Памирский тракт (восток). Часть 1: Лянгар - Мургаб, или По карнизу Крыши Мира
Все долины Бадахшана рано или поздно приводят на плато Высокого Памира. По долине Гунта ведёт "из города Хорога в далёкий город Ош" Восточный Памирский тракт, построенный в 1933-37 годах, другие условно-проезжие дороги проходят по долинам Шахдары и Бартанга, но самая известная из альтернативных дорог поднимается вдоль Памир-дарьи из Лянгара в Аличур. Первый замыкает показанный в прошлых трёх частях древний Вахан "на макушке Британской Индии", второй стоит на Памирском тракте. О красоте и труднодоступности дороги Лянгар-Аличур я слышал до поездки не раз: мол, и виды там самые потрясающие на всём Памире, и машины проходят дай бог раз в неделю, так что быстрее выйдет добраться до Аличура через Хорог... Забегая вперёд скажу, что слава этой дороги по самому карнизу Крыши Мира всё-таки несколько преувеличена, но тем менее мне удалось её проехать, и это безусловно того стоило.
О дороге Лянгар-Аличур - первая половина поста, а во второй половине начинаем путь по Восточно-Памирскому тракту, пересекающему на своих 728 километрах 5 четырёхкилометровых перевалов.
Основной транспорт памирских дорог дальше чем в соседний кишлак - семиместные джипы, ревучие и мощные, как вездеходы, с тугими танковыми антеннами по бокам и завёрнутыми в одно большое покрывало тюками на крышах. Такой джип я встретил во Вранге, он вёз народ из Лянгара в Хорог, но худощавый чернявый водитель Феруз с очень злыми и очень голубыми глазами сразу понял, что я пробираюсь в Мургаб, и сказал, что повезёт туда пассажиров на следующий день. Он назвал цену - 200 сомони, немного поторговавшись скинул до 150 (около 1000 рублей) и оставил мне свой телефон. В Лянгаре я обнаружил, что в этом глухом углу мой сотовый оператор (симку я покупал в Душанбе у местного "МегаФона") не ловит, и звонил Ферузу с телефона хозяев гостиницы. Вечером он говорил, что старутуем в 8, и понимая, что иногда местные таксисты приезжают раньше срока и их пассажиры люто спешат, я встал в пол-седьмого. К 8 утра я был готов, но дозвонившись до Феруза узнал, что поедем мы скорее в 9, чем в 8. Я сидел на дастархане, над головой небо становилось всё бледнее, а тени под ногами всё короче, и вот ближе к 10 часам вышел хозяин да сказал, что Феруз перезвонил ему и уже выехал с Зонга. Я переместился на дорогу, здесь похожую на аллею парка, всем своим видом чуждую автомобилям, и продолжил ждать там. Но прошло полчаса, а Феруза всё не было, и я пошёл назад в гестхаус, чтобы ему перезвонить. Так, между дорогой и гостиницей я бегал туда-сюда несколько раз, и в общем ещё не осознал, что у меня просто сдали нервы - усталость, чуждость среды, тугой автостоп, голландцы в хостеле с расспросами о Крыме, - я находился в том состоянии, когда контроль над собой уже потерян, но это ещё не понято.
Вот подошёл ко мне паренёк в чёрной кепке с надписью то ли "Памир", то ли "Бадахшан" - вчера два брата, почти близнеца, в таких кепках подсказывали водителю дорогу на Ратм, и это был один из них. Я позвонил Ферузу с его телефона, вновь не дозвонился, и начал возмущаться, что жду уже два часа и вообще всё это похоже на кидалово. Парень спокойно смотрел на мои эмоции, а потом вдруг выдал:
-А почём ты мне свой телефон продашь?
В руке у него был серп, и мне такой поворот совсем не понравился...
2.
...но в конце дороги вдруг возникла пыль, и паренёк в чёрной кепке презрительно усмехнулся: "Вон, едет твой Феруз!", - другому джипу здесь в тот момент взяться было неоткуда. Феруз привёзл в Лянгар из Зонга двух бабушек, и подобрав меня, поехал обратно в Зонг. Мне он первым делом рассказал, что в прошлом году у него в России погиб брат - тоже шофёр, где-то под Челябинском он столкнулся с казахстанским лесовозом. Брата Феруз явно очень любил, от трагедии не оправился до сих пор, и мир видел сквозь её призму, но я это понял далеко не сразу. Сам же Феруз на заработки не ездил, а возил пассажиров на коллективном такси из Лянгара и других кишлаков Ваханской долины в Худжанд - такой рейс он делает раз в две недели, и путь с ночёвками в Калаи-Хумбе и под Душанбе занимает 3-4 дня - как поезд от Москвы до Читы или Иркутска. А в перерывах между худжанскими рейсами Феруз возил народ по Памиру - то в Хорог, то в далёкий Мургаб, и вот мы приехали в Зонг забирать других пассажиров - семью из шести человек, сверх которой для меня осталось седьмое место.
