Цитатник
Мой, наверное, самый любимый писатель - Сергей Донатович Довлатов.
Мое, наверное, самое любимое у него произведение - "Филиал".
Причем там две части, и мне больше нравится та, которая про меня, естественно.
Сам-то я не особо люблю, когда кто-то излишне увлекается цитированием... Можно ведь и не брать чужие мысли, а придумать свои...
Но это как раз тот случай, когда можно отойти от обычного поведения.
Когда я читаю
У нас есть свобода и молодость. А свобода плюс молодость вроде бы и называется любовью.
- Запомните, - сказала Тася, - это большая честь для мужчины, когда его называют грубым животным.
Дома я час просидел на кровати. Все думал о том, что случилось. Как легко удалось этой девушке расстроить меня. Стоило ей уйти не простившись, и все. И вот я уже чуть не плачу.
Хотя, казалось бы, чего я ждал? Объяснения в любви на исходе первого дня знакомства? Бурной любовной сцены в холодном подъезде? Предложения сердца и руки?
Конечно, нет. Однако я страдал и мучился. Ведь каждый из нас есть лишь то, чем себя ощущает. А я ощущал себя глубоко и безнадежно несчастным.
Я продолжал задавать ей вопросы. Причем в такой грамматической форме, которая содержала заведомое отрицание:
- Ты не поедешь ко мне? Ты не желаешь меня видеть? Ты больше не любишь меня?..
Может, надо было кричать:
- Поедем! Я с тобой! Люби меня!
Бывает, ты разговариваешь с женщиной, приводишь красноречивые доводы и убедительные аргументы. А ей не до аргументов. Ей противен сам звук твоего голоса.
Тася продолжала говорить. Однако я запомнил только слово - "нет ". Все попытки уравновесить его другими словами казались оскорбительной и главное - безнадежной затеей.
Тут я в который раз задумался - что происходит?! Двадцать восемь лет назад меня познакомили с этой ужасной женщиной. Я полюбил ее. Я был ей абсолютно предан. Она же пренебрегла моими чувствами. По видимому, изменяла мне. Чуть не вынудила меня к самоубийству.
Я был наивен, чист и полон всяческого идеализма. Она - жестока, эгоцентрична и невнимательна.
Университет я бросил из за нее. В армии оказался из за нее…
Все так. Откуда же у меня тогда это чувство вины перед ней? Что плохого я сделал этой женщине - лживой, безжалостной и неверной?
Вот сейчас Таська попросит: «Не уходи», и я останусь. Я чувствую - останусь. И даже не чувствую, а знаю.
Сколько же это может продолжаться?! Сколько может продолжаться это безобразие?!
И тут я с ужасом подумал, что это навсегда. Раз уж это случилось, то все. Конца не будет. До самой, что называется, могилы. Или, как бы это поизящнее выразиться, - до роковой черты. улыбка неизменно присутствует на моем лице. И я не могу отказать себе в удовольствии с вами тоже ею поделиться.
Мое, наверное, самое любимое у него произведение - "Филиал".
Причем там две части, и мне больше нравится та, которая про меня, естественно.
Сам-то я не особо люблю, когда кто-то излишне увлекается цитированием... Можно ведь и не брать чужие мысли, а придумать свои...
Но это как раз тот случай, когда можно отойти от обычного поведения.
Когда я читаю
У нас есть свобода и молодость. А свобода плюс молодость вроде бы и называется любовью.
- Запомните, - сказала Тася, - это большая честь для мужчины, когда его называют грубым животным.
Дома я час просидел на кровати. Все думал о том, что случилось. Как легко удалось этой девушке расстроить меня. Стоило ей уйти не простившись, и все. И вот я уже чуть не плачу.
Хотя, казалось бы, чего я ждал? Объяснения в любви на исходе первого дня знакомства? Бурной любовной сцены в холодном подъезде? Предложения сердца и руки?
Конечно, нет. Однако я страдал и мучился. Ведь каждый из нас есть лишь то, чем себя ощущает. А я ощущал себя глубоко и безнадежно несчастным.
Я продолжал задавать ей вопросы. Причем в такой грамматической форме, которая содержала заведомое отрицание:
- Ты не поедешь ко мне? Ты не желаешь меня видеть? Ты больше не любишь меня?..
Может, надо было кричать:
- Поедем! Я с тобой! Люби меня!
Бывает, ты разговариваешь с женщиной, приводишь красноречивые доводы и убедительные аргументы. А ей не до аргументов. Ей противен сам звук твоего голоса.
Тася продолжала говорить. Однако я запомнил только слово - "нет ". Все попытки уравновесить его другими словами казались оскорбительной и главное - безнадежной затеей.
Тут я в который раз задумался - что происходит?! Двадцать восемь лет назад меня познакомили с этой ужасной женщиной. Я полюбил ее. Я был ей абсолютно предан. Она же пренебрегла моими чувствами. По видимому, изменяла мне. Чуть не вынудила меня к самоубийству.
Я был наивен, чист и полон всяческого идеализма. Она - жестока, эгоцентрична и невнимательна.
Университет я бросил из за нее. В армии оказался из за нее…
Все так. Откуда же у меня тогда это чувство вины перед ней? Что плохого я сделал этой женщине - лживой, безжалостной и неверной?
Вот сейчас Таська попросит: «Не уходи», и я останусь. Я чувствую - останусь. И даже не чувствую, а знаю.
Сколько же это может продолжаться?! Сколько может продолжаться это безобразие?!
И тут я с ужасом подумал, что это навсегда. Раз уж это случилось, то все. Конца не будет. До самой, что называется, могилы. Или, как бы это поизящнее выразиться, - до роковой черты. улыбка неизменно присутствует на моем лице. И я не могу отказать себе в удовольствии с вами тоже ею поделиться.