Специальные мобильные группы: как советские войска разгромили бандеровское движение
Кто такие бандеровцы, полковник милиции Николай Перекрест узнал в конце 1944 года, когда 17-летним новобранцем попал в войска НКВД на Западной Украине. Эти подразделения и вели борьбу с вооруженными отрядами украинских националистов. Служба растянулась на 7 лет: только в 1951-м борьба была объявлена законченной. Однако и после этого в лесах еще постреливали, а сельские активисты в Карпатах ложились спать с пистолетом под подушкой.
- А в целом кто кого переигрывал в военном отношении?
- Сначала они. Против нас с 1944 по 1946 год действовали хорошо обученные отряды. Немцы их здорово натаскали. А отступая, оставили им оружие, радиотехнику.
- Можно ли обозначить какой-то переломный момент в борьбе с бандеровцами?
- Пожалуй, 1946-1947 годы. «Наверху» наконец поняли, что противник заслуживает серьезного отношения. В наших частях провели реорганизацию: убрали ненужные в тех условиях полковую артиллерию, минометы, противотанковые ружья. Выделили больше автомобилей и радиотехники
- Применялись ли какие-нибудь специфические методы в этой войне?
- Да, со временем у нас появились свои «приемы». Создавались мобильные группы, которые под видом бандеровцев уходили в свободный поиск. Если натыкались на боевку (так бандеровские отряды назывались) - уничтожали. Очень эффективно. Не было такого шума, как при общевойсковых операциях.
Или еще - «вертушки». Это такая спецоперация, чтобы дать подозреваемому проявить себя. Везут задержанных, по дороге под видом бандеровцев на конвой «нападают» наши же сотрудники, знающие украинский язык.
Разыгрывали натурально - внезапно, жестко. Для достоверности могли конвоиру и прикладом врезать. А подозреваемых везут не в наручниках и не связанными. Нападающие делают вид, что всех воспринимают как одну компанию: «Ага, попались, москалики!» Наши молчат, готовясь достойно встретить «последний час», а те бьют себя в грудь: «Так мы ж свои, хлопцы!» А хлопцы «не верят»: «А у кого работал? А какой он из себя? В каких операциях с ним участвовал? А кто про тебя сказать может? Ну ладно, живи пока». Или водили по лесу: ну-ка, если ты наш, должен знать схроны. Не знаешь - значит, опер, а ну «до гиляки»! Это значит: «на ветку», повесить. Те еще выпаливают фамилии, адреса, о своих делах рассказывают. Потом имитировали расстрел «краснопогонников», так они называли военнослужащих НКВД, и... в лес. А через какое-то время нарываются на наш патруль. Стрельба, погоня, и пленный снова попадает к «москалям». Только знают о нем уже гораздо больше. Очень тонкая игра. Там у нас был свой «момент истины».
- А у бандеровцев были какие-то военные хитрости?
- Главное их изобретение - схроны. Обнаружить их было очень сложно. Но когда появились служебные собаки, они эти схроны по запаху находили.
- Василь Кук утверждает, что там размещались госпитали на 30 коек…
- А пятизвездочных отелей у них под землей не было? Своих раненых и больных они приводили на дом к медработникам и говорили: лечи. Не вылечишь - тебе тоже не жить. И те лечили - куда деваться? Впрочем, возможно, высшие идеологи «самостийности» жили в схронах повышенной комфортности, но те, кто ради их идей рисковал жизнью, ютились в землянках, как бобики в конуре.
Click to view