Сказка на ночь: ПРО ИВУ И МАЛЬЧИКА
Чудесный парень Женька Вольфсон, режиссер и актерский тренер, сегодня рассказал мне, что пишет "Сказки на ночь" для одной прекрасной девушки каждый день. И поделился несколькими из них. Я решила их выкладывать постепенно, чтобы растянуть удовольствие. Сказки и правда очень добрые и хорошие, а Женька - классный. :)))
Орфография и все остальное частично сохранены, частично подкорректированы.
Про Иву и мальчика
Ива не плакала, а смеялась.
Не то что бы она только и делала, что смеялась. У неё было множество не менее важных дел: отрастить листву, проследить, чтобы её хватило всем гусеничкам, а каждый листик вырабатывал вкусных воздух, вовремя сбросить листву.
Правда, с последним у Ивы всегда была проблема - наша Ива имела очень непостоянный характер, поэтому иногда она аккуратно складывала листики вокруг себя (как и все приличные ивы), а иногда могла рассмеяться прямо во время того, как листья падают и щекочут её - и тогда листва разлеталась по всей округе.
Один Мальчик, живший в деревне, что раскинулась у подножия красного Маяка, любил делать лодочки. И в одно солнечное утро получилось, что, когда шёл к маяку, чтобы по привычке посмотреть, а не плывёт ли корабль, на котором 3 года назад уплыл его отец; так вот по пути к Маяку ему за воротник набились листья, сброшенные смеющейся Ивой...
Покормив мышей, которые, как он полагал, живут в Маяке, но которых, правда, он ни разу не видел, поглядев в трубу, сделав запись в журнале, копирующую все предыдущие: "Горизонт чист", он спустился к подножию Маяка, сел на камнях так близко к морю, чтобы брызги волн едва попадали на ноги, но не доставали до них (ибо это очень важно) и начал мастерить лодочку из ивового листочка.
Прутик, травинка, листик, аккуратно загнуть... и.... спустить на подкатившую к ногам волну.
Затем он обычно смотрел, как лодочку сносит, она тонет, поднимался и прижимался лбом к холодным камням Маяка. "Горизонт чист..." - шептал он грустно. Затем шёл домой, потому что очень важно было сразу идти домой. Возвращение домой было для него символом "Возвращения", ведь, в принципе, если он смог прийти домой со стороны моря, то кто-то другой тоже обязательно сможет вернуться.
Но в этот раз лодочка отплыла уже достаточно далеко и всё никак не хотела тонуть, она словно смеялась над волнами или (что скорее всего) вместе с ними и играла в какую-то игру. Так она плыла, медленно теряясь в тумане, а мальчик, не мигая, провожал взглядом эту маленькую точку-лодочку из смеющейся ивы, и было очень важно не потерять ее, ведь, стоило взгляду хоть на секунду дрогнуть, эту точечку он больше никогда не найдёт.
Так он сидел 2 часа или много больше часов... Он не знал, он просто сидел и смотрел на то, как точечка на горизонте становилась всё...больше? Она становилась всё больше? Он не верил своим глазам - лодочка возвращалась! Она уверенно плыла к берегу, пока не превратилась в очертания корабля!
Он смотрел не на лодочку из ивы! Он видел как из-за горизонта возвращается отец на своём корабле! Он заметил его так далеко, как никто не мог бы заметить!
Корабль становился всё ближе и ближе, от него отделилась лодка, на которой приплыл отец (в старом сером вязанном свитере, пропахший табаком, рыбой и радостью)!
В тот день впервые изменилась запись в журнале маяка.
Вот что бывает, когда хотя бы одна Ива не плачет, а смеётся.
Орфография и все остальное частично сохранены, частично подкорректированы.
Про Иву и мальчика
Ива не плакала, а смеялась.
Не то что бы она только и делала, что смеялась. У неё было множество не менее важных дел: отрастить листву, проследить, чтобы её хватило всем гусеничкам, а каждый листик вырабатывал вкусных воздух, вовремя сбросить листву.
Правда, с последним у Ивы всегда была проблема - наша Ива имела очень непостоянный характер, поэтому иногда она аккуратно складывала листики вокруг себя (как и все приличные ивы), а иногда могла рассмеяться прямо во время того, как листья падают и щекочут её - и тогда листва разлеталась по всей округе.
Один Мальчик, живший в деревне, что раскинулась у подножия красного Маяка, любил делать лодочки. И в одно солнечное утро получилось, что, когда шёл к маяку, чтобы по привычке посмотреть, а не плывёт ли корабль, на котором 3 года назад уплыл его отец; так вот по пути к Маяку ему за воротник набились листья, сброшенные смеющейся Ивой...
Покормив мышей, которые, как он полагал, живут в Маяке, но которых, правда, он ни разу не видел, поглядев в трубу, сделав запись в журнале, копирующую все предыдущие: "Горизонт чист", он спустился к подножию Маяка, сел на камнях так близко к морю, чтобы брызги волн едва попадали на ноги, но не доставали до них (ибо это очень важно) и начал мастерить лодочку из ивового листочка.
Прутик, травинка, листик, аккуратно загнуть... и.... спустить на подкатившую к ногам волну.
Затем он обычно смотрел, как лодочку сносит, она тонет, поднимался и прижимался лбом к холодным камням Маяка. "Горизонт чист..." - шептал он грустно. Затем шёл домой, потому что очень важно было сразу идти домой. Возвращение домой было для него символом "Возвращения", ведь, в принципе, если он смог прийти домой со стороны моря, то кто-то другой тоже обязательно сможет вернуться.
Но в этот раз лодочка отплыла уже достаточно далеко и всё никак не хотела тонуть, она словно смеялась над волнами или (что скорее всего) вместе с ними и играла в какую-то игру. Так она плыла, медленно теряясь в тумане, а мальчик, не мигая, провожал взглядом эту маленькую точку-лодочку из смеющейся ивы, и было очень важно не потерять ее, ведь, стоило взгляду хоть на секунду дрогнуть, эту точечку он больше никогда не найдёт.
Так он сидел 2 часа или много больше часов... Он не знал, он просто сидел и смотрел на то, как точечка на горизонте становилась всё...больше? Она становилась всё больше? Он не верил своим глазам - лодочка возвращалась! Она уверенно плыла к берегу, пока не превратилась в очертания корабля!
Он смотрел не на лодочку из ивы! Он видел как из-за горизонта возвращается отец на своём корабле! Он заметил его так далеко, как никто не мог бы заметить!
Корабль становился всё ближе и ближе, от него отделилась лодка, на которой приплыл отец (в старом сером вязанном свитере, пропахший табаком, рыбой и радостью)!
В тот день впервые изменилась запись в журнале маяка.
Вот что бывает, когда хотя бы одна Ива не плачет, а смеётся.