про свободу слова в новом, дивном мире
На днях ютуб заблокировал Царьград, ссылаясь на, кажется, санкции в отношении владельца этой шизофренической помойки Малафеева. Оставляя в стороне оценку степени шизофрении этого волшебного приюта монархистокоммунистов, равно как и того, почему скажем Алекс Джонс и Царьград это, как контент, плохо, а видео о Кенье Весте, управляемом ящериками и прочих адренохромах это для ютуба ок, хотелось бы поразмышлять вслух о другом, о границах этой самой пресловутой «свободы слова».
Всё дальнейшее не выверенный текст, сколько блуждание/размышление вслух, местами бессвязный и довольно путанный. Beware.
(Маленькое персональное отступление о личном отношении к контенту, что бы дальше не было вопросов: Царьград плохо, ящерики плохо, Джонс тоже ничего хорошего, но пока у них нет «призывов к противоправной деятельности» и они не попадают под максиму «никакой свободы врагам свободы» причин как-то ограничивать данных авторов лично я не вижу).
Свобода слова, как она была закреплена в охапке конституций и деклараций, представляет из себя некое базовое право на высказывать любую точку зрения, и не быть за это системно поражённым в правах. То есть, говоря проще, человек может кричать «трамп/путин/мать тереза жидомасоны», и государство человеку ничего не сделает. Что, правда, не отменяет другого права, права Трампа/Путина/матери Терезы в частном порядке оскорбиться и подать в суд на кричащего, но то будут уже частные разборки условно-равных в правах субъектов, и в случае, если Путин докажет в суде, что он не жидомасон, кричавшему неправду, в идеальном мире, поражение в правах не грозит, кроме как какой-то потери имущества(в виде штрафов и тд). На практике, само собой, есть куча ньюансов, corner cases и вот этого всего(что есть клевета, а что есть мнение/что есть defamation, а что ещё нет/что есть большой ущерб репутации, а что нет, и есть ли в мнении призыв к каким-либо действиям, нарушающим законы, или нет), но в целом оно работает примерно так.
Точнее - работало. Пока мы существовали в сегментированном мире, более-менее поделённом границами, и законы действовали локально, и влияние отдельных игроков было ограничено этими самыми границами. Да и платформы для высказывания были изначально закрытыми. То есть какая-нибудь газета, публикуя колонку «мнения», отвечала за свои буквы хотя бы фактом того, что она за эти буквы заплатила.
Но в девяносто-ХХм году цру выдумало интернет, ну так и развивается(ц). И с наступлением эры юзер-генерейтед контент владельцы площадок перестали отвечать за происходящее на них, однако же, получая прибыль(тыщей разных способов, но детали монетизации в текущем контексте малозначимы) за предоставление этой площадки.
И всё было бы хорошо, если бы площадок было много(как то было при физическом существовании тиражей/настоящих площадей и тд); не нравится эта площадка, идёшь на другую. Но, в силу отсутствия барьеров при распространении информации в интернете(нет ни страновых границ, ни ограничений по тиражам), и практически полном отсутствии регулирования(опять же, в силу амбивалентности юридического статуса) мы получили несколько монополистов, как-бы не являющихся государством, то есть сугубо-добровольное членство, о чём ты думал, когда подписывал еулу и тд. Но с другой, на практике, ютуб это единственный массовый видеохостинг мира(за исключением китая, но там-то уж и с государственной фильтрацией контента проблем нет). Фейсбук(и инстаграм бай прокси) - единственная соцсеть(тоже с исключениями, но тем не менее). Вацап - единственный мессенджер. И тд и тп.
И вот тут встаёт вопрос: «who watch the watchmen?». Ну или, если точнее, является ли частная цензура/деплатформизация в данном случае частным делом корпораций? И, главное, как вообще всё это формализировать?
С первым вопросом, по крайней мере для меня, ответ заключается примерно в следующем: нет, не является. Как не является коптящий на всю округу всякой дрярью завод частным делом владельцев завода. Понятно, что «экологические» и прочие физикал-ворлд экстерналии, в отличие от эфемерной «свободы слова», гораздо проще считать, но отрицать то, что де-факто-монополистические соц.платформы оказывают куда большее влияние на социум, чем «мы просто есть», довольно глупо. И у такого положения вещей просто не может быть как позитивных, так и негативный экстерналий. И, раз уж мы всё-таки живём в мире, где существуют государства, законы и тд, как заливший мазутом округу комбинат должен отвечать перед всем обществом, а не только своими акционерами, за порчу окружения и ухудшения жизни, так и все эти глобальные корпорации должны в части цензуры/деплатформизации подчиняться такого же плана регуляциям, и такие регуляции должны быть.
Со вторым вопросом же сложнее.
Очевидно, что первая поправка едва ли распространяется на, скажем, Великобританию, у которой и конституции-то до сих пор не появилось; живут в своём каменном веке, бедолаги. Равно как и законодательство Турции отличается от законодательства Исландии. И, по идее, американская компания не должна отвечать за то, что исландский гражданин решил воспользоваться американским сервисом. Однако же, с одной стороны, американская компания извлекает прибыль из этого гражданина другой страны, да и с другой, налоги в соединённых штатах она платит хорошо только если на зарплатный фонд в полном объёме, тогда как вся прибыль оседает в офшорах той же исландии, среди прочих.
Отсюда же вытекает и то, что «призывы к противоправной деятельности» не униформичны в пределах такого рода площадки, и то, что атата в одной стране, вполне нормально в другой.
Логичным выглядело бы разделение монополии на национальные куски, соответствующие местному законодательству, но это, во-первых, уже есть, а во-вторых не решает фундаментальную проблему: где граница между «платформа в своём праве» и «действия платформы-монополиста по деплатформизации наносят вред обществу-в-целом».
Я вот затрудняюсь найти ответ на этот вопрос. Как варианты решения мне видятся или некие «общественные» площадки, типа связанного мастодона, содержащегося за счёт правительств/обществ мира(нот анлайк википедия; единственный наверное удачный общественный проект площадки мирового масштаба); или же какие-то конвенции оон, имплементированные в законодательства всех стран-пользователей, предписывающие правила регуляции прав и свобод отдельно для интернета, как особого пространства, очевидно ощутимо отличающегося от пространства «физического».
В обоих вариантах есть свои минусы: Общественная платформа, очевидно, не может развиваться с той же скоростью, с которой фейсбук ворует фичи для инстаграма у всех его конкурентов; да и где взять критическую массу пользователей, что бы у пользователей был равноценный выбор, не теоретически, а в 2020, когда в инстаграме сидит половина населения всей планеты; униформичное законодательное регулирование во всех странах мира, тоже, в общем-то, утопия почище марксизма-ленинизма; уповать на благоразумие базовой страны, с учётом того, что что левую партию, что правую хлебом не корми, дай повоевать со словами, вместо систематической работы по борьзе с теми самыми монополиями во всех сферах их жизни, тоже как-то проще верить в электрични на марс на нашей памяти.
Но то, что текущая ситуация с платформами-монополистами является абсолютно неприемлемой с точки зрения общественного блага и соотношения пользы и вреда(как прямого, типа призывов вступать в игил; так и косвенного в виде подрыва доверия к слову/мнению в принципе), и дальше всё будет только интереснее и неприятнее для всех вовлечённых, даже если им сейчас кажется, что их это не касается и что так Царьграду и надо.