Жизнь легионера -2
Оплата
В 14 г. н.э. годовое жалование легионера составляло 900 сестерций (225 динариев). Демобилизационная выплата составляла около 12 тыс. сестерций (3 тыс. динариев). Офицеры получали полуторную или двойную оплату («сескуипликари» и «дупликари»). Из жалования удерживалась стоимость снаряжения, одежды, еды, похоронных услуг. Кроме того, определенная сумма поступала в «полковой сберегательный банк», надзор за которым осуществлял «сигнифер». Размер жалования не повышался до правления императора Домициана (81-96 гг. н.э.), притом, что жалование, даже после вычетов, никогда не выплачивалось полностью. Демобилизационные выплаты также не всегда выплачивались, и солдат могли обмануть, наделив их участками земли плохого качества. «[Фермы], которыми их наделяли, часто были просто болотами или каменистыми горными склонами».
Командование
Римский легион часто описывают как безотказную военную машину. Но легион мог хорошо проявлять себя лишь тогда, когда боевой дух воинов был на должном уровне. Легионеры могли впадать в панику и терпеть поражения точно так же, как и солдаты любых других армий. Например, когда армия Цецины в 15 г. н.э. отступала в Германии, она оказалась в той же ситуации, что и потерпевшая поражение армия Вара. Римские солдаты потеряли всякую надежду:
«Там не было ни палаток для центурий, ни одежды для раненых. Когда они делили свои пайки, смешанные с грязью и кровью, они испытывали смертельную тоску от того, что столь многим тысячам солдат оставалось жить всего один день. Стреноженный конь, испуганный их стонами, сорвался с привязи, и несколько солдат бросились за ним, пытаясь остановить животное. Это спровоцировало панику, поскольку солдаты решили, что германцы ворвались в лагерь, и все ринулись к воротам… в основном к тем воротам, которые находились в противоположной от противника стороне».
Для того чтобы остановить панику, командирам пришлось действовать быстро и решительно. Сдержанность Цецины помогла удержать его армию от рассеивания:
«Удостоверившись, что их страхи были необоснованными, и убедившись, что приказы, просьбы и даже насильственные действия не помогают, Цецина бросился ничком поперек дороги, ведущей из ворот лагеря. Только чувство стыда остановило солдат и помешало им переступить через тело командира. В то же время трибуны и центурионы объясняли, что тревога была ложной. Затем он выстроил солдат перед своей штаб-квартирой и, приказав им слушать в молчании, напомнил, что они находятся в критическом положении. «Наше спасение находится в наших руках, но мы должны быть осторожны и оставаться в укрытии до подхода противника, который надеется взять лагерь штурмом.
Затем мы вырвемся со всех сторон и устремимся к Рейну! Если мы побежим сейчас - нас ждут леса, глубокие болота и жестокие враги. Но если мы одержим победу, нам достанутся слава и честь!» Он напомнил им о любимых, оставшихся дома, о чести, которую они обрели в лагере, но ничего больше не сказал об их бедственном положении. Затем с полной невозмутимостью он распределил лошадей легатов и трибунов, включая свою собственную, среди самых храбрых солдат. Они должны были атаковать первыми, а за ними должна была последовать пехота».
План Цецины удался. Пока ничего не подозревавшие германцы обсуждали план нападения на лагерь, римляне ринулись в атаку, обратили их в бегство и преследовали до наступления темноты.
Веллей Патеркул, служивший легатом во время иллирийского восстания в 6-9 гг. н.э., подчеркивал, что причиной поражения армии Вара в Тевтобургском лесу (9 г. н.э.) были плохое руководство и трусость самого Вара и его старших офицеров:
«Армия, непревзойденная по храбрости и первая среди римских армий по дисциплине, энергичности и боевому опыту, из-за халатности своих полководцев, вероломства противника и немилосердной Фортуны была окружена. Солдатам не дали возможности сражаться или хотя бы спасти себя. Некоторые из них были даже наказаны за то, что вступили в сражение и проявили боевой дух. Зажатая между лесом, болотами и засадами, она была почти полностью уничтожена тем самым противником, которого всегда резала, как скот… эти полководцы были готовы скорее покончить с собой, чем сражаться… [и] бросались на свои мечи.
