(no subject)
В начале сентября хотела, но так и не выбралась в Эстонию. Навалилась работа. Поехала моя сестра, чтобы все разрулить. Сосед Матти сообщил, что стекло разбито. Он сказал, что это были птицы, которых он якобы лично видел.
Сестра сообщила, что все не так страшно. По ее словам, всего лишь трещина на внешнем стекле. Дверь, конечно, придется менять, но в доме тепло.
У нас смешной дом. Мы туда входим через стеклянную дверь, сразу попадая на кухню, которая плавно перетекает в условную гостиную с камином. Когда хорошая погода, двери настежь. Но даже в холод и дождь можно сидеть и смотреть на природу.
В отличие от меня, моя сестра просто гениальна. Она много чем занималась в этой жизни, вырастила двух вполне достойных сыновей, стала бабушкой, а несколько лет назад вдруг купила краски и начала рисовать. Кстати, и моя "картинка" здесь тоже принадлежит ей. Ее картины висят у нас в Отепя и у них на Арбате. Обмен между двумя коллекциями, как выяснилось, невозможен. Таможенники однажды уже конфисковали один из холстов, заподозрив некую "художественную ценность". Там были всего лишь наши цветы. Она, впрочем, не расстроилась. Сказала, что все помнит, и повторит еще раз в Москве.
На этот раз она тоже заполнила красками несколько холстов. Говорит, хотела даже привезти что-то в Москву, но воздержалась, зная, что Кингисепская таможня не дремлет. Руководствуясь постановлением правительства (за подписью Касьянова !) они с пристрастием обыскивают людей, неоднократно пересекающих границы.
Сестра сообщила, что все не так страшно. По ее словам, всего лишь трещина на внешнем стекле. Дверь, конечно, придется менять, но в доме тепло.
У нас смешной дом. Мы туда входим через стеклянную дверь, сразу попадая на кухню, которая плавно перетекает в условную гостиную с камином. Когда хорошая погода, двери настежь. Но даже в холод и дождь можно сидеть и смотреть на природу.
В отличие от меня, моя сестра просто гениальна. Она много чем занималась в этой жизни, вырастила двух вполне достойных сыновей, стала бабушкой, а несколько лет назад вдруг купила краски и начала рисовать. Кстати, и моя "картинка" здесь тоже принадлежит ей. Ее картины висят у нас в Отепя и у них на Арбате. Обмен между двумя коллекциями, как выяснилось, невозможен. Таможенники однажды уже конфисковали один из холстов, заподозрив некую "художественную ценность". Там были всего лишь наши цветы. Она, впрочем, не расстроилась. Сказала, что все помнит, и повторит еще раз в Москве.
На этот раз она тоже заполнила красками несколько холстов. Говорит, хотела даже привезти что-то в Москву, но воздержалась, зная, что Кингисепская таможня не дремлет. Руководствуясь постановлением правительства (за подписью Касьянова !) они с пристрастием обыскивают людей, неоднократно пересекающих границы.