О проповеди в тюрьме
Это было 20 лет назад. Однажды, мы договорились с начальством одной загородной тюрьмы провести программу для осужденных. Не вдаваясь в подробности того, как нам удалось это сделать, скажу лишь одно: после долгих и затяжных переговоров, с администрацией тюрьмы, нам все-таки назначили дату проведения программы. Мы пригласили из Санкт-Петербурга одного опытного проповедника (имена преданных без их разрешения не называем), который охотно принял наше предложение, и через два дня уже был на месте. Мы обговорили с начальством все нюансы и необходимые меры предосторожности, которые требовались для защиты преданных в самых непредвиденных обстоятельствах.
Иными словами, мы попросили организовать для нас охрану так, чтобы была возможность раздавать заключённым прасад (освященную пищу) и петь киртан (совместное воспевание святых имён), даже с возможностью танцевать для самих осужденных. Все детали, казалось, были согласованы, обговорены и одобрены. Однако никто (даже само начальство) не могло гарантировать нам на 100% одного обстоятельства: как при всём этом поведут себя сами заключённые.
Этого опасались не только мы, но и сами сотрудники охраны и администрации тюрьмы. Дело в том, что, по словам самого начальника, у них тут бывало всякое, и чаще всего с теми, кто приезжал до нас и также пытался проповедовать «свою религию». По его словам, последняя подобная программа проводилась «свидетелями Иеговы», которая, несмотря на оперативные действия охраны, кончилась всевозможными оскорблениями и даже рукоприкладством в адрес проповедников. (Один из товарищей этой организации начал настаивать на исповеди для осуждённых, прося взамен огромные деньги в качестве оплаты за искупления их грехов. После этого и началась потасовка).
Несмотря на всё это, нас это не испугало. Мы просто положились на защиту Господа Нрисимхадевы, зная, что сам страх начинает бояться того, кто верит и предаётся Господу. Итак, с группой из пяти человек мы приехали на «зону». Встретившие нас ребята в форме (конвой с автоматами и громко лающими собаками), повели нас через множество железных дверей прямо в актовый зал. Переодевшись за сценой в вайшнавскую одежду, мы стали готовиться к программе. Вдруг строем в зал начали заводить заключённых.
Как только они стали рассаживаться, в наш адрес тут же посыпались насмешки, грубые выкрики и всяческие оскорбления. Происходило это примерно так: «Ребята, а вы что за ужасное преступление совершили, что вас так издевательски обрили, оставив косичку?» «Это видимо для того, чтобы им было на чём повеситься от тягот их монашеской жизни». Так, острые на язык товарищи осуждённые, словно испытывая нас на смирение, провоцировали нас на возможный конфликт. Когда зал заполнился людьми (пришло около 80 человек), лектор поприветствовал всех и начал петь бхаджан «Джая Радха-Мадхава».
После этого в наш адрес ещё пуще посыпалась всякая брань: «Давай чего-нибудь русское, весёлое, понятно чтобы было…», «Эй, вы либо что-то нормальное пойте, либо катитесь и пойте свои магические тантры и заклинания у себя дома». Бхаджан постепенно стал переходить в мелодичный киртан (пение Харе Кришна мантры). И только после этого, казалось, атмосфера стала немного меняться к лучшему. Наконец, началась лекция… Ведущий представился и начал объяснять, кто мы такие, что у нас за философия, и в чём её суть.
Не прошло и минуты, как из середины зала (где сидели тюремные авторитеты) начали вовсю сыпаться угрозы и недовольства. Обстановка так сильно стала накаляться, что надо было срочно что-то делать. Я сидел рядом с лектором и тихонько шепнул ему на ухо: «Может быть, просто попробовать раздать прасад и снова начать петь киртан?» Лектор со мной согласился и попросил одного из преданных взять поднос и начать раздавать освящённую пищу - сладкие шарики, которые мы представили как «Просто чудо».
Как только начался процесс раздачи, сразу стало видно, кто есть кто среди заключённых. Те, кто был «не в почёте», стали набирать по нескольку шариков и распихивать их по карманам. А те, кто считался «местным авторитетом», брезгливо морщились и жестами рук просили даже не приближаться к ним близко. Лектор стал вежливо и очень смиренно объяснять могущество и духовную силу освящённой пищи, и один из «главарей» всё-таки решил попробовать, надкусив маленький кусочек шарика.
Всем на удивление, он тут же заметно повеселел, проглотил полностью надкусанный шарик и потянулся за следующим. Глядя на него, другие «авторитеты» стали один за другим брать и «лопать» шарики, как одержимые. К счастью, мы сделали достаточно много таких шариков, и преданный, что раздавал их, еле успевал бегать туда и обратно, чтобы наполнить ими поднос. Вместо оскорблений, из зала начали доноситься дружеские выкрики: «Давай, братишка, не стесняйся, неси сюда все свои шарики. А лучше всего неси прямо всю сумку, мы тут сами с ней разберёмся!»
Вдруг один из заключённых (видимо, считавшийся среди остальных «самым-самым») подозвал к себе одного из своих «подчинённых» и что-то стал ему внушительно объяснять. Этот заключённый тут же направился к сцене и жестом руки подозвал меня к себе. Я не знал, чего ожидать, но, видя его миролюбивый настрой, тут же приблизился к нему навстречу. Меньше всего я ожидал услышать от него такую фразу: «Слушай, земляк, ребята очень просят спеть, эту… ну как его… короче, нашу, русскую, Харе Кришна называется» (На известный ИСККОНовский мотивчик он стал пытаться напеть мантру: «Харе Кришна Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе…»)
Я посмотрел на того, от кого исходила просьба, и он тут же кивнул мне головой, тем самым показывая, одобряющее подтверждение переданного нам послания. Я, честно говоря, был ошеломлён такