Кира Найтли в журнале GQ Россия, апрель 2012
Изображать россиянок с запутанной личной жизнью входит у Киры Найтли в привычку. Едва отпахав - по большей части челюстью и ягодицами - в «Опасном методе» в роли Сабины Шпильрейн, Найтли отправилась на съемочную площадку «Анны Карениной».
Мисс Найтли, как ни крути, не откажешь в волюнтаризме. Разобравшись к 20 годам с карибскими пиратами, королями Артурами и прочей бутафорской туфтой, девушка с энтузиазмом активистки Музея кино ринулась в бой с рутиной. Продвинула на большой экран живописный сценарий своей матери про Дилана Томаса (и сама сыграла в нем одну из двух богемных любовей валлийского алкогения). На ура вошла в образ аристократки-феминистки Джорджианы Кавендиш в «Герцогине». Разобралась на органы в «Не отпускай меня» - да так, что рыдать хотелось. Невозмутимо травила автобиографические анекдоты в заунывном «Телохранителе» в роли «самой насилуемой женщины в кино» («У меня в карьере был выбор небольшой: либо расстегиваешь ширинку какому-то мудаку в говнофильме, либо подставляешь задницу в Генуе в семнадцатой эротической сцене на потеху ветерану итальянской режиссерской школы»).
Крещение мечом и оралом Карла Густава Юнга в «Опасном методе» стало, безусловно, пиком актерской биографии Найтли. Притом что биография эта насчитывает уже без малого два десятилетия - Кира начала сниматься в рекламе дошколенком, а в шесть лет уже имела агента. Короче говоря, у девушки было достаточно времени, чтобы отрефлексировать свои эстетические воления и заточить необходимую для полноценной творческой реализации самость («глубинный центр и выражение психологической целостности отдельного индивида, выступает как принцип объединения сознательной и бессознательной частей психики и одновременно с этим обеспечивает вычленение индивида из окружающего его мира» - К. Г. Юнг, «Синхрония»).
С Юнгом бесшовно синхронизируются и другие наперсники Найтли - например, режиссер Джо Райт, уже трижды ангажировавший молодую англичанку (в «Гордости и предубеждении», оскароносном «Искуплении» и грядущей «Анне Карениной»): «Проблема фильмов вроде «Пиратов Карибского моря» состоит в том, что женские образы в них выполняют функцию подставок для красивых платьев, которые должны изящно размещаться в кадре и не отвлекать от шухера, который наводят актеры мужчины. Естественно, разумное существо вроде Киры такое положение дел никак не может устроить. Кроме того, у английской прессы ожидаемо съехала крыша на предмет новой звезды. А этого и врагу не пожелаешь».
У самой Киры сохранились куда более чувственные воспоминания о съемках в «Пиратах»: «Было мокро и жарко. Очень мокро. Вторая и третья серии снимались одновременно, около двух лет; они-то, эти годы, и слиплись в моем сознании в одно сплошное большое влажное горячее. Когда мы начинали делать третью серию, сценария вообще не существовало. Снимаем, например, крупный план - режиссер подходит с бумажкой и говорит: прочитай с выражением то, что здесь написано. Я пытаюсь робко так, по Станиславскому, уточнить - мол, о чем эта сцена, где происходит действие и все такое, но режиссеру это не интересно. Он говорит: не парься, просто говори слова в камеру. Чистое безумие. Фильм сильно раскритиковали - я не оправдываюсь, но работать было тяжеловато».
Через день после старта работы над третьей серией снимали эпизод, где героиню Киры похищают. Как только актриса напрягла максимум извилин, отвечающих за абстрактное мышление, и попыталась достоверно изобразить панику, режиссер Вербински дал команду сбавить обороты. «И пояснил: эта сцена будет в конце, твоя героиня оказывается там по собственному желанию. Интересно, откуда я должна была об этом узнать?»
Пиратские злоключения Киры вселили в нее твердую уверенность в том, что потакание массовому вкусу - нудная неблагодарная работа: «Тот факт, что я не всем по вкусу, меня ничуть не смущает. Хотя смущает, конечно, - актрисам инстинктивно хочется нравиться всем. И тем не менее лучше бить по своей цели, а не размазывать себя по тарелке, превращаясь в процессе размазывания в жидкое пюре. Взять того же Кроненберга - многие ненавидят его фильмы, но он умудряется получать от этого кайф. Его это вставляет! Мне бы очень хотелось сказать то же самое про себя, но пока я еще не достигла такого уровня крутизны. Работаю над этим».
