Как я работала в ГБУ Жилищник или подъезд - место общественное.
Первоначально я не думала о том, что по месту работы мне предстоит довольно активное общение с жильцами. Но уже первый «выход» обозначил, каким оно будет - неоднозначным.
Собственно первый, связанный с влажной уборкой - я, выйдя из пятого подъезда с ведром уже грязной воды, с пеной от моющего средства, направилась на разведку в третий подъезд, по-моему, так. Был февраль. ГРЯЗЬ. Зашла в подъезд, поставила ведро, огляделась. Был соблазн помыть этой водой по плану до 2 этажа, потому как воду носить далеко, и я порядком устала. Но меня спасло не столько непредвиденное, но ожидаемое: дверь справа отворилась, и выглянула бабушка, с очевидной решимостью со мной «познакомиться». Я воспользовалась возможностью передохнуть и выслушала всё. что мне полагалось: Ты теперь будешь тут мыть? Таак.. это что за вода? Еще меньше налить не могла? И гадость эту чтобы больше в воду не лила!.. Стою, внимаю, продолжение следует: И вообще сюда РЕЖЕ ходи (я усиляю удивленно слух), а то есть тут идиоты, которые ноги о стены вытирают, чего тебе ради таких утруждаться! Я чую за таким поворотом событий, что с этой бабушкой мы поладим, радуюсь и окрыленная бегу в подвал на другой конец дома менять воду.
Второй подъезд - располагаюсь: куртка и рюкзак вешаются на крюк для решетки на окне, это я проделываю всякий раз в каждом подъезде. Вооружаюсь шваброй и тряпкой, кто-то спускается, женщина, увидев меня, широко улыбается и восторженно произносит: Ба! Кого я вижу?! и сама себе отвечает: Аборигена!! (это я - абориген) А что, так можно? Дело в том, что в Жилищнике гор. Москвы уборщики и дворники - это киргизы. Русские не идут. Я объясняю, что эта вакансия свободна для всех, поэтому и русский может устроиться, если хочет. Она желает мне удачи и выходит из дома.
За почти 5 месяцев, сколько я здесь проработала, на участке была только одна я русская. Остальные киргизы, и многие даже не умеют говорить по-русски. Наш начальник любил нас приветствовать, сходя со ступенек конторы: Привет, православные! И весело улыбался. Улыбался чему-то, ему одному известному.
Бывали случаи, когда мое рьяное присутствие на рабочем месте буквально «мучало» некоторых жильцов. Кто-то даже громко протестовал: Вы опять здесь! Вы же уже были вчера! Вы не бережете себя! На что я могла только тихонько ответить: Но у меня работа каждый день.. Некоторые неловко советовали: Не приходите каждый день, ведь итак чисто! На что я, уже слегка рассердившись, отвечала: Но тогда будет снова грязно как раньше!
Дело в том, что по мере начинания на этом уборочном поприще, передвигаясь от подъезда к подъезду (их было 9 штук), я наслушалась много жалоб, что, мол, у нас никто почти не убирал.. не приходил.. и такая грязь была.. а вы так хорошо убираете, и так чисто стало, спасибо вам большое!. Люди жалели меня и, по-моему, просто перестали носить много грязи, стали перепрыгивать через ступеньки, а некоторые возможно научились летать. Поскольку тот ужас, который я застала в первый день, спустя месяц-полтора исчез, и настали уют и красота. Спасибо, люди, спасибо. Я перетряхиваю коврик, мою под ним, кладу обратно, открывается дверь и человек говорит: «Спасибо вам за коврик!» Почти все коврики уже узнаваемы.