Два префекта лагеря… после того, как большая часть армии была разбита, сдались в плен, предпочтя умереть под пытками,…чем в сражении. [Легат] Вала Нумоний… ранее проявлявший благородство, показал пример трусости, оставив пехоту без защиты кавалерии и пытаясь ускользнуть в сторону Рейна. За этот поступок его ожидало возмездие. Он погиб, пытаясь бежать с поля боя. Частично сгоревшее тело Вара было изуродовано противником; ему отрубили голову».
Одной из причин мятежа Паннонских легионов при Имоне в 14 г. н.э. была продажность и жестокость центурионов и старших офицеров. Мятежник Перценний жаловался, что на свое жалованье он вынужден «покупать одежду, оружие и палатки, [и] давать взятки центуриону, покупая себе, таким образом, передышку от несения службы». Его товарищи убили центуриона Луцилия, известного по кличке «Принеси другую», которую он получил за свою привычку ломать виноградную лозу, которой бил легионеров и требовать, чтобы принесли другую. За чрезмерную приверженность к дисциплине префект лагеря Ауфидий Руф также был наказан. Он был схвачен отрядом легионеров, занимавшихся ремонтом дорог и мостов:
«Его вытащили из повозки, нагрузили багажом и погнали к голове колонны, где он был засыпан саркастическими вопросами - приятно ли ему тащить такие огромные тюки на этом бесконечном марше. Руф длительное время был рядовым солдатом, затем стал центурионом и, наконец, префектом лагеря. Он стремился возродить жесткую дисциплину старых времен. Руф был привычен к тяжелой работе и безжалостен, поскольку сам очень многое вынес».
Продажность центурионов также стала причиной подрыва боевого духа германских легионов Отона в 69 г. н.э.:
«Солдаты требовали отменить выплаты, которые они делали центурионам, чтобы обеспечить себе отпуск, поскольку размер этих выплат равнялся ежегодному налогу, выплачиваемому рядовым солдатом. Четверть солдат каждой центурии могла находиться в отпуске или слоняться по лагерю без дела, заплатив за это центуриону.
Никого не волновало, каким образом они добывали деньги. Для того чтобы купить себе временное освобождение от военной службы, солдаты добывали деньги грабежом на дорогах, мелким воровством или занимаясь грязной работой. Самым богатым солдатам могли специально давать наиболее утомительную работу, пока они не купят себе право на передышку. Затем обнищавший и деморализованный от безделья солдат возвращался в свою центурию, променяв богатство на бедность, а энергичность на лень. Так, развращаясь один за другим от нищеты и отсутствия дисциплины, они были готовы бунтовать, проявлять неповиновение и, в конце концов, принимать участие в гражданской войне. Но Отон пообещал, что оплата ежегодных отпусков будет осуществляться за счет императорской казны. Это было, безусловно, полезное нововведение, которое позднее, при мудрых императорах, стало обязательным правилом службы».
Товарищество и боевой дух
Идентификация подразделения
Легионы традиционно обозначались номерами и названиями. Знаменательно, что Август сохранил номера тех легионов, которые не были разоружены после сражения при Акциуме. Ранее, когда легионы находились в боевой готовности около шести лет, их номера передавались легионам следующего призыва. С середины I в. до н.э., когда срок нахождения легионов в боевой готовности был увеличен, им стали присваивать почетные титулы в дополнение к номерам.
Одним из наиболее знаменитых легионов во время гражданских войн 49-42 гг. до н.э. был легион Мартиа. Это название, означавшее «воинственный», стало настолько характерным, что даже номер этого легиона позабылся. В 42 г. до н.э. этот легион погиб в море.
