80 лет со дня рождения Владислава Георгиевича Репина, создателя стратегической системы РКО
К юбилею В.Г. Репина вышла книга мемуаров. Ниже представлен фрагмент из воспоминаний профессора Игоря Троицкого, ученика Репина.
По времени наша защита совпала с грядущими большими изменениями в творческой жизни Репина и его лаборатории. В те времена решалась важная проблема: какую радиолокационную станцию начать строить для решения задач ПРО. Несколько НИИ предложили свои проекты. Для выбора одного из них была создана комиссия, куда был включён и Репин. Каждый из предложенных проектов имел свои плюсы и минусы и каждый проект поддерживался своими лоббистами, как в ЦК, так и среди военных. В этой комиссии Репин был единственный, кто не зависел ни от каких закулисных игр и главное, единственный, кто смог технически грамотно и досконально разобраться в представленных проектах. Несмотря на активную работу комиссии, она оказалась неспособной принять какое-то решение, и тогда определили новую комиссию, которую по предложению военных возглавил Репин. И здесь Репина ждал успех: он смог выбрать ту локационную станцию, параметры которой в наилучшей степени удовлетворяли решению поставленной задачи, он смог технически обосновать свой выбор и убедить большинство членов данной комиссии в правильности предложенного им варианта.
Теперь руководство не только нашего предприятия, а и всех предприятий, которые были связаны с проблемами ПРО, и особенно важно, что и сам Заказчик, признали уникальность Репина и как учёного, и как руководителя, способного найти компромиссные решения сложных междуведомственных проблем. Уникальность Репина как учёного состояла в том, что он чувствовал, как то или иное явление, та или иная техника (или более обще - та или иная научно-техническая проблема) ложится на соответствующие математические описания. Отличных математиков - много, первоклассных инженеров - также, а вот тех, кто в совершенстве может использовать математический аппарат для решения сложных инженерных задач - единицы. Лично я за всю свою жизнь никого, кроме Репина, кто обладал бы таким талантом, так и не встретил.
Внезапно перед Репиным возникли самые разнообразные возможности: он реально мог возглавить любое из научных и технических направлений по разработке проблем, связанных с ПРО. Теперь Репин редко появлялся в лаборатории, а основное время проводил в обсуждениях с теми, кто уговаривал его оставить красивую, спокойную жизнь учёного-теоретика и заняться «делом».
А жизнь у Репина действительно была и спокойная и красивая: начальник теоретической лаборатории, профессор Физтеха, заработок больше, чем у любого тогдашнего министра. К тому моменту Репин создал сплочённый, дружный коллектив, восхищавшийся своим мэтром. Репин явно чувствовал себя комфортно в этом коллективе: и на работе, и вне стен своей лаборатории. Выполнение производственного плана не было большой обузой и всегда оставалось достаточно времени для занятия «чистой наукой», так что Репин мог спокойно писать статьи, книги и успешно подниматься по академической лестнице. Но Репин решил «заняться делом». Однако, отказываясь от «сладкой жизни» и обрекая себя на заведомо рабский труд, Репин не хотел заниматься просто «делом ради дела», а выбрал такое, которое А) необходимо было сделать и В) которое можно было сделать.
Уже тогда было понятно, что создание эффективной противоракетной обороны от массированного удара ракет, снабжённых средствами преодоления ПРО, нереально, а вот создать действенные системы предупреждения, позволяющие нашим ракетным войскам успеть нане-сти ответный удар и уничтожить нападающего врага - это была сложная, но в перспективе решаемая проблема. И Репин берется за её решение.
Почему же Репин отказался от «сладкой жизни» ради создания систем, позволяющих защитить нашу Родину? Он был патриот! Ответ правильный, но звучит так громко, что заглушает что-то важное, человеческое, личное. И это личное я объясняю себе примерно следующим образом.
К тому времени мы, молодёжь, стали забывать ужасы войны и отношение к кадровым военным стало тоже меняться: теперь они вос-принимались самыми обычными людьми, посвятившими себя обычной профессии. Общаясь же с Репиным, я почувствовал его особенное уважение к военным, наверное, подобное тому, какое было в прежней России, или какое я вижу сейчас в Штатах. Он знал имена и биографии наших современных полководцев, и тех, кто был репрессирован в 37 году, прекрасно ориентировался в ромбах, лычках и других их знаках отличия. Тогда этот его интерес я связывал с тем, что возможно, кто-то из его родственников или родственников его жены был военным и попал под каток 37-го года. Сегодня, не отметая эту версию, я вижу и другую - более глубокую.
Начало осени 1941 года. Враг подходит к Калуге. Калужане в панике. Единственный вопрос, который они задают друг другу: эвакуироваться или нет? Моя бабушка категорически отказывалась от эвакуации, но когда увидела, что её дочь с её новорожденным внуком побежала к отправлявшемуся последнему эшелону, она не выдержала и кинулась за ними. Младенца увезли, а семилетний мальчик Репин - остался. Он пережил весь ужас падения своего родного города, видел и слышал своего врага, видел, как этот враг, а не его родные калужане, хозяйничал и распоряжался. И вот наши войска освобождают Калугу. Этот день для моей бабушки был ежегодным праздником, равным всенародному Дню Победы. А представьте себе, что в этот день должен был переживать тот самый семилетний мальчик, который встречал своих освободителей - солдат и офицеров, бесконечно счастливых своими первыми победами. Образ этих вооруженных людей - освободителей его Калуги не мог исчезнуть со временем и особое отношение к ним, к тому, что они сделали и что должны делать, осталось у него навсегда. Поэтому, когда ему сказали, что он нужен для решения проблем, необходимых для защиты Родины, и когда он понял, что может быть реально полезен Родине, он согласился.
