Возвращение в Чимкент, или Тихая изнанка Вавилона.
Прежде, чем отбыть на три недели в холодную Сибирь, вернёмся на несколько постов в жаркие объятия Средней Азии. Напоминаю, что у меня ещё не выложена огромная серия про Узбекистан, и сейчас я закончу рассказ о его казахстанской "кайме", начатый ещё из Алма-Аты.
Как-то в поезде Актюбинск - Алма-Ата попутчики мне рассказали анекдот, в котором, на мой взгляд, вся суть Чимкента.
Час-пик на одной из главных чимкентских улиц. Русский студент ест самсу и ругается:
-Да тут же один лук!
На что продавец-узбек удивлённо разводит руками:
-Как адын люк?! Многа люка!
Я впервые попал сюда в 2012-м году, но те фотографии погибли. В 2013-м - вернулся, и по итогам той поездки написал рассказ в 4 частях ( Атмосфера и колорит. || Старый город || Кылуэт Кендебая Карабдалова), включая древнее предместье Сайрам. Наконец, этой весной я заезжал в Чимкент целых 4 раза по несколько часов - само собой, транзитом из Алма-Аты в Узбекистан и обратно; в апреле, впрочем, оба приезда свелись к вокзалу и городу Арысь, а вот в мае я погулял тут уже основательнее. Чимкент, выросший за годы независимости в два раза - с 380 до почти 700 тысяч жителей, выбившийся в город №3 двустоличного Казахстана, получшивший множество прозвищ типа "Техас", тогда запомнился мне самым натуральным Среднеазиатским Вавилоном, куда народ слетаелся из окрестных кишлаков, соседних областей и немалой части Узбекистана. В принципе, если соотношение двух стран не изменится, лет за 20-30 Чимкент может перетянуть на себя нишу Ташкента. Жители Чимкента (Шымкента, как его принять называть в Казахстане) же отличаются просто феноменальным патриотизмом родного города, причём как казахи, так и русские.
В общем, как ни крути, а шумный, тесный, суматошный, местами небезопасный Чимкент - один из важнейших городов Средней Азии, позволяющий в полный рост оценить её современность. Но сейчас я покажу совсем другой Чимкент - тихий, сонный, запущенный, полусельский-полусоветский: Городок Металлургов, Детскую железную дорогу, ну и ещё кое-чего по мелочи.
...Рано утром, ещё в потёмках, я прошёл от вокзала к Озеру - так называют в обиходе этот парк имени Шамши Калдаякова, устроенный в 2000-х на территории, отвоёванной у разросшегося в 1990-х базара. Озерцо тут правда было, но пало жертвой этих баталий.
2.
От Озера уходит на восток Туркестанская улица... и так как город Туркестан от Чимкента на западе, названа она видимо в честь того Туркестана, который вся Средняя Азия. Её занимает в основном достаточно унылый частный сектор, но примерно через полкилометра друг от друга - три храма разных.вер. Молитвенный дом "Эммануэль" в Чимкенте знают как Корейскую церковь - многочисленные среднеазиатские корейцы, попавшие сюда в ХХ веке, почти поголовно христианизировались и являются тут основными прихожанами католических и протестанских (а в узбекской глубинке - и православных) церквей.
3.
Дальше - почти типовая квартальная мечеть Имам-Агзам, таких немерено в городах Южного Казахстана, Узбекистана, Киргизии:
4.
И наконец то, ради чего я вообще сюда ходил - православный Никольский собор 1990-х годов постройки, очень неплохо стилизованный под северорусское барокко (прототип вообще узнаётся сходу - Троицкий собор в Верхотурье). Русских в Чимкенте, в основном также восторгающихся своим городом, в абсолютных цифрах немало... но русских ИЗ Чимкента, думается, ещё больше:
5.
Вернувшись к Озеру, спустившись к площади Ордабасы, я поймал маршрутку да поехал в Городок Металлургов. Среди пассажиров был и вот такой вот колоритный русский дядька, почему-то напомивший мне потомка симереченских казаков. Обратите также внимание на компановку салона - в убогой тесной "газельке" половина его площади отведена под стоячие места!
6.
...Не вполне очевидно, что именно с Чимкента началась индустриализация почти безлюдного в те времена Казахстана. Сказывалась близость к Ташкенту, в окрестностях которого есть ещё несколько мощнейших промышленных химико-металлургических центров - Чирчик, Алмалык, Бекабад - все они начали осваиваться ещё в Первую пятилетку, а полностью этот промышленный район сложился к 1950-м годам. Чимкентский свинцовый завод (или "Южполиметалл") строился одним из первых - в 1929-34 годах, и в самом Казахстане тогда ещё не было ни Караганды, ни Жезказгана, ни Экибастуза и только-только начинал строиться медный комбинат на Балхаше. Но свинец никогда не относился к тем ресурсам, которых в России/СССР было много, на поставки его коммунистам в западных странах наложили эмбарго, в общем - строительство завода откладывать было нельзя, и даже значительную часть оборудования пришлось разрабатывать практически с нуля. В войну Чимкентский свинцовый завод (пополнившийся эвакуированным из подмосковного Подольска прокатным цехом) давал стране 70% свинца, а что этот тяжёлый металл - хлеб тогдашней войны, пояснять в общем-то не надо. И примерно тогда же, начиная с 1939 года, строился Городок Металлургов, к главной площади которого на перекрёстке улиц Абая и Рашидова меня и привезла маршрутка с кадра выше. И хотя в Чимкенте целых два исторических центра - русский и узбекский - самый красивый его район безусловно здесь:
7.
