07.02
И вместо не пишущегося уже неделю поста о том, что я уже месяц живу в Индии, я напишу тут про то, как важна для меня боль, как она осмысленна и желанна; что я только тогда могу почувствовать, когда болею, когда некомфортно и хочется закрыться, но что-то все равно открывает - нежелание потерять лицо перед иностранной группой или тщеславная страсть показаться лучше, чем есть.
Парадокс в том, что боль - не ценность ни для кого из людей, которые окружают меня этот год, им непонятно и неприемлемо пережить боль, чтобы лучше написать мастер проджект, они просто садятся и пишут, немножко ленятся, но в целом-то все хорошо. А как написать проджект без боли, как все не выстрадывать, не пропускать через себя, не задавать вопросов - и не получать больше боли, что никто не ответит, я не знаю, так меня не учили. И от того, что тут все принципиально без боли, так построен западный мир и эта программа, на которой три континента - это не равные части, а инсценировка истории колонизации мира маленькими смущенными европейцами, я болею еще больше. Одновременно болею еще и за всю боль, которой мне не передает этот год в Москве: там-то уж боли вагонами грузить, а мне вот даже почти капельки не перепадает. И хорошо, и слава богу, что больно, обидно и трудно.
Ну как можно всего достичь, если улыбаться миру отбеленной американской улыбкой?...
Парадокс в том, что боль - не ценность ни для кого из людей, которые окружают меня этот год, им непонятно и неприемлемо пережить боль, чтобы лучше написать мастер проджект, они просто садятся и пишут, немножко ленятся, но в целом-то все хорошо. А как написать проджект без боли, как все не выстрадывать, не пропускать через себя, не задавать вопросов - и не получать больше боли, что никто не ответит, я не знаю, так меня не учили. И от того, что тут все принципиально без боли, так построен западный мир и эта программа, на которой три континента - это не равные части, а инсценировка истории колонизации мира маленькими смущенными европейцами, я болею еще больше. Одновременно болею еще и за всю боль, которой мне не передает этот год в Москве: там-то уж боли вагонами грузить, а мне вот даже почти капельки не перепадает. И хорошо, и слава богу, что больно, обидно и трудно.
Ну как можно всего достичь, если улыбаться миру отбеленной американской улыбкой?...