Сумгаитская трагедия. С чего начиналось и как это было
По архивным документам КГБ СССР и Азербайджана
В архивах Лубянки, по утверждению Баку, хранятся свидетельства причастности армянских священников к разжиганию ненависти к азербайджанцам. Фото © РИА Новости
Из стопки пухлых папок с документами, которые положила на стол сотрудница архива КГБ СССР, мое внимание сразу привлекла верхняя, на которой каллиграфическим почерком безымянного канцеляриста было выведено:
«Азербайджан. Донесения. Рекомендации. Предложения (1950-1970)».
Сразу оговорюсь: большая часть архивных материалов, с которыми мне тогда позволили ознакомиться, состояла из доносов, кляуз и «доведений до сведения органов», которые бдительные советские граждане обычно не подписывали. Так что даже при желании, которое у меня никогда не возникало, выяснить имена тружеников эпистолярного жанра, подставлявших под карающий меч КГБ головы своих друзей, коллег и даже родственников, уже невозможно…
Что же касается упомянутой папки, на которой стояла римская цифра I, то в ней я наткнулся на чрезвычайно любопытный документ - докладную записку полковника контрразведки КГБ Азербайджанской ССР Томаза Георгиевича Каричадзе на имя председателя КГБ СССР генерал-полковника Владимира Ефимовича Семичастного. Содержание записки я прочитал, что называется, на одном дыхании и успел не только сделать несколько выписок, но даже, несмотря на строжайший запрет и предупреждение сотрудницы архива, вынести записи из желтого дома на Лубянке.
Справедливости ради отмечу, никто и не думал меня обыскивать: шел 1990 год, в коридорах Лубянки царила гнетущая атмосфера растерянности и апатии, а за окнами в пропасть небытия медленно сползала некогда великая страна…
Но вернемся к докладной записке Каричадзе. Интерес, который вызвал во мне этот документ, был, конечно, неслучайным. Вскоре исполнялось два года сумгаитской трагедии. В Политбюро ЦК КПСС и соответственно во всех газетах, выходивших миллионными тиражами, трагедия, унесшая жизни десятков людей, называлась «сумгаитским погромом на этнической почве» и рассказывала советским людям, слепо верившим в правдивость и неподкупность печатного слова, как безжалостные азербайджанцы, охваченные ненавистью к армянам, учинили им кровавую резню. А после того как откровенную и интенсивно тиражируемую ложь о сумгаитской трагедии публично поддержал президент СССР Михаил Горбачев, «правда» о сумгаитском погроме превратилась в официальную версию событий 32-летней давности, которую сегодня преподают в школах, рассказывают «очевидцы» и преподносят в Википедии.
Мне бы очень хотелось, чтобы Михаил Сергеевич Горбачев, который, по словам его учеников, все еще пребывает в здравом уме и доброй памяти, а также десятки миллионов граждан бывшего СССР, помнящие о трагедии, разыгравшейся в Сумгаите, внимательно прочитали докладную записку полковника Каричадзе, написанную им еще в сентябре 1963 года (!!), чтобы представить себе ее истоки.
Вот она (стиль написания полностью сохранен):
«Товарищ генерал!
Считаю своим долгом довести до Вас то, на что мое руководство, несмотря на мои неоднократные служебные записки, не обращает должного внимания. Между тем поднимаемые в них вопросы имеют непосредственное отношение к государственной безопасности страны. Суть в следующем.
Я глубоко убежден, что в среде армянского населения республики силами священнослужителей грегорианских церквей Баку и Степанакерта проводится скрытая и вместе с тем организованная по всем правилам конспирации подрывная работа, выражающаяся в пропаганде ненависти к азербайджанскому народу.
Под видом религиозных постулатов христианства в них функционируют курсы, готовящие агитаторов-боевиков дашнакского, крайне агрессивного толка. Как утверждает внедренный в новый состав обучающихся наш агент, лекции здесь читаются эмиссарами Эчмиадзина. Содержание лекций и практических занятий не соответствует темам официальной программы, зарегистрированной в Отделе по делам религии Совета министров Азербайджана. Запись их категорически воспрещена. Один из слушателей, механик бытовой техники Гена Манукян, отличавшийся плохой памятью, был уличен в конспектировании материала и деталей приемов эффективного воздействия на тех, с кем им затем доведется работать. Два дня спустя на арменикендском базаре средь бела дня неизвестный заточенной стамеской со спины поразил его в самое сердце.
Уголовное дело, заведенное Наримановским РОВД по факту убийства, находится в числе нераскрываемых. Примечательно, что в тот же вечер, когда было совершено преступление, на занятиях курсов, проводившихся в Бакинской армянской церкви, эчмиандзинский лектор объявил о гибели «пламенного патриота», обвинив в его убийстве азербайджанцев, которых (дословно воспроизвожу призыв эмиссара) «надо так же, по-подлому, везде и всюду уничтожать».
У нашего агента имеются веские основания считать, что при обучающейся структуре существует плотно засекреченная боевая группа, укомплектованная отъявленными националистами-уголовниками. Каждый участник группы хорошо оплачивается. В одном из своих донесений агент на память изложил фрагмент одной из таких лекций, прочитанных представившимся служителем Кироваканского прихода отцом Гаспаром. (Священник с таким именем действительно имеется, однако по предъявленной нашему человеку его фотографии он ничего общего с тем лектором не имел.)
Привожу вышеозначенный фрагмент:
«…Нас на земле осталось немного. Мы живем разрозненно. Враги разобщили нас. Этого они смогли добиться. Но удалось ли им сломить воинственный дух наш? Сумели ли они загасить пламя уникального разума нашего? Смогли ли убить святую цель, оставленную в сердцах наших пращурами нашими?.. Нет! Им никогда не удастся этого сделать, пока жив хоть один армянин, любящий народ свой, знающий свою обильно политую армянской кровью историю и чтящий славных предков. Мы гордимся героями прошлого. Нет их вины в том, что они не сумели сохранить созданной ими Великой Армении. Они пали в кровопролитных боях с превосходящими силами противника - нецивилизованными, дикими варварами, не стоящими худшего из нас.
Перед нами трепетали Рим и мир. Мы должны и обязаны, не жалея себя, ни тем более врагов своих, сделать все, чтобы перед нами трепетал новый Рим, называемый ныне Москвой, и новый мир. Это-то нас, где бы мы ни жили, и объединяет. И здесь, в Советском Союзе, и во Франции, и в Америке успех одного армянина - успех всего народа, ощутимый вклад в уже близкую нашу победу.