Столь любимый мной "этносталианс":
7а.
По улице Абая я направился вниз, где белели высокие трубы завода. Завод ныне заброшен, и в этом есть, помимо очевидных минусов, и жирный плюс: свинец - один из самых ядовитых тяжёлых металлов, и в самом центре крупного города его выплавке точно не место. Завод несколько раз закрывался и вновь оживал в 1990-2000-х, последний раз в 2010-12 годах, а ныне, как я понимаю, идёт его разборка. Виды завода, огромных полей чёрных шлаков и правильного чёрного конуса Коксовой горки (на самом деле опять же шлакоотвала) я показывал в первой части. В пейзаже жилгородка странно сочетаются ухоженность и запустение, но по арыку скорее всего вот прямо сейчас (летом) струится вода:
8.
Заводоуправление - печально, но не заброшено, из-за стеклянной двери на меня пристально поглядывал сторож:
9.
Вот и сердце городка - Кольцо Металлургов на Г-образном перекрёстке Абая и Исмаилова. Композиция посредине, видимо фонтан, украшена заводским ковшом. Рядом стоянка городских автобусов нескольких маршрутов и пара забегаловок с шашлычками и самсой, да толстые самодовольные казахские водилы на лавочках.
10.
Ещё немного под деревьями, по каким-то вонючим задворкам, мимо вроде как ещё не убитого завода "Электроаппарат" - и я вышел к железной дороге, за которой раскинулись мёртвые цеха бывшего гиганта. Трубы пугающе высоки и покрыты белой промышленной пылью. Самую старую и зрелищную трубу, стиснутую металлическими кольцами на диагональных опорах снесли где-то между сентябрём-2012 и сентябрём-2013, зато одна из оставшихся труб принадлежит заводской, а ныне городской котельной и порой над ней бывает дымок.
11.
Очень понравилась композиция на крыше цеха с весело разлетающимися искрами:
11а.
Перехожу пути Турксиба (а это именно он, причём в своей дореволюционной ипостаси Семиреченской железной дороги) со старой будкой смотрителя:
12.
Часть зданий в полном запустении:
13.
Но на проходной жизнь теплится, и работяги туда-сюда через пути (пешеходный виадук-то закрыт!) ходят - может, на котельную, а может - на разбор. Сколь я понимаю, завод закрыт безусловно, а не выведен на какую-нибудь новую площадку подальше от жилья. Но при этом не стоит думать, что вся казахстанская цветная металлургия в таком состоянии - например, добычу урана (в основном как раз в той же Южно-Казахстанской области) казахи за 10-15 лет увеличи вчетверо (!), став твёрдым мировым лидером этой отрасли.
14.
Дальше я долго шёл по унылой прижелезнодорожной промзоне и при первой возможности вновь повернул наверх, на улицу (внезапно!) Ломоносова, встретившую меня старой больницей Красных Креста и Полумесяца. Здание её возможно и довоенное, да и просто куда ж без больницы в жилгородке такого вредного производства?
15.
А вот эти домики - возможно, и первая очередь жилгородка (1939):
16.
Заведение с гордым названием занимает, скорее всего, какой-нибудь бывший техникум, и тут наоборот - классическая "ободранная сталинка":
17.
Улицами жилгородка я пошёл наверх, постепенно удаляясь от завода. Здесь уже перемешались разные эпохи, и дома каждой из них скорее всего строились с очередной реконструкцией завода, бывшего когда-то самым современным свинцовым предприятием мира:
18.
Ныне и Россия, и Казахстан от лидеров свинцовой металлургии очень далеки. "Большую тройку" по запасам слагают Австралия, Китай и США, они же и лидируют и по добыче, только Китай превосходит едва ли не весь остальной мир, вместе взятый. С выплавкой же расклад уже другой: Китай, США, а дальше - Германия, Британия, Япония, Корея... в общем, почти всю первую десятку слагают страны "золотого миллиарда". Казахстан же по крайней мере "при жизни" этого завода по выплавке даже опережал Россию, уступая при этом по добыче. Сейчас, как я понимаю, это производство сконцетрировалось в Усть-Каменногорске.
19.
Центр жигородка, как и положено - ДК Металлургов типового проекта, но местного оформления - он же на заглавном кадре:
20.
