Фабрикант Никанор Разорёнов и другие. Части 1-3
Часть 1. Вместо предисловия
Никанор Алексеевич Разорёнов принадлежит к знаменитому роду фабрикантов Разорёновых, владевших несколькими крупными фабриками, располагавшимися в сёлах Тезино и Вичуга и на Волге в окрестностях г. Кинешмы. Основателем купеческой династии является крепостной крестьянин князя Куракина Дмитрий Андреевич Разорёнов (1776-1850). Считается, что фабрику в Тезино он основал в 1822 году.
У Дмитрия Разорёнова было три взрослых сына - Алексей, Герасим и Егор. В начале 1839 года умирает в 40 лет Егор, а в конце в 1839 года в 39 лет умирает Алексей. Ещё при жизни Дмитрия Разоренова, умершем в 1850 году, фабричное дело в Тезино было разделено на три части. Одна досталась Герасиму, вторая - вдове Егора Надежде Разореновой, третья - вдове Алексея Наталье Разореновой.
Часть 2. Выморочное имение Тезино
12 апреля 1827 г. в Москве на 66-м году жизни умирает к тому времени уже овдовевший князь Иван Борисович Куракин, гвардии полковник в отставке. Он принадлежал к старинному дворянскому роду. Его прадед был женат на Ксении Лопухиной, родной сестре царицы Евдокии Лопухиной, первой жены Петра Великого. Именно через этот брак род Куракиных и унаследовал вичугскую вотчину Лопухиных с центром в селе Тезине.
Но детей у князя И.Б. Куракина не было, других законных наследников тоже не оказалось, и Тезино превратилось в выморочное имение. По закону после публичного объявления о смерти последнего владельца даётся 10 лет, чтобы кому-либо заявить о своих правах на наследство. Лишь после этого срока имение может отойти государству либо местному дворянскому обществу, которое смогло бы, например, его выставить на торги.
Как известно, в 1820-е годы главные вичугские фабриканты (Кротов, Коноваловы, Миндовские, Морокины, Клементьевы) уже освободились от крепостной зависимости: по доброй воле хозяев или за относительно небольшие деньги (в 2-3 тысячи руб.). И только Разорёновы не смогли это сделать: ещё при живом князе не успели, а затем до 1837 года просто не имели такой возможности ввиду отсутствия реального владельца. Но за эти 10 лет относительной свободы их фабричное дело, без сомнения, укрепилось и расширилось. И статус крепостных в этих условиях становился не только тормозом для дальнейшего развития, но и таил в себе серьёзные риски - ведь де-юре фабрики и земля под ними, да и сами фабриканты были собственностью помещика. Новый хозяин мог быть каким-нибудь сатрапом или самодуром и разорить Разорёновых.
Часть 3. История о том, как один генерал пятьсот душ приобрёл
И вот в 1837 году у Тезино появился новый помещик - бравый генерал и георгиевский кавалер Емельян Осипович Павленков. Происхождение его достаточно туманное - вроде как родом с Полтавщины, с малороссийской фамилией Павленко, к которой со временем прикрепилось русское окончание. Сделал успешную военную карьеру, дослужившись до звания генерал-майора в 1819 году. Лишь в 1828 году ему было пожаловано дворянское достоинство, а фамильный дворянский герб так и вовсе был утверждён в 1836 году в 10-й части Общего гербовника.
Зато женат новоиспечённый дворянин был на дочери главного рязанского богача Гаврилы Рюмина, который тоже когда-то выдвинулся «из грязи в князи», правда, его «карьера» была сделана на винных откупах. Рюмин, сколотив миллионное состояние, стал дворянином и владельцем 12 тысяч крепостных душ! Богаче его в Рязани не было никого, и российский император Александр I, любивший путешествовать по России, проезжая через Рязань, неизменно останавливался в доме Рюмина, а не какого-то там генерал-губернатора.