На одной из недавних проповедей Его Святейшество католикос всех армян сказал:
«Более яркой нации, более великого народа я не знаю. Что такое земное расстояние между нами?.. Ничто! Самая существенная и непреодолимая дистанция - это не километры, а отсутствие взаимодействия душ. Мы, единственная нация, расположенная самим Всевышним, обладаем такой способностью. Наши души четко чувствуют друг друга. Узнают друг друга… Грех, большой грех не воспользоваться этим даром Господним и не вернуть вселенскую славу многострадальному народу нашему. Его поддержка - залог наших побед…»
И еще Его Святейшество обратил внимание на то, что из логова лютого врага нашего, отсюда, из Азербайджана, денежные средства идут в недостаточном количестве. Им, армянам, проживающим в Азербайджане, следует напомнить, что на щедрые взносы во имя будущего нации не скупились такие известные коммунисты, как Камо и Шаумян. Регулярно их вносят семьи выдающегося государственного деятеля Анастаса Микояна, всемирно известных маршалов Баграмяна, Бабаджаняна и выдающихся деятелей науки и культуры…
Нежелание платить в общенародную казну Эчмиадзин считает предательством и изменой. А за предательство и измену рано или поздно придется отвечать… Спрашивать с таких будете вы. Его Святейшество возлагает большие надежды на вас, на слушателей курсов, которые по окончании их будут проводить соответствующую и, если надо, жесткую работу среди тех, кто забыл истоки своего родства. Они нуждаются в том, чтобы им вернули память. Даже если это надо делать кастетом, ножом или пулей. Это богоугодное дело Его Святейшество возлагает на вас. Передаю вам его напутственный девиз: «Цель оправдывает средства!»…
Товарищ генерал!
Считаю также не совсем продуманным тот факт, когда сотни тысяч армянских семей, репатриированных в 50-е годы из-за рубежа, по указанию свыше расселялись на территории Армении в местах аборигенного проживания азербайджанцев. Последних зачастую принудительно отправляли в Азербайджан. Подобное, на мой взгляд, не только противоречит ленинской национальной политике, но и чревато элементами непредсказуемых последствий… Наши аналитики названную мной проблему, очевидно, не рассматривали в свете того, по чьей разнарядке и почему именно так, а не иначе, расселялись приглашенные нами армяне-репатрианты. Я составил карту их дислокации. Доложу Вам, получилась любопытная картина. Вот она: в Российской Федерации - Ростовская область, Краснодарский и Ставропольский края; в Грузии - Тбилиси, Ахалцихи, Колхида, то есть Абхазия; в Азербайджане - Нагорный Карабах, Казах-Кировабадская зона, молодой Мингечаур и строящийся Сумгаит. Таким образом, очертив места размещения армянских репатриантов, мы получим рельефный контур дашнакской карты мифической Великой Армении - от моря до моря и до Ростова-батюшки».
Содержание этой докладной настолько меня потрясло, что, вернувшись в Баку, я поспешил встретиться с бывшим заместителем председателя КГБ Азербайджана по кадрам Нури Гасановичем Кулиевым.
«Каричадзе? - переспросил меня Кулиев. - Конечно, помню! Легендарная личность! По счастью, нас, чекистов бериевских и багировских времен, метла хрущевской чистки органов не коснулась: когда в Азербайджане свирепствовали репрессии, мы с ним работали за рубежом. Я в Иране, а Томаз Георгиевич - в Испании. Кстати, думаю, именно он завербовал там Кима Филби, одного из руководителей английской разведки МИ-6…
Что касается докладной Каричадзе, то она и поставила жирный крест на его карьере: его почти сразу отправили на пенсию, а вскоре полковник неожиданно скончался. Между чекистами - мы ведь народ подозрительный - поговаривали, что смерть Томаза Георгиевича была неслучайной. Благо и основания для этого были - докладная по сути своей затрагивала интересы очень высоких людей в Москве…»
Понятно, что ни подтвердить, ни опровергнуть слухи о причинах смерти полковника Каричадзе, ходившие в чекистской среде, я не могу. Но меня настораживает одно странное обстоятельство: именно в тот период, когда председатель КГБ СССР Владимир Семичастный отослал докладную Каричадзе его непосредственному начальнику, генералу армии Семену Цвигуну с суровой резолюцией: «Тов. Цвигун, разберитесь и дайте оценку! Полковника занесло! Семичастный», в Политбюро решался вопрос о назначении зампреда Совета министров Анастаса Ивановича Микояна на должность председателя президиума Верховного совета СССР.
Таким образом, официальная докладная высокопоставленного офицера советской контрразведки, в которой Микоян фактически обвинялся в поддержке армянского националистического подполья, могла сыграть роль стопорящего «башмака» на рельсах карьеры Анастаса Ивановича. Чего, естественно, ни он, ни его люди в Политбюро и КГБ СССР допустить никак не могли…
А четверть века спустя, 27 февраля 1988 года, происходит то, о чем полковник Томаз Каричадзе предостерегал кремлевских небожителей.
Полыхнуло в Сумгаите…
…В папке под цифрой V я нашел еще один любопытный документ - «Открытое письмо» в Политбюро и лично генеральному секретарю Горбачеву, в котором резко критиковалась недальновидная политика партии и раскрывалась правда о сумгаитском погроме и «черном январе», когда 20 января 1990 года по приказу Михаила Горбачева вторгшиеся в Баку подразделения Советской армии расстреляли в упор и раздавили гусеницами танков несколько сот горожан - азербайджанцев, русских, евреев, татар, лезгин…
Свои подписи под этим документом оставили 26 знаменитостей. Фамилии Героя Советского Союза, академика З. Буньятова, академика А. Мирзаджанзаде, профессора Высшей партшколы, известного политолога А. Мильмана и помощника первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана В. Кесаря были подчеркнуты карандашом. По-видимому, это сделал Георгий Шахназаров - помощник и ближайший сподвижник М. Горбачева, потому что той же рукой и тем же карандашом в углу первой страницы написано: «Владимиру Крючкову!»
