Бухара. Часть 10: святыни суфизма
В прошлой части я рассказал о следах Бухары в России. Но ещё больше бухарских следов есть в мусульманских странах, где этот город называли когда-то Куполом Ислама на Востоке. Тюркско-персидская Бухария Средних была одним из мировых центров суфизма - мистического течения ислама, отдалённо напоминающего монашество и делящегося на тарикаты - сильно отличающиеся друг от друга религиозные ордена. В своих разнообразных мистических практиках, похожих то на медитации, то на шаманские пляски (как например знаменитые "крутящиеся дервиши"), суфизм часто переосмысливал местные доисламские традиции, и в полуязыческой Средней Азии нашёл себе благодатную почву: именно с суфизмом связан этот среднеазиатский культ могил, мавзолеев и некрополей, вообще-то строго запрещённый "чистым исламом". В Бухаре 11-15 веков сменилось множество небольших течений и тарикатов, наставников и святых, а итогом стала Накшбандия - крупнейшее даже в наше время направление суфизма, со святынями которого, по совместительству классикой местного зодчества, и познакомимся в ближайших бухарских окрестностях: Кулял и Бахауддин к востоку от города и гигантский некрополь Чор-Бакр - к западу.
! Дисклеймер !
Я не мусульманин, и прямо сказать, от исламской культуры весьма далёк. Возможны грубые ошибки. Прошу указывать на них вежливо и с пояснением того, как исправить, и такие исправления я с радостью внесу в пост.
Все эти места доступны на маршрутках, но я взял такси, "лежбище" которых находилось в двух шагах от гостиницы. Это среднеазиатский парадокс: из-за дешевизны я тут чаще предпочитаю такси общественному транспорту, но только дешёвое такси всё равно дороже, чем дорогой автобус. Сказывался и дефицит времени - на всё показанное в бухарской серии я заложил всего-то 2 дня, что недопустимо мало. В общем, с первыми лучами солнца мы покинули Старый город по широкому проспекту Бахауддина Накшбанди, и водитель всю дорогу рассказывал мне про "семь пиров" - важнейших святых мест в окрестностях Бухары, куда последователи зародившихся тут суфийских братств совершают Малый хадж: сама Бухара, Бахауддин, Кулял, Вабкент, Гиждуван, Ромитан и Шафиркан. Захороненные в их окрестностях мусульманские святые, вокруг могил которых выросли целые комплексы мавзолеев, мечетей, медресе и ханак, образуют сложную систему наставников и учеников, на "острие" которой и находится собственно Бахауддин - один из самых чтимых святых Средней Азии, основатель суфийского братства Накшбандия, адепты которого есть теперь во всём исламском мире. И широкая дорога, на которую мы свернули от аэропорта налево, езжена арабскими шейхами и чинена на их деньги, так как ведёт в кишлак Касри-Орифон, известный всем узбекистанцам как просто Бахауддин.
Но мы оставили его на обратный путь, а по дороге "туда" проехали без остановок - первым пунктом стал расположенный чуть дальше, километрах в 15 от города, кишлак Сухор, мусульманам более известный как Кулял:
2.
В Средней Азии мазары великих святых часто образуют двойные системы с мазарами их наставников, как например Ясави и Арыстан-баб в Южном Казахстане. Так и похороненный здесь Саид Амир Кулял был наставником Бахауддина. Крупные мазары и ханаки в здешнем зодчестве занимают примерно ту же нишу, что и в христианском мире монастыри, и если ансамбль Бахауддина можно соотнести с Троице-Сергиевой Лаврой, то семь пиров, включая Куляла - с просто чтимыми обителями, и для знакомства с этим феноменом я просто выбрал ближайшую из них. За воротами с кадра выше длинная аллея ведёт к "двугорбому" мавзолею, в основе вроде бы 14 века, но основательно "поновлённому" в наше время. Левый купол принадлежит мечети, правый - собственно, могиле, а рядышком торчит характерный шест с флагом - такими отмечены все Семь пиров:
3.
Сын переехавшего в Бухару араба, Эмир Кулял жил в 14 веке, и я не знаю, сохранила ли история его настоящее имя, так как прозвище его переводится как Князь-Гончар - этим ремеслом он занимался "в миру", и ныне бухарские усто гончарных дел считают его своим покровителем. Ещё он был борец, и именно на состязаниях по борьбе в юности был замечен шейхом Мухаммедом Самуси из Ромитана, и вскоре стал лучшим из его учеников. Самуси был и первым учителем самого Бахауддина, но перед смертью "передал" его Кулялу. Старый мастер единоборств и духовных практик, взявший в обучение мальчика с особым даром - сюжет скорее из области Китая с Японией, но как видите - не чуждый и Исламского мира. Гончар оказался вообще великим учителем, и среди его учеников наберётся полтора десятка святых.