На пустыре перед ДК - пень постамента от памятника Калинину, посетившему новооткрытый завод в 1935-м году. Зато в парке Металлургов за дворцом Ленин ещё живее всех живых. Если на площадях его памятники поубирали почти везде в Казахстане (может где-то в глубинке ещё остались), то в стороне Ильичи ещё стоят.
21.
Жигородок продолжется и выше. Старше или моложе его верхняя часть, чем нижняя, "на глаз" я понять так и не смог. Тут вообще владения другого завода - машиностроительного, выпускающего кузнечно-прессовое оборудование, так что может этот район правильнее называть уже Городком Машиностроителей:
22.
22а.
23.
Колледж искусств и дизайна с образцами оных:
24.
И очередная площадь на перекрёстке улиц Калдаякова (на ней домики с прошлых кадров) и Кремлёвской. Последняя проходит здесь через двое "ворот" - на юге симметрично два вот таких здания:
25.
И такая вот пара - на севере:
26.
26а.
По Кремлёвской опять же какими-то заросшими вонючими закоулками у промзоны я вышел на улицу Аскарова к, внезапно, Театру Оперы и Балета, переделанном в 2007 году из ДК Машиностроителей:
27.
Вот и мы вернулись в типичный Чимкент с его ухоженностью, понтами и столпотворением. Дальше по той улице можно выйти ещё к Городскому театру, но он совсем унылый внешне, и в принципе виден на панорамах города в первой части:
28.
Заводов в Чимкенте вообще (как и всего остального) много, например крупнейшие в Казахстане цементный и нефтеперерабатывающий - пожалуй, это главный промышленный центр Старшего жуза. Но особняком тут стоит завод "Химфарм", корпуса которого встречают въезжающих в Чимкент со стороны Ташкента - в отличие от всех остальных заводов, созданных в советские пятилетки, этот существует с 1882 года:
29.
Его основали ташкентские купцы Николай Иванов и Николай Савинков, и первончально завод специализировался на производстве сантонина - допотопного глистогонного средства, которым вполне можно было отравиться и умереть в страшных мучениях (оно вызывало судороги, а в лёгкой форме - всего лишь временный дальтонизм), но ничего лучше по сочетанию качества и цены в те времена не знали. Чимкент стал одним из крупнейших производителей сантонина в мире, да и в дореволюционном Туркестане с его аскаридами, риштами, эхенококами и прочей паразитической ничистью такому производству было самое место. При Советах Химико-фармацевтический завод №1 имени Дзержинского существенно расширил свой ассортимент, став одним из главных в СССР производителем лекарств, и исправно функционирует в независимом Казахстане. Я побродил вокруг завода, надеясь найти какие-нибудь дореволюционные постройки, и в итоге обнаружил на задворках между проходной, пожаркой и баней "лабораторию-музей химии растений". Увы, наглухо закрытую:
30.
За "Химфармом" - быстрая, мутная, но по среднеазиатским меркам немаленькая речка Бадам со столь необычным в краю степей и пустынь благоустроенной набережной:
31.
Ниже по течению - трубы свинцового завода, а баки принадлежат созданному уже в постсоветские времена пивзаводу, продукция которого славится на всю Среднюю Азию, но вряд ли востребована за её пределами. Пиво у местных вообще не слишком популярно, зато минералку "Сары-Агаш" в пластиковых бутылках с плохо приклеенными этикетками тут в жаркий день пьют кубометрами. Ещё Сары-Агаш - это последнее село у Черняевки, погранперехода в Узбекистан фактически на окранах Ташкента. Туда по этому мосту и ведёт Ташктракт, туда я и поехал:
32.
...а через две недели вернулся в Чимкент в сопровождении обаятельной Лин, китаянки из Малайзии, с которой дважды пересекался в хостелах Самарканда и Ташкента и как оказалось - покидал Узбекистан в один и тот же день. Здесь я помог ей купить билет на поезд и отыскать гостиницу как раз в районе Туркестанской улицы, а попрощавшись в холле - с ближайшей автобусной остановки поехал на северную окраину города:
33.
Это в общем-то классический случай "закона парных вероятностей" - не будучи фанатом ДЖД-жанра, в течение недели я рассказываю уже о второй Детской железной дороге после Красноярска, где таковая отличается ещё и самой узкой в России колеёй. Детские железные дороги - это вполне полноценные городские или парковые узкоколейки (750мм) с настоящими техникой и оборудованием, и "детскими" они были потому, что работали на них дети - ДЖД строили как наглядные пособия при Школах юного железнодорожника, и каждая железная дорога в Советском Союзе пыталась обзавестись своей ДЖД, а то и не одной. Чимкентская ДЖД строилась в 1979-80 годах, тянется по городу на целых 6 километров, нанизывает на себя пару достопримечательностей, и в общем я решил пройти её целиком. Собственно, её "дальняя" конечная - станция "Тулпар":
34.
