Варган между Европой и Азией, или О том, как Даль Пушкину играл
Оригинал взят у i_bogatyreva в Варган между Европой и Азией, или О том, как Даль Пушкину играл
Александр Сергеевич Пушкин, отправляясь в 1833 году собирать материалы к своей истории пугачёвского бунта, вряд ли думал, что озарит жизнь провинциальных городков, через которые будет пролегать его путь, на два века вперёд. Однако так и случилось. Даже в моём родном Ульяновске-Симбирске, где Петруша Гринёв останавливался совсем ненадолго и то играл и пьянствовал, вы найдёте дом с табличкой, бережно хранящей память о пребывании в нем светила русской поэзии. А уж в Оренбурге, куда как более вошедшем в "Капитанскую дочку", табличками дело не обошлось: и памятник, и топонимы, и даже название детского литературного конкурса - всё сделано для того, чтобы подчеркнуть важность трёхдневного пребывания поэта в городе.
Вы замечали, что все наши провинциальные города, особенно такие, где ещё сохранился одноэтажный исторический центр, живут духом века девятнадцатого и, более того, начинают его культивировать? Кажется, что двадцатый, отмеченный на их картах в виде заводов и спальных районов, будто уходит в более глубокий слой времени, а девятнадцатый, напротив, проступает - и обликом, и духом. Такой неспешный, патриархально-охранительный. Наверное, нам этого хочется, после всех революций и войн. Хотя, разве мало было их до этого? А декабристы? А Наполеон? А, в конце концов, тот же самый пугачёвский бунт, бессмысленный и беспощадный, что по ту, что по сю сторону противостояния? В музее Оренбурга мне на всю жизнь запомнилась клетка, в которой держали Пугачёва несколько месяцев, в ней и довезли его до Петербурга. Это пенал из толстых прутьев полметра длиной и шириной и весьма малой высоты. В такой держать манекен, а не живого человека, крепкого, здорового мужичину. Он в ней не то что сесть, стоять на мог нормально.
Я думаю об этом вслух, пока Настя varganya везёт нас с вокзала по ночному городу. Мы только что с поезда, и монотонная суточная езда приводит к активизации головного мозга. "Да, - отвечает Настя спокойно. - Времена были суровые, не то, что сейчас. Это вам не демократия. А вот тут у нас центральный парк, здесь всякие почётные люди города висят", - добавляет она, и тут же смеётся, поняв, как оговорилась. Да, времена нынче не те, это вам не демократия…
Настя - варганист и активный деятель варганного движения города Оренбурга. До сих пор мы были знакомы по интернету, и я восхищалась её энергии и влюблённости в это дело. Когда несколько месяцев назад Аксентий Бескровный axenty предложил мне съездить в Оренбург с варганными выступлениями, я согласилась не задумываясь во многом из-за того, что будет возможность познакомиться с Настей лично. И вот уже с вокзала мне кажется, что я знаю её давным-давно, никакой сложности в переходе к живому общению - такой это открытый и жизнерадостный человек.
Настя - настоящая русская женщина с типичной нашей национальной статью, полной собственного достоинства, железной воли и характера. А в глазах - бесконечная нежность. Оказавшись рядом с таким человеком, чувствуешь себя защищённым от всех невзгод. Её дом полон мягкими игрушками, с которыми она разговаривает, как с живыми. Хомяк, купленный для сына, становится предметом наивысших забот. А варганы, в которых она души не чает, зовутся нежно "мой колхоз". В колхозе этом поголовье исчисляется десятками, и живут они в жёстких чехлах для очков, достаются все вместе, весёлой, звенящей толпой высыпаются на кровать. Настя любит варганы, но её коллекционирование носит характер избирательный: в первую очередь важен звук, затем - мастер, и чтобы обязательно сделал для неё индивидуальный: на варгане Дёмина написан её интернетный ник - Ama Pola, у варгана Литвинова лихо закручен хвостик язычка. Одно "стойло" в колхозе полностью отведено для варганов Дернового, в другом большую часть занимают эстонские пармупилли.