Легионеров также обозначали по номерам и названиям их легионов. Вместе с этим каждый легион имел собственную эмблему, связанную, вероятно, с его основателем. Для III легиона Галлика это бьш бык Цезаря, для XIIII легиона Гемина - козерог Августа. Иногда эти эмблемы были связаны с боевыми заслугами легиона. Так, эмблемой V легиона Алауда был слон, а X легиона Фретенсис - дельфин и боевой корабль. Ежегодный пир в честь основания легиона («наталис аквилэ» - день рождения орла), парады и показательные учения имели важнейшее значение для поддержания боевого духа, поскольку в мирное время это мог быть единственный период, когда все подразделение собиралось вместе.
Групповая идентификация
Тем, что действительно заставляло легионера эффективно сражаться, было его ощущение принадлежности к своей центурии и, особенно, к своему «контуберниуму». Такое отождествление с подразделением и преданность своим товарищам по службе имело решающее значение в сражении. В первую очередь легионер сражался за своих товарищей, свою центурию и легион, затем за добычу и славу, и, наконец, за находившихся далеко императора и Рим.
Тесные узы между восьмеркой солдат из «контуберниума» были тем крепче, что им приходилось жить вместе в одном бараке или в одной палатке во время военной кампании. Другим фактором сближения был общий прием пищи. В римской армии не было ни общих трапез для всех солдат, ни общих столовых, расположенных на территории лагеря. Во время военных кампаний не было организации крупных поставок продовольствия. Предполагалось, что римские солдаты будут сами готовить себе еду и расплачиваться за продукты с помощью вычетов из жалования. Мы можем представить, как во время совместной трапезы солдаты обсуждают последние события или выражают недовольство по поводу своих ежедневных обязанностей. Такие трапезы также помогали укрепить осознание единства.
Эти узы, создаваемые внутри форта или лагеря, на учениях, при исполнении ежедневных обязанностей, на досуге и во время совместных трапез поблизости от бараков, создавали между солдатами чувство товарищества. Легионеры центурии сражались эффективно потому, что хорошо знали друг друга и были друзьями. Центурия была не настолько крупным подразделением, чтобы они чувствовали себя безликими и отчужденными. Более того, легионеры испытывали чувство гордости, отождествляя себя со своей центурией. Связанные узами товарищества, они старались уберечь своих друзей от гибели в бою, прикрывая их и сражаясь за них.
Термины для обозначения товарищества в римской армии заслуживают внимания. «Контуберналис» означает товарищей по палатке или совместной трапезе, входящих в один «контуберниум» из восьми легионеров. Смысл этих терминов не сводится только к обозначению основных групп и социальных связей внутри легиона, но также выражает взаимозависимость «контуберналис» друг от друга в сражении. «Коммилито» - товарищ по службе - был, вероятно, самым объединяющим термином, поскольку выражал связь, существующую между всеми солдатами, начиная с рядовых и заканчивая не только офицерами, но, что еще более важно, самим императором. «Коммилито» означало единство армии и уважение к товарищам по службе, вне зависимости от их звания.
Термины «манипуларис» или «комманипуларис» (солдаты одной манипулы) выражали готовность центурий и отдельных легионеров полагаться друг на друга, чтобы победить и остаться живыми в сражении. Наиболее выразительным термином, часто встречающимся в надписях на могильных плитах, был термин «фратер» (брат). Разные фамилии погибших на таких памятниках говорят о том, что они не были настоящими братьями, но этим термином выразительно и просто обозначалась основополагающая связь между товарищами. Если легион может быть описан как общество, то «контуберниум» был семьей легионеров.
Присяга, награды и наказания
Военная присяга
Военную присягу - «сакраментум» - произносили все римские солдаты. Эта клятва имела религиозное значение и связывала солдата с императором и государством. Ее повторяли каждый год в день новогоднего праздника. Вегеций представляет христианскую версию этой присяги, относящуюся к IV в. н.э.
