Жезды. Музей горного и плавильного дела.

[varandej]

...Летом 1942 года Советский Союз был на пороге катастрофы: ещё в 1941-м фашисты захватили украинский Никополь, а в 1942-м ещё и отрезали железную дорогу на Кавказ, к рудникам Чиатури. Эти два места были единственными в СССР, где добывался марганец, без которого не сделать танковой брони. Выручил Каныш Сатпаев, "отец" Жезказганских рудников, к тому времени возглавлявший казахское отделение РАН в Алма-Ате: вспомнил, что по молодости на реке Жезды он находил выходы марганцевой руды... а уже через 38 дней, 12 июля 1942 года, на этом месте заработал рудник, строители и рабочие которого жили в палатках и юртах. Так и возник этот посёлок (3 тыс. жителей) в 70 километрах от Жезказгана.

Другая история началась здесь в 1988 году, когда герой войны и бывший жездинский председатель Макен Торегильдин, найдя единомышленников и уладив все формальности, взялся воплощать мечту всей своей жизни: создавать в посёлке Музей истории горного и плавильного дела, первый подобный опыт в Казахстане и едва ли не единственный в стране музей под открытым небом. Музей открылся в 1994 году. Такой объект я со своими изысканиями в промышленной истории  пропустить не мог.


...Здесь я продолжу рассказ о чудесах гостеприимства жезказагских музеев. Зинаида Чумакова, о которой я уже рассказывал в самом Жезказгане, не только организовала мне поездку к мавзолеям Джучи и Алашахана (куда иначе добраться просто нереально), но и созвонилась с жездинским музеем... Дело в том, что я был здесь в выходной день, а музей в Жездах работает только в будние, и мне надо было договориться, чтобы меня встретили, а добираться я хотел на автобусе. Уж не знаю, что сказала им Зинаида Степановна, но в итоге утром к гостинице "Металлург", на старенькой белой "Волге" с водителем за мной приехала лично директор музея - Зейпин Зикировна Казанбаева, женщина средних лет очень интеллигентного вида и хрупкого телосложения, с покрытой головой и застенчивым голосом. С ней мы поехали сначала в Талдысай, затем в Жезды, затем в Карсакпай, а к вечеру она меня ещё и отвезла на поезд.
Въездной знак Жездов у развилки на Карсакпай (через собственно Жезды, налево) и Улутау (через Талдысай, прямо). Символика не случайно - карсакпайская дорога ведёт на Байконур:

2.


По дороге я спросил об истории этого музея, потому что знал - такие музеи вдали от больших городов всегда создаются Личностью, как например Музей мотоцикла в Ирбите или Ангарская деревня в Братске. Зейпин стала рассказывать мне о Макене Торегильдине, его жизни, войне, заслугах... и я совсем не удивился, когда она вдруг пояснила: "Я так подробно о нём почему говорю? Дело в том, что я была его женой". Макен был старше неё на 40 лет, и ушёл в 2006 году - тут-то я понял, почему она с покрытой головой. По её словам было хорошо видно, что она его очень любила и любит до сих пор, и Музей горного дела, его дело всей жизни, стал делом всей жизни и для неё. И судя по тому, как меня встретили, она стала достойной преемницей - тем более, она сама по образованию журналистка, и пользу моего визита вполне понимала.

3.


Впереди Жезды - название происходит от реки, а до 1962 года посёлок назывался Марганец. Слева видны руины марганцевого рудника - того самого, что спас СССР в 1942-м, но ныне заброшенного. По словам Зейпин, его собираются возрождать:

4.


Но то, что Жезды - "депрессивный моногород", видно невооружённым глазом. Это нормальное состояние рудничных посёлков в Казахстане, в 1990-е годы лишившихся котельных и центрального водоснабжения:

5.


По словам Зейпин, когда-то в Жездах жило 8 тысяч человек, то есть их покинуло 2/3 населения:

6.


7.


8.


9.


Особенность Жездов - "финские домики", то есть советские коттеджи, здесь обмазанные глиной и белёные. Вот они не пустуют - самые удобные из частного сектора, но не зависящие от отопления, как пятиэтажки:

10.


Первый на Улутау дом культуры 1950-х годов:

11.


Воинский мемориал:

12.


Река Жезды - тихая, неожиданно чистая и с суровыми скалистыми берегами:

13.


Но вот и приехали. Вход в музей, слева берёзовая роща, посаженная к 50-летию Победы (которое наступило через год после открытия музея). Нас сразу встретили экскурсоводы - одна, русская, далее вела экскурсию по "уличной" экспозиции, а другая, казашка - по залам. Сотрудников Макен Торегильдин искал лично, и большинство работают с открытия музея.

14.