Есть мнение, что Кире Найтли все досталось легко. Что жизнь сама преподносила ей выигрышные роли и миллионные гонорары в подарочной упаковке с бантиком. Солидная доля правды в этом, конечно, есть. Важно другое - она не выбирала кино, прославившее ее, тех же «Пиратов» или «Играй, как Бекхэм». Эти фильмы сами нашли и приручили ее. А вот за те роли, которыми она может осмысленно гордиться, Кире пришлось повоевать.
Первой такой ролью стала работа в триллере Джона Мейбери «Пиджак». «Джон со мной не сюсюкал. Он выдал прямо в лоб: ты не подходишь, потому что не умеешь играть. Я не сильно обиделась, потому что это был стандартный текст, который все кому не лень произносили за моей спиной. Мне понравилось, что Джон сказал мне об этом в лицо. Тогда я пошла ва-банк и выставила ультиматум: прохожу прослушивание прямо сейчас; если тебе нравится, тут же меня утверждаешь. Если нет, просто разворачиваешься и уходишь без объяснений». Потом Кира отчитала свои реплики, Мейбери встал и направился к выходу. Затем повернулся и сказал: «О'кей, увидимся через три месяца». Через три года после «Пиджака» Мейбери (в прошлом - известный клипмейкер, соратник и любовник Дерека Джармена) и Найтли снова поработали вместе. На сей раз на съемочной площадке «Запретной любви» - того самого фильма про Дилана Томаса, который Кира сблатовала для своей родительницы.
С Джо Райтом приключилась похожая история. Их первая встреча - в монреальском аэропорту, во время съемок «Пиджака» - закончилась пшиком; Кира недоспала, рейс Джо задержали, оба были злы. Тем не менее Райт сразу понял, что встретил свою героиню: «Я мгновенно распознал в ней душу Элизабет Беннет - беспокойную, сомневающуюся, ищущую, мятежную. До нашей встречи я, как и все, видел в ней лишь симпатичную мордашку».
Есть девушки, которым для счастья вполне достаточно быть мордашкой, но Кира Найтли - явно не из их числа. Растратившая юность перед камерой, она признается, что считает недостаток образования «своим главным комплексом» и потому серийно глотает книги, «чтобы не выглядеть полной идиоткой». Теперь актриса-ветеран выбирает только те роли, работа над которыми позволит ей перейти на следующий курс «книжных университетов». Задолго до начала съемок у Кроненберга Найтли позвонила сценаристу Кристоферу Хэмптону и потребовала выдать список книг, необходимых для погружения в материал. Драматург выписал гору увесистых томов; так за четыре месяца актриса проштудировала каждую строчку, написанную Юнгом Фрейду, и наоборот. «Я ни черта не знала про психоанализ, а теперь знаю все. И это именно та часть моей работы, которую я люблю. То же самое с «Анной Карениной». Потрясающая книга!»
Самым удивительным во всей этой истории является тот непреложный факт, что Кира росла с дислексией. Преодолеть недуг помогла детская любовь к синему чулку британского кино Эмме Томпсон. «Я суперфанатка Эммы. Вы даже не представляете, до какой степени супер. Моя мать работала с ее матерью на «Чувстве и чувствительности» и однажды принесла домой копию сценария Томпсон. И сказала: если бы Эмма не умела читать, она бы из кожи вон вылезла, чтобы научиться. Эмма славная Томпсон вылезла б из кожи вон». Хорошее начало для лимерика! «Точно».
Другой комплекс, мучающий Киру, связан с неуверенностью в своих актерских способностях. Странный комплекс, учитывая номинации на «Оскара» и BAFTA и две - на «Золотой глобус». Тем более странный, если иметь в виду, что Кроненберг готов был пожертвовать ради Найтли дорогими его сердцу садомазохистскими эпизодами. «Я так и сказала Дэвиду: я ваша поклонница, мне нравится сценарий, но вынуждена отказаться, потому что не готова, чтобы меня пороли в кадре. И он сразил меня, когда предложил вырезать из сценария этот эпизод! Это было невероятно. Кроненберг объяснил мне, что не видит в этой сцене никакого эротического или вуайеристского наполнения. А потом я и сама постепенно дошла, так сказать, до мировоззренческой подоплеки садо-мазо и сама предложила: давайте оставим все как есть». Майкл Фассбендер со своей колокольни цинично комментирует: «Все, о чем я думал, это как бы не переборщить и ненароком не шрамировать Кирину попу».