Как видим, новый помещик в Тезино был непростой, а с огромными амбициями. Он жаждал лично утвердиться на новом для него дворянском поприще, и не только благодаря жене. Сама Надежда Гавриловна Павленкова несколько ранее уже купила соседнее имение Батыево с 800-ми крепостными душами.
Емельян Павленков прекрасно осознал положение своих новоприобретённых крепостных, имевших на помещичьей земле фабрики, которые приносили немалые доходы. Возможно, он знал историю, которая произошла 40 лет назад с крупнейшим ивановским фабрикантом Ефимом Грачёвым, крепостным графа Шереметева. Грачёв в 1795 году выкупился на свободу за огромные 135 тысяч рублей, при этом фабрика, земля и «крепостные рабочие» (купленные в своё время Грачёвым за свои деньги на имя барина) остались в собственности Шереметева.
Поэтому не стоит удивляться, когда генерал за свободу запросил с Разорёновых 100 тысяч рублей, то есть в 40 раз больше, чем заплатили своему барину купцы Коноваловы каких-то десять лет назад! Возможно, Павленков просил и больше, но сторговались на этой сумме. Хорошо хоть, в отличие от графа Шереметева, генерал Павленков отдал Разорёновым их фабрики и землю, на которых они стояли. Вот что значит вовремя выкупиться на волю, как это сделали другие вичугские фабриканты! Если промедлить, цена свободы для вставшего на ноги крепостного может возрасти многократно!..
А Павленков, получив столь внушительную сумму с одного крепостного, видимо, со сторицей вернул деньги, потраченные на покупку имения Куракина (а это более 500 крепостных). Тезинское имение могло стоить и 50 тысяч рублей, но вряд ли дороже 100 тысяч.
Через несколько лет для Павленковых подвернулся новый случай купить по соседству крупное имение. Это была вотчина Николая Сергеевича Всеволожского, георгиевского кавалера, историка, библиофила, тверского губернатора в 1817-1826 годах. Всеволжскому принадлежала почти вся Макатовская волость Юрьевецкого уезда с деревнями Зарубино, Забельское, Сорокино, Волынево и другими (около 800 крепостных).
Таким образом, за несколько лет генерал Павленков со своим семейством стал самым крупным землевладельцем на вичугской земле с числом крепостных более 2 тысяч душ. Для сравнения у вичугского барина С.П. Татищева крепостных было в два раза меньше. А главное, Павленков, который дворянином-то стал 10 лет назад, превратился в костромского латифундиста, не затратив на это ни копейки из собственного кармана!.. Всё за счёт богатого приданого жены и капиталистых крестьян Разорёновых!
Впрочем, костромским помещиком Павленков оставался лишь номинально, сам он предпочитал проживать в своих столь же обширных рязанских имениях, богатом наследстве его жены. Усадьба Батыево, например, со временем придёт в полный упадок, а сохранявшиеся в главном доме ценные документы времён знаменитого Артемия Волынского будут растащены любителями древностей.
Генерал Емельян Павленков, пребывавший на тот момент в отставке, в Крымскую войну ещё тряхнёт стариной - возглавит Рязанское ополчение и получит очередное звание генерал-лейтенанта. О нём до сих пор помнят на Рязанщине - есть даже улица имени генерала Е.О. Павленкова в городе Рыбном. Сын Павленкова Гавриил тоже станет генералом, унаследует Батыево, женится на Лизе Берс, родной сестре жены графа Льва Толстого. Потомки дочери Емельяна Павленкова будут владеть землями под Вичугой вплоть до революции 1917 года.
Итак, за 100 тысяч рублей тезинские фабриканты Разорёновы получили не только вольную для своих семейств, но и 30 десятин земли, на которой стояли фабрики. Можно предположить, что выкупиться и устоять на ногах Разорёновым помогли соседи: купцы-староверы Коноваловы, Миндовские, Морокины… Без их помощи Разорёновы, действительно, могли быть разорёнными и, может быть, так и не состоявшимися как громкая предпринимательская фамилия!
