И.Выгодский. Его оставил шляхтич Перетяткович, привезший решение сейма гетману. Выговский прочитал документ и сказал: "Ты со смертью моей приехал и смерть мне привез!", сел на кровать и заплакал.
Мне представляется, что события развивались так. Даже после чистки Выговскому удалось склонить "казачью фракцию" в возвращению в Речь Посполитую только при условии, что ее статус будет весомее, чем в федерации с Московским государством. На этой базе был составлен Гадячский договор в первой редакции. Однако из-за сильной промосковской оппозиции среди рядовых казаков старшины были вынуждены наставивать на большем; так появились "Меры к исполнению договорных статей". А по урезанному сеймам договору его условия были значительно хуже, чем по "статьям Хмельницкого". Так что у Выговского действительно были серьезные основания бояться за свою жизнь.
Объективное значение Гадячского договора, независимо от того, какое значение в него хотели заложить Выговский и его фракция, состоит в том, что именно он стал спусковым крючком процесса вхождения Малороссии в хаос "Руины". Он погрузил край в состояние перманентного политического кризиса, перешедшего в гражданскую войну.
"Руина". Еще зимой 1658-59 гг. возобновились военные действия Польши против Московского государства. Выговский, получив в свое распоряжение польский корпус и 40 тысяч татар (численность его казаков была значительно меньше), начал вытеснение московских войск с Левобережья. В июне 1659 г. русские потерпели сокрушительное поражение от соединенной польско-татарско-казацкой армии под Конотопом. После сражения 5 тысяч пленных было зарублено татарами. Казалось, что Левобережье для Москвы потеряно, но обстановка резко изменилась. Татары, взяв огромный полон, ушли его продавать. Пришли вести о Гадячском договоре, вызвавшие взрыв негодования против Выгодского. Запорожцы провозгласили гетманом Юрия Хмельницкого и подтвердили свою присягу царю. Этому последовали несколько других полков. Командир польского корпуса Анджей Потоцкий в письме королю оценивал ситуацию на Правобережье: " Не изволь, ваша королевская милость, ожидать для себя ничего доброго от здешнего края! Все здешние жители скоро будут московскими, ибо перетянет их к себе Заднепровье, а они того и хотят и только ищут случая, чтобы благовиднее достичь желаемого".
На новой раде Выговского хотели зарубить, но он успел убежать. Гетманом утвердили Ю.Хмельницкого. Москва признала его избрание, но к "статьям Хмельницкого" были сделаны некоторые изменения и дополнения. Теперь московские гарнизоны могли стоять кроме Киева еще в 5 городах Гетманщины. Для Левобережья и Правобережья были назначены отдельные судьи, писари и есаулы. Как показатель образованности казачьей элиты можно отметить, что при подписании нового договора оказалось, что неграмотными являются генеральный обозный (начальник артиллерии), двое судей (!) из двух, два есаула из двух и 9 полковников из 16.
На следующий год из-за предательства Юрия Хмельницкого, перед сражением переметнувшегося в полякам, терпит серьезное поражение воевода Шереметьев. И опять Левобережье подтверждает свою верность союзу с Москвой. В результате Ю.Хмельницкий шлет письмо в Москву о том, что старшины силой вынудили его перейти к полякам и просит вернуть царскую милость. Старшины. в свою очередь, в своих письмах обвиняют гетмана в измене и сообщают, что только из-за его угроз ушли от Москвы. В результате на левом берегу Днепра появляется свой гетман. Начинается раскол Гетманщины.
Подобные же проблемы имеют и поляки. Они не доверяют Выговскому и оказываются правы. Тот готовит заговор с целью перехода к Москве. На Выговского поступает донос и его казнят. Не устраивает Польшу и Хмельницкий. Его смещают (он постригается в монахи под именем Гедеона и, похоже, что это - лучшее, что сын славного Богдана сделал за всю свою жизнь) и отдают гетманство Павлу Тетере. Тот жалуется королю, что "на Войско Запорожское надежда слабая, потому что в нем больше таких, которые желают не спокойствия, а постоянных смятений". И он прав. Роняется сам престиж казацкого звания. Начиная с 1660-х годов все гетманы отмечают, что казаки стремятся уйти от службы и записываются в мещане. Поляки пробуют вернуть хотя бы правый берег Днепра под свой контроль. Корпус С.Чернецкого входит в Гетманщину. Взяв Субботов, поляки разрывают могилу Богдана Хмельницкого и разбрасывают его кости. Следут взрыв возмущения. Тетеря, который всегда отличался прекрасным чутьем на опасность, бросает гетманство и, прихватив с собой войсковую казну, бежит в Польшу. Там его лишат честно заработанных денег и надежд на спокойную старость.
В 1665 году ы результате междоусобной борьбы и при помощи татар на Правобережье утверждается гетманом Петр Дорошенко, пожалуй, наиболее симпатичная личность из всех, имевших булаву в годы "Руины". Однако именно ему принадлежит сомнительная честь в окончательном разорении юга Правобережья и расколу его на польскую и турецкую часть, т.к. он принимает турецкий протекторат. Получив такого врага, Польша и Россия заключают перемирие в 1667 году в деревне Андрусово. По этому договору жители Левобережья считаются подданными Москвы, за ней же сохраняется на два года и Киев с небольшой округой. Это перемирие и установленные им границы окажутся долгосрочными и изменятся только с разделом Польши во 2-й половине 18 века. Киев москвичи закрепят за собой навечно (именно за собой, а не за Гетманщиной, т.к. за него они выплатят денежную компенсацию в размере 200 тысяч рублей).