Настя из тех немногих в русском варганном мире людей, кто играет мелодии. Собственно, это ещё один пункт, в котором мы с ней сошлись. А другой - желание реконструировать русское звучание варгана, ведь если он бытовал ранее, должны же были на нём что-то и как-то играть? Вот, к примеру, Владимир Иванович Даль… Впрочем, не буду забегать вперёд. О Дале должен рассказывать Аксентий Бескровный, а он приехал на сутки позже меня. Пока же мы с Настей знакомимся и пробуем сыграть на два голоса курский плясовой наигрыш.
Русская музыка по природе своей многоголосая. Настя знает это не понаслышке, потому что много лет поёт в ансамбле народной музыки "Перегода". Сила разлетающегося на голоса хора подобна силе воды, очищающей и свежей. Когда чуть позже они запели на два голоса с Наташей Альбицкой из оренбургской группы "Магра", у меня было именно такое ощущение - стремительного водного потока, который собьёт с ног, если неправильно в него войти. Подыгрывать двум певицам на варгане - это как быть моськой под ногами слона: можно, конечно, найти такое положение, чтобы тебя не затоптали, но всё равно смысл твоего здесь пребывания не до конца ясен. Всё-таки, не зря варган по своего характеру сольный, а не аккомпанирующий инструмент.
В библиотеке - приятно постоять рядом с собственными публикациями)
Варганные события начались с прибытием Аксентия, я же приехала раньше, потому что Настя сумела устроить для меня литературную встречу в городской библиотеке им. Крупской. Настя - увлечённый читатель, её дом полон такими книгами, какие и не найдёшь в обычном книжном. Тот факт, что ей пришлась по вкусу моя проза, делает мне честь, да и выступать перед искушёнными читателями особенно приятно.
На следующий день, уже с Аксентием Бескровным, мы едем в центр юношеского творчества. Там - трёхчасовой мастер-класс, где Аксентий показывал все приёмы, от самых азов, бросая учеников, как в воду: ничего не объяснял и позволял доходить интуитивно - выплывет, значит, будет играть дальше. Однако в Оренбурге благодаря Насте уже сложился небольшой клуб варганистов, есть даже свои начинающие мастера, поэтому все подводные течения участники мастер-класса преодолевали с честью. Мне оставалось только закрепить навыки интонирования и выстраивания обертоновой гаммы и сформировать из присутствующих импровизированный варганный оркестр. Когда все дружно и неожиданно для себя вдруг сыграли "Маленькой ёлочке холодной зимой", кажется, вера в варган как в мелодический инструмент в людях утвердилась полностью.
Играть на варгане в таком городе, как Оренбург, где встречаются Европа и Азия, по-своему символично. Почему-то так сложилось, что варган в обиходном представлении - инструмент азиатский, занесённый в Европу модой и новым временем. О том, что всё может быть совершенно по-другому, нам не приходит в голову. Однако послушав лекцию Аксентия по истории варган, можно прийти именно к такому мнению. Она прошла в последний день нашего пребывания в музее изобразительных искусств, где бдительные работники тщетно оберегали экспонаты от наших фотоаппаратов, шикали на присутствующих и открывали окна, чем портили без того не лучшую акустику зала звуками улицы. Но несмотря на всё это, людей собралось много и интерес был большой.