Дальше, впрочем, заросшая колея упиралась в запертые ворота парка, и я пошёл к главному входу через пафосного вида колоннаду. Вход оказался платным (100 тенге, то есть 25-30 рублей) и даже через турникеты:
35.
Дендропарк ныне гордость Чимкента, был разбит почти одновременно со строительством ДЖД, населён деревьями со всего мира, чуть не зачах в 1990-2000-е и был возрождён в 2010-е. У входа - большой макет, и обратите внимание на вокзал ДЖД, за которым следуют мост и тоннель, на поиски которых я и отправился:
36.
Парки - в принципе не моя тема, поэтому углубляться в него я не стал. В целом, на главных дорожках тут хорошо, чисто и уютно; на боковых - всё заросшее и запущенное. Водопад на пруду пока молчит - но может быть, просто ещё не сезон, ведь и в арыках в те дни воды ещё не было:
37.
Остатки ДЖДшечки же выглядели весьма печально - но тут правда и мост:
38.
И тёмный тоннель под самым крыльцом:
39.
Я уже знал, что на другом стороне парка ДЖД тоже упрётся в забор, и потому вышел над тоннелем. Вид от колоннады, ещё тут есть сладкая вата, кислый кумыс и ещё более кислый курт, специально обученные голуби для отпускания и целый лимузиндер (каз. мн. число от "лимузин") чуть дальше. На горизонте сияет Тянь-Шань:
40.
Между тем, хорошо заметная на прошлом кадре Лисья балка, часть которой занимает кладбище, известна тем, что в ней при Сталине расстреливали и хоронили приговорённых по политическим статьям - всего их тут было, говорят, порядка 2,5 тысяч. Тему репрессий в Казахстане (равно как и в Киргизии) особо не выставляют напоказ, но помнят. И через дорогу от весёлого Дендропарка - мрачный "Касирет", не знаю точно, как это название мемориала переводится:
41.
У запертых ворот Дендропарка я зашёл на насыпь ДЖД и решил идти по ней, не сворачивая. ДЖД выглядела заброшенной, причём заброешнной давно и крепко - кое-где колеи не то что заросли травой, а скрылись под слоем земли. В статье Сергея Болашенко история ДЖДшки заканчивается на 2011 году, когда она не работала, а до того с 1990-х годов она уже перестала быть "детской" и с взрослым персоналом действовал как аттракцион, связущий две городских зоны отдыха. Я решил, что в том же 2011-м дорога умерла окончательно, а стало быть скоро эти рельсы должны уйти в металлолом:
42.
Иду по рельсам. Слева микрорайон Нурсат, по виду едва ли не самый приличный в Чимкенте:
43.
За первой улицей, на задворках торгового центра, железная дорога уходит в глубокую выемку:
44.
По которой, круто повернув, тянется наверх:
45.
Вскоре выемка сменяется высокой насыпью над дворами коттеджей, уходящих, как видите, к горизонту:
46.
На горизонте хребет Каратау, нависающий над древними Туркестаном и Саураном да над станциями старой Ташкентской магистрали. Это дальний отросток Тянь-Шаня, и именно в его подножьях и скрытой за хребтом пустыне Муюнкум находится крупнейший в современном мире район добычи урана. А что за башенка в центре кадра - увы, не знаю, хотя проезжал мимо неё по объездной:
47.
Всё это немного похоже на Московскую Окружную (из которой сейчас делают наземное метро), такая странная глухая рельсовая изнанка большого и шумного города. Вдобавок, это ещё и чимкентское пастбище - некоторые обитатели этих районов умудряются сохранять верность скотоводству:
48.
Потихоньку ДЖДшечка уходит в городские кварталы, и здесь вдоль неё уже почти ничего интересного:
49.
На другом её конце - Парк имени Абая, с которым соседствует спортиный центр Чимкента вокруг городского стадиона. Однако и тут нашлось, где разгуляться чабану:
50.
У станции Спортивная - детский скверик с макетами разной техники, но вон то сооружение с петушком-флюгером - уже собственно вокзал:
51.
И каково же было моё удивление, когда пройдя "заброшенную" дорогу, я обнаружил на станции под вечер нетрезвых рабочих, сумевших, тем не менее, мне объяснить, что занимаются они ни чем иным, как привидением дороги в рабочее состояние - расчистить пути, покрасить и подремонтировать тепловоз (привычный для ДЖДшечек ТУ2) им надо было ко Дню защиты детей, то есть на разбор всего показанного выше у них оставалась неделя. Справились или нет - не знаю.
52.
Да кто тут будет работать - дети или взрослые - я понять с их слов так и не смог .А больше, чем ТУ2 (машина конечно редкая и благородная, но видел я их немало) меня впечатлила вот эта местная самоделка - "Муравей" на рельсовом ходу:
53.
У газеты "Казахстанская правда" в окне вагона самое потряающее - дата: не 1975, даже не в 1990, а 2015 год!