Никанор Алексеевич Разорёнов принадлежит к знаменитому роду фабрикантов Разорёновых, владевших несколькими крупными фабриками, располагавшимися в сёлах Тезино и Вичуга и на Волге в окрестностях г. Кинешмы. Основателем купеческой династии является крепостной крестьянин князя Куракина Дмитрий Андреевич Разорёнов (1776-1850). Считается, что фабрику в Тезино он основал в 1822 году.
У Дмитрия Разорёнова было три взрослых сына - Алексей, Герасим и Егор. В начале 1839 года умирает в 40 лет Егор, а в конце в 1839 года в 39 лет умирает Алексей. Ещё при жизни Дмитрия Разоренова, умершем в 1850 году, фабричное дело в Тезино было разделено на три части. Одна досталась Герасиму, вторая - вдове Егора Надежде Разореновой, третья - вдове Алексея Наталье Разореновой.
Часть 2. Выморочное имение Тезино
12 апреля 1827 г. в Москве на 66-м году жизни умирает к тому времени уже овдовевший князь Иван Борисович Куракин, гвардии полковник в отставке. Он принадлежал к старинному дворянскому роду. Его прадед был женат на Ксении Лопухиной, родной сестре царицы Евдокии Лопухиной, первой жены Петра Великого. Именно через этот брак род Куракиных и унаследовал вичугскую вотчину Лопухиных с центром в селе Тезине.
Но детей у князя И.Б. Куракина не было, других законных наследников тоже не оказалось, и Тезино превратилось в выморочное имение. По закону после публичного объявления о смерти последнего владельца даётся 10 лет, чтобы кому-либо заявить о своих правах на наследство. Лишь после этого срока имение может отойти государству либо местному дворянскому обществу, которое смогло бы, например, его выставить на торги.
Как известно, в 1820-е годы главные вичугские фабриканты (Кротов, Коноваловы, Миндовские, Морокины, Клементьевы) уже освободились от крепостной зависимости: по доброй воле хозяев или за относительно небольшие деньги (в 2-3 тысячи руб.). И только Разорёновы не смогли это сделать: ещё при живом князе не успели, а затем до 1837 года просто не имели такой возможности ввиду отсутствия реального владельца. Но за эти 10 лет относительной свободы их фабричное дело, без сомнения, укрепилось и расширилось. И статус крепостных в этих условиях становился не только тормозом для дальнейшего развития, но и таил в себе серьёзные риски - ведь де-юре фабрики и земля под ними, да и сами фабриканты были собственностью помещика. Новый хозяин мог быть каким-нибудь сатрапом или самодуром и разорить Разорёновых.
Часть 3. История о том, как один генерал пятьсот душ приобрёл
И вот в 1837 году у Тезино появился новый помещик - бравый генерал и георгиевский кавалер Емельян Осипович Павленков. Происхождение его достаточно туманное - вроде как родом с Полтавщины, с малороссийской фамилией Павленко, к которой со временем прикрепилось русское окончание. Сделал успешную военную карьеру, дослужившись до звания генерал-майора в 1819 году. Лишь в 1828 году ему было пожаловано дворянское достоинство, а фамильный дворянский герб так и вовсе был утверждён в 1836 году в 10-й части Общего гербовника.
Зато женат новоиспечённый дворянин был на дочери главного рязанского богача Гаврилы Рюмина, который тоже когда-то выдвинулся «из грязи в князи», правда, его «карьера» была сделана на винных откупах. Рюмин, сколотив миллионное состояние, стал дворянином и владельцем 12 тысяч крепостных душ! Богаче его в Рязани не было никого, и российский император Александр I, любивший путешествовать по России, проезжая через Рязань, неизменно останавливался в доме Рюмина, а не какого-то там генерал-губернатора.