Подобную лекцию мы уже проводили с Аксентием в Москве, и так как я присутствую на ней в качестве помощника и, отчасти, наглядного пособия, когда требуется продемонстрировать некоторые стили игры, у меня есть возможность наблюдать за залом. А вот как они воспримут информацию о том, что Оренбург был центром торговли варганами с Казахстаном в восемнадцатом веке? А как отнесутся к находкам древних варганов на Урале? А вот Аксентий зачитывает цитату и просит угадать автора - узнают? "Этого человека в России знают все, однако его вклад в нашу культуру затмил его талант исполнителя на варгане, поэтому об этом не помнят. Кто может предположить, кто это?" - спрашивал Аксентий у зала, и хотя я-то знала ответ, интрига оставалась: догадаются или нет? Догадались. Хочется верить, что автору цитаты, Владимиру Ивановичу Далю, прожившему в Оренбурге восемь лет, было бы приятно. Ведь он любил варган, ценил его, а уж статьёй из его словаря об этом инструменте не пользуется разве что только ленивый варганист!
После лекции, пока мы бродили по центру в поисках свободной кофейни на восемь человек, друзья Насти проводили нам импровизированную экскурсию. "Здесь находились торговые ряды. В этом доме жил самый богатый человек города. Вот памятник Пушкину и Далю. А вот дуб, который рос у дома, где жил Даль, и где его навещал Пушкин, когда останавливался в Оренбурге", - рассказывали нам. Дуб большой, растёт на перекрёстке, вплотную к двухэтажному особняку. Обнесён металлической цепью. На стене дома читается табличка. "Говорят, девицы залезали на этот дуб, чтобы в окна посмотреть на Пушкина", - добавляет потом наш весёлый экскурсовод. И сразу представились пышные юбки, кружевными шариками украшающие желтеющий дуб. Сентябрь. Ранние сумерки. В освещённом окне виден знакомый до боли профиль человека с бакенбардами. И другой, человека пылкого и увлечённого. Стоя, размахивая руками, он о чём-то рассказывает первому. Показывает ему что-то, лежащее на игральном столике между ними. Первый слушает внимательно, склоняется с интересом. Девицы ещё более жадно припадают к окну, чтобы разглядеть через занавески, что же могло привлечь столичного поэта. А человек берёт со стола эту странную штуку, эту фитюльку, эту мальчишечью забаву - и играет. Самому Пушкину! На варгане! И тот, откинувшись в кресле, весело хлопает себя по коленям, а потом жмёт ему руку. Ай да Даль!
Александр Сергеевич Пушкин, отправляясь в 1833 году собирать материалы к своей истории пугачёвского бунта, вряд ли думал, что озарит жизнь провинциальных городков, через которые будет пролегать его путь, на два века вперёд. Однако так и случилось. Даже в моём родном Ульяновске-Симбирске, где Петруша Гринёв останавливался совсем ненадолго и то играл и пьянствовал, вы найдёте дом с табличкой, бережно хранящей память о пребывании в нем светила русской поэзии. А уж в Оренбурге, куда как более вошедшем в "Капитанскую дочку", табличками дело не обошлось: и памятник, и топонимы, и даже название детского литературного конкурса - всё сделано для того, чтобы подчеркнуть важность трёхдневного пребывания поэта в городе.
Вы замечали, что все наши провинциальные города, особенно такие, где ещё сохранился одноэтажный исторический центр, живут духом века девятнадцатого и, более того, начинают его культивировать? Кажется, что двадцатый, отмеченный на их картах в виде заводов и спальных районов, будто уходит в более глубокий слой времени, а девятнадцатый, напротив, проступает - и обликом, и духом. Такой неспешный, патриархально-охранительный. Наверное, нам этого хочется, после всех революций и войн. Хотя, разве мало было их до этого? А декабристы? А Наполеон? А, в конце концов, тот же самый пугачёвский бунт, бессмысленный и беспощадный, что по ту, что по сю сторону противостояния? В музее Оренбурга мне на всю жизнь запомнилась клетка, в которой держали Пугачёва несколько месяцев, в ней и довезли его до Петербурга. Это пенал из толстых прутьев полметра длиной и шириной и весьма малой высоты. В такой держать манекен, а не живого человека, крепкого, здорового мужичину. Он в ней не то что сесть, стоять на мог нормально.