«Они клялись Богом, Христом и Святым Духом, а также Величеством Императора, который вслед за Богом должен был быть самым любимым и почитаемым всеми людьми…”
Эти солдаты клялись, что будут неуклонно выполнять все приказы императора, никогда не дезертируют и не откажутся умереть за Римское государство».
До введения установленной официальной присяги в 216 г. до н.э. легионеры должны были произносить две добровольных клятвы. Первая клятва была обязательством повиноваться консулу. Во второй клятве солдаты манипулы обещали друг другу не покидать товарищей в трудном положении ради спасения своей жизни и никогда не оставлять свое место в строю во время сражения, за исключением тех случаев, когда необходимо вернуть себе оружие, атаковать противника или спасти товарища. Несмотря на то, что в позднейших формах присяги подчеркивалось, что легионеры, прежде всего, должны сохранять верность своему командиру и государству, дух ранних присяг поддерживался в центуриях, как во времена Поздней Республики, так и во времена Ранней Империи. Цезарь упоминает случай с двумя центурионами Пуллионом и Вореном. Это были давние соперники, каждый из которых считал, что заслуживает более высокой должности и почестей, по сравнению с другим, но, - «несмотря на свою вражду, им удалось спасти друг друга [в битве]».
Награды
Высшей наградой, доступной легионеру вне зависимости от его звания, был гражданский венок из дубовых листьев - «corona civica», которым награждали за спасение товарища в бою. Наиболее ценным проявлением мужества и самоотверженности в сражении было оттеснить противника для спасения упавшего товарища. Это было высшим проявлением товарищества, когда легионеры вели сражение друг за друга. Это была основа эффективности римской армии. Император Тиберий с почестями наградил гражданским венком Марка Хелвия Руфа за спасение жизни товарища в сражении против Так-фарината в 20 г. н.э.:
«Когда… войско Такфарината штурмовало укрепленный пункт под названием Фала, они потерпели поражение от отряда ветеранов («вексилиум ветеранорум») численностью не более 500 воинов. Во время сражения отличился солдат Хелвий Руф. Он спас своего товарища и был награжден [правителем] Апронием «торквесом и копьем». Император присовокупил к этому гражданский венок и выразил сожаление, больше с грустью, чем с гневом, что [Апроний] не воспользовался своей властью, чтобы наградить этого солдата с большими почестями.
Руф был последним из известных рядовых легионеров, который получил такое «копье» («hasta pura» - небольшое копье с серебряным наконечником), так как вскоре эта награда стала предназначаться только для офицеров. Надпись, дошедшая до нас из родного города Руфа - Варна, находившегося в Италии, говорит о том, что он впоследствии получил звание «примус пилус» и прибавил к своему имени эпитет «Цивика». Такая гордость не была чем-то необычным. Легионеры, сражавшиеся за Октавиана при Акциуме, прибавляли к своему имени эпитет «Акциакус»:
«Марк Биллений Акциакус, сын Марка из избранного племени Ромула, служил в XI легионе, сражался в морской битве, поселился в этой колонии и был выбран городским советником».
Полибий отмечает, что римляне награждали доблестных солдат наградами в виде украшений (медалей). Они следили за тем, чтобы такие солдаты были заметны своим командирам на поле боя и носили для этого шкуры животных или гребни и перья. Среди наград за доблесть, которыми награждали легионеров всех званий, были «торквесы» (шейные обручи-гривны), «фалеры» (медали), носимые на доспехах, и «армиллэ» (наручи-браслеты) из драгоценных металлов. Кроме того, легионеров могли поощрять денежными премиями и продвижением по службе. Награды в виде венков, «копий» и «знамен» были предназначены для центурионов и офицеров высшего ранга. Такие награды раздавал Тит своим солдатам на церемонии, происходившей после захвата и разрушения Иерусалима в 70 г. н.э.:
«Он отдал приказ, чтобы офицеры зачитывали имена всех, кто проявил храбрость во время войны. Когда названные по имени легионеры выступали вперед, он аплодировал им так, словно это он сам совершил все эти подвиги. Затем он возлагал на их головы золотые венки, вручал им золотые «торквесы», золотые «копья» и сделанные из серебра «знамена» и давал каждому из этих солдат повышение по службе. Затем он в изобилии наделял каждого из них золотыми и серебряными слитками, дорогой одеждой и другими трофеями».
