Знай своё место в строю
Конфуций плохого не посоветует - Оставайся на своём месте... 安分守己. Точнее - знай своё место... Устав внутренней службы писали по Конфуцию...
" -- Ах, вот как! -- отозвался Конфуций. -- Боюсь, ты спешишь навстречу
собственной гибели. Великий Путь не терпит смятения, ибо, когда умы наши
охвачены смятением, истина дробится, а когда истина раздроблена, люди
охвачены тревогой, если же ты не можешь одолеть тревогу в своей душе, ты
никогда не станешь свободным. Совершенные люди древности учили других лишь
тому, в чем сами находили прочную опору.
И пока ты сам не нашел такую опору в себе, как можешь ты браться за
воспитание надменного владыки? Да и понимаешь ли ты, что источник нашей
власти над людьми есть также подлинный исток нашего знания? Власть над
людьми находит выражение в славе, знание же рождается из соперничества.
"Приобрести имя" -- значит победить в борьбе, и знание есть орудие этой
борьбы. И то и другое -- вредоносные орудия, никак не способствующие нашему
совершенствованию. Еще нужно сказать тебе, что обладать выдающимися
способностями, безупречной честностью, но не видеть, что таится в душе
другого, не стремиться к славе, не понимать человеческого сердца и
проповедовать добро, справедливость и благородные деяния перед
жестокосердным государем -- значит показать свою красоту, обнажая уродство
другого. Поистине такого человека следовало бы назвать "ходячим несчастьем".
А тому, кто доставляет неудовольствие другим, люди конечно же тоже будут
стараться навредить. Боюсь, не избежать тебе гонений света! И еще: если уж
правитель Вэй так любит умных и достойных мужей и ненавидит людей ничтожных,
то какой смысл тебе доказывать, что ты человек незаурядный? Уж лучше тебе не
вступать в спор с державным владыкой, ведь государь наверняка станет
придираться к твоим недостаткам и расписывать собственные достоинства."
Чжуан Цзы Глава IV. СРЕДИ ЛЮДЕЙ
" -- Ах, вот как! -- отозвался Конфуций. -- Боюсь, ты спешишь навстречу
собственной гибели. Великий Путь не терпит смятения, ибо, когда умы наши
охвачены смятением, истина дробится, а когда истина раздроблена, люди
охвачены тревогой, если же ты не можешь одолеть тревогу в своей душе, ты
никогда не станешь свободным. Совершенные люди древности учили других лишь
тому, в чем сами находили прочную опору.
И пока ты сам не нашел такую опору в себе, как можешь ты браться за
воспитание надменного владыки? Да и понимаешь ли ты, что источник нашей
власти над людьми есть также подлинный исток нашего знания? Власть над
людьми находит выражение в славе, знание же рождается из соперничества.
"Приобрести имя" -- значит победить в борьбе, и знание есть орудие этой
борьбы. И то и другое -- вредоносные орудия, никак не способствующие нашему
совершенствованию. Еще нужно сказать тебе, что обладать выдающимися
способностями, безупречной честностью, но не видеть, что таится в душе
другого, не стремиться к славе, не понимать человеческого сердца и
проповедовать добро, справедливость и благородные деяния перед
жестокосердным государем -- значит показать свою красоту, обнажая уродство
другого. Поистине такого человека следовало бы назвать "ходячим несчастьем".
А тому, кто доставляет неудовольствие другим, люди конечно же тоже будут
стараться навредить. Боюсь, не избежать тебе гонений света! И еще: если уж
правитель Вэй так любит умных и достойных мужей и ненавидит людей ничтожных,
то какой смысл тебе доказывать, что ты человек незаурядный? Уж лучше тебе не
вступать в спор с державным владыкой, ведь государь наверняка станет
придираться к твоим недостаткам и расписывать собственные достоинства."
Чжуан Цзы Глава IV. СРЕДИ ЛЮДЕЙ