Помощь США коррумпированным странам
Если верить словам Дональда Трампа о его бесславном телефонном разговоре с президентом Украины Владимиром Зеленским, состоявшемся вскоре после загадочной приостановки выделения Украине военной помощи, то президента США тревожила лишь проблема отправки миллионов долларов в страну, традиционно славящуюся коррупцией.
Предположим даже, что имя сына своего главного политического оппонента - Хантера Байдена - он назвал лишь случайно.
В этом случае президент Трамп поднял серьезный вопрос, ведь оказание другим государствам помощи в сфере обороны и безопасности «съедает» около трети сумм, выделяемых США на оказание помощи зарубежным странам. Напомним, что расходование средств по этой статье издавна вызывает у Трампа гнев. Да и сам процесс поддержки других государств приносит, мягко говоря, сомнительные результаты - как в деле достижения стоящих перед США целей, так и в вопросе принуждения реципиентов американской помощи к пристойному поведению путем «дозирования» поставок.
В первую очередь такая ситуация отчасти объясняется перечнем стран, претендующих на военную помощь США. Злостно коррумпированные правительства Ирака и Афганистана, более чем за десятилетие получившие десятки миллиардов долларов на укрепление национальных сил безопасности, - вот лишь самые вопиющие примеры расточительности.
Точки над «i» расставил военный аналитик Стивен Биддл с соавторами недавно опубликованной статьи: «США редко предоставляют помощь в обеспечении безопасности Швейцарии или Канаде, поскольку те в ней не нуждаются; а нуждающиеся в ней государства крайне редко управляются столь же эффективно, как Швейцария или Канада».
Украина действительно задыхается от коррупции, но это государство однозначно не входит в число самых опасных расхитителей среди реципиентов американской щедрости. Исследовательская группа Security Assistance Monitor («Мониторинг распределения помощи в сфере безопасности») в опубликованном прошлой осенью докладе отмечает: примерно в 75% стран, получающих от США помощь по линии борьбы с терроризмом (или в 24 из 36 государств), «наблюдаются серьезные коррупционные риски».
В случае Украины Белый дом при Обаме никак не мог решиться на оказание военной помощи (полностью избегая предоставления летального оружия) по иным причинам - в администрации президента опасались, что принятие такого решения лишь спровоцирует Россию и усугубит конфликт.
После ухода Обамы Трамп анонсировал (а конгресс одобрил) план по предоставлению противотанковых ракет - т.е. именно того, что рекомендовали военные и дипломаты. Осенью 2017 г. тогдашний председатель Объединенного комитета начальников штабов заявил на слушаниях в конгрессе, что «Украина нуждается в дополнительном потенциале для защиты своего суверенитета» от России, оказывавшей тогда поддержку повстанцам в восточной части страны и уже захватившей Крым. И если вопрос украинской коррупции в те дни и стоял на повестке дня, он явно уступал в приоритетности стремлению остановить российские танки.
Этой весной Пентагон в адресованном конгрессу послании особо отметил успехи Украины в борьбе с коррупцией. Это произошло всего за два месяца до принятия Трампом решения о приостановке оказания помощи. Чуть позже Трамп поднял вопрос коррупции в телефонном разговоре с президентом Украины, попросив провести расследование действий сына Джо Байдена. При этом в послании министерства обороны, опубликованном радио NPR, среди прочего сообщалось, что «правительство Украины предпринимает значимые шаги по реализации институциональных реформ в сфере обороны с целью сокращения масштабов коррупции».
Но опыт других стран наглядно демонстрирует, как именно сам факт предоставления военной помощи способен подпитывать коррупцию -- пусть даже косвенно, за счет высвобождения части бюджетных ресурсов принимающей помощь страны, которые уходят затем на взятки. Иногда возникают и порочные стимулы: так, слабое правительство государства, получающего военную помощь в больших объемах, вполне может опасаться формирования сильной и профессиональной армии.
