Разогретая струганина
"...В варшавских кафе, как и в кафе всего мира, тогда витала потребность в "идее и вере", в соответствии с чем писатели с пятницы на субботу начинали верить в то или другое. (...) Самое главное, что все это было дешевкой, и не меньшей дешевкой в большинстве случаев была слащавая человечность различных дамочек, поэтичность Тувима и группы "Скамандр", находки авангарда, эстетическо-философские безумства Пейперов, Браунов и другие проявления литературной жизни.
Дух рождался из имитации духа, и писатель должен был притворяться писателем, чтобы в конце концов стать писателем. Довоенная литература в Польше была, за малым исключением, неплохой имитацией литературы, вот и все. Эти люди знали, каким должен быть великий писатель - "настоящим" - "глубоким" - "конструктивным", - а потому они изо всех сил старались соответствовать этим положениям, но все дело им портило сознание того, что отнюдь не их собственные "глубина" и "возвышенность" толкают их к писательству, а совсем наоборот - они культивируют в себе эти глубины, чтобы сделаться писателями. Вот так и происходил этот тонкий шантаж ценностями, и уже было неизвестно, не провозглашает ли кто приниженности, дабы возвыситься и вырваться вперед, не провозглашает ли кто банкротства культуры и литературы лишь для того, чтобы войти в число хороших литераторов. И чем большим среди этих опутанных собственными противоречиями существ был голод на настоящие и чистые ценности, тем отчаяннее становилось чувство необоримой и отовсюду лезущей пошлости. Ох уж эта выдуманная интеллигентность, взвинченность, притянутая за уши утонченность, эти душевные муки - и все ради читателя!.." В. Гомбрович. Дневник / Пер. с польского Ю. Чайникова. - СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2012. Стр. 30-31.
Это настолько точное описание современной русской литературы, что становится даже немного страшно. Но с другой стороны, ведь довоенная Польша - это не только все эти имитаторы, но и сам Гомбрович и Бруно Шульц и Виткаций. И сладкая жуть подкатывает к сердцу, когда думаешь о том, что именно сейчас на всем этом навозе, как ананас в оранжерее, поспевает будущий автор "Санатории под клепсидрой", "Дюбала Вахазара" или, на самый худой конец, "Космоса".