54.
В следующих двух частях - про Казыгурт, колоритную местность у подножья одноимённой горы между Чимкентом и Ташкентом.
Как-то в поезде Актюбинск - Алма-Ата попутчики мне рассказали анекдот, в котором, на мой взгляд, вся суть Чимкента.
Час-пик на одной из главных чимкентских улиц. Русский студент ест самсу и ругается:
-Да тут же один лук!
На что продавец-узбек удивлённо разводит руками:
-Как адын люк?! Многа люка!
Я впервые попал сюда в 2012-м году, но те фотографии погибли. В 2013-м - вернулся, и по итогам той поездки написал рассказ в 4 частях ( Атмосфера и колорит. || Старый город || Кылуэт Кендебая Карабдалова), включая древнее предместье Сайрам. Наконец, этой весной я заезжал в Чимкент целых 4 раза по несколько часов - само собой, транзитом из Алма-Аты в Узбекистан и обратно; в апреле, впрочем, оба приезда свелись к вокзалу и городу Арысь, а вот в мае я погулял тут уже основательнее. Чимкент, выросший за годы независимости в два раза - с 380 до почти 700 тысяч жителей, выбившийся в город №3 двустоличного Казахстана, получшивший множество прозвищ типа "Техас", тогда запомнился мне самым натуральным Среднеазиатским Вавилоном, куда народ слетаелся из окрестных кишлаков, соседних областей и немалой части Узбекистана. В принципе, если соотношение двух стран не изменится, лет за 20-30 Чимкент может перетянуть на себя нишу Ташкента. Жители Чимкента (Шымкента, как его принять называть в Казахстане) же отличаются просто феноменальным патриотизмом родного города, причём как казахи, так и русские.
В общем, как ни крути, а шумный, тесный, суматошный, местами небезопасный Чимкент - один из важнейших городов Средней Азии, позволяющий в полный рост оценить её современность. Но сейчас я покажу совсем другой Чимкент - тихий, сонный, запущенный, полусельский-полусоветский: Городок Металлургов, Детскую железную дорогу, ну и ещё кое-чего по мелочи.
...Рано утром, ещё в потёмках, я прошёл от вокзала к Озеру - так называют в обиходе этот парк имени Шамши Калдаякова, устроенный в 2000-х на территории, отвоёванной у разросшегося в 1990-х базара. Озерцо тут правда было, но пало жертвой этих баталий.
2.
От Озера уходит на восток Туркестанская улица... и так как город Туркестан от Чимкента на западе, названа она видимо в честь того Туркестана, который вся Средняя Азия. Её занимает в основном достаточно унылый частный сектор, но примерно через полкилометра друг от друга - три храма разных.вер. Молитвенный дом "Эммануэль" в Чимкенте знают как Корейскую церковь - многочисленные среднеазиатские корейцы, попавшие сюда в ХХ веке, почти поголовно христианизировались и являются тут основными прихожанами католических и протестанских (а в узбекской глубинке - и православных) церквей.
3.
Дальше - почти типовая квартальная мечеть Имам-Агзам, таких немерено в городах Южного Казахстана, Узбекистана, Киргизии:
4.
И наконец то, ради чего я вообще сюда ходил - православный Никольский собор 1990-х годов постройки, очень неплохо стилизованный под северорусское барокко (прототип вообще узнаётся сходу - Троицкий собор в Верхотурье). Русских в Чимкенте, в основном также восторгающихся своим городом, в абсолютных цифрах немало... но русских ИЗ Чимкента, думается, ещё больше:
5.
Вернувшись к Озеру, спустившись к площади Ордабасы, я поймал маршрутку да поехал в Городок Металлургов. Среди пассажиров был и вот такой вот колоритный русский дядька, почему-то напомивший мне потомка симереченских казаков. Обратите также внимание на компановку салона - в убогой тесной "газельке" половина его площади отведена под стоячие места!
6.
...Не вполне очевидно, что именно с Чимкента началась индустриализация почти безлюдного в те времена Казахстана. Сказывалась близость к Ташкенту, в окрестностях которого есть ещё несколько мощнейших промышленных химико-металлургических центров - Чирчик, Алмалык, Бекабад - все они начали осваиваться ещё в Первую пятилетку, а полностью этот промышленный район сложился к 1950-м годам. Чимкентский свинцовый завод (или "Южполиметалл") строился одним из первых - в 1929-34 годах, и в самом Казахстане тогда ещё не было ни Караганды, ни Жезказгана, ни Экибастуза и только-только начинал строиться медный комбинат на Балхаше. Но свинец никогда не относился к тем ресурсам, которых в России/СССР было много, на поставки его коммунистам в западных странах наложили эмбарго, в общем - строительство завода откладывать было нельзя, и даже значительную часть оборудования пришлось разрабатывать практически с нуля. В войну Чимкентский свинцовый завод (пополнившийся эвакуированным из подмосковного Подольска прокатным цехом) давал стране 70% свинца, а что этот тяжёлый металл - хлеб тогдашней войны, пояснять в общем-то не надо. И примерно тогда же, начиная с 1939 года, строился Городок Металлургов, к главной площади которого на перекрёстке улиц Абая и Рашидова меня и привезла маршрутка с кадра выше. И хотя в Чимкенте целых два исторических центра - русский и узбекский - самый красивый его район безусловно здесь:
7.