Я думаю об этом вслух, пока Настя varganya везёт нас с вокзала по ночному городу. Мы только что с поезда, и монотонная суточная езда приводит к активизации головного мозга. "Да, - отвечает Настя спокойно. - Времена были суровые, не то, что сейчас. Это вам не демократия. А вот тут у нас центральный парк, здесь всякие почётные люди города висят", - добавляет она, и тут же смеётся, поняв, как оговорилась. Да, времена нынче не те, это вам не демократия…
Настя - варганист и активный деятель варганного движения города Оренбурга. До сих пор мы были знакомы по интернету, и я восхищалась её энергии и влюблённости в это дело. Когда несколько месяцев назад Аксентий Бескровный axenty предложил мне съездить в Оренбург с варганными выступлениями, я согласилась не задумываясь во многом из-за того, что будет возможность познакомиться с Настей лично. И вот уже с вокзала мне кажется, что я знаю её давным-давно, никакой сложности в переходе к живому общению - такой это открытый и жизнерадостный человек.
Настя - настоящая русская женщина с типичной нашей национальной статью, полной собственного достоинства, железной воли и характера. А в глазах - бесконечная нежность. Оказавшись рядом с таким человеком, чувствуешь себя защищённым от всех невзгод. Её дом полон мягкими игрушками, с которыми она разговаривает, как с живыми. Хомяк, купленный для сына, становится предметом наивысших забот. А варганы, в которых она души не чает, зовутся нежно "мой колхоз". В колхозе этом поголовье исчисляется десятками, и живут они в жёстких чехлах для очков, достаются все вместе, весёлой, звенящей толпой высыпаются на кровать. Настя любит варганы, но её коллекционирование носит характер избирательный: в первую очередь важен звук, затем - мастер, и чтобы обязательно сделал для неё индивидуальный: на варгане Дёмина написан её интернетный ник - Ama Pola, у варгана Литвинова лихо закручен хвостик язычка. Одно "стойло" в колхозе полностью отведено для варганов Дернового, в другом большую часть занимают эстонские пармупилли.
Настя из тех немногих в русском варганном мире людей, кто играет мелодии. Собственно, это ещё один пункт, в котором мы с ней сошлись. А другой - желание реконструировать русское звучание варгана, ведь если он бытовал ранее, должны же были на нём что-то и как-то играть? Вот, к примеру, Владимир Иванович Даль… Впрочем, не буду забегать вперёд. О Дале должен рассказывать Аксентий Бескровный, а он приехал на сутки позже меня. Пока же мы с Настей знакомимся и пробуем сыграть на два голоса курский плясовой наигрыш.
Русская музыка по природе своей многоголосая. Настя знает это не понаслышке, потому что много лет поёт в ансамбле народной музыки "Перегода". Сила разлетающегося на голоса хора подобна силе воды, очищающей и свежей. Когда чуть позже они запели на два голоса с Наташей Альбицкой из оренбургской группы "Магра", у меня было именно такое ощущение - стремительного водного потока, который собьёт с ног, если неправильно в него войти. Подыгрывать двум певицам на варгане - это как быть моськой под ногами слона: можно, конечно, найти такое положение, чтобы тебя не затоптали, но всё равно смысл твоего здесь пребывания не до конца ясен. Всё-таки, не зря варган по своего характеру сольный, а не аккомпанирующий инструмент.
В библиотеке - приятно постоять рядом с собственными публикациями)
Варганные события начались с прибытием Аксентия, я же приехала раньше, потому что Настя сумела устроить для меня литературную встречу в городской библиотеке им. Крупской. Настя - увлечённый читатель, её дом полон такими книгами, какие и не найдёшь в обычном книжном. Тот факт, что ей пришлась по вкусу моя проза, делает мне честь, да и выступать перед искушёнными читателями особенно приятно.