3а.
Внешне пир оказался довольно скромен и в основном современен - мне на его осмотр хватило получаса, включая разговор с имамом у мавзолея, в общем-то мало отличающийся от всех разговоров с адептами других вер: "добро победит зло, а Бог един для всех". За мавзолеем - древнего вида кладбище, где покоится, как я понимаю, родня святого гончара:
4.
А ближе к другому выходу - совсем уж новодельная мечеть с игрушечным минаретиком:
5.
И довольно красивым айваном - всё же здорово, что узбеки и бухарцы не забывают своих ремёсел:
6.
Воздав дань внимания учителю, мы поехали к Бахауддину. Кишлак Касри-Орифон когда-то назывался Касри-Хиндуван, и второе в переводе значило Замок Индийцев, а первое - Замок Постигших, и как нетрудно догадаться, название сменилось после того, как здесь родился, прожил жизнь и был погребён святой Бахауддин. Подробная его биография рассказана здесь, хотя в других местах говорится, что как таковой биографии Бахауддина не существует, так как он запрещал записывать свои дела. Накшбанди, как и Кулял - прозвище по ремеслу, которым он занимался - Чеканщик, а стало быть и тарикат Накбшандия можно перевести как Орден Чеканщиков. Сильно отличающая от других тарикатов, впитавшая древние арабско-персидские традции и "тюркский народный ислам" Ахмета Ясави (от которого происходит немногим менее известное братство Ясавия), Накшбандия входит в число "12 материнских тарикатов" и ныне по числу последователей (в первую очередь в Средней Азии, Индии и Турции) занимает второе место после тариката Кадырия. В общем, Бахауддинов мазар - святыня мирового масштаба. Мы остановились у новодельных (2003) южных ворот на трассе:
7.
За воротами аллея между высоких стен ханского некрополя ведёт к огромному куполу ханаки, который виден за несколько километров. Накшбандийские шейхи из рода Джуйбари (к нему мы ещё вернёмся) были духовными наставниками Шейбанидов начиная с Убайдуллы, который в 1533 году перенёс столицу из Самарканда в Бухару и видимо тогда же начал строительство ханаки и других построек Бахауддинова мазара, законченных при другом Абдулатиф-хане в 1544 году:
8.
Центр мазара - небольшой замкнутый двор, куда с аллеи попадаешь через неприметную узкую дверь. Серая дахма под шпилем Пира - это и есть могила Бахауддина Накшбанди, умершего в 1384 году. Как уже говорилось, всю свою жизнь он провёл в Бухаре и окрестностях, выезжая лишь трижды - один раз в Герат и два раза в Мекку. Но у местных суфиев в те времена жизнь кипела так, что покидать оазис ему и не требовалось - в его окрестностях было достаточно мудрецов и святых, и по сути Бахауддин просто собрал их опыт. Даже основателем Накбшандии его считают не все - по мнению некоторых, он лишь довёл до совершенства уже существующий орден Хаджегания (к коему принадлежал и Самуси Ромитанский), в свою очередь усовершенствовавнный Абдулхаликом Гиждуванским из древнего персидского ордена Бистамия.
9.
Девизом Бахауддина было "Руки - труду, сердце - Богу", особенностью его тариката был отказ от нищенства: каждый накшбанд должен знать минимум два ремесла и уметь прокормить не только себя, но и других. Основной духовной практикой был "тихий зикр", то есть нечто подобное медитации, совершаемой в определённой позе и с определённым ритмом вдохов, задержек дыхания и выдыхов. Обмен опытом между учителем и учеником предписывался через очень глубокую духовную близость. В числе важнейших принципов были "остановка времени" (человек должен расчитывать каждую свою секунду и дорожить всем тем, что имеет: "молодостью - до старости, здоровьем - до недуга, богатством - до бедности, свободой - до неволи, а жизнью - до смерти") и "затворничество среди людей" (жить с виду обычной жизнью, заниматься мирскими делами, но сердце посвятить духовным поискам). В общем, как и многие религиозные учения, Накшбандия учит тому, что не навердит в повседневной жизни и самому закоренелому атеисту.
10.
Во дворике у могилы среди айванов крошечный хауз и беседка, назначения которой я точно не знаю (вроде бы что-то типа кафедры):
11.
