Слово об Эйлате. Часть вторая. Про море и не только...
Ну и попал же муж, думая, что, свозив меня в Эйлат, навсегда закроет эту тему. А мне там ВЗЯЛО и понравилось! Виной всему - море. Я его в принципе люблю, а с Красным морем у меня вообще особенные отношения. Не случайно Египет в моей жизни случился аж три раза. И дело даже не в безусловно чудесной населенности этого водного источника, а просто в НЕМ. Оно особенное. Оно ублажает, наполняет, успокаивает, восхищает, придает силы, заряжает, в общем, оказывает волшебное действие.
На берегу в вечер прибытия уже темнело. На ближайшем к нам куске пляжа плескались всего одна парочка и одна девочка. Темнело молниеносно. Какая-то женщина подошла и спросила, а можно ли купаться после 18.30, а то что-то никто не купается, а ей одной страшно. "Не можно, а нужно! - заявила я. - А то, что спасатели не работают - это уже наши проблемы". Я не для этого стремилась к морю, чтобы не купаться после определенного времени. Пугало только незнание, что там на дне. Все эти неприятные истории с наступлением на морских ежей были явно не для нас, путешествующих с двумя детьми. Вечером дно видно плохо, но другая купальщица заверила, что здешний пляж безопасен и прекрасен. Я заставила всех влезть в воду, правда, настаивала быть в тапках на всякий случай. На следующее утро коварные иглы семеек морских ежей рассмотрела через Маргошины плавательные очки, и были они если и не так далеко от берега, то уже точно очень глубоко. Марк громко возмущался, когда я уплывала от него по вечерней воде куда-то в темноту, так что надолго отлучаться не получалось. Марго висла на папе и в воде, и на берегу. Надо сказать, что они все путешествие висли на папе. Вот что значит редко его видят. Было уже жалко Мишку, у которого на одной руке сидел Маркун, а на другой - кобылка Марго. И соглашались они существовать только в таком состоянии. Не знаю, как он еще фотографировать успевал и сумки носить. Вечернее купание было бесподобным, но немного суетным из-за все время чего-то хотящих детей. Потом мы решили успеть на поющие фонтаны и уже идти укладывать уставших отпрысков. Кстати, о фонтанах узнали здесь же, на берегу. Удивительно, как аккумулируется информация в правильных местах и вовремя, а главное, получить ее можно на родном языке, преимущественно из уст соотечественников-туристов, коих в Эйлате много. Мы рванули на фонтаны. Танцующие в темноте под музыку, перемигивающиеся или горящие бурным пожаром цветов, они завораживали и радовали глаз. Но моему глазу радоваться подольше было не суждено. А что вы хотите, если вы - родитель двух гавриков. Думаете, для гаврика важна эстетическая красота данного мероприятия?! Как бы не так. Марго, завидев, как плещутся ровесники у самого бортика, подлавливая брызгающиеся струи, потащила мать в эпицентр событий. Оглянуться не успела, как, отрываясь под какую-то роковую композицию, внушительный такой душ окатил с ног до головы и сарафан тут же прилип к телу. Хорошо, ткань на нем не просвечивающая, ну и что на море я душ не приняла. Из мамаш с детворой отрывалась я одна. Поняв, что обратного пути нет, я отдалась водно-танцевальной оргии с Марго пока папа мужественно сдерживал поодаль мелкого отпрыска, не понимающего, почему его не пускают в этот рассадник веселья. Мы визжали и обнимались. Когда на нас не лило, становилось ощутимо холодно. В конце концов я заметила, что одуревший от впечатлений ребенок Марго неадекватна в проявлении эмоций и пора ее тащить в горячий душ.
Дальше картина маслом. Раздеваю Марго до трусов, сажаю в коляску Марка, укутываю слингом, хватаю мелкого, стараясь не сильно прижимать к себе, чтоб не мочить. Бежим по направлению к отелю, благо он близко. Навстречу, как назло, сплошные туристки от кутюр, выходящие на вечерний променад. Представляю, какое у них сложилось впечатление об элитном курорте Израиля, когда мимо них пронеслась загадочная четверка с полуголой девочкой в коляске, издающей непонятные звуки, и мамашей с прилипшими к лицу волосами и одной грудью наружу, от которой питался мелкий мальчик. Но даже прилипшие волосы (!) позволили мне разглядеть несколько барышень, сошедших с обложек журнала и попечалиться о своей судьбе в данный момент, что я не могу быть на их месте. Однако мое место в этот вечер было в горячем душе, после того, как "разморозили" старшую. Потом все по кроватям и спать крепким сном с голубой мечтой о переезде назавтра в большой отель.