Председатель КГБ СССР (опять КГБ!!) смысл послания горбачевского соратника понял правильно и спустя несколько недель Кесарю и Мильману неожиданно разрешили эмигрировать в США, вокруг академика Мирзаджанзаде стали сгущаться слухи о его якобы нетрадиционной сексуальной ориентации, Буньятову дали понять, что не стоит затевать игры против Кремля… Словом, было сделано все, чтобы дезавуировать подписантов, а само письмо, написанное в форме памфлета, упрятать в архиве КГБ с пометкой «Хранить вечно!»
По понятным причинам я не стану приводить весь документ, изложенный на 33 страницах, и ограничусь только содержащимися в нем доводами, которые, на мой взгляд, объясняют политический подтекст, приведший в итоге к сумгаитской трагедии:
«…Товарищ Горбачев!
К Вам и руководимой Вами партии обращаются те из 7 миллионов азербайджанцев, которые не так давно составляли почти половину населения Армении.
К Вам обращаются те из нас, кого при Вашем попустительстве и безволии насильственно изгнали из Армении, заставив бросить родные дома, виноградники и могилы…
Если бы Вы только знали, товарищ Горбачев, с каким упоением наши соседи-армяне, с которыми мы говорили на их языке и уважали их права хозяев своей земли, выбрасывали нас на улицу, с какой дикостью они разрушали могилы на древних азербайджанских кладбищах и с каким восторгом гонители произносили Ваше имя, Михаил Сергеевич!..
Если бы вы только видели, товарищ Горбачев, наших избитых матерей, изнасилованных сестер, истекающих кровью братьев и истощенных детей, которых армянские соседи, забрасывая камнями, плюя вслед и улюлюкая, гнали нас, как овец, на восток, в Азербайджан.
К Вам обращаются те из 200 тысяч выдавленных из Армении еще в 1950-е годы, а ныне коренных сумгаитцев, которых родные партия и правительство бросили в безводную полупустыню строить Комсомольск на Каспии - новый чудо-город химиков и металлургов из обещанного светлого коммунистического будущего.
Мы - те из 200 тысяч сумгаитцев, чьи трущобы, наглядно выражающие заботу родной КПСС, никогда не показывали ни по Центральному, ни по региональному телевидению. Многонациональный советский народ и понятия не имел, что такое пропитанный газом и испарениями желтый воздух Сумгаита, почему чахлая растительность не отбрасывает тень, как выглядят загаженный отходами Каспий, и наши женщины, страдающие бесплодием, и единственное в мире детское кладбище, где мы хороним мальчиков и девочек, не доживших до шестнадцати, и наш ущербный роддом, где новорожденные являются на свет крошечными уродцами с признаками вытравляемого генофонда…
Видит Бог, Михаил Сергеевич, мы долго терпели и ждали. С мольбами припадали к Вашему порогу, искали у Вас защиты, надеялись на Вашу мудрость и понимание. Но Вы молчали. Или пытались утихомирить страсти излюбленной фразой «…проблемы вокруг Нагорного Карабаха», которая постепенно превращала накаляющуюся этническую рознь в кровавую межнациональную войну.
А в тот день, когда ватага незнакомых людей, явно приезжих, высыпала на улицы Сумгаита и стала реветь на нашем языке: «Бей армян! Бей, как они нас бьют!», наша вера в Вас, Михаил Сергеевич, окончательно исчезла. А возгласы провокаторов, угар поножовщины и кровь на улицах нашего города стали именно той искрой, которая воспламенила в каждом из нас стертый Вами до порошка порох нашей национальной гордости и человеческого достоинства…»
А теперь к фактам, связанным непосредственно с сумгаитским погромом.
Вскоре после этих печальных событий - я тогда работал корреспондентом еженедельника «Союз» - приложения к газете «Известия», ко мне обратился один из старейших журналистов Азербайджана, главный редактор городской газеты «Сумгаитский коммунист» Рафаил Шик, и попросил опубликовать в «Союзе» его материал, раскрывавший подноготную сумгаитской трагедии. Как выяснилось, напечатать статью в своей газете Шику не разрешило партийное руководство города.
Однако и мое московское начальство публиковать материал Шика также отказалось. Дескать, все случившееся в Сумгаите Кремль и лично Михаил Сергеевич Горбачев видят и объясняют в совершенно ином ключе, а посему верни текст автору и больше в эту тему не ввязывайся.
Отказ москвичей опубликовать материал Шика не столько расстроил меня, сколько разозлил. О событиях в Сумгаите тогда много писали и, как правило, в одном ключе: азербайджанские националисты отыгрались за потерю Нагорного Карабах на армянских жителях города и учинили над ними кровавую резню.
Шик же приводил факты, которые в корне меняли картину трагедии, сложившуюся в советском обществе, однако публиковать ее никто не решался. Единственное, что я мог тогда сделать для Рафаила Шика, - это записать его рассказ очевидца сумгаитских событий.
Вот он:
События в Сумгаите усугубили системный
кризис Советского Союза. Фото © РИА Новости
«…Как редактор городской партийной газеты, я знал, что поздней ночью, едва ли не под самое утро, на Сабунчинский вокзал в Баку прибывает пассажирский поезд с беженцами из Армении, и в вагоне-холодильнике везут 52 трупа азербайджанцев, убитых в Армении. Мне также было известно, что родственники шестерых погибших проживают в Сумгаите. Об этом на экстренно созванном бюро горкома партии нам сообщил под большим секретом первый секретарь Сумгаитского горкома партии Джангир Муслим-заде.
- Вам, товарищ Шик, - сурово наставлял первый секретарь, - писать об этом не нужно. Ограничьтесь обычными траурными объявлениями от семей, соболезнованиями друзей и близких. Все должно быть как обычно. Это касается всех присутствующих…
Муслим-заде сделал паузу, а потом поднял с места начальника горотдела милиции Ханлара Халилова.
- Вам, полковник, следить за общественным порядком особо не придется - этим займутся военнослужащие Бакинского округа ПВО. Таково указание сверху, из ЦК… Перед самым началом бюро мне позвонил командующий округом, генерал Зайцев, и предупредил, чтобы помех военным патрулям в Сумгаите не чинилось…
Вернувшись в редакцию, я дал задание корреспонденту срочно выехать в Баку, встретить поезд из Еревана, сделать несколько снимков и, если получится, переговорить с беженцами.