Но когда священнослужитель рассказывал мне о жизни Бахауддина и особенностях Накшбандии, мне порой бывало трудно сосредоточиться - моё внимание приковывал потолок. Как я понимаю, колонны и карнизы тут новодел (2003), а вот сами резные золочёные потолки сделаны слишком уж изыскано и тонко и видимо сохранились с 1540-х годов:
12.
Если же новодел - то лучший из новоделов как минимум в постсоветских странах. Одно из самых красивых зрелищ в моей жизни:
13.
14.
15.
16.
Двор могилы соприкасается углом с ханакой (1544) - общежитием суфиев с кельями вокруг зала для общих духовных практик (в данном случае - медитаций "тихого зикра"). Перед ним в 18-19 веках понаросло ещё несколько небольших построек - две мечети по разные стороны входа (то есть тут обе слева), минаретик и медресе (справа):
17.
Здешняя ханака считается крупнейшей то ли в Средней Азии, то ли и в мире. Необычный двухэтажный айван на кадре выше загорожен минаретом - нигде таких больше не видел:
17а.
Минарет и женская мечеть (от входа направо) построены в 1710-х годах матерью последнего аштархандиского хана Абулфейза, при котором от Бухары отделился Коканд, а саму Бухары подчинил персидский Надир-шах, чей ставленник-регент Рахимбий основал последнюю бухарскую династию Мангытов. Но в потолках женской мечети ещё чувствуется дух аштарханидской "золотой осени":
18.
Мужскую мечеть построил в начале 19 века визирь жестокого и неудачливого в войнах эмира Насруллы, последнего перед покорением Бухарии Россией. Тут интерьеры откровенно унылы - Средняя Азия уже пребывала в глубоком упадке:
19.
Скромное медресе, как я понимаю, тех же времён, и ныне его дворик занят музеем, а худжры со своими экспозициями в такое время ещё были закрыты:
20.
За медресе обширный хауз, на другой стороне которого какой-то явный новодел - судя по айвану, обращённому на широкое поле, это намазгох-мечеть:
21.
Сухая шелковница - по легенде, проросший посох Бахауддина, и паломники стараются её или троектратно обойти, или проползти под выступающим корнем:
22.
Вид в обратную сторону на громаду ханаки. Она в принципе заметно меньше мавзолея Ясави в Туркестане, но тот вмещал и мавзолей, и ханаку, и мечеть, и даже ханский дворец с некрополем, в то время как здесь ханака в чистом виде. Больше всего впечатляет купол с внешними арками, похожий на стянутый верёвками тюк:
23.
Задняя дверь ханаки. Внутрь попасть так и не удалось:
24.
А на заднем дворе - некрополь ханов и эмиров Бухары. Честно говоря, так и не разобрался, кто именно тут покоится - в одних местах пишут, что большинство правителей начиная с Убайдуллы-хана включительно, в других местах - что только Шейбаниды. В любом случае лежат тут не только владыки, но и их многочисленная родня:
25.
Могилы устроены на специальных подиумах, которые здесь называют "дахма" - изначально это слово означало зороастрийские "башни молчания". Между дахмами - улицы и переулки:
26.
Пространство некрополя и западные ворота, за которые я, увы. так и не сходил. Здание справа - возможно, Музей суфизма (фото см. здесь), а вот что там такое с тремя куполами и двумя айванами - так и не сподобился узнать. о чём теперь сильно жалею: как часто бывает в Средней Азии, такая возможность у меня была лишь непосредственно на месте.
27.
...Вечером того же дня я отправился в Чор-Бакр в кишлаке Сумитан на западной окраине Бухары, то есть строго на другой стороне города. Популярный здешний маршрут - по объездной от Бахауддина до Чор-Бакра через летний эмирский дворец Ситораи Мохи-Хоса. Чор-Бакр, в переводе Четыре Брата, не входит в число "пиров", да и пересекается с ними лишь косвенно. Это фамильный некрополь Джуйбари - самой влиятельной династии бухарской знати со времён Саманидов и до конца эмирата. Среди джуйбарцев (название рода - от стоявшего здесь давным-давно кишлака) были и политические деятели, и суфийские праведники, и не было разве только ханов. Свою родословную они возводили к арабу Абу Бакр Саиду, потомку Пророка, переселившемуся в Мавверанахр во время Халифата, в тысячелетней истории Джуйбаров его имя ещё не раз повторялось, и можно предположить, что "четыре брата" - это Четыре Бакра разных поколений. Фамильный некрополь разросся за тысячу лет до размеров небольшого городка, с кварталами-кладбищами ветвей родов, домами-мавзолеями, и дворами-кладбищами поколений. Ворота скромны - но когда-то от самой Бухары сюда вёл двойной арык с аллелей, чтобы даже в самый зной сюда можно было дойти в тени и прохладе:
28.