В Зонге мы встали на тихой улице, скрытой от Пянджа деревьями: пассажиры разговаривали с халифой, и нам надо было их подождать. Феруз с мужиками сидели в теньке у машины, тянулись минуты, десятки минут, часы, а на все мои вопросы, "ну когда же?", Феруз всё более раздражённо отвечал, что "да щас они выйдут уже!". Просидев часа полтора, я окончательно потерял самообладание, и после очередного "да вот уже идут!", я со словами "грёбанная Африка!" пнул камень у дороги и стал требовать, чтобы Феруз отдал мне мой рюкзак - с меня хватит, я еду в Хорог!
Феруз невозмутимо ответил:
-Езжай, мне-то что, - а сам взял телефон и позвонил пассажирам, которым уже куда как более взволнованно описал ситуацию на ваханском языке.
В общем, дождались мы их где-то через полчаса - откуда-то сверху спустились рослый мускулистый загорелый памирец, похожий на эфиопа, две тётки в возрасте и две молодые женщины с ребёнком. У меня зарябило в глазах от ярких красок их нарядов. Рассевшись по местам, мы поехали - в 13 часов против изначально оговоренных 8 утра.
3.
Да по уже знакомым с прошлой части пыльным серпантинам в Ратм начали набираться высоту. Последний взгляд на Ваханскую долину - хорошо видна дельта Памирки, голубая нить далёкой Ваханки да начало их стрелки, от которой начинается Пяндж. Там ниже вся Ваханская долина, Ишкашим и Горон, Шугнан и Рушан, Ванч и Дарваз, устье Вахша и начало Амударьи, знойный Шаартуз, тревожный Термез, закрытые от посторонних глаз туркменские Чарджоу и Дашогуз, грязный Нукус да хорезмские плавни у засохшего моря Арала. Всё это, кроме туркменской части, я проезжал.
4.
Граница с Афганистаном здесь проходит по Памирдарье, то есть вот эти горы - по ту её сторону. Я знал, что афганская сторона здесь славится вьючными караванами, и например vvtrofimov как-то наблюдал за Памиркой растянувшийся на полтора часа (!) караван из сотен ослов, верблюдов и яков. Караванами же в Афганскую войну возили оружие из Пакистана, в том числе знаменитые американские "Стингеры". Сейчас там есть автодорога, но небольшой вьючный караванчик из пары ишаков попался на таджикской стороне - это чабаны спускаются на зиму с йеел (то же, что яйла - горное пастбище), на которые не въедешь машиной:
5.
Граница здесь - чёрная пропасть несколько десятков метров глубиной:
6.
Я заглядывал в неё в прошлой части, с руин Ратмской крепости. Теперь же мы скользнули над Ратмом без остановок:
7.
И одинокий останец обозначил, что Вахан и вообще Бадахшан позади:
8.
Или не останец, а расположенная чуть поодаль одинокая смотровая башенка, может быть сложенная ещё царскими солдатами, а может быть - кушанскими рабами на Великом Шёлковом пути:
9.
В целом, дорога Лянгар-Аличур не так уж и сложна - грунт на ней весьма укатан, и хотя за несколько часов пути нам не встретилось других машин, всё же машины тут бывают может и не каждый день, но уж никак не раз в неделю. Я точно знал от других туристов, что в день моей поездки помимо нас из Лянгара в Мургаб ушла ещё как минимум одна машина, а ещё одна намечалась днём позже, и вполне возможно, что в те же дни уходили не только они. Уехать по этой дороге не так уж и сложно, куда сложнее - уехать бесплатно: в основном здесь ходят коллективные такси. Что же касается неземных красот, то... Здесь безусловно очень красиво даже по меркам остального Памира:
10.
Но действительно красивый участок, тот самый карниз Крыши Мира - это всего лишь первые час-полтора пути. Самое потрясающее место - вот этот вот зигзаг по речной долине:
11.
12.
А на нём ещё один скелет эскаватора. В целом, хотя эта дорога тоже напоминает боливийскую "трассу смерти", всё же сложностью и страшностью ей далеко до дороги Ягнобской долины.
13.
По правую руку от нас, на афганской стороне, тянулся Памир. Хотя в Афганистане живёт половина памирцев, в том числе целые народы (сангличцы, муджандцы), за Пянджем нас сопровождал Гиндукуш, а собственно Памир заходит в Афганистан лишь краешком между Памирдарьёй и Вахандарьёй.
