Ну, за шахтёров!
Мне бы, по хорошему, ещё вчера надо было написать этот пост. Ведь Тулеев в пятницу дал отмашку "гулять". По традиции, это гульбище начинается в пятницу, продолжается в субботу, а в воскресенье похмелье. Ну и салюты каждый вечер. Я уже не могу определить точно, когда официальный салют происходит, а когда граждане сами палят в небо из чего попало.
Мысль пойти на шахту работать приходила ко мне в минуты слабости. Позвонил в очередной раз земляку Лёхе Павловцу. Типа, посоветуй друг, как поступить в таком случае, когда в подземелие хочется залезть. Естественно, что он начинал отсоветывать. Мол, не барское это дело. А потом я пошёл против его совета. Сел на автобус, то ли на Бутовку, то ли ещё на какую шахту. Пока ехал, разговорился с попутчиком. Молодой, но уже перекошенный, парень ехал в контору за какой-то справкой для оформления инвалидности. Узнав цель моей поездки, он просто показал себя и рекомендовал не делать опрометчивых шагов. На этом всё закончилось.
А у Лёхи Павловца судьба такая. Поначалу он проектировал проходческие комбайны в ВостНИИ, кажется. Потом механизация в шахтах достигла такой степени, что пролетарии перестали мочь управлять комбайнами. Инженерам-проектировщикам пришлось самим сесть за рули. А платили тогда пролетариям раза в три более. Вот он и стал подземщиком.
Мысль пойти на шахту работать приходила ко мне в минуты слабости. Позвонил в очередной раз земляку Лёхе Павловцу. Типа, посоветуй друг, как поступить в таком случае, когда в подземелие хочется залезть. Естественно, что он начинал отсоветывать. Мол, не барское это дело. А потом я пошёл против его совета. Сел на автобус, то ли на Бутовку, то ли ещё на какую шахту. Пока ехал, разговорился с попутчиком. Молодой, но уже перекошенный, парень ехал в контору за какой-то справкой для оформления инвалидности. Узнав цель моей поездки, он просто показал себя и рекомендовал не делать опрометчивых шагов. На этом всё закончилось.
А у Лёхи Павловца судьба такая. Поначалу он проектировал проходческие комбайны в ВостНИИ, кажется. Потом механизация в шахтах достигла такой степени, что пролетарии перестали мочь управлять комбайнами. Инженерам-проектировщикам пришлось самим сесть за рули. А платили тогда пролетариям раза в три более. Вот он и стал подземщиком.