ПЦУ - церковь абсурда
«Недавно у меня поинтересовались не изменил ли я отношения к ПЦУ после принятия последней в общение Элладской и Александрийской церквями?
Отвечаю всем и сразу: не изменил. И, будьте уверены, не изменю.
Ведь, что такое, по сути, ПЦУ? Объясняю, что называется, на пальцах. Возьмите два литературных произведения. Известных, признанных, абсолютно непохожих и совершенно несовместимых. К примеру драму и поэму возьмите. «Лісову пісню» Леси Украинки и «Москва-Петушки» Венедикта Ерофеева. И совместите их. Смешайте главы, предложения и фразы. Чтобы повествование не потеряло связности, но полностью утратило смысл. Так смешайте, чтобы Водяной рассказывал Тому що греблі рве, про то, что «вымя есть, а хересу нет», чтобы отвергнутая Мавка восклицала: «о, паршивый сфинкс!», а замерзающий в финале Лукаш произносил: «с тех пор я не приходил в сознание и никогда не приду».
Что у вас выйдет? Абсурд выйдет. Издевательство над текстом и над читателем.
Вот так и ПЦУ. Возьмите веру и политику. И смешайте. Так смешайте, чтобы не было понятно, где начинается одно и заканчивается другое. Чтобы Заповеди соседствовали с лозунгами, чтобы выходцы из райкомов комсомола решали к какой юрисдикции должен относиться храм, в который они не ходят, чтобы с амвона звучало «рабів до раю не пускають», а пастыри воспитывали в пасомых исключительно ненависть. Чтобы Томос из рук Вселенского патриарха получала структура, построенная глубоко советскими людьми из церковно-фольклорной эстетики, национализма и предрассудков. Чтобы в евхаристическое общение принимали не из братской любви и единства веры, а под давлением Госдепа.
Что выйдет в итоге? Постмодернистская автокефалия выйдет. Церковь абсурда. Издевательство над верой и над верующими.
И пусть её признают хоть Поместные Церкви, хоть Папа Римский, хоть император Японии.
Церковь абсурда всё равно не станет Церковью Христовой.»
Автор: прот. Владимир Пучков