Устроил для себя ретроспективу Дельфина образца прошлого века: переслушиваю его альбом "Синяя лирика №2", который Андрей сделал в составе группы Дубовый Гаайъ в 1993 году (хотя альбом являлся своеобразной компиляцией песен 1989-1991 годов).
В 1993 году мне было 13 лет, такую музыку я ещё не слушал и был тихим "церковным мальчиком" (Дельфина я стал слушать с 1996 года с его первого "сольного" альбома). В 1993 году должен был быть "конец света", который объявило Великое Белое Братство во главе с Марией Дэви Христос и Юоанном Свами. Ещё в 1993 году вышел второй альбом Enigma...
Для меня "Синяя лирика №2" звучит как актуальная музыка и я не могу помыслить, что ей (о, боже!) уже 20 лет. И, безусловно, это из-за лирики Андрея. Если сравнивать тексты Андрея "тогда" и и "теперь", то видно как он за эти годы вырос. Вырос как поэт и мыслитель. То, что осталось неизменным - искренность и беспощадность, с которой написаны его тексты. Что тогда, что сейчас это ни поделка, и ни подделка.
Каждый из 10 треков альбома - отдельная история, но только все вместе они образуют что-то неощутимо целостное. Андрей рассказывает о своё опыте, о своих чувствах и мыслях. Но слушая это я не просто понимаю о чём он повествует (хотя, опыт наркотической зависимости мне не знаком), но создаётся такое ощущение, что я проживаю это всё вместе с ним, при том как часть собственной истории. Вернее я настолько идентифицируюсь с его текстами, что кажется, что они выражают мою историю.
Для меня этот опыт (опыт идентификации) актуализирует вопрос о границах идентичности (собственной). Насколько чужие нарративы могут выражать мой собственный опыт? Насколько они влияют на мою идентичность и влияют на мой собственный опыт? Что здесь есть симулятивное сопереживание, а что становится неотчуждаемой частью собственного "Я"? Возможно ли укрыться от этого чужого опыта или самоей своей социальностью ы обречены на неизбежную интеракцию и перформативное воздействие с последующей интериоризацией? Если начать деконструкцию, то что, в конечном итоге, останется, если ничего кроме интериоризированного опыта других (в первую очередь через язык, поскольку рефлексия происходит с помощью языка), нет?
Андрею в 1993 году было 22 года, но основные основные песни альбомы написаны им в период с 18 до 20 лет. И это чувствуется в текстах: образы ещё юношеские, ещё не такие насыщенные как в текстах позже. Но это восполняется прямолинейностью. И эта прямолинейность, для меня лично, делает альбом "Синяя лирика №2" уникальным.
Мне сложно представить другое звучание этого альбома: "альтернативныйрок" - так, кажется, определяют его стилистическую принадлежность. Психоделика с элементами хип-хопа, рэпа и гранжа. Может быть, нойз. На самом деле ярлычки стилей совершенно не важны. Важно то, что именно этот коктейль создаёт неповторимость этого альбома.
Возможно я переоцениваю творчество Андрея, но мне так совершенно не кажется. В нашей, российской, русскоязычной музыке, поэзии, он занимает совершенно неповторимое место. Не хочу говорить расхожие штампы о том, что "он выразил мироощущение поколения" - не мне решать за поколение. Но он точно повлиял на моё мироощущение. И если есть кто-то, без кого я не могу представить отечественное искусство конца ХХ - начала ХХ1 века - это именно он.
В вк все песни альбома:
https://vk.com/valery.sozaev?w=wall285418_17686%2Fall