Как видим, новый помещик в Тезино был непростой, а с огромными амбициями. Он жаждал лично утвердиться на новом для него дворянском поприще, и не только благодаря жене. Сама Надежда Гавриловна Павленкова несколько ранее уже купила соседнее имение Батыево с 800-ми крепостными душами.
Емельян Павленков прекрасно осознал положение своих новоприобретённых крепостных, имевших на помещичьей земле фабрики, которые приносили немалые доходы. Возможно, он знал историю, которая произошла 40 лет назад с крупнейшим ивановским фабрикантом Ефимом Грачёвым, крепостным графа Шереметева. Грачёв в 1795 году выкупился на свободу за огромные 135 тысяч рублей, при этом фабрика, земля и «крепостные рабочие» (купленные в своё время Грачёвым за свои деньги на имя барина) остались в собственности Шереметева.
Поэтому не стоит удивляться, когда генерал за свободу запросил с Разорёновых 100 тысяч рублей, то есть в 40 раз больше, чем заплатили своему барину купцы Коноваловы каких-то десять лет назад! Возможно, Павленков просил и больше, но сторговались на этой сумме. Хорошо хоть, в отличие от графа Шереметева, генерал Павленков отдал Разорёновым их фабрики и землю, на которых они стояли. Вот что значит вовремя выкупиться на волю, как это сделали другие вичугские фабриканты! Если промедлить, цена свободы для вставшего на ноги крепостного может возрасти многократно!..
А Павленков, получив столь внушительную сумму с одного крепостного, видимо, со сторицей вернул деньги, потраченные на покупку имения Куракина (а это более 500 крепостных). Тезинское имение могло стоить и 50 тысяч рублей, но вряд ли дороже 100 тысяч.
Через несколько лет для Павленковых подвернулся новый случай купить по соседству крупное имение. Это была вотчина Николая Сергеевича Всеволожского, георгиевского кавалера, историка, библиофила, тверского губернатора в 1817-1826 годах. Всеволжскому принадлежала почти вся Макатовская волость Юрьевецкого уезда с деревнями Зарубино, Забельское, Сорокино, Волынево и другими (около 800 крепостных).
Таким образом, за несколько лет генерал Павленков со своим семейством стал самым крупным землевладельцем на вичугской земле с числом крепостных более 2 тысяч душ. Для сравнения у вичугского барина С.П. Татищева крепостных было в два раза меньше. А главное, Павленков, который дворянином-то стал 10 лет назад, превратился в костромского латифундиста, не затратив на это ни копейки из собственного кармана!.. Всё за счёт богатого приданого жены и капиталистых крестьян Разорёновых!
Впрочем, костромским помещиком Павленков оставался лишь номинально, сам он предпочитал проживать в своих столь же обширных рязанских имениях, богатом наследстве его жены. Усадьба Батыево, например, со временем придёт в полный упадок, а сохранявшиеся в главном доме ценные документы времён знаменитого Артемия Волынского будут растащены любителями древностей.
Генерал Емельян Павленков, пребывавший на тот момент в отставке, в Крымскую войну ещё тряхнёт стариной - возглавит Рязанское ополчение и получит очередное звание генерал-лейтенанта. О нём до сих пор помнят на Рязанщине - есть даже улица имени генерала Е.О. Павленкова в городе Рыбном. Сын Павленкова Гавриил тоже станет генералом, унаследует Батыево, женится на Лизе Берс, родной сестре жены графа Льва Толстого. Потомки дочери Емельяна Павленкова будут владеть землями под Вичугой вплоть до революции 1917 года.
Итак, за 100 тысяч рублей тезинские фабриканты Разорёновы получили не только вольную для своих семейств, но и 30 десятин земли, на которой стояли фабрики. Можно предположить, что выкупиться и устоять на ногах Разорёновым помогли соседи: купцы-староверы Коноваловы, Миндовские, Морокины… Без их помощи Разорёновы, действительно, могли быть разорёнными и, может быть, так и не состоявшимися как громкая предпринимательская фамилия!