Белый Кречет
Близился вечер, но «Финвал» всё ещё шёл вперёд, разрезая морскую гладь. Справа и слева высились скалы, встать было негде, но мы всё ещё надеялись на ночлег на берегу.
-Ужинать! - раздался зычный голос капитана. Я, страдая от отравления (мне, оказывается, нельзя тундровые грибы и дивный грибной суп, приготовленный Светланой на обед, был потрачен на меня впустую), осталась полулежать на палубе, моля Бога о ночёвке на чём-то более прочном, чем морские волны. Но прошёл ужин, Светлана вынесла стол и смахнула с него крошки, все помыли посуду… значит, так и быть. Ночь в дрейфе. В конце концов, это должно было случиться или экспедиция не могла бы считаться полноценной. Потихоньку все совершили ежевечерние процедуры и легли спать. Бодрствовать остался лишь рулевой - в тот вечер Николай.
-Не забудь разбудить меня через два часа! - наказал ему Владимир и лёг спать впервые за экспедицию не в палатке, а на тримаране. Я тоже разделась и залезла в спальник, обуреваемая сомнениями и страхом (отравление и морская качка могли сослужить нехорошую службу. Впрочем, не по себе было не только мне - Саша тоже страдала от морской болезни и эта ночь была испытанием и для неё). Вскоре за перегородкой раздался привычный храп Сомендры - он только обрадовался ночи в дрейфе - все прекратили ночную возню и шебуршание и тримаран погрузился в ночное созидание. Жужжание мотора и лёгкое подпрыгивание на волнах укачивало - и я заснула.
Когда я открыла глаза было уже девять утра, тримаран был недвижен; я вышла из тримарана и увидела твёрдую землю, на которой сидели Николай, Владимир, Светлана, Сомендра и Андрей и на костре кипятили воду для завтрака. Испытывая некоторую неловкость за такое долгое спаньё, я обернулась и увидела на той стороне косы самый южный посёлок Чукотки.
-Добро пожаловать в Хатырку! Скоро будет баня! - засмеялся Николай, поёживаясь от удовольствия.
-Ужинать! - раздался зычный голос капитана. Я, страдая от отравления (мне, оказывается, нельзя тундровые грибы и дивный грибной суп, приготовленный Светланой на обед, был потрачен на меня впустую), осталась полулежать на палубе, моля Бога о ночёвке на чём-то более прочном, чем морские волны. Но прошёл ужин, Светлана вынесла стол и смахнула с него крошки, все помыли посуду… значит, так и быть. Ночь в дрейфе. В конце концов, это должно было случиться или экспедиция не могла бы считаться полноценной. Потихоньку все совершили ежевечерние процедуры и легли спать. Бодрствовать остался лишь рулевой - в тот вечер Николай.
-Не забудь разбудить меня через два часа! - наказал ему Владимир и лёг спать впервые за экспедицию не в палатке, а на тримаране. Я тоже разделась и залезла в спальник, обуреваемая сомнениями и страхом (отравление и морская качка могли сослужить нехорошую службу. Впрочем, не по себе было не только мне - Саша тоже страдала от морской болезни и эта ночь была испытанием и для неё). Вскоре за перегородкой раздался привычный храп Сомендры - он только обрадовался ночи в дрейфе - все прекратили ночную возню и шебуршание и тримаран погрузился в ночное созидание. Жужжание мотора и лёгкое подпрыгивание на волнах укачивало - и я заснула.
Когда я открыла глаза было уже девять утра, тримаран был недвижен; я вышла из тримарана и увидела твёрдую землю, на которой сидели Николай, Владимир, Светлана, Сомендра и Андрей и на костре кипятили воду для завтрака. Испытывая некоторую неловкость за такое долгое спаньё, я обернулась и увидела на той стороне косы самый южный посёлок Чукотки.
-Добро пожаловать в Хатырку! Скоро будет баня! - засмеялся Николай, поёживаясь от удовольствия.