Стенд на входе извещает, что фотографировать в музее нельзя. Это не прихоть, а поставноление Министерства культуры, которому музейщики в большинстве своём сами не рады: так же точно фотосъёмка была запрещена в астанинских музеях Первого президента и АЛЖИРа, карагандинском музее Карлага, петропавловском Дворце Абылая, карсакпайском музее Сатпаева... Зейпин, после некоторых раздумий, вспомнила: фотосъёмка допускается с разрешения дирекции в рекламных и просветительских целях, а так как даже вот этот пост в ЖЖ (не говоря уж про гипотетический путеводитель) - первый в рунете подробный рассказ об этом музее, формулировка вполне подходила.
Мимо шахтного комбайна мы вошли в музейный двор:

15.


В музее интересная и очень восточная организация пространства: он состоит из нескольких тенистых двориков, каждый из которых выполняет роль зала. В первом "зале" - техника ХХ века:

16.


Всё это работало на окрестных рудниках - шахтный автопоезд МоАЗ (то есть, под землёй ездить), "пальцевый" скрепер ("пальцы" удобнее, чем зубья, так как легко заменются), несамоходный буровой станок и самоходная буровая установка (это которая на лазерный излучатель из космоопер похожа):

17.


Рядом - медеплавильная и сельскохозяйственная техника. На последней подробно останавливаться не буду, хотя подборка представительная, от советских тракторов до каменных жерновов:

18.


Слева динамомашина и распределительный вал, а справа два ковша для разливки меди, причём рядом с ближним - собственно черновая медь ("кызыл мыс" - по-казахски дословно "красная медь"):

19.


На этих ковшах и станках можно увидеть и вот такие клейма:

19а.


Ведь первый на жезказганских рудниках завод в Карсакпае основали накануне революции англичане, и раритетное оборудование прекрасно дожило до 1980-х годов, когда и перешло в этот музей. Вот например ещё станок оттуда:

20.


Отдельная вещь - верблюжья телега, которая хоть и стоит напротив сельскохозяйственной техники, а всё же здесь относится и к промышленной истории тоже: другого транспорта не было. История паровоза на заднем плане (в следующем "зале") же куда интереснее, чем кажется:

21.


Оборудование для завода в сердце дикой степи англичане везли от станции Жосалы на Ташкентской железной дороге (т.е. с юга, так как Караганды в те годы не было, да и вообще на северо-востоке была совсем страшная глушь) по "перекидной узкоколейке". То есть, 13-километровый рельсовый путь собирали, перегоняли по нему паровоз с вагонами, затем разбирали и складывали снова уже перед паровозом. 400-километровый путь занял у них два года, а когда в 1940-е годы сюда протянули нормальную железную дорогу, пылившийся без дела английский паровоз был уже безнадёжно устаревшим.
Помимо паровоза с английскими же думпкарами здесь предствлены шахтный электровоз (т.е., он под землёй работает - поэтому такой плоский) и вездеход, похожий на танк без брони и башни:

22.


Справа виден и местный археологический отдел - копии петроглифов из ущелья Теректы-Аулие. Знаменитые алматинские Тамгалы - далеко не единственный комплекс наскальных рисунков в Казахстане, они встречаются по всей территории страны. Теректы - один из крупнейших комплексов в Центральном Казахстане, и это отнюдь не случайно:

23.


За образцами горных пород (слева окисленная медная руда, на ней глыба свинцовой руды, а справа - марганцевая руда двух видов) хорошо видны архаичные печи. Медь в этих краях добывали примерно столько, сколько человечество в принципе знает медь. И Григорий Волконский в 1771 году (первооткрыватель жезказганской меди), и Каныш Сатпаев в 1920-е годы ориентировались по "чудским копям" - остаткам древних рудников. Улутау было одним из главных промышленных районов первобытного мира.

24.


Гордость музея - реконструкция двух печей бронзового века: сыродутной (ближе) и тигельной (дальше). Точнее, тут даже не печь, а доисторический "комбинат полного цикла" со всеми звеньями цепочки. Скажем, штуковина на переднем плане - обогатительная фабрика: руду складывали в углубление наверху и промывали - вода уносила через край более лёгкие примеси, оставляя металл на дне:

25.


Тигель и дробление обогащённой руды, которую затем помещали в печи:

26.


Инструмент для дробления - пест:

27.


Печь для получения древесного угля (который тут, по причине дефицита дерева, получали из костей). Сырьё закапывается под очаг, наверху разводится костёр, и при малом доступе кислорода оно не сгорает, а обугливается, становясь топливом для плавилен:

28.


Собственно печь: просто яма в земле, над которой строился каменный купол и труба для подачи воздуха. Первоначально воздух подавался естественной тягой, позже стали использовать меха. Печь была одноразовой: после плавки купол можно было только сломать. Металл в таких печах плавился достаточно качественный (например, если говорить о железе, именно так получали булат) - но очень мало... И тем не менее, за пределами Европы, Америки и России этот способ был основным вплоть до 19 века, а сейчас такие печи ещё работают где-то в глубинке Африке и Океании:

29.