Столь любимый мной "этносталианс":
7а.
По улице Абая я направился вниз, где белели высокие трубы завода. Завод ныне заброшен, и в этом есть, помимо очевидных минусов, и жирный плюс: свинец - один из самых ядовитых тяжёлых металлов, и в самом центре крупного города его выплавке точно не место. Завод несколько раз закрывался и вновь оживал в 1990-2000-х, последний раз в 2010-12 годах, а ныне, как я понимаю, идёт его разборка. Виды завода, огромных полей чёрных шлаков и правильного чёрного конуса Коксовой горки (на самом деле опять же шлакоотвала) я показывал в первой части. В пейзаже жилгородка странно сочетаются ухоженность и запустение, но по арыку скорее всего вот прямо сейчас (летом) струится вода:
8.
Заводоуправление - печально, но не заброшено, из-за стеклянной двери на меня пристально поглядывал сторож:
9.
Вот и сердце городка - Кольцо Металлургов на Г-образном перекрёстке Абая и Исмаилова. Композиция посредине, видимо фонтан, украшена заводским ковшом. Рядом стоянка городских автобусов нескольких маршрутов и пара забегаловок с шашлычками и самсой, да толстые самодовольные казахские водилы на лавочках.
10.
Ещё немного под деревьями, по каким-то вонючим задворкам, мимо вроде как ещё не убитого завода "Электроаппарат" - и я вышел к железной дороге, за которой раскинулись мёртвые цеха бывшего гиганта. Трубы пугающе высоки и покрыты белой промышленной пылью. Самую старую и зрелищную трубу, стиснутую металлическими кольцами на диагональных опорах снесли где-то между сентябрём-2012 и сентябрём-2013, зато одна из оставшихся труб принадлежит заводской, а ныне городской котельной и порой над ней бывает дымок.
11.
Очень понравилась композиция на крыше цеха с весело разлетающимися искрами:
11а.
Перехожу пути Турксиба (а это именно он, причём в своей дореволюционной ипостаси Семиреченской железной дороги) со старой будкой смотрителя:
12.
Часть зданий в полном запустении:
13.
Но на проходной жизнь теплится, и работяги туда-сюда через пути (пешеходный виадук-то закрыт!) ходят - может, на котельную, а может - на разбор. Сколь я понимаю, завод закрыт безусловно, а не выведен на какую-нибудь новую площадку подальше от жилья. Но при этом не стоит думать, что вся казахстанская цветная металлургия в таком состоянии - например, добычу урана (в основном как раз в той же Южно-Казахстанской области) казахи за 10-15 лет увеличи вчетверо (!), став твёрдым мировым лидером этой отрасли.
14.
Дальше я долго шёл по унылой прижелезнодорожной промзоне и при первой возможности вновь повернул наверх, на улицу (внезапно!) Ломоносова, встретившую меня старой больницей Красных Креста и Полумесяца. Здание её возможно и довоенное, да и просто куда ж без больницы в жилгородке такого вредного производства?
15.
А вот эти домики - возможно, и первая очередь жилгородка (1939):
16.
Заведение с гордым названием занимает, скорее всего, какой-нибудь бывший техникум, и тут наоборот - классическая "ободранная сталинка":
17.
Улицами жилгородка я пошёл наверх, постепенно удаляясь от завода. Здесь уже перемешались разные эпохи, и дома каждой из них скорее всего строились с очередной реконструкцией завода, бывшего когда-то самым современным свинцовым предприятием мира:
18.
Ныне и Россия, и Казахстан от лидеров свинцовой металлургии очень далеки. "Большую тройку" по запасам слагают Австралия, Китай и США, они же и лидируют и по добыче, только Китай превосходит едва ли не весь остальной мир, вместе взятый. С выплавкой же расклад уже другой: Китай, США, а дальше - Германия, Британия, Япония, Корея... в общем, почти всю первую десятку слагают страны "золотого миллиарда". Казахстан же по крайней мере "при жизни" этого завода по выплавке даже опережал Россию, уступая при этом по добыче. Сейчас, как я понимаю, это производство сконцетрировалось в Усть-Каменногорске.
19.
Центр жигородка, как и положено - ДК Металлургов типового проекта, но местного оформления - он же на заглавном кадре:
20.