Где-то за полночь он позвонил мне домой и сообщил, что выполнить задание не может - Сабунчинский вокзал плотно оцеплен солдатами, к перрону никого не подпускают…
Утром, за завтраком, я услышал странный шум, доносившийся из подъезда. Открыв дверь, я увидел лежащий на полу конверт, в котором обнаружил несколько фотографий и сложенную листовку с набранным крупным типографским шрифтом текстом на русском и азербайджанском - «Будь патриотом, проводи в последний путь людей, безвинно казненных армянами!». И только потом я внимательно рассмотрел снимки. Жуткие, доложу я вам, и сделанные явно профессионалом. На одном изображен мужчина с выколотыми глазами, от горла до паха горелкой выжжен крест, на другом - молодая женщина. Одна грудь отсечена, вторая болтается, словно подвешенная на нитках. Из влагалища торчит горлышко бутылки. Следующий снимок - лицо старика, рассеченное ножом накрест. Потом фотография пацана лет 17 с отрубленными гениталиями и кистями рук - как мне объяснили, у этого паренька был роман с армянской девушкой. На других фотографиях были запечатлены 40-летний мужчина из села Советашен, что под Ереваном, расплющенный катком асфальтоукладчика, старушка из Ленинакана с порванным ртом, обезглавленный мальчик из Кировакана…
Как профессионал я не мог не обратить внимания на фон и отдельные детали фотографий. Судя по всему, они были сделаны не в вагоне ереванского поезда и не на вокзале в Баку, а загодя, на месте совершения этих жутких актов вандализма. Помню, меня тогда затошнило. А тут еще с верхнего этажа два санитара и врач спускали на носилках мою соседку, Валиду Асадову. Спрашиваю:
- Что случилось?
- По признакам инфаркт, - ответил врач, пропуская вперед санитаров. - Какой-то мерзавец положил под двери жильцов эти снимки, вот ее сердце не выдержало… У нас это уже третий вызов, и все из-за подброшенных конвертов. Чуть ли не по всему городу разбросали, сволочи!..
Услышанное не могло не встревожить. Я тут же соединился с первым секретарем и сказал, что страшные снимки и текст с призывом к патриотам, набранный и напечатанный к тому же явно не в единственной на весь Сумгаит типографии, попахивают опасным подстрекательством.
- Вы не единственный, кто докладывает мне об этом, - ответил Муслим-заде. - Кстати, председатель исполкома, как и вы, считает, что это чья-то злонамеренная провокация. А вот полковник Ярмоленко, представитель округа ПВО - он, кстати, слушает сейчас наш разговор, - уверяет, что у него все под контролем. Именно это он и доложил в ЦК партии…
Как выяснилось позднее, Ярмоленко лгал самым беззастенчивым образом! Никто и ничего в городе не контролировал. Обещанных патрулей, которым, по указанию сверху, милиция не должна была мешать, я не видел. Во всяком случае, в тех местах, где сквозь дикий рев толпы прорывались отчаянные крики о помощи. А потом полковник Ярмоленко таинственным образом исчез. А летающие на низкой высоте армейские вертолеты словно подливали масло в буйство толпы - завидя их, погромщики как по команде взрывались туземным визгом. Позже стало известно, что из «вертушек» велась киносъемка погромов. Кем-то она велась и прямо из толпы…
Все началось с кладбища, на которое я проследовал вместе с похоронной процессией, проходившей мимо редакции. Зрелище было то еще!.. Наэлектризованные, агрессивно настроенные люди то и дело вливались в общую толпу. Конверты с призывом и фотографиями делали свое дело. Кто-то исподтишка и очень профессионально подводил ситуацию к критической точке…
У четырех свежевырытых могил стояли четыре муллы и, уткнувшись в зеленые книжицы, жалобно тянули заупокойные молитвы. Я стоял метрах в пяти от одного из них. И тут из задних рядов, расталкивая людей, к лежащим у ног мулл носилкам с покойниками прорывается какой-то человек и истошно вопит:
- Правоверные! Братья-мусульмане! Армянские гады нас рвут, жгут, грабят, выгоняют из домов… А мы молчим!
- Ты прав, Ибрагим, прав! - в унисон подхватывает другой, проталкиваясь к могилам с противоположной стороны. - Мы что, не мужчины?! Мы что, не можем постоять за себя?!
- Армяне гонят нас из своего дома, а сами здесь - как змеи на груди, - цедит сквозь зубы родственник одного из покойных, стоящий рядом со мной.
И тут, сжав кулаки над головой, поворачивается к толпе и орет во всю силу легких тот, кого назвали Ибрагимом:
- И гонят, и убивают! А мы как бараны!..
Но у человека, который назвал себя азербайджанским именем Ибрагим, было совсем другое имя. Я знал это, что называется, из первых рук. За две недели до погрома этот парень зачастил к нам в редакцию - просил дать ему удостоверение нештатного сотрудника газеты. При знакомстве предъявил мне паспорт на имя Эдуарда Григоряна.
- Зовите меня Эдик, - по-свойски предложил он.
Вначале я не стал с ним разговаривать - этот человек никогда у нас не публиковался. Но вечером того же дня за Эдика Григоряна вступился мой старый знакомый, председатель спортивного клуба «Химик», армянин Акпер Балаев.
- Еремеич, - сказал Акпер. - Я Эдика хорошо знаю. Наши с ним корни из Нагорного Карабаха. Мы даже немножко родственники. Он - большая умница. Было время, мы с ним учились на Высших курсах, где о нем говорили как о талантливом организаторе и творческом человеке. Присмотрись к нему получше!..
Так состоялась наша вторая встреча, на которой я сказал Григоряну, что выдам ему удостоверение внештатника только после того, как он принесет, а мы одобрим написанный им материал. На том и расстались.
И вот на тебе - встреча!
Выясняется, что он еще и Ибрагим вдобавок. И сейчас клеймит самыми непотребными словами своих армянских соотечественников…
Тем временем где-то в глубине толпы, у старых надгробий с высеченными строками из Корана, стали доноситься крики о помощи. Это были армяне - соседи и друзья тех, кто хоронил изувеченных родственников.
Прервав молитву и стараясь перекричать нарастающий гвалт, мулла закричал:
- Остановитесь! Это страшный грех! Аллах все видит!..
- Твой Аллах слеп! - крикнул Григорян, швырнув в муллу уже знакомые мне фотографии. - Посмотри, что они с ними сделали!.. Они нам пригнали целый поезд искалеченных людей. Сотни трупов правоверных… Армяне убивали их на глазах твоего Аллаха!..