По времени наша защита совпала с грядущими большими изменениями в творческой жизни Репина и его лаборатории. В те времена решалась важная проблема: какую радиолокационную станцию начать строить для решения задач ПРО. Несколько НИИ предложили свои проекты. Для выбора одного из них была создана комиссия, куда был включён и Репин. Каждый из предложенных проектов имел свои плюсы и минусы и каждый проект поддерживался своими лоббистами, как в ЦК, так и среди военных. В этой комиссии Репин был единственный, кто не зависел ни от каких закулисных игр и главное, единственный, кто смог технически грамотно и досконально разобраться в представленных проектах. Несмотря на активную работу комиссии, она оказалась неспособной принять какое-то решение, и тогда определили новую комиссию, которую по предложению военных возглавил Репин. И здесь Репина ждал успех: он смог выбрать ту локационную станцию, параметры которой в наилучшей степени удовлетворяли решению поставленной задачи, он смог технически обосновать свой выбор и убедить большинство членов данной комиссии в правильности предложенного им варианта.
Теперь руководство не только нашего предприятия, а и всех предприятий, которые были связаны с проблемами ПРО, и особенно важно, что и сам Заказчик, признали уникальность Репина и как учёного, и как руководителя, способного найти компромиссные решения сложных междуведомственных проблем. Уникальность Репина как учёного состояла в том, что он чувствовал, как то или иное явление, та или иная техника (или более обще - та или иная научно-техническая проблема) ложится на соответствующие математические описания. Отличных математиков - много, первоклассных инженеров - также, а вот тех, кто в совершенстве может использовать математический аппарат для решения сложных инженерных задач - единицы. Лично я за всю свою жизнь никого, кроме Репина, кто обладал бы таким талантом, так и не встретил.
Внезапно перед Репиным возникли самые разнообразные возможности: он реально мог возглавить любое из научных и технических направлений по разработке проблем, связанных с ПРО. Теперь Репин редко появлялся в лаборатории, а основное время проводил в обсуждениях с теми, кто уговаривал его оставить красивую, спокойную жизнь учёного-теоретика и заняться «делом».
А жизнь у Репина действительно была и спокойная и красивая: начальник теоретической лаборатории, профессор Физтеха, заработок больше, чем у любого тогдашнего министра. К тому моменту Репин создал сплочённый, дружный коллектив, восхищавшийся своим мэтром. Репин явно чувствовал себя комфортно в этом коллективе: и на работе, и вне стен своей лаборатории. Выполнение производственного плана не было большой обузой и всегда оставалось достаточно времени для занятия «чистой наукой», так что Репин мог спокойно писать статьи, книги и успешно подниматься по академической лестнице. Но Репин решил «заняться делом». Однако, отказываясь от «сладкой жизни» и обрекая себя на заведомо рабский труд, Репин не хотел заниматься просто «делом ради дела», а выбрал такое, которое А) необходимо было сделать и В) которое можно было сделать.
Уже тогда было понятно, что создание эффективной противоракетной обороны от массированного удара ракет, снабжённых средствами преодоления ПРО, нереально, а вот создать действенные системы предупреждения, позволяющие нашим ракетным войскам успеть нане-сти ответный удар и уничтожить нападающего врага - это была сложная, но в перспективе решаемая проблема. И Репин берется за её решение.
Почему же Репин отказался от «сладкой жизни» ради создания систем, позволяющих защитить нашу Родину? Он был патриот! Ответ правильный, но звучит так громко, что заглушает что-то важное, человеческое, личное. И это личное я объясняю себе примерно следующим образом.
К тому времени мы, молодёжь, стали забывать ужасы войны и отношение к кадровым военным стало тоже меняться: теперь они вос-принимались самыми обычными людьми, посвятившими себя обычной профессии. Общаясь же с Репиным, я почувствовал его особенное уважение к военным, наверное, подобное тому, какое было в прежней России, или какое я вижу сейчас в Штатах. Он знал имена и биографии наших современных полководцев, и тех, кто был репрессирован в 37 году, прекрасно ориентировался в ромбах, лычках и других их знаках отличия. Тогда этот его интерес я связывал с тем, что возможно, кто-то из его родственников или родственников его жены был военным и попал под каток 37-го года. Сегодня, не отметая эту версию, я вижу и другую - более глубокую.
Начало осени 1941 года. Враг подходит к Калуге. Калужане в панике. Единственный вопрос, который они задают друг другу: эвакуироваться или нет? Моя бабушка категорически отказывалась от эвакуации, но когда увидела, что её дочь с её новорожденным внуком побежала к отправлявшемуся последнему эшелону, она не выдержала и кинулась за ними. Младенца увезли, а семилетний мальчик Репин - остался. Он пережил весь ужас падения своего родного города, видел и слышал своего врага, видел, как этот враг, а не его родные калужане, хозяйничал и распоряжался. И вот наши войска освобождают Калугу. Этот день для моей бабушки был ежегодным праздником, равным всенародному Дню Победы. А представьте себе, что в этот день должен был переживать тот самый семилетний мальчик, который встречал своих освободителей - солдат и офицеров, бесконечно счастливых своими первыми победами. Образ этих вооруженных людей - освободителей его Калуги не мог исчезнуть со временем и особое отношение к ним, к тому, что они сделали и что должны делать, осталось у него навсегда. Поэтому, когда ему сказали, что он нужен для решения проблем, необходимых для защиты Родины, и когда он понял, что может быть реально полезен Родине, он согласился.