В целом, политика Москвы по отношению к Малороссии была взвешенной и учитывающей местные особенности. Был у нее и еще один плюс: она обращалась ко всем классам и сословиям общества, тогда как польская - только к элите. И все же в середине 1660-х годов московское правительство допустило серьезную ошибку. Дело было в том, что ведение войны стоило больших денег. По просьбе гетманов и городов Россия вводила свои гарнизоны, содержать которые должна была Гетманщина. А у нее денег не было. Налоги не платились и не собирались в полном объеме. По просьбе гетмана Брюховецкого Москва послала своих чиновников для переписи налогоплательщиков, что вызвало бурю отрицательных эмоций, т.к. платить налоги никто не желал. Эта реакция совпала с негативной реакцией на заключение Андрусовского перемирия. Опять стали распускаться слухи о том, что бояре продали казаков "ляхам", о переселении малороссов на Волгу и т.п. Власть очень непопулярного гетмана Брюховецкого зашаталась и он предпочел решить свои проблемы за счет измены Москве. Брюховецкий сослался с Дорошенко и приказал казакам атаковать московские гарнизоны. Части Дорошенко переправились ему на помощь. Измена не помогла Брюховецкому, его же казаки растерзали его. Дорошенко оставил на Левобережье своим наказным атаманом Демьяна Многогрешного и ушел назад. Малороссы - народ вспыльчивый, но отходчивый. Через некоторое время они ужаснулись тому, что наделали... и Многогрешный перешел под московскую руку. Царское правительство приняло его присягу, но на условиях, более жестких, чем были у Брюховецкого. Этот принцип будет соблюдаться и в дальнейшем. Автономия Войска будет уменьшаться после каждой измены гетманов. Взамен Москва станет поддерживать возвышение казачьей старшины и станет широко практиковать дарование старшинам дворянского достоинства.
А на Правобережье продолжалась борьба Дорошенко с другими претендентами на гетманское достоинство. Сначала против него выступил Суховиенко из Запорожья, затем уманский полковник Ханенко. Они оба, как, впрочем, и сам Дорошенко, опирались не столько на казаков, сколько на татар. В результате Подолия подверглась сильнейшему разорению. Очевидец писал, что здесь "три года хлеба не сеяли". Ханенко в 1675 году примет московское подданство, но поляки найдут ему замену в лице полковника Гоголя.
В 1676 году Дорошенко прислал в Москву знаки гетманского достоинства, данные ему султаном, и изъявил покорность великому государю. Левобережный гетман Иван Самойлович, опасаясь конкуренции, настоял на том, чтобы он был отправлен в Москву. Там Дорошенко дали вотчину около Волоколамска и послали воеводой в Вятку, затем в какой-то другой город. Умер он в 1695 году.
Казачья столица Правобережья Чигирин была занята соединенными силами Самойловича и воеводы Ромодановского. Но у султана нашелся новый кандидат на пост гетмана турецкой части Украины. Им оказался монах Гедеон, который с разрешенья константинопольского патриарха расстригся и снова стал Юрием Хмельницким. Турки дали ему титул князя Сарматии. В начале лета 1677 года турецкие и татарские войска снова вошли в пределы Украины. Их сопровождал Юрий Хмельницкий с несколькими сотнями казаков. 28 августа московско-казацкая армия нанесла им тяжелое поражение. Турки и татары бежали, бросая пушки и раненых. Победители не стали их преследовать, т.к. в разоренной стране не было ни фуража, ни продовольствия.
На следующий год турки начали новую компанию против Чигирина. На этот раз Ромодановский и Самойлович были вынуждены оставить город и уйти на Левобережье. В боях турки понесли большие потери и вернулись домой. 3 января 1681 года в Бахчисарае было заключено перемирие между Россией, Турцией и Крымом. Турки сохранили за собой Подолию, где властвовал князь Сарматии. Территория между Бугом и Днепром должна была остаться незаселенной. Вскоре турки приказали Юрию Хмельницкому вернуться в Стамбул, где, как считают, он был удавлен.
Итоги "Руины". В результате всех поисков вольного и независимого существования казачья автономия, пусть и в урезанном виде, сохранилась только в той части Малороссии, которая оставалась в московском подданстве. В остальных регионах войсковая казачья организация фактически перестала существовать, хотя кто-то еще продолжал называть себя гетманом. Подолия и Браслав были разорены и обезлюдили.
С.М.Соловьев так подвел итоги описанного периода: " несчастная Малороссия шаталась очень долго, шаталась и между поляками, и между турками. Уже не говоря о том, какой материальный ущерб она понесла от этого, как Заднепровье было вконец опустошено и сильно досталось и восточной стороне, не говоря уже о материальном вреде, мы не можем не указать на вредное нравственное влияние, которое должно было испытать народонаселение страны от этой долгой шатости, долгой смуты; мы не можем не указать, как вредно должны были дествовать эти явления на характер народа, расшатывая общество все более и более, ослабляя общественный смысл у народа, отучая его от общественных приемов, отучая ходить твердо, смотреть прямо в лицо окружающим явлениям, укореняя вредную привычку не верить никому и вместе верить всему и носиться в разные стороны по первому слуху. Общественное развитие было задержано; общество продолжало обнаруживать черты детства".
Соловьев, конечно, имел в виду не весь народ, а то, что мы привыкли называть "элитой". Насколько он прав по отношению к современной украинской элите, ответить предстоит самим читателям.
Источник