«Киру сильно недооценивают, - вступает Кроненберг. - Потому что она слишком молода, слишком привлекательна, слишком талантлива. Большинству это не нравится, особенно в Англии. Но посмотрите-ка на нее в моем фильме. Я имел дело с величайшими актрисами нашего времени. Кире по зубам тягаться с каждой из них». Ах, эти композитные виниры на верхних передних! Для съемок открывающей сцены, где Найтли демонстрирует совершенно далианскую расшарниренность своей знаменитой челюсти, Кроненберг выделил несколько дней, предвкушая возможные сложности. Кира отбарабанила эпизод в два дубля, и уже на третий день съемок они обгоняли график на пять дней.
На съемках «Герцогини» Найтли всерьез решила взять продолжительный тайм-аут. Переработка и боязнь возненавидеть профессию были главными побудительными причинами. Хотя здесь интереснее ответ на вопрос «почему?»: почему она пропахала без продыху все свое лето красное, с 16 лет до 22, ни разу не позволив себе завалящего отпуска? «Так было всегда, даже в школе. Если ты не вкалываешь, ты кто? Лентяйка. Кроме того, я чувствую себя виноватой, когда не работаю, потому что миллионы хотят заниматься тем же, чем я. Кроме того, я еще ничего себе не доказала. Да и другим тоже. Вот и доказываю. Глупо, конечно, потому что никому ничего доказать невозможно».
Отснявшись в «Герцогине», Кира позвонила агентам и заявила: «Завязываю, отключаю телефон, не звоните». Девушка учила французский («не выучила, но уроки понравились»), много читала («до хрена читаю»), моталась по Европе с рюкзаком за спиной, «перебывала на днях рождения всех своих друзей, просто потому что не бывала на них со школы». «Бегство в себя» оказалось необходимой ступенью в формировании искомого, как сказал бы Карл Густав, «селбста» актрисы: «Кто я, черт побери, такая? Сижу, даю кучу интервью людям, которые приходят на эти интервью со сложившимся мнением обо мне. А кто я такая на самом деле? Мне надо было свалить от всего этого и заслужить возможность сказать себе: вот я сижу, читаю эту книгу, потому что это интересно лично мне, а не какому-то дяде».
Роли последних лет - прямое производное самопознавательного заплыва, будь то Сабина Нафтуловна Шпильрейн, Анна Аркадьевна Каренина или смешная неуклюжая ботанка из фильма «Ищу друга на конец света», в которой Найтли аккомпанирует Стиву Кареллу. «В моем фильме Кира ближе всего к себе настоящей, - утверждает режиссер «Ищу друга» Лорен Скафария. - Все думают, что она такая самоуверенная ледышка; так повелось после всех ее героических ролей. Теперь она может позволить себе быть собой, смешной и естественной. Угловатой и противоречивой такой».
Все это не означает, что Найтли окончательно и бесповоротно завязала с коммерческим кино. «Мне бы хотелось совмещать серьезные роли в нетривиальном кино с блокбастерами, так, как это делает Джонни Депп». Теперь ей это делать немного проще - актриса наконец обзавелась парочкой приятелей в Лос-Анджелесе. И, что немаловажно, автомобилем. «Раньше была без машины, а там это кошмар. Теперь гоняю по хайвею мимо океана, это безумно круто!» Кроме того, на съемках у Скафария Кира впервые обошлась без мамы на площадке. «Она рассказала мне, что раньше без мамы на площадку не совалась, - рассказывает Лорен. - Теперь в первый раз наказала матери оставаться дома. Зато на площадке была моя мама, так что переход во взрослую актерскую жизнь получился нетравматичным».
Несмотря на все свои комплексы и прочие треволнения, Кира Найтли, похоже, выучилась любить свою жизнь. Во всяком случае, ценить ее больше, чем раньше. «Мне теперь нравится моя работа, моя жизнь, которую мне удается вести благодаря этой работе. Мне даже это интервью нравится. Пожалуй, сейчас у меня действительно все хорошо».
© GQ Russia april 2012
фото: Norman Jean Roy
текст: Stuart McGurk
*** * ***
Еще работы фотографа Norman Jean Roy:
Robert Pattinson / Роберт Паттисон в журнале Details, март 2010
Drew Barrymore / Дрю Бэрримор в рекламной кампании Neiman Marcus “Art of Fashion”