Полностью
В архивах Лубянки, по утверждению Баку, хранятся свидетельства причастности армянских священников к разжиганию ненависти к азербайджанцам. Фото © РИА Новости
Из стопки пухлых папок с документами, которые положила на стол сотрудница архива КГБ СССР, мое внимание сразу привлекла верхняя, на которой каллиграфическим почерком безымянного канцеляриста было выведено:
«Азербайджан. Донесения. Рекомендации. Предложения (1950-1970)».
Сразу оговорюсь: большая часть архивных материалов, с которыми мне тогда позволили ознакомиться, состояла из доносов, кляуз и «доведений до сведения органов», которые бдительные советские граждане обычно не подписывали. Так что даже при желании, которое у меня никогда не возникало, выяснить имена тружеников эпистолярного жанра, подставлявших под карающий меч КГБ головы своих друзей, коллег и даже родственников, уже невозможно…
Что же касается упомянутой папки, на которой стояла римская цифра I, то в ней я наткнулся на чрезвычайно любопытный документ - докладную записку полковника контрразведки КГБ Азербайджанской ССР Томаза Георгиевича Каричадзе на имя председателя КГБ СССР генерал-полковника Владимира Ефимовича Семичастного. Содержание записки я прочитал, что называется, на одном дыхании и успел не только сделать несколько выписок, но даже, несмотря на строжайший запрет и предупреждение сотрудницы архива, вынести записи из желтого дома на Лубянке.
Справедливости ради отмечу, никто и не думал меня обыскивать: шел 1990 год, в коридорах Лубянки царила гнетущая атмосфера растерянности и апатии, а за окнами в пропасть небытия медленно сползала некогда великая страна…
Но вернемся к докладной записке Каричадзе. Интерес, который вызвал во мне этот документ, был, конечно, неслучайным. Вскоре исполнялось два года сумгаитской трагедии. В Политбюро ЦК КПСС и соответственно во всех газетах, выходивших миллионными тиражами, трагедия, унесшая жизни десятков людей, называлась «сумгаитским погромом на этнической почве» и рассказывала советским людям, слепо верившим в правдивость и неподкупность печатного слова, как безжалостные азербайджанцы, охваченные ненавистью к армянам, учинили им кровавую резню. А после того как откровенную и интенсивно тиражируемую ложь о сумгаитской трагедии публично поддержал президент СССР Михаил Горбачев, «правда» о сумгаитском погроме превратилась в официальную версию событий 32-летней давности, которую сегодня преподают в школах, рассказывают «очевидцы» и преподносят в Википедии.
Мне бы очень хотелось, чтобы Михаил Сергеевич Горбачев, который, по словам его учеников, все еще пребывает в здравом уме и доброй памяти, а также десятки миллионов граждан бывшего СССР, помнящие о трагедии, разыгравшейся в Сумгаите, внимательно прочитали докладную записку полковника Каричадзе, написанную им еще в сентябре 1963 года (!!), чтобы представить себе ее истоки.
Вот она (стиль написания полностью сохранен):
«Товарищ генерал!
Считаю своим долгом довести до Вас то, на что мое руководство, несмотря на мои неоднократные служебные записки, не обращает должного внимания. Между тем поднимаемые в них вопросы имеют непосредственное отношение к государственной безопасности страны. Суть в следующем.
Я глубоко убежден, что в среде армянского населения республики силами священнослужителей грегорианских церквей Баку и Степанакерта проводится скрытая и вместе с тем организованная по всем правилам конспирации подрывная работа, выражающаяся в пропаганде ненависти к азербайджанскому народу.
Под видом религиозных постулатов христианства в них функционируют курсы, готовящие агитаторов-боевиков дашнакского, крайне агрессивного толка. Как утверждает внедренный в новый состав обучающихся наш агент, лекции здесь читаются эмиссарами Эчмиадзина. Содержание лекций и практических занятий не соответствует темам официальной программы, зарегистрированной в Отделе по делам религии Совета министров Азербайджана. Запись их категорически воспрещена. Один из слушателей, механик бытовой техники Гена Манукян, отличавшийся плохой памятью, был уличен в конспектировании материала и деталей приемов эффективного воздействия на тех, с кем им затем доведется работать. Два дня спустя на арменикендском базаре средь бела дня неизвестный заточенной стамеской со спины поразил его в самое сердце.
Уголовное дело, заведенное Наримановским РОВД по факту убийства, находится в числе нераскрываемых. Примечательно, что в тот же вечер, когда было совершено преступление, на занятиях курсов, проводившихся в Бакинской армянской церкви, эчмиандзинский лектор объявил о гибели «пламенного патриота», обвинив в его убийстве азербайджанцев, которых (дословно воспроизвожу призыв эмиссара) «надо так же, по-подлому, везде и всюду уничтожать».
У нашего агента имеются веские основания считать, что при обучающейся структуре существует плотно засекреченная боевая группа, укомплектованная отъявленными националистами-уголовниками. Каждый участник группы хорошо оплачивается. В одном из своих донесений агент на память изложил фрагмент одной из таких лекций, прочитанных представившимся служителем Кироваканского прихода отцом Гаспаром. (Священник с таким именем действительно имеется, однако по предъявленной нашему человеку его фотографии он ничего общего с тем лектором не имел.)
Привожу вышеозначенный фрагмент:
«…Нас на земле осталось немного. Мы живем разрозненно. Враги разобщили нас. Этого они смогли добиться. Но удалось ли им сломить воинственный дух наш? Сумели ли они загасить пламя уникального разума нашего? Смогли ли убить святую цель, оставленную в сердцах наших пращурами нашими?.. Нет! Им никогда не удастся этого сделать, пока жив хоть один армянин, любящий народ свой, знающий свою обильно политую армянской кровью историю и чтящий славных предков. Мы гордимся героями прошлого. Нет их вины в том, что они не сумели сохранить созданной ими Великой Армении. Они пали в кровопролитных боях с превосходящими силами противника - нецивилизованными, дикими варварами, не стоящими худшего из нас.
Перед нами трепетали Рим и мир. Мы должны и обязаны, не жалея себя, ни тем более врагов своих, сделать все, чтобы перед нами трепетал новый Рим, называемый ныне Москвой, и новый мир. Это-то нас, где бы мы ни жили, и объединяет. И здесь, в Советском Союзе, и во Франции, и в Америке успех одного армянина - успех всего народа, ощутимый вклад в уже близкую нашу победу.