На пустыре перед ДК - пень постамента от памятника Калинину, посетившему новооткрытый завод в 1935-м году. Зато в парке Металлургов за дворцом Ленин ещё живее всех живых. Если на площадях его памятники поубирали почти везде в Казахстане (может где-то в глубинке ещё остались), то в стороне Ильичи ещё стоят.
21.
Жигородок продолжется и выше. Старше или моложе его верхняя часть, чем нижняя, "на глаз" я понять так и не смог. Тут вообще владения другого завода - машиностроительного, выпускающего кузнечно-прессовое оборудование, так что может этот район правильнее называть уже Городком Машиностроителей:
22.
22а.
23.
Колледж искусств и дизайна с образцами оных:
24.
И очередная площадь на перекрёстке улиц Калдаякова (на ней домики с прошлых кадров) и Кремлёвской. Последняя проходит здесь через двое "ворот" - на юге симметрично два вот таких здания:
25.
И такая вот пара - на севере:
26.
26а.
По Кремлёвской опять же какими-то заросшими вонючими закоулками у промзоны я вышел на улицу Аскарова к, внезапно, Театру Оперы и Балета, переделанном в 2007 году из ДК Машиностроителей:
27.
Вот и мы вернулись в типичный Чимкент с его ухоженностью, понтами и столпотворением. Дальше по той улице можно выйти ещё к Городскому театру, но он совсем унылый внешне, и в принципе виден на панорамах города в первой части:
28.
Заводов в Чимкенте вообще (как и всего остального) много, например крупнейшие в Казахстане цементный и нефтеперерабатывающий - пожалуй, это главный промышленный центр Старшего жуза. Но особняком тут стоит завод "Химфарм", корпуса которого встречают въезжающих в Чимкент со стороны Ташкента - в отличие от всех остальных заводов, созданных в советские пятилетки, этот существует с 1882 года:
29.
Его основали ташкентские купцы Николай Иванов и Николай Савинков, и первончально завод специализировался на производстве сантонина - допотопного глистогонного средства, которым вполне можно было отравиться и умереть в страшных мучениях (оно вызывало судороги, а в лёгкой форме - всего лишь временный дальтонизм), но ничего лучше по сочетанию качества и цены в те времена не знали. Чимкент стал одним из крупнейших производителей сантонина в мире, да и в дореволюционном Туркестане с его аскаридами, риштами, эхенококами и прочей паразитической ничистью такому производству было самое место. При Советах Химико-фармацевтический завод №1 имени Дзержинского существенно расширил свой ассортимент, став одним из главных в СССР производителем лекарств, и исправно функционирует в независимом Казахстане. Я побродил вокруг завода, надеясь найти какие-нибудь дореволюционные постройки, и в итоге обнаружил на задворках между проходной, пожаркой и баней "лабораторию-музей химии растений". Увы, наглухо закрытую:
30.
За "Химфармом" - быстрая, мутная, но по среднеазиатским меркам немаленькая речка Бадам со столь необычным в краю степей и пустынь благоустроенной набережной:
31.
Ниже по течению - трубы свинцового завода, а баки принадлежат созданному уже в постсоветские времена пивзаводу, продукция которого славится на всю Среднюю Азию, но вряд ли востребована за её пределами. Пиво у местных вообще не слишком популярно, зато минералку "Сары-Агаш" в пластиковых бутылках с плохо приклеенными этикетками тут в жаркий день пьют кубометрами. Ещё Сары-Агаш - это последнее село у Черняевки, погранперехода в Узбекистан фактически на окранах Ташкента. Туда по этому мосту и ведёт Ташктракт, туда я и поехал:
32.
...а через две недели вернулся в Чимкент в сопровождении обаятельной Лин, китаянки из Малайзии, с которой дважды пересекался в хостелах Самарканда и Ташкента и как оказалось - покидал Узбекистан в один и тот же день. Здесь я помог ей купить билет на поезд и отыскать гостиницу как раз в районе Туркестанской улицы, а попрощавшись в холле - с ближайшей автобусной остановки поехал на северную окраину города:
33.
Это в общем-то классический случай "закона парных вероятностей" - не будучи фанатом ДЖД-жанра, в течение недели я рассказываю уже о второй Детской железной дороге после Красноярска, где таковая отличается ещё и самой узкой в России колеёй. Детские железные дороги - это вполне полноценные городские или парковые узкоколейки (750мм) с настоящими техникой и оборудованием, и "детскими" они были потому, что работали на них дети - ДЖД строили как наглядные пособия при Школах юного железнодорожника, и каждая железная дорога в Советском Союзе пыталась обзавестись своей ДЖД, а то и не одной. Чимкентская ДЖД строилась в 1979-80 годах, тянется по городу на целых 6 километров, нанизывает на себя пару достопримечательностей, и в общем я решил пройти её целиком. Собственно, её "дальняя" конечная - станция "Тулпар":
34.
Дальше, впрочем, заросшая колея упиралась в запертые ворота парка, и я пошёл к главному входу через пафосного вида колоннаду. Вход оказался платным (100 тенге, то есть 25-30 рублей) и даже через турникеты:
35.
