Киевские инвалиды потеряли работу за репост стихов о космосе
В честь дня космонавтики...
Анна Долгарева опубликовала 4 очень сильных стихотворения, посвящённых полётам в космос, - пишет правозащитница Оксана Челышева.
Писатель и поэт из Киева Алина Рейнгард сделала репост этих стихов у себя на странице.
И сегодня, 12 апреля, она и ее муж Андрей потеряли из-за этого работу.
Алина написала, "выложила стихи Ани у себя, в комментарии пришла владелица агентства, с которой стабильно работали
говорит: а ты вообще знаешь, кто такая Анна Долгарева? да, отвечаю, моя старая подруга. до сих пор, говорит, подруга?!
спрашиваю: ну а что, из-за этого мы больше с вами не работаем, всё настолько плохо? да, говорит, но я сохраню ваши контакты, передам, если найдётся кто-то не столь щепетильный, до свиданья, мол"...
Алина и Андрей - инвалиды второй группы. Диагноз - рассеянный склероз.
Да, уволили из агентства не только Алину, но и ее мужа.
Алина пишет: "Андрею давали, как правило, брифы от иностранных заказчиков - нужен текст на такую-то тему, для сайта/блога компании, сео-ключи такие-то, и дальше он уже делал англоязычный текст. Мне давали заказы в духе «есть англоязычная информация, нужно на её базе подготовить русские тексты».
Агентство, из которого уволили Алину и Андрея, называется КИТ.
Делаю репост стихов Анны Долгаревой и как знак поддержки Алины и Андрея. И просто, потому что мне нравятся эти стихи.
А ещё два талантливых человека будут рады встретить поддержку в качестве предложения работы.
Четыре стихотворения о космосе.
***
Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
смотри, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких тайн,
прямо как вернешься - так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек - это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать -
не бойся падать.
***
Белка и Стрелка перебирают лапами.
Вокруг у них - бездна, звездами перелатанная.
И Белка говорит Стрелке: что будет, когда все кончится?
С нами, шерстяными летчицами?
Мы, говорит, уже оставили тут дыхание,
Мы здесь летали, нас на земле слыхали,
Черные дыры в наши глаза глядели,
Теперь это наша Россия, наши владения.
Стрелка говорит Белке: возьмут подписку о неразглашении,
О том, что видели, пока тут болтались, как вермишели
В горячей воде. Давай никогда не вернемся,
Останемся тут, где одно лишь Солнце.
А Белка говорит: мы везде, на самом-то деле,
Где летали, где бегали и сидели,
Мы вернемся на Землю, мы принесем потомство,
Но в то же время никогда не вернемся.
…А на детской площадке красная с серебром ракета,
Происходит июль, полный зелени, полный света,
И пацан по ракете лезет, сдирая кожу.
И щенок внизу одобрительно тявкает: сможешь.
***
и грустные ночные продавщицы,
и мусорки, пропахшие гнилыми
опрелыми деталями от быта,
и эти вот машины, что тащиться
пытаются по пробкам в сером дыме,
и этот памятник полузабытый,
стоящий в старом парке одичалом,
где время без конца и без начала, -
и эти вот дома под слоем пыли,
в деревнях вымерших, в тумана космах,
они почти - но не совсем забыли,
что там, над ними, существует космос.
и в космосе, над минными полями,
над кладбищами и над городами,
над сонной земляничною поляной,
еще над одичавшими садами,
над серым дымом душных кочегарен,
над толпами, идущими вслепую,
летит, летит, летит, летит Гагарин,
и времени вокруг не существует,
и у него улыбка молодая,
страна, по сути, тоже молодая,
и песня происходит молодая,
и вечность молодая, молодая.
***
На самом деле
Космонавт Алексей Леонов
Угнал с Байконура ракету
В девяносто третьем году.
По Москве шли танки. Все горело в аду.
Его, конечно, узнавали,
Он даже дал один или два автографа,
Но улыбался.
Говорил: ребята, нет времени, очень спешу, мол.
Все понимали.
Везде пускали,
Радовалась даже уборщица тетя Шура.
В одиночку запустить космический аппарат «Союз»,
Скажем прямо, почти невозможно,
Совсем невозможно, боюсь.
Но ему помогали ангелы,
Переодетые в серые робы, чтобы не было видно крыльев,
И он поднялся,
Заволоченный земною пылью,
Выжженными травинками, сгоревшими мотыльками,
Отправился в открытый космос.
Над нами.
Над нами.
…по телевизору потом показывали двойника,
Что вы смеетесь, это не теория заговора, это реальность,
спросите кого угодно,
новая реальность, в которой живем сегодня.
В девятнадцатом двойник и умер.
А Леонов вроде бы жив.
Колонизировал какую-то необитаемую планету.
Только письма не ходят - ведь там, на ней
Нету ни голубей, ни «Почты России», ни интернета.