На берегу в вечер прибытия уже темнело. На ближайшем к нам куске пляжа плескались всего одна парочка и одна девочка. Темнело молниеносно. Какая-то женщина подошла и спросила, а можно ли купаться после 18.30, а то что-то никто не купается, а ей одной страшно. "Не можно, а нужно! - заявила я. - А то, что спасатели не работают - это уже наши проблемы". Я не для этого стремилась к морю, чтобы не купаться после определенного времени. Пугало только незнание, что там на дне. Все эти неприятные истории с наступлением на морских ежей были явно не для нас, путешествующих с двумя детьми. Вечером дно видно плохо, но другая купальщица заверила, что здешний пляж безопасен и прекрасен. Я заставила всех влезть в воду, правда, настаивала быть в тапках на всякий случай. На следующее утро коварные иглы семеек морских ежей рассмотрела через Маргошины плавательные очки, и были они если и не так далеко от берега, то уже точно очень глубоко. Марк громко возмущался, когда я уплывала от него по вечерней воде куда-то в темноту, так что надолго отлучаться не получалось. Марго висла на папе и в воде, и на берегу. Надо сказать, что они все путешествие висли на папе. Вот что значит редко его видят. Было уже жалко Мишку, у которого на одной руке сидел Маркун, а на другой - кобылка Марго. И соглашались они существовать только в таком состоянии. Не знаю, как он еще фотографировать успевал и сумки носить. Вечернее купание было бесподобным, но немного суетным из-за все время чего-то хотящих детей. Потом мы решили успеть на поющие фонтаны и уже идти укладывать уставших отпрысков. Кстати, о фонтанах узнали здесь же, на берегу. Удивительно, как аккумулируется информация в правильных местах и вовремя, а главное, получить ее можно на родном языке, преимущественно из уст соотечественников-туристов, коих в Эйлате много. Мы рванули на фонтаны. Танцующие в темноте под музыку, перемигивающиеся или горящие бурным пожаром цветов, они завораживали и радовали глаз. Но моему глазу радоваться подольше было не суждено. А что вы хотите, если вы - родитель двух гавриков. Думаете, для гаврика важна эстетическая красота данного мероприятия?! Как бы не так. Марго, завидев, как плещутся ровесники у самого бортика, подлавливая брызгающиеся струи, потащила мать в эпицентр событий. Оглянуться не успела, как, отрываясь под какую-то роковую композицию, внушительный такой душ окатил с ног до головы и сарафан тут же прилип к телу. Хорошо, ткань на нем не просвечивающая, ну и что на море я душ не приняла. Из мамаш с детворой отрывалась я одна. Поняв, что обратного пути нет, я отдалась водно-танцевальной оргии с Марго пока папа мужественно сдерживал поодаль мелкого отпрыска, не понимающего, почему его не пускают в этот рассадник веселья. Мы визжали и обнимались. Когда на нас не лило, становилось ощутимо холодно. В конце концов я заметила, что одуревший от впечатлений ребенок Марго неадекватна в проявлении эмоций и пора ее тащить в горячий душ.
Дальше картина маслом. Раздеваю Марго до трусов, сажаю в коляску Марка, укутываю слингом, хватаю мелкого, стараясь не сильно прижимать к себе, чтоб не мочить. Бежим по направлению к отелю, благо он близко. Навстречу, как назло, сплошные туристки от кутюр, выходящие на вечерний променад. Представляю, какое у них сложилось впечатление об элитном курорте Израиля, когда мимо них пронеслась загадочная четверка с полуголой девочкой в коляске, издающей непонятные звуки, и мамашей с прилипшими к лицу волосами и одной грудью наружу, от которой питался мелкий мальчик. Но даже прилипшие волосы (!) позволили мне разглядеть несколько барышень, сошедших с обложек журнала и попечалиться о своей судьбе в данный момент, что я не могу быть на их месте. Однако мое место в этот вечер было в горячем душе, после того, как "разморозили" старшую. Потом все по кроватям и спать крепким сном с голубой мечтой о переезде назавтра в большой отель.