На одной из недавних проповедей Его Святейшество католикос всех армян сказал:
«Более яркой нации, более великого народа я не знаю. Что такое земное расстояние между нами?.. Ничто! Самая существенная и непреодолимая дистанция - это не километры, а отсутствие взаимодействия душ. Мы, единственная нация, расположенная самим Всевышним, обладаем такой способностью. Наши души четко чувствуют друг друга. Узнают друг друга… Грех, большой грех не воспользоваться этим даром Господним и не вернуть вселенскую славу многострадальному народу нашему. Его поддержка - залог наших побед…»
И еще Его Святейшество обратил внимание на то, что из логова лютого врага нашего, отсюда, из Азербайджана, денежные средства идут в недостаточном количестве. Им, армянам, проживающим в Азербайджане, следует напомнить, что на щедрые взносы во имя будущего нации не скупились такие известные коммунисты, как Камо и Шаумян. Регулярно их вносят семьи выдающегося государственного деятеля Анастаса Микояна, всемирно известных маршалов Баграмяна, Бабаджаняна и выдающихся деятелей науки и культуры…
Нежелание платить в общенародную казну Эчмиадзин считает предательством и изменой. А за предательство и измену рано или поздно придется отвечать… Спрашивать с таких будете вы. Его Святейшество возлагает большие надежды на вас, на слушателей курсов, которые по окончании их будут проводить соответствующую и, если надо, жесткую работу среди тех, кто забыл истоки своего родства. Они нуждаются в том, чтобы им вернули память. Даже если это надо делать кастетом, ножом или пулей. Это богоугодное дело Его Святейшество возлагает на вас. Передаю вам его напутственный девиз: «Цель оправдывает средства!»…
Товарищ генерал!
Считаю также не совсем продуманным тот факт, когда сотни тысяч армянских семей, репатриированных в 50-е годы из-за рубежа, по указанию свыше расселялись на территории Армении в местах аборигенного проживания азербайджанцев. Последних зачастую принудительно отправляли в Азербайджан. Подобное, на мой взгляд, не только противоречит ленинской национальной политике, но и чревато элементами непредсказуемых последствий… Наши аналитики названную мной проблему, очевидно, не рассматривали в свете того, по чьей разнарядке и почему именно так, а не иначе, расселялись приглашенные нами армяне-репатрианты. Я составил карту их дислокации. Доложу Вам, получилась любопытная картина. Вот она: в Российской Федерации - Ростовская область, Краснодарский и Ставропольский края; в Грузии - Тбилиси, Ахалцихи, Колхида, то есть Абхазия; в Азербайджане - Нагорный Карабах, Казах-Кировабадская зона, молодой Мингечаур и строящийся Сумгаит. Таким образом, очертив места размещения армянских репатриантов, мы получим рельефный контур дашнакской карты мифической Великой Армении - от моря до моря и до Ростова-батюшки».
Содержание этой докладной настолько меня потрясло, что, вернувшись в Баку, я поспешил встретиться с бывшим заместителем председателя КГБ Азербайджана по кадрам Нури Гасановичем Кулиевым.
«Каричадзе? - переспросил меня Кулиев. - Конечно, помню! Легендарная личность! По счастью, нас, чекистов бериевских и багировских времен, метла хрущевской чистки органов не коснулась: когда в Азербайджане свирепствовали репрессии, мы с ним работали за рубежом. Я в Иране, а Томаз Георгиевич - в Испании. Кстати, думаю, именно он завербовал там Кима Филби, одного из руководителей английской разведки МИ-6…
Что касается докладной Каричадзе, то она и поставила жирный крест на его карьере: его почти сразу отправили на пенсию, а вскоре полковник неожиданно скончался. Между чекистами - мы ведь народ подозрительный - поговаривали, что смерть Томаза Георгиевича была неслучайной. Благо и основания для этого были - докладная по сути своей затрагивала интересы очень высоких людей в Москве…»
Понятно, что ни подтвердить, ни опровергнуть слухи о причинах смерти полковника Каричадзе, ходившие в чекистской среде, я не могу. Но меня настораживает одно странное обстоятельство: именно в тот период, когда председатель КГБ СССР Владимир Семичастный отослал докладную Каричадзе его непосредственному начальнику, генералу армии Семену Цвигуну с суровой резолюцией: «Тов. Цвигун, разберитесь и дайте оценку! Полковника занесло! Семичастный», в Политбюро решался вопрос о назначении зампреда Совета министров Анастаса Ивановича Микояна на должность председателя президиума Верховного совета СССР.
Таким образом, официальная докладная высокопоставленного офицера советской контрразведки, в которой Микоян фактически обвинялся в поддержке армянского националистического подполья, могла сыграть роль стопорящего «башмака» на рельсах карьеры Анастаса Ивановича. Чего, естественно, ни он, ни его люди в Политбюро и КГБ СССР допустить никак не могли…
А четверть века спустя, 27 февраля 1988 года, происходит то, о чем полковник Томаз Каричадзе предостерегал кремлевских небожителей.
Полыхнуло в Сумгаите…
…В папке под цифрой V я нашел еще один любопытный документ - «Открытое письмо» в Политбюро и лично генеральному секретарю Горбачеву, в котором резко критиковалась недальновидная политика партии и раскрывалась правда о сумгаитском погроме и «черном январе», когда 20 января 1990 года по приказу Михаила Горбачева вторгшиеся в Баку подразделения Советской армии расстреляли в упор и раздавили гусеницами танков несколько сот горожан - азербайджанцев, русских, евреев, татар, лезгин…
Свои подписи под этим документом оставили 26 знаменитостей. Фамилии Героя Советского Союза, академика З. Буньятова, академика А. Мирзаджанзаде, профессора Высшей партшколы, известного политолога А. Мильмана и помощника первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана В. Кесаря были подчеркнуты карандашом. По-видимому, это сделал Георгий Шахназаров - помощник и ближайший сподвижник М. Горбачева, потому что той же рукой и тем же карандашом в углу первой страницы написано: «Владимиру Крючкову!»