Дендропарк ныне гордость Чимкента, был разбит почти одновременно со строительством ДЖД, населён деревьями со всего мира, чуть не зачах в 1990-2000-е и был возрождён в 2010-е. У входа - большой макет, и обратите внимание на вокзал ДЖД, за которым следуют мост и тоннель, на поиски которых я и отправился:
36.
Парки - в принципе не моя тема, поэтому углубляться в него я не стал. В целом, на главных дорожках тут хорошо, чисто и уютно; на боковых - всё заросшее и запущенное. Водопад на пруду пока молчит - но может быть, просто ещё не сезон, ведь и в арыках в те дни воды ещё не было:
37.
Остатки ДЖДшечки же выглядели весьма печально - но тут правда и мост:
38.
И тёмный тоннель под самым крыльцом:
39.
Я уже знал, что на другом стороне парка ДЖД тоже упрётся в забор, и потому вышел над тоннелем. Вид от колоннады, ещё тут есть сладкая вата, кислый кумыс и ещё более кислый курт, специально обученные голуби для отпускания и целый лимузиндер (каз. мн. число от "лимузин") чуть дальше. На горизонте сияет Тянь-Шань:
40.
Между тем, хорошо заметная на прошлом кадре Лисья балка, часть которой занимает кладбище, известна тем, что в ней при Сталине расстреливали и хоронили приговорённых по политическим статьям - всего их тут было, говорят, порядка 2,5 тысяч. Тему репрессий в Казахстане (равно как и в Киргизии) особо не выставляют напоказ, но помнят. И через дорогу от весёлого Дендропарка - мрачный "Касирет", не знаю точно, как это название мемориала переводится:
41.
У запертых ворот Дендропарка я зашёл на насыпь ДЖД и решил идти по ней, не сворачивая. ДЖД выглядела заброшенной, причём заброешнной давно и крепко - кое-где колеи не то что заросли травой, а скрылись под слоем земли. В статье Сергея Болашенко история ДЖДшки заканчивается на 2011 году, когда она не работала, а до того с 1990-х годов она уже перестала быть "детской" и с взрослым персоналом действовал как аттракцион, связущий две городских зоны отдыха. Я решил, что в том же 2011-м дорога умерла окончательно, а стало быть скоро эти рельсы должны уйти в металлолом:
42.
Иду по рельсам. Слева микрорайон Нурсат, по виду едва ли не самый приличный в Чимкенте:
43.
За первой улицей, на задворках торгового центра, железная дорога уходит в глубокую выемку:
44.
По которой, круто повернув, тянется наверх:
45.
Вскоре выемка сменяется высокой насыпью над дворами коттеджей, уходящих, как видите, к горизонту:
46.
На горизонте хребет Каратау, нависающий над древними Туркестаном и Саураном да над станциями старой Ташкентской магистрали. Это дальний отросток Тянь-Шаня, и именно в его подножьях и скрытой за хребтом пустыне Муюнкум находится крупнейший в современном мире район добычи урана. А что за башенка в центре кадра - увы, не знаю, хотя проезжал мимо неё по объездной:
47.
Всё это немного похоже на Московскую Окружную (из которой сейчас делают наземное метро), такая странная глухая рельсовая изнанка большого и шумного города. Вдобавок, это ещё и чимкентское пастбище - некоторые обитатели этих районов умудряются сохранять верность скотоводству:
48.
Потихоньку ДЖДшечка уходит в городские кварталы, и здесь вдоль неё уже почти ничего интересного:
49.
На другом её конце - Парк имени Абая, с которым соседствует спортиный центр Чимкента вокруг городского стадиона. Однако и тут нашлось, где разгуляться чабану:
50.
У станции Спортивная - детский скверик с макетами разной техники, но вон то сооружение с петушком-флюгером - уже собственно вокзал:
51.
И каково же было моё удивление, когда пройдя "заброшенную" дорогу, я обнаружил на станции под вечер нетрезвых рабочих, сумевших, тем не менее, мне объяснить, что занимаются они ни чем иным, как привидением дороги в рабочее состояние - расчистить пути, покрасить и подремонтировать тепловоз (привычный для ДЖДшечек ТУ2) им надо было ко Дню защиты детей, то есть на разбор всего показанного выше у них оставалась неделя. Справились или нет - не знаю.
52.
Да кто тут будет работать - дети или взрослые - я понять с их слов так и не смог .А больше, чем ТУ2 (машина конечно редкая и благородная, но видел я их немало) меня впечатлила вот эта местная самоделка - "Муравей" на рельсовом ходу:
53.
У газеты "Казахстанская правда" в окне вагона самое потряающее - дата: не 1975, даже не в 1990, а 2015 год!
54.
В следующих двух частях - про Казыгурт, колоритную местность у подножья одноимённой горы между Чимкентом и Ташкентом.