Сегодня - годовщина убийства украинскими националистами Ярослава Галана
Памятник Ярославу Галану во Львове, который в 1992-3 гг. был уничтожен и переплавлен в памятник "Просвите", против которой тот боролся
Книги Ярослава Галана не издают уже свыше тридцати лет. Это имя ни разу не упоминается в школьной программе литературы. На Западной Украине не осталось ни одной улицы, названной в его честь. Римский понтифик, на кровавую тиару которого наплевал в свое время Галан, служил многолюдные мессы в кучмовском Киеве и ющенковском Львове.
Жизнь и смерть товарища Яги - писателя, драматурга, журналиста-подпольщика (Галан не любил пошлого слова "публицист"), автора непревзойденных в своей силе и искренности политических памфлетов, вошли в историю Украины почти равнозначными по своему значению.
До последнего времени нынешние фашисты в государственных чинах, прямые наследники тех, кто нанес десять смертельных ударов топором в затылок известного трогательной доверчивостью ко всем знакомым и незнакомым людям Галана, не осмеливались публично оправдать это абсолютно прозрачное в своей подлости преступление. И только при Порошенко вознесли это подлое убийство в подвиг. Даже нелепые байки о том, что убийство украинского советского писателя было на руку мефистофелям из МГБ, которые, якобы, "не помешали" фанатику-националисту зарубить больного Галана, повторяют редко, стыдливо, и с нескрываемым скептицизмом. Это ведь сегодня безопасность каждого заштатного украинского бандита в обязательном порядке обеспечивает подразделение личных телохранителей. А в те далекие от нас годы Ярослав Галан, литератор с мировым именем, вел честную, открытую борьбу с ненавистными ему призраками нацизма и клерикализма, не пытаясь уклониться от общественного противостояния с их страшной подспудной силой. Ответом ему и были эти удары в спину, наглая смерть за собственным рабочим столом.
Нынешнее табу на Галана связано не только с его общеизвестным коммунистическим именем. Жизнь и творчество писателя не пытались бы замолчать и скрыть, если бы оно и сегодня не отражало гнусную реальность современного существования трудящихся Украины.
Старые рассказы и памфлеты Галана по настоящему опасны для буржуазии. Опасны и теперь, когда десятки тысяч западноукраинских рабочих вкалывают батраками на стройках Европы и Москвы. Когда положение украинских трудящихся ничем не лучше их социального и национального рабства в чужевластной державе диктатора Пилсудского. Когда земля украинских крестьян вновь оказалась в руках кулаков, а обрабатывающие ее люди на глазах превращаются в бесправных батраков и пьяных холопов.
А его пьесы - эти прекрасные драмы, с трагически-прекрасным концом, блестящие комедии, наповал разящие буржуев и политиканов?
Знаменитая комедия "99%", поставленная полулегальным львовским "Рабочим театром" при массовом стечении западноукраинского и польского пролетариата. Она с исторической прозорливостью вскрывает гниль междоусобных разборок националистических партий, фракций и группировок, в полном соответствии с формулой галановского доктора Дзуньо - "Я продал вас, вы - меня, и незачем здесь ломать национальную солидарность". Это во всем подходит к трагикомичной истории руховского раскола и парламентским "изменам" бизнесменов ющенковской фракции.
Пьеса "Осередок" ("Ячейка") не просто демонстрирует образец классовой солидарности рабочих польской, украинской и еврейской национальности. Это настоящее пособие по организации рабочей стачки - в школе, на улице и на заводе. Живое напоминание о расстрелянной политической манифестации 16 апреля 1936 года во Львове, жертвами которой стали тридцать львовских рабочих, погибшие от полицейских пуль, и двести раненых манифестантов - в том числе, руководитель западноукраинского комсомола Мария Ких. Галан был одним из активных участников и организаторов этого кровавого митинга под легендарными скрипками Божены Шрамек, посвященного памяти погибшего рабочего Козака. По каждому из товарищей, павших в тот цветущий весенний день на брусчатой мостовой у львовской ратуши, звучат слова первой галановской пьесы, замечательной трагедии "Вантаж" ("Груз") - слова про "радостную смерть в борьбе, которая порождает новую жизнь".
"Неужели они рисковали жизнью только ради куска хлеба или десятипроцентной прибавки к жалованью? Думать так значит совершенно не верить в человека!.. Они верили только в одно: что каждый их шаг вперед по улицам, залитым их же кровью, - это сто, тысяча шагов вперед, к бессмертию, величию их класса..." - сказано о погибших рабочих в "Золотой арке" Галана.
Эти побудительные мотивы революционной борьбы рабочих утверждали своим творчеством товарищи Ярослава Галана - сотрудники революционного журнала "Вiкна", организаторы объединения пролетарских писателей Западной Украины - союза "Горно", в числе которых - писатели-коммунисты Стефан Тудор и Олександр Гаврилюк (Они погибнут под первой фашистской бомбой, упавшей на Львов в июне 1941 года), Я. Кондра, П. Козланюк и другие литераторы-деятели КПЗУ. Каждому из них, равно как и Галану, четырежды арестованному контрразведкой Речи Посполитой по обвинению в революционной деятельности, в полной мере относятся слова О. Гаврилюка:
В злодейских лапах дефензивы
Он начинает путь правдивый,
В тюремных спорах, не из книг,
Азы марксизма он постиг.