Председатель КГБ СССР (опять КГБ!!) смысл послания горбачевского соратника понял правильно и спустя несколько недель Кесарю и Мильману неожиданно разрешили эмигрировать в США, вокруг академика Мирзаджанзаде стали сгущаться слухи о его якобы нетрадиционной сексуальной ориентации, Буньятову дали понять, что не стоит затевать игры против Кремля… Словом, было сделано все, чтобы дезавуировать подписантов, а само письмо, написанное в форме памфлета, упрятать в архиве КГБ с пометкой «Хранить вечно!»
По понятным причинам я не стану приводить весь документ, изложенный на 33 страницах, и ограничусь только содержащимися в нем доводами, которые, на мой взгляд, объясняют политический подтекст, приведший в итоге к сумгаитской трагедии:
«…Товарищ Горбачев!
К Вам и руководимой Вами партии обращаются те из 7 миллионов азербайджанцев, которые не так давно составляли почти половину населения Армении.
К Вам обращаются те из нас, кого при Вашем попустительстве и безволии насильственно изгнали из Армении, заставив бросить родные дома, виноградники и могилы…
Если бы Вы только знали, товарищ Горбачев, с каким упоением наши соседи-армяне, с которыми мы говорили на их языке и уважали их права хозяев своей земли, выбрасывали нас на улицу, с какой дикостью они разрушали могилы на древних азербайджанских кладбищах и с каким восторгом гонители произносили Ваше имя, Михаил Сергеевич!..
Если бы вы только видели, товарищ Горбачев, наших избитых матерей, изнасилованных сестер, истекающих кровью братьев и истощенных детей, которых армянские соседи, забрасывая камнями, плюя вслед и улюлюкая, гнали нас, как овец, на восток, в Азербайджан.
К Вам обращаются те из 200 тысяч выдавленных из Армении еще в 1950-е годы, а ныне коренных сумгаитцев, которых родные партия и правительство бросили в безводную полупустыню строить Комсомольск на Каспии - новый чудо-город химиков и металлургов из обещанного светлого коммунистического будущего.
Мы - те из 200 тысяч сумгаитцев, чьи трущобы, наглядно выражающие заботу родной КПСС, никогда не показывали ни по Центральному, ни по региональному телевидению. Многонациональный советский народ и понятия не имел, что такое пропитанный газом и испарениями желтый воздух Сумгаита, почему чахлая растительность не отбрасывает тень, как выглядят загаженный отходами Каспий, и наши женщины, страдающие бесплодием, и единственное в мире детское кладбище, где мы хороним мальчиков и девочек, не доживших до шестнадцати, и наш ущербный роддом, где новорожденные являются на свет крошечными уродцами с признаками вытравляемого генофонда…
Видит Бог, Михаил Сергеевич, мы долго терпели и ждали. С мольбами припадали к Вашему порогу, искали у Вас защиты, надеялись на Вашу мудрость и понимание. Но Вы молчали. Или пытались утихомирить страсти излюбленной фразой «…проблемы вокруг Нагорного Карабаха», которая постепенно превращала накаляющуюся этническую рознь в кровавую межнациональную войну.
А в тот день, когда ватага незнакомых людей, явно приезжих, высыпала на улицы Сумгаита и стала реветь на нашем языке: «Бей армян! Бей, как они нас бьют!», наша вера в Вас, Михаил Сергеевич, окончательно исчезла. А возгласы провокаторов, угар поножовщины и кровь на улицах нашего города стали именно той искрой, которая воспламенила в каждом из нас стертый Вами до порошка порох нашей национальной гордости и человеческого достоинства…»
А теперь к фактам, связанным непосредственно с сумгаитским погромом.
Вскоре после этих печальных событий - я тогда работал корреспондентом еженедельника «Союз» - приложения к газете «Известия», ко мне обратился один из старейших журналистов Азербайджана, главный редактор городской газеты «Сумгаитский коммунист» Рафаил Шик, и попросил опубликовать в «Союзе» его материал, раскрывавший подноготную сумгаитской трагедии. Как выяснилось, напечатать статью в своей газете Шику не разрешило партийное руководство города.
Однако и мое московское начальство публиковать материал Шика также отказалось. Дескать, все случившееся в Сумгаите Кремль и лично Михаил Сергеевич Горбачев видят и объясняют в совершенно ином ключе, а посему верни текст автору и больше в эту тему не ввязывайся.
Отказ москвичей опубликовать материал Шика не столько расстроил меня, сколько разозлил. О событиях в Сумгаите тогда много писали и, как правило, в одном ключе: азербайджанские националисты отыгрались за потерю Нагорного Карабах на армянских жителях города и учинили над ними кровавую резню.
Шик же приводил факты, которые в корне меняли картину трагедии, сложившуюся в советском обществе, однако публиковать ее никто не решался. Единственное, что я мог тогда сделать для Рафаила Шика, - это записать его рассказ очевидца сумгаитских событий.
Вот он:
События в Сумгаите усугубили системный
кризис Советского Союза. Фото © РИА Новости
«…Как редактор городской партийной газеты, я знал, что поздней ночью, едва ли не под самое утро, на Сабунчинский вокзал в Баку прибывает пассажирский поезд с беженцами из Армении, и в вагоне-холодильнике везут 52 трупа азербайджанцев, убитых в Армении. Мне также было известно, что родственники шестерых погибших проживают в Сумгаите. Об этом на экстренно созванном бюро горкома партии нам сообщил под большим секретом первый секретарь Сумгаитского горкома партии Джангир Муслим-заде.
- Вам, товарищ Шик, - сурово наставлял первый секретарь, - писать об этом не нужно. Ограничьтесь обычными траурными объявлениями от семей, соболезнованиями друзей и близких. Все должно быть как обычно. Это касается всех присутствующих…
Муслим-заде сделал паузу, а потом поднял с места начальника горотдела милиции Ханлара Халилова.
- Вам, полковник, следить за общественным порядком особо не придется - этим займутся военнослужащие Бакинского округа ПВО. Таково указание сверху, из ЦК… Перед самым началом бюро мне позвонил командующий округом, генерал Зайцев, и предупредил, чтобы помех военным патрулям в Сумгаите не чинилось…
Вернувшись в редакцию, я дал задание корреспонденту срочно выехать в Баку, встретить поезд из Еревана, сделать несколько снимков и, если получится, переговорить с беженцами.