Более того, помощь в сфере безопасности порой оказывается просто бесполезной, особенно когда коррупция носит характер эпидемии. Так было в Ираке в 2014 г. Сложившуюся тогда ситуацию в стране организация Transparency International назвала «одним из самых впечатляющих поражений XXI века - в северном иракском городе Мосул всего 1 300 боевиков ИГИЛ разогнали группировку иракских солдат и полицейских численностью в 25 000 человек».
У такого финала лишь одна причина: тогдашний премьер-министр Нури аль-Малики в вопросе продвижения офицеров по службе ценил лояльность гораздо выше компетентности, а некоторые его ставленники вместо подготовки боеспособных подразделений занимались исключительно расхищением бюджетных средств.
А потому борьба США за право приостанавливать оказание военной помощи выглядит вполне логичной - как для того, чтобы принудить реципиента к пересмотру поведения, так и ради отказа от траты денег американских налогоплательщиков на недееспособные проекты.
И Вашингтон не так и редко пользуется такой привилегией -- президенты и законодатели уже принимали подобные решения и по первой, и по второй причине. В 1982 г. так поступил президент Рональд Рейган с Израилем, на шесть лет приостановив поставки кассетных бомб в страну, после того как конгресс пришел к выводу, что Израиль использовал эти боеприпасы против мирного населения в Ливане.
Администрация Джорджа Буша однажды приостановила оказание военной помощи 35 странам одновременно, когда те отказались гарантировать иммунитет США в случае открытия недавно созданным Международным уголовным судом дел, потенциально связанных с применением американского оружия. Позже большую часть упомянутых программ Вашингтон восстановил - в частности, для членов НАТО и основных союзников, не являющихся членами альянса.
В США действует закон, запрещающий оказывать помощь нарушителям прав человека, но он относится к военизированным формированиям, а не к странам. Именно этим законом в 2017 г. воспользовался госдепартамент Трампа, лишая подразделения армии Бирмы, принимавшие участие в истреблении мусульман-рохинья, права на получение американской военной помощи.
Впрочем, американские президенты предпринимали и все возможное во избежание приостановки оказания военной помощи определенным странам в ситуациях, когда упомянутая помощь содействовала продвижению ключевых интересов США в сфере национальной безопасности.
Так, администрация Обамы продолжала оказывать помощь Пакистану, несмотря на неспособность страны выполнить требование США по отказу от финансирования террористических группировок и по борьбе с талибами. Правда, в этом году администрация Трампа все же приостановила поставки вооружений в Пакистан.
После свержения в Египте избранного президента Мурси администрация Обамы наложила временный запрет на поставки в страну некоторых систем вооружений, но упорно отказывалась именовать происшедшие в Египте события государственным переворотом. В Вашингтоне опасались, что употребление такого термина повлечет за собой автоматический запрет на какие бы то ни было поставки военного характера.
По словам Элиас Юсиф, представителя организации Security Assistance Monitor, подобных приостановок гораздо больше, чем это известно широкой общественности. Дело в том, что конгресс и исполнительная власть постоянно ведут дебаты по согласованию целых «пакетов» оказания помощи. И на публику выплескиваются лишь особо ожесточенные споры.
К примеру, в этом году Белый дом и конгресс неоднократно дебатировали по вопросу оказания Саудовской Аравии военной помощи в ходе ее кампании в Йемене. Конгресс требовал полного сворачивания программы на том основании, что США становятся соучастником гуманитарной катастрофы, но Белый дом, не обращая на это никакого внимания, продолжал оказывать военную помощь этой стране.
Внешняя политика США во многом зависит от стратегии в вопросах оказания военной помощи, от поставок вооружений и обучения иностранных войск. Все это позволяет обеспечивать защиту национальных интересов без необходимости содержать крупные воинские контингенты за рубежом.
Общественности действительно следует понимать, что именно происходит, какие цели преследуются, и какой ценой обеспечивается их достижение. Но в случае с Украиной тревогу вызывает вопрос иного плана: чьи интересы заботили президента, когда в ходе телефонного разговора он шантажировал украинцев $400 млн. - Америки или его собственные?
Перевод Константина Василькевича
Источник - The Atlantic
.