Последний взгляд на Гиндукуш, его 6-километрвые пики. Со стороны Памира над Ваханской долиной нависает на самом деле не менее высокий Шахдаринский хребет, но его ледяные пики наверняка лучше видны из Афганистана:
14.
Между тем, пропасть по правую руку закончилась, а с ней и головокружительные виды. Мы поднялись из Лянгара примерно на полкилометра, и под нами теперь 3300 метров над уровнем моря. Памирка при взгляде на её широкую дельту и бездонный каньон выглядела большой рекой хотя бы в пол-Пянджа, но оказалась почти что ручьём.
15.
Её без труда можно было перейти вброд, постоять на земле Афганистана, и только другие пассажиры были бы против, потому что это заняло бы их время:
16.
А они, заставив меня ждать пять часов, категорически не хотели ждать меня хотя бы пяти минут. Собственно, ещё на подъёме к Ратму Феруз сквозь зубы говорил мне, что так себя вести не надо, "у нас это называется характер показывать, а мы такого не любим". Позже я сделал ещё более глубокую ошибку - попытался извиниться, то есть в местной этике - показал слабость. Я сказал Ферузу: "извини, я тогда был неправ", на что Феруз ответил коротко "Ты всегда неправ!". Так проявлялась обратная сторона местной этики: сколь легко тут быть желанным гостем, столь же нетрудно и потерять лицо без права реабилитации, и думаю, будь я не чужаком, а местным, мне после такой сцены оставалось бы только навсегда уехать или прожить всю жизнь парией, деревенским дурачком. Я вспомнил свои школьные годы, когда любой уважающий себя класс обязательно держал одного незаменимого "лоха" - с одной стороны сидел оцепеневший от злости Феруз, с другой без остановок подкалывал меня и высмеивал мои вопросы "эфиопский" памирец, не замолкавший даже когда я надевал наушники - моя реакция в общем-то уже не имела знаечния. Но это всё была ерунда, я лишь фиксировал про себя влияние ситуаций "потери лица" на восточную этику и даже радовался, что могу оценить её с другой стороны. Хуже было то, что не установив контакт, я многого по дороге так и не узнал и не увидел.
17.
На афганском берегу мелькнула сардоба - крытый бассейн, глиняная цистерна для воды, которой можно было напоить караван. Я видел такие в Узбекистане, но там это памятники старины, а тут - что-то сродни заправочной станции для вьючного транспорта, ещё несколько лет назад использовавшейся по назначению.
18.
В горах по ту сторону границы живут киргизы, небольшая их община есть в Афганистане и даже вроде бы в пакистанском Читрале. Впрочем, киргизы и с этой стороны живут, они - хозяева Крайнего Верха.
19.
От реки Памир мы ушли вверх по одному из притоков, к небольшой воинской части, где проезжающим машинам проверяют документы. Здесь развилка - налево Аличур, а направо, и только после предъявления отдельных пропусков (общепамирский пермит тут не работает) - к озеру Зоркуль на высоте 4160м, из которого вытекает река Памир, то есть в широком смысле - Амударья. Первым европейцем, увидевшим Зоркуль и давший ему название Виктория, был англичан Джон Вуд, пришедший в 1838 году со стороны Британской Индии. Ну а во времена не столь далёкие туда доезжал на своём внедорожнике-кемпере и сделал великолепные фотографии frantsouzov.
20.
Продолжаем путь, не помню точно вдоль какого из притоков:
21.
Первые киргизы, и у меня было полное ощущение, что на той заставе мы прошли границу - о том, что здесь ещё Таджикистан, дальше будут напоминать лишь флаги да официальные надписи:
22.
Кочковатый луг у речки, вида совершенно тундрового - возможно, потому что под ним вечная мерзлота:
23.
По дороге - горные озёра. Вот это, например, Харгуш у одноимённого перевала высотой 4320 метров:
24.
В безжизненных горах под низким ясным небом - потрясающий минимализм:
25.
Это Восточный Памир, сама Крыша Мира, её не конёк, но скаты. Здесь не горы, а плато, почти плоская равнина на 3-4-километровой высоте, над которой 5-6-километровые хребты стоят небольшими холмами. На плато - пустыня, безводная и холодная, и мёртвые горы порой похожи на рудничные отвалы:
26.