Где-то за полночь он позвонил мне домой и сообщил, что выполнить задание не может - Сабунчинский вокзал плотно оцеплен солдатами, к перрону никого не подпускают…
Утром, за завтраком, я услышал странный шум, доносившийся из подъезда. Открыв дверь, я увидел лежащий на полу конверт, в котором обнаружил несколько фотографий и сложенную листовку с набранным крупным типографским шрифтом текстом на русском и азербайджанском - «Будь патриотом, проводи в последний путь людей, безвинно казненных армянами!». И только потом я внимательно рассмотрел снимки. Жуткие, доложу я вам, и сделанные явно профессионалом. На одном изображен мужчина с выколотыми глазами, от горла до паха горелкой выжжен крест, на другом - молодая женщина. Одна грудь отсечена, вторая болтается, словно подвешенная на нитках. Из влагалища торчит горлышко бутылки. Следующий снимок - лицо старика, рассеченное ножом накрест. Потом фотография пацана лет 17 с отрубленными гениталиями и кистями рук - как мне объяснили, у этого паренька был роман с армянской девушкой. На других фотографиях были запечатлены 40-летний мужчина из села Советашен, что под Ереваном, расплющенный катком асфальтоукладчика, старушка из Ленинакана с порванным ртом, обезглавленный мальчик из Кировакана…
Как профессионал я не мог не обратить внимания на фон и отдельные детали фотографий. Судя по всему, они были сделаны не в вагоне ереванского поезда и не на вокзале в Баку, а загодя, на месте совершения этих жутких актов вандализма. Помню, меня тогда затошнило. А тут еще с верхнего этажа два санитара и врач спускали на носилках мою соседку, Валиду Асадову. Спрашиваю:
- Что случилось?
- По признакам инфаркт, - ответил врач, пропуская вперед санитаров. - Какой-то мерзавец положил под двери жильцов эти снимки, вот ее сердце не выдержало… У нас это уже третий вызов, и все из-за подброшенных конвертов. Чуть ли не по всему городу разбросали, сволочи!..
Услышанное не могло не встревожить. Я тут же соединился с первым секретарем и сказал, что страшные снимки и текст с призывом к патриотам, набранный и напечатанный к тому же явно не в единственной на весь Сумгаит типографии, попахивают опасным подстрекательством.
- Вы не единственный, кто докладывает мне об этом, - ответил Муслим-заде. - Кстати, председатель исполкома, как и вы, считает, что это чья-то злонамеренная провокация. А вот полковник Ярмоленко, представитель округа ПВО - он, кстати, слушает сейчас наш разговор, - уверяет, что у него все под контролем. Именно это он и доложил в ЦК партии…
Как выяснилось позднее, Ярмоленко лгал самым беззастенчивым образом! Никто и ничего в городе не контролировал. Обещанных патрулей, которым, по указанию сверху, милиция не должна была мешать, я не видел. Во всяком случае, в тех местах, где сквозь дикий рев толпы прорывались отчаянные крики о помощи. А потом полковник Ярмоленко таинственным образом исчез. А летающие на низкой высоте армейские вертолеты словно подливали масло в буйство толпы - завидя их, погромщики как по команде взрывались туземным визгом. Позже стало известно, что из «вертушек» велась киносъемка погромов. Кем-то она велась и прямо из толпы…
Все началось с кладбища, на которое я проследовал вместе с похоронной процессией, проходившей мимо редакции. Зрелище было то еще!.. Наэлектризованные, агрессивно настроенные люди то и дело вливались в общую толпу. Конверты с призывом и фотографиями делали свое дело. Кто-то исподтишка и очень профессионально подводил ситуацию к критической точке…
У четырех свежевырытых могил стояли четыре муллы и, уткнувшись в зеленые книжицы, жалобно тянули заупокойные молитвы. Я стоял метрах в пяти от одного из них. И тут из задних рядов, расталкивая людей, к лежащим у ног мулл носилкам с покойниками прорывается какой-то человек и истошно вопит:
- Правоверные! Братья-мусульмане! Армянские гады нас рвут, жгут, грабят, выгоняют из домов… А мы молчим!
- Ты прав, Ибрагим, прав! - в унисон подхватывает другой, проталкиваясь к могилам с противоположной стороны. - Мы что, не мужчины?! Мы что, не можем постоять за себя?!
- Армяне гонят нас из своего дома, а сами здесь - как змеи на груди, - цедит сквозь зубы родственник одного из покойных, стоящий рядом со мной.
И тут, сжав кулаки над головой, поворачивается к толпе и орет во всю силу легких тот, кого назвали Ибрагимом:
- И гонят, и убивают! А мы как бараны!..
Но у человека, который назвал себя азербайджанским именем Ибрагим, было совсем другое имя. Я знал это, что называется, из первых рук. За две недели до погрома этот парень зачастил к нам в редакцию - просил дать ему удостоверение нештатного сотрудника газеты. При знакомстве предъявил мне паспорт на имя Эдуарда Григоряна.
- Зовите меня Эдик, - по-свойски предложил он.
Вначале я не стал с ним разговаривать - этот человек никогда у нас не публиковался. Но вечером того же дня за Эдика Григоряна вступился мой старый знакомый, председатель спортивного клуба «Химик», армянин Акпер Балаев.
- Еремеич, - сказал Акпер. - Я Эдика хорошо знаю. Наши с ним корни из Нагорного Карабаха. Мы даже немножко родственники. Он - большая умница. Было время, мы с ним учились на Высших курсах, где о нем говорили как о талантливом организаторе и творческом человеке. Присмотрись к нему получше!..
Так состоялась наша вторая встреча, на которой я сказал Григоряну, что выдам ему удостоверение внештатника только после того, как он принесет, а мы одобрим написанный им материал. На том и расстались.
И вот на тебе - встреча!
Выясняется, что он еще и Ибрагим вдобавок. И сейчас клеймит самыми непотребными словами своих армянских соотечественников…
Тем временем где-то в глубине толпы, у старых надгробий с высеченными строками из Корана, стали доноситься крики о помощи. Это были армяне - соседи и друзья тех, кто хоронил изувеченных родственников.
Прервав молитву и стараясь перекричать нарастающий гвалт, мулла закричал:
- Остановитесь! Это страшный грех! Аллах все видит!..
- Твой Аллах слеп! - крикнул Григорян, швырнув в муллу уже знакомые мне фотографии. - Посмотри, что они с ними сделали!.. Они нам пригнали целый поезд искалеченных людей. Сотни трупов правоверных… Армяне убивали их на глазах твоего Аллаха!..
Полностью