Меня там не было
Многих крымчан просто не было дома, когда все это началось. Кто-то отдыхал на море (там километров всего пятьдесят, час езды на автобусе), кто-то был в командировке, у родственников или еще где-то. Все-таки вечер пятницы.
Обедаю в кафе. Барменше постоянно звонят. Ее ответы как приговор.
- Ой, не было связи. А что там с моим домом?
Я, конечно, не слышу вопросов, но додумываю их по ответам.
Она рассказывает о том, что знает. Допустим - "у тебя должно быть в порядке, вода туда не дошла". Или - "Это ж рядом с Федоровыми, да? В общем - срочно возвращайся!" Собеседник ей не верит, требует подробностей и пр., диалог затягивается. Барменша разговаривает с телефона, подключенного к розетке. Свет в кафе дали совсем недавно, разряженный мобильник наконец-то ожил, но связь плавает...
Женщина лет шестидесяти вернулась после всего из Краснодара. Ее единственная дочь - в клинике, ей позвонили и предложили приехать. На всякий случай. У ее дочери был тяжелый эпилептический припадок, переходящий в кому. Дочь, тем не менее, пошла на поправку, пришла в сознание. Женщину тут же отправили из клиники домой. Она вернулась. Думала, что дома просто наводнение, которое уже сошло. Телевизор не смотрела.
А в подворье и в хате по колено воды. Ни присесть, ни полежать. Собака сдохла, огорода больше нет, в хате все в грязи и вверх дном, не работает ни один электроприбор. Кого-то сразу разместили в гостиницах или еще где-то. Она же туда не вписалась. Так вот ходит и мыкается никому не нужная; ни родственников, ни добрых знакомых. В общем хоть садись рядом и плачь вместе с ней.
Говорит, что накануне ей приснился сон. "Шли косильщики", рассказывает. "Косили траву". А потом "косильщики" принялись косить все подряд. Деревья, хаты. "Я думаю - почему деревья?".
А потом, говорит, поняла.
Обедаю в кафе. Барменше постоянно звонят. Ее ответы как приговор.
- Ой, не было связи. А что там с моим домом?
Я, конечно, не слышу вопросов, но додумываю их по ответам.
Она рассказывает о том, что знает. Допустим - "у тебя должно быть в порядке, вода туда не дошла". Или - "Это ж рядом с Федоровыми, да? В общем - срочно возвращайся!" Собеседник ей не верит, требует подробностей и пр., диалог затягивается. Барменша разговаривает с телефона, подключенного к розетке. Свет в кафе дали совсем недавно, разряженный мобильник наконец-то ожил, но связь плавает...
Женщина лет шестидесяти вернулась после всего из Краснодара. Ее единственная дочь - в клинике, ей позвонили и предложили приехать. На всякий случай. У ее дочери был тяжелый эпилептический припадок, переходящий в кому. Дочь, тем не менее, пошла на поправку, пришла в сознание. Женщину тут же отправили из клиники домой. Она вернулась. Думала, что дома просто наводнение, которое уже сошло. Телевизор не смотрела.
А в подворье и в хате по колено воды. Ни присесть, ни полежать. Собака сдохла, огорода больше нет, в хате все в грязи и вверх дном, не работает ни один электроприбор. Кого-то сразу разместили в гостиницах или еще где-то. Она же туда не вписалась. Так вот ходит и мыкается никому не нужная; ни родственников, ни добрых знакомых. В общем хоть садись рядом и плачь вместе с ней.
Говорит, что накануне ей приснился сон. "Шли косильщики", рассказывает. "Косили траву". А потом "косильщики" принялись косить все подряд. Деревья, хаты. "Я думаю - почему деревья?".
А потом, говорит, поняла.