Вот и он, Восточный Памирский тракт, вид в сторону Хорога. Довольно большой его кусок, в том числе долину Гунта и два высоких перевала Кой-Тезек (4251м) и Тагаракты (4168м) я так и не увидел. В 2015 году ту часть тракта размыло, Ваханский путь как минимум один сезон был основным, и возможно, именно тогда дорога Лянгар-Аличур, накатанная китайскими фурами, стала несколько более проезжей.
27.
Но и Аличурская котловина, в которую мы вышли с лянгарской дороги - одно из красивейших мест Высокого Памира. Её символ - многочисленные озёра, ближе всего к трассе - Сасыккуль, что в переводе значит, извиняюсь, Вонючее озеро:
28.
И вот если такое красивое озеро тут называют Вонючим, то представить себе, каковы Яшилькуль (Изумрудное озеро) и Булункуль (Высокое озеро) за хребтом на заднем плане? Причём если Сассыколь - озеро солёное, с топкими липкими берегами, то те озера - старышия братья Сареза: Яшилькуль образовался в 13 веке как запруда обвала на реке Аличур, и сам Завал выглядит до сих пор как новенький.
29.
Добраться к тем озёрам я не имел никаких шансов, но аж на три поста о них рассказал frantsouzov: дорога на Яшилькуль и днёвка на нём в двух частях. Булункуль же показывал vvtrofimov, назвавший одноимённый кишлак "самым весёлым на Памире". Киргизы, живущие на пресных озёрах - не чабаны и не земледельцы, а рыбаки, и живётся им там получше, чем большинству других обитателей Крыши Мира.
30.
По дороге руины чего-то - то ли геологических экспедиций, то ли воинских частей. Крайний Верх похож на Крайний Север...
31.
Даже обликом селений, с той лишь разницей, что это не пятиэтажки или бараки, а мазанки, но в окружающем масштабе не разберёшь - селение издалека выглядит такой же кучей коробок. Впереди - Аличур, первое от Хорога село Высокого Памира:
32.
Река Аличур, на которую нанизаны и озёра - по сути дела, верховья Гунта, в устье которого стоит Хорог:
33.
Это тоже бывший СССР, поэтому здесь есть памятник не вернувшимся с Великой Отечественной:
34.
Для туристов, едущих по тракту на велосипеде, мотоцикле, внедорожнике, в Аличуре есть гостевой дом, и может быть мне стоило сойти здесь - больше бы увидел на следующий день.
35.
Пейзаж и люди Аличура:
36.
А вот ещё одно отличие от Бадахшана - мечеть. Киргизы - народ не слишком-то набожный, но всё-таки сунниты:
37.
На выезде из Аличура заехали на полчаса в небольшую ашхану, что с одной стороны ставило крест на моих планах увидеть озеро Ак-Балык, но с другой стороны я был не на шутку голоден. В закусочной подавали плов... с ароматным жаренным мясом яка!
38.
На самом деле озеро Ак-Балык увидеть я вполне мог бы... если бы не скандал в самом начале пути. Эфиопообразный памирец, выслушав мои пожелания остановиться на полчаса у этого озера, кивнул, тоном психолога-самоучки сказал "Тебе это важно?"... и тут же обо всём этом забыл. Или может быть он даже сказал об этом Ферузу, но Феруз не счёл нужным останавливаться для того, кто "всегда неправ". Между тем, маленький Ак-Балык - возможно, красивейшее из Аличурских озёр: чистейшее, почти идеально круглое, с прозрачной водой бирюзового цвета и обилем рыбы, которая видна прямо с поверхности, причём рыба там живёт разных видов, и собственно "акбалык" ("белая рыба") - это форель. Ловить её запрещено повериями и законом, но просто увидеть - к удаче.
Ак-Балык опять же показывал frantsouzov, и ещё одно свойство этого озера - хотя расположено оно совсем рядом с трактом, с тракта его не видать. Но например вот это болотистое озерцо от Ак-Балыка находится буквально в паре километров, то есть проезжали мы его ещё засветло, и теоретически вполне могли бы сделать остановку. Возможностью увидеть Ак-Балык я и заплатил в итоге за утреннее проявление эмоций.
39.
А на север от Ак-Балыка уходит узкая долина Ак-Жилга, и пройдя по ней километров 20 (проезжей дороги там нет), можно увидеть древнее городище Базар-Дара на высоте 4820 метров. В 11-12 веках это был довольно крупный город площадью около 30 гектар, дальний предок всех этих Потоси или Ла-Риконады - хоть в музеях, хоть в путеводителях его называют не иначе как "городом горняков".
40.