Они выдержали натиск цензуры пилсудчиков, и идеологическое давление клерикальных националистических кругов буржуазии. Они сумели создать пролетарскую литературу Западной Украины, исходя из известной формулы объединения "Горно": "Только то направление в литературе, которое руководствуется идеологией пролетариата, защищает интересы народа, противостоит фашистским группировкам".
Их признанный лидер, Ярослав Галан, в качестве корреспондента "Радянськой України" присутствовал на Нюрнбергском антифашистском процессе, осудившем нацистское прошлое украинской буржуазии, внезапно ставшее нашим сегодняшним настоящим.
"Померлi борються". Так озаглавлен известный галановский рассказ из жизни восставших крестьян Галичины. Его название применимо к творчеству самого писателя, табуизированное имя которого - пугало для клерикальной националистической буржуазии - вновь становится оружием в коммунистов Украины, на ее западных и восточных землях. Голос Галана вновь слышен над нашей страной, побуждая новые поколения батраков и остарбайтеров к борьбе за свое классовое господство и бесклассовое будущее.
Юлиус Фучик в еженедельнике "Торба" так оценил значение литературного коллектива "Горно" (этот коллектив объединил все лучшие силы западноукраинской революционной литературы и оказал влияние на литературный процесс далеко за пределами Западной Украины), самым ярким представителем которого стал Ярослав Галан:
"Значительным событием в литературной жизни последних лет в Восточной Галиции является создание украинской пролетарской организации "Горно", которое произошло на майском съезде украинских пролетарских писателей во Львове".
В манифесте, подписанном 21 участником съезда, указано, что новая организация стоит на позициях марксизма и будет бороться вместе с пролетариатом за освобождение и новый мир". в 20-е годы Ярослав Галан опубликовал блестящий памфлет о жизни междувоенной Западной Галиции "Последние дни Батагонии" (от слова батог - кнут).
Сегодня публикую не менее блестящий его памфлет "УПИР":
"...Після першої світової війни в Німеччині з'явилася книжка, заголовок якої ввійшов згодом у поточну мову: «Імператор пішов - генерали залишились». Застосована до наших часів, ця фраза повинна б звучати: «Фашистські генерали пішли - фашистські джури залишились». Цих гітлерівських джур, цього посліду фашистського диявола, лишилося таки чимало. Про це переконливо говорить нинішня кримінальна хроніка Європи. Ось уже кілька років в західних областях, то в одному, то в другому районі, вилазять з лісів озброєні бандити, які позначають свій шлях загравою пожеж і криками людей, мордованих спросоння. Мордують з садизмом... Вони без найменшого вагання застосовують запозичені у Гіммлера методи тотального винищення: від їх ножа немає рятунку навіть немовлятам.
Коли караюча рука народу завдає їм нищівного удару, недобитки збираються в невеличкі групи і, всіляко маскуючись, продовжують і далі своє криваве ремесло. Буває таке, що 2-3 добре законспіровані харцизи тримають під терором ціле село. Кілька підкинутих на порозі хати анонімних листів, кілька пострілів у вікна в горобину ніч, 1-2 вбивства з-за рогу створюють іноді в селі атмосферу постійного, невгаваючого страху, що важким тягарем лягає на серце селянина, ослабляючи його волю до життя й праці. А саме цього і треба нічним харцизам. Хто ж вони? Після першої світової війни на землях між Збручем І Сяном так само шаленів бандитизм. Тоді так само у лісній гущавині таїлася смерть і «лицарі довгого ножа» вештались по дорогах. Та є велика різниця між тодішнім бандитизмом і нинішнім, і вона не тільки в тому, що галицькі чи волинські розбишаки 20-х років були добродушними джентльменами порівняно з їх сучасними послідовниками. Авжеж, гітлери пішли - бандери залишились. Зв'язані не на життя, а на смерть з фашизмом, з його системою, вони продовжують за інерцією діяти навіть після того, як їхня Мекка - нацистський Берлін - ліг у руїнах, а їхні батьки й меценати з гестапо та німецької розвідки наказали довго жити або опинились за ґратами. Бандерам пощастило поки що вислизнути з-під шибениці, і вони діють, діють ва всіма правилами фашистської тактики.
Терор не є єдиною їх зброєю. Цей строкатий конгломерат горлорізів-авантюристів з довоєнної ОУН, викритих гестапівців та німецьких поліцаїв, есесівців з дивізії СС «Галичина», яничарів із зграї повішеного Власова, здичавілих у лісах дезертирів, сільських і міських злочинців з «мокрим амплуа» і деморалізованих німецькою окупацією підлітків має своїх гіммлерів, але має й геббельсів, геббельсів таких самих брехливих, дволиких та цинічних, як і їх неживий уже прообраз.
Гасло «самостійної» і «соборної» належить уже до їх залізного репертуару. Як там було з тією бандерівською «самостійністю» і «соборністю», показали роки війни: Бандера ніколи не виходив - і по природі своїй не міг вийти - поза рамки інструкцій всенімецького шефа гестапо Мюллера. Навіть як фіктивний в'язень концтабору в Саксенгаузені, він невсипуще дбав про те, щоб його ватаги не зійшли, чого доброго, з обраного для них гестапівцями маршруту; з цією метою він не раз і не два зустрічався в канцелярії табору з Мюллером і з похиленою головою вислухав поради та інструкції високопоставленого гостя...
Тим менше шансів приймати парад своїх шибайголів і мародерів на Софійській площі в Києві має Бандера сьогодні. І не тільки тому, що його фашистської «самостійності» ніхто на Україні не хоче. Бандеру менше турбує воля народу, ніж воля його протекторів. Так було і так буде".