На следующий день, уже с Аксентием Бескровным, мы едем в центр юношеского творчества. Там - трёхчасовой мастер-класс, где Аксентий показывал все приёмы, от самых азов, бросая учеников, как в воду: ничего не объяснял и позволял доходить интуитивно - выплывет, значит, будет играть дальше. Однако в Оренбурге благодаря Насте уже сложился небольшой клуб варганистов, есть даже свои начинающие мастера, поэтому все подводные течения участники мастер-класса преодолевали с честью. Мне оставалось только закрепить навыки интонирования и выстраивания обертоновой гаммы и сформировать из присутствующих импровизированный варганный оркестр. Когда все дружно и неожиданно для себя вдруг сыграли "Маленькой ёлочке холодной зимой", кажется, вера в варган как в мелодический инструмент в людях утвердилась полностью.
Играть на варгане в таком городе, как Оренбург, где встречаются Европа и Азия, по-своему символично. Почему-то так сложилось, что варган в обиходном представлении - инструмент азиатский, занесённый в Европу модой и новым временем. О том, что всё может быть совершенно по-другому, нам не приходит в голову. Однако послушав лекцию Аксентия по истории варган, можно прийти именно к такому мнению. Она прошла в последний день нашего пребывания в музее изобразительных искусств, где бдительные работники тщетно оберегали экспонаты от наших фотоаппаратов, шикали на присутствующих и открывали окна, чем портили без того не лучшую акустику зала звуками улицы. Но несмотря на всё это, людей собралось много и интерес был большой.
Подобную лекцию мы уже проводили с Аксентием в Москве, и так как я присутствую на ней в качестве помощника и, отчасти, наглядного пособия, когда требуется продемонстрировать некоторые стили игры, у меня есть возможность наблюдать за залом. А вот как они воспримут информацию о том, что Оренбург был центром торговли варганами с Казахстаном в восемнадцатом веке? А как отнесутся к находкам древних варганов на Урале? А вот Аксентий зачитывает цитату и просит угадать автора - узнают? "Этого человека в России знают все, однако его вклад в нашу культуру затмил его талант исполнителя на варгане, поэтому об этом не помнят. Кто может предположить, кто это?" - спрашивал Аксентий у зала, и хотя я-то знала ответ, интрига оставалась: догадаются или нет? Догадались. Хочется верить, что автору цитаты, Владимиру Ивановичу Далю, прожившему в Оренбурге восемь лет, было бы приятно. Ведь он любил варган, ценил его, а уж статьёй из его словаря об этом инструменте не пользуется разве что только ленивый варганист!
После лекции, пока мы бродили по центру в поисках свободной кофейни на восемь человек, друзья Насти проводили нам импровизированную экскурсию. "Здесь находились торговые ряды. В этом доме жил самый богатый человек города. Вот памятник Пушкину и Далю. А вот дуб, который рос у дома, где жил Даль, и где его навещал Пушкин, когда останавливался в Оренбурге", - рассказывали нам. Дуб большой, растёт на перекрёстке, вплотную к двухэтажному особняку. Обнесён металлической цепью. На стене дома читается табличка. "Говорят, девицы залезали на этот дуб, чтобы в окна посмотреть на Пушкина", - добавляет потом наш весёлый экскурсовод. И сразу представились пышные юбки, кружевными шариками украшающие желтеющий дуб. Сентябрь. Ранние сумерки. В освещённом окне виден знакомый до боли профиль человека с бакенбардами. И другой, человека пылкого и увлечённого. Стоя, размахивая руками, он о чём-то рассказывает первому. Показывает ему что-то, лежащее на игральном столике между ними. Первый слушает внимательно, склоняется с интересом. Девицы ещё более жадно припадают к окну, чтобы разглядеть через занавески, что же могло привлечь столичного поэта. А человек берёт со стола эту странную штуку, эту фитюльку, эту мальчишечью забаву - и играет. Самому Пушкину! На варгане! И тот, откинувшись в кресле, весело хлопает себя по коленям, а потом жмёт ему руку. Ай да Даль!