Скорее всего, на такую высоту рудокопы и рудознатцы забрались во время "серебряного кризиса", когда обеспечивавшие весь исламский мир благородным металлом рудники Панджшера и Илака ( о последних я писал) перестали справляться с требуемым объёмом. Базар-Дара простояла на высокогорье порядка 80 лет, опустела в 12 веке, но "при жизни" была судя по находкам весьма богатым городом, куда в обмен на серебро привозили с Ферганской долины даже свежие фрукты. Крупнейшим его зданием был караван-сарай, но в Базар-Даре оформилось и постоянное население. И глядя на находки из Базар-Дары в душанбинском Музее Древностей, я не мог отделаться от ассоциаций со столь же богатой, суровой и недолговечной Мангазеей. Ещё одна параллель Крайнего Верха и Крайнего Севера... Базар-Дара была не единственным рудничным городом Восточного Памира, и скорее всего эти рудники так и остались высочайшими населёнными пунктами, когда-либо существовавшими на постсоветском пространстве: на высоте почти 5 километров и в наше-то время мало кто живёт...
41.
А вдоль Памирского тракта за Аличуром появляются юрты:
42.
Здесь они приземисты, как у туркмен и монголов, и видимо рассчитаны на злые горные ветра:
43.
Иногда они стоят у самой дороги, и весьма вероятно, что здесь можно купить кумыс или ячью шерсть:
44.
45.
Встречаются здесь и сами яки, здоровенные косматые быки, не умеющие мычать, но умеющие хрюкать. О киргизских яках у меня когда-то был отдельный пост, и скажу лишь, что увидеть их не так-то просто - многочисленные их стада я видел лишь в одной долине Кыргызстана, а на Памире они мелькали у тракта дай бог если пару раз. Возможно, якам здесь ещё слишком жарко: в родном Тибете они не любят спускаться ниже 6 километров, а значит и на Памире пасутся скорее всего выше по горам.
46.
А вот какие-то остатки советской мощи, вполне может быть что заброшенные:
47.
На самом краю Аличурской долины - скала Чатыр-Таш, похожая на спящую зверюгу с квадратной головой, и с ней кончено связаны свои легенды. Её высота - 3982м над уровнем моря, но совсем немного над плато:
47а.
Уже в темноте мы прошли Найзаташ, второй по высоте (4314м) перевал на Памирском тракте, на общей высоте показавшийся низким и пологим. А затем где-то впереди появилась россыпь огоньков Мургаба, казавшегося здесь мегаполисом. "Эфиопский" памирец долго зазывал меня в гости, и лишь когда я согласился, сказал: "А можешь и в гостиницу пойти, нам или им ты одинаково заплатишь!". Вокруг Феруза воздух чуть не трещал и не искрил от злости и раздражения, и по прибытии он внезапно забыл, что мы сторговались на 150 рублей, и угрожающе цедя "не торгуйся!" стал требовать изначальные 200, видимо считая это компенсацией морального вреда. В итоге я отдал ему 170 и столь поспешно ушёл из машины, что потом беспокоился - не забыл ли чего. Ладно хоть привезли они меня прямо к гостинице, куда я тут же ушёл ночевать. В гостиничом буфете меня встретили вопросом "О, вы до Памира добрались?" - за столом сидела симпатичная русская девушка, как оказалось - гид из Душанбе, уже видевшая меня на озере Искандеркуль неделей ранее.
Про Мургаб - в следующей части.
ТАДЖИКИСТАН-2016
Обзор путешествия и другие посты о нём (оглавление).
Перелёт Москва - Душанбе и получение регистрации.
Таджикистан в общем. География и реалии.
Таджикистан в общем. Быт и колорит.
Душанбе и Гиссарская долина (Районы республиканского подчинения) - см. оглавление.
Хатлонская область (Южный Таджикистан) - см. оглавление.
Согдийская область. - см. оглавление.
Каратегин. Гарм.
Памирский тракт
Западный Памирский тракт
Начало тракта. Душанбе - Калаихумб.
Дарваз, врата Бадахшана.
Бадахшан в общем. Природа, культура, люди.
Бадахшан в общем. Афганистан за рекой.
Язгулям. Долина Искандера.
Рушан и Шугнан. Центр Горного Бадахшана.
Хорог. Город под Крышей Мира.
Ваханский коридор
Горон и его гейзеры.
Вахан (Ишкашим). Наматгут и путь в Биби-Фатима.
Вахан (Ишкашим). Биби-Фатима и Вранг.
Вахан (Ишкашим). Лянгар и Ратм.
Восточный Памирский тракт
Лянгар - Мургаб. По карнизу Крыши Мира.
Мургаб. Крайний Верх.
Каракуль и высокогорье.
Кызыл-Арт и Старый Памирский тракт.
Так же:
Узбекистан-2016. Обзор и оглавление.