Вторая печь ещё и действующая, и построена так, чтобы её не обязательно было ломать после плавки. Рядом меха, изделия, тигли и формы. Первую плавку в этой печи провёл, разумеется, Нурсултан Назарбаев (тем более что он бывший сталевар), и отлитый им молоток хранится в музейных фондах:

30.


Рядом - макет кузницы, а на заднем плане этакая аллегория Казахстана: ракета, улетающая прочь от юрты. Макен Торегильдин в своё время получил добро даже на то, чтобы увезти в музей несколько упавших фрагментов космических кораблей (если кто не в курсе, ракета в процессе взлёта сбрасывает отработавшие элементы):

31.


Не лишне вспомнить и то, что первые рабочие Жездов жили именно в юртах. А ещё в 1930-е годы Каныш Сатпаев придумал строить юрту вокруг бурового агрегата, чтобы вышка торчала из дымового отверстия над очагом: ведь зимой тут стояли такие морозы, что на открытом воздухе буровая машина бы не работала, а вот в юрте, которую сама же и нагревала теплом двигателя, работала не хуже, чем летом:

32.


Близость космоса...

33.


Часть экспозиции находится в помещении, и явно создавалась ещё в конце 1980-х - по крайней мере, я бы ни за что не догадался, что музей открылся уже после распада СССР. Две производственные диорамы из жизни первобытного мира - добыча руды:

34.


И её подготовка к плавке:

35.


Чертежи обеих печей:

36.


И не только их - подобные печи имели множество типов, как правило называемых по месту, где их впервые обнаружили:

37.


Пример изделия:

38.


А это уже Новое время. Инвентарь геологов:

39.


Макет и продукция комбината в Балхаше - пусть и дальнего, но прямого потомка сыродутных печей:

40.


И что-то вроде местного талисмана - конкреция медной руды в виде засохшего цветка:

41.


Хотя вообще в залах музея ещё много всего - минералы, инвентарь, изделия, отдельные стенды про войну и про Макена Торегильдина, но всё здесь показывать я не буду: во-первых, казахский минкультуры не одобряет, а во-вторых - пост и так большой. После экскурсии мы пообедали в музейной столовой - просто, но очень вкусно. Там я впервые попробовал баурсаки, которые мне даже дали с собой. До поезда оставалось ещё много времени, и Зейпин решила, что мы успеем в Карсакпай, до которого отсюда ещё 25 километров. Дорогу на Карсакпай указует вот такая стела-ракета - и это тоже совсем не случайно:

42.


О Карсакпае, самом странном из виденных мной городов-заводов - в следующей части, последней о жезказганских окрестностях.

Другие мои посты о Казахстане - здесь.
---
ВЕЛИКАЯ СТЕПЬ-2012
Великая Степь. Пространство и безвременье.
Приграничье. Челябинская область.
Николаевка. Казачья крепость на краю степи и мои приключения.
Варна. Башня Тамерлана и Малая Европа.
Троицк. Предместья.
Троицк. Наследство ярмарки.
Троицк. Уральская Мекка.
Троицк. Антигород.
Тургайская степь (Кустанайская область)
Лирическое отступление №1. Люди Казахстана.
Кустанай.
Тургайская степь. По дороге в Аркалык.
Аркалык.
Сары-Арка (Акмолинская и Карагандинская области).
Лирическое отступление №2. Города и веси Казахстана 100 лет назад.
Акмолинская область
Кокшетау (Кокчетав).
Боровое. Щучинск и Бурабай.
Боровое. Озеро и горы.
Флешбек №1. Астана зимой 2011. Общее. || Хан-Шатыр и Байтерек. || Бульвар Нур-Жол.
Астана. Акмолинск, Целиноград, Акмола...
Астана. Музей Первого Президента.
Карлаг и другие
Акмол (Малиновка). АЛЖИР.
Долинка и Спасск. Карлаг.
Флешбек №2. Караганда зимой 2011. Новый город (проспект Бухар-жырау) || Старый город и Юго-Восток.
Караганда. Штрихи к портрету.
Каркаралы
Каркаралинск.
Каркаралинские горы.
Комиссаровка.
Кент.
Середина Степи (бывшая Жезказганская область).
Лирическое отступление №3. Казахское кладбище.
Там, где копают медь. Жезказган и окрестности.
Жезказган.
Степи Улутау. Мавзолеи Джучи, Домбаула и Алашахана.
Жезды. Музей горного и плавильного дела.
Карсакпай. Город-завод в сердце Степи.
Балхаш. Город и озеро.
Приозёрск и станция Сары-Шаган.
Семиречье (Алматинская область).
Лирическое отступление №4. О трёх казахских жузах.
Кульджинский тракт и Чунджа.
Чарынский каньон.
Жаркент.
Дорога на Басши.
Алтын-Эмель. Катутау и Актау.
Алтын-Эмель. Поющий бархан.
Алма-Ата.
.