Центральная площадь Города Четырёх Братьев с обязательным хаузом. Наибольшего политического влияния они достигли при тех же самых Шейбанидах, о чём уже говорилось у ворот Бахауддинова мазара: наставником нескольких ханов и шейхом Накшбандии был Мухаммед-Ислам Джуйбари, благодаря которому этот орден при Шейбанидах был в особом почёте, а может быть и столица переместилась в Бухару не без их влияния. Дело отца продолжил уже не первый в роду Абу Бакр, наставник Абдуллахана II, построившего в 1584-94 годах центр Джуйбарского некрополя: слева мечеть, справа ханака, посредине медресе с очередным миниатюрным минаретом:
29.
В мечети огромный, почти готический зал:
30.
А по сторонам - главная улица Города Мёртвых. Слева:
31.
И справа, где основная часть могил:
32.
Портал мавзолея в конце улицы, судя по общей пышность - времён Аштарханидов:
33.
А сами мавзолеи в основном и не мавзолеи (хотя внутренние помещения и подвалы, где лежат кости, у них есть), а просто порталы к кладбищам-"дворам":
34.
Где как ни в чём ни бывало бродят павлины, возможно потомки птиц Джуйбарского сада, примыкавшего когда-то к некрополю. Их цветные хвосты потрясающе смотрятся на фоне расписных айванов:
35.
36.
37.
Можно выйти на крыши мавзолеев:
38.
На которых свои могилы:
39.
С левого края - могила "исходного" Абу Бакра:
40.
Хотя вообще по кладбищам гуляют молча, даже если кладбище похоже на городской квартал:
41.
42.
43.
44.
44а.
45.
Странное надгробие, "птичек" на котором по крайней мере в Хорезме считают зороастрийскими симолвами:
46.
В одном из двориков подстерегают жутко стрёмные красные осы:
46а.
В другую сторону уходит аллея:
47.
Там, за ханакой - собственно, могила первого Абу-Бакра:
48.
Вот она, если я правильно понимаю, и по крайней мере это самые красивые надгробия Некрополя Четырёх Братьев:
49.
Есть в Городе мёртвых, как вы заметили по прошлым кадрам, и живые. Это смотрительницы:
50.
И паломники:
51.
Здесь и закончим рассказ о Бухаре. Среди постсоветских городов она явно в числе первых по своему историческому весу и влиянию на облик Человечества - поспорить с ней на равных могут разве что Москва, Петербург, Калининград (как Кёнигсберг) да соседний Самарканд. Даже Киев, Вильнюс, Рига - на мой взгляд, уже скромнее, а про города Кавказа ничего толком сказать не могу, так как слишком мало их знаю. Хотя и сложно сейчас поверить, что когда-то этот город-музей был шумным мегаполисом на перекрёстке дорог из тех, что называют "центры мира".
52.
В Бухарском оазисе - тоже есть, на что посмотреть. Я уже упоминал древних предшественников Бухары Варахшу и Пайкенд или суфийские "семь пиров". Где-то в пустыне затеряна такая экзотическая вещь, как женская суфийская ханака Киз-Биби, основанная бежавшей от замужества девой. В кишлаке Афшона под Ромитаном родился Авиценна, и ныне есть его мемориал с музеем и действующим мединститутом.
Но на первый (и надеюсь, не последний) раз мой выбор пал на два города у трассы в Навои - Вабкент и Гиждуван, о которых - в следующей части.
СРЕДНИЙ ЗАПАД УЗБЕКИСТАНА.
Обзор поездки и оглавление серии.
Бухарская область
Каган. Центр и церковь.
Каган. Окраины.
Бухара. История, люди и ремёсла.
Бухара. Ляби-Хауз.
Бухара. Торговые купола.
Бухара. Пои-Калян.
Бухара. Арк.
Бухара. Парк Саманидов и внешние укрепления.
Бухара. Еврейский квартал.
Бухара. Новый город.
Бухара. Ситораи-Мохи-Хоса.
Бухара вне Бухары. Наследие бухарцев в России.
Святыни бухарского суфизма. Бахауддин и Чор-Бакр.
Вабкент и Гиждуван.
Навоийская область
Маликрабат и Хазора.
Навои старый и новый.
Нурата.
См. также:
Ташкент и окрестности - см. оглавление.
Хорезм, Самарканд, Южный Узбекистан - в последующих сериях.
Незнакомые слова и непонятные ситуции - см. по ссылкам ниже.