Римские солдаты с гордостью носили свои награды на парадах и во время сражений. Тацит подробно рассматривает детали наград, описывая вход победоносной армии Вителлия в Рим в июле 69 г. н.э.:
«Орлов четырех легионов несли в голове колонны, а флаги («вексилла») подразделений четырех других легионов располагались с каждой стороны… Перед орлами маршировали префекты лагеря, трибуны и главные центурионы, одетые в белые одежды. Остальные центурионы с начищенным оружием и сверкающими наградами маршировали вместе со своими центуриями. «Фалеры» и «торквесы» рядовых солдат также ярко блестели. Это было впечатляющее зрелище, и эта армия заслуживала лучшего, чем Вителлий, императора».
Наказания
В легионах поддерживалась суровая дисциплина. Трусость в бою и такие дисциплинарные нарушения, как сон на посту, наказывались посредством «фустиариум» (когда солдата забивали до смерти его товарищи, жизни которых он подверг опасности), бичеванием или понижением в звании. Если трусость в сражении проявляло все подразделение, тогда по жребию каждого десятого солдата этого подразделения казнили. Это наказание применяли редко и в самых крайних случаях, но еще в 18 г. н.э. мы встречаем упоминание о нем. Другие наказания носили более символический характер. Их целью было пристыдить нарушителей дисциплины. Нарушителя могли посадить на ячменную диету или исключить из общей военной жизни, разместив его за пределами военного лагеря. Их могли лишить военных поясов (т.е. звания военного) и заставить маршировать перед штаб-квартирой в тяжелых шлемах и с тяжелыми палками или кусками дерна в руках. Эти наказания могли быть отменены только тогда, когда солдату удавалось реабилитировать себя в бою.
Храбрость и инициатива
Несмотря на то внимание, которое уделялось дисциплине и сохранению сплоченного строя в бою, в римской армии терпимо относились и иногда даже поощряли отчаянную храбрость и проявление личной инициативы. Цезарь отметил, что когда в 54 г. до н.э. легион Квинта Цицерона был осажден нервиями, храбрость центурионов Пулиона и Ворена воодушевила всех солдат:
«Там были два храбрых центуриона… Тит Пулион и Луций Ворен. Они постоянно спорили о том, кто из них должен быть старше по званию и ежегодно яростно боролись друг с другом за наиболее важные должности. …Когда сражение стало накаляться, Пулион сказал: «Зачем колебаться, Ворен? Вот прекрасная возможность проявить свою храбрость. Сегодня наш спор будет разрешен». Сказав так, он покинул укрытие и бросился на галлов в том месте, где их было больше всего. Ворен тоже не стал отсиживаться в укрытии и последовал за Пулионом, опасаясь, что солдаты могут посчитать его струсившим. Подойдя к врагу на близкое расстояние, Пулион бросил свой пилум и пронзил бежавшего впереди галла. [Но вскоре Пулион был] сбит с ног. Враги засыпали его стрелами, отрезая ему путь к отступлению. Щит Пулиона был утыкан стрелами, и один дротик застрял в его пояснице. Тогда его соперник Ворен подбежал к нему и помог отойти в безопасное место. Сражаясь мечом, Ворен убил одного из врагов и заставил отступить остальных. Но, наступая слишком энергично, он сам попал в трудное положение. Враги окружили его, но теперь уже Пулион пришел к нему на помощь. Они убили несколько галлов и сумели отступить к укрытию, покрыв себя славой. Судьба распорядилась так, что, несмотря на свою вражду и соперничество, они спасли друг друга. И снова невозможно было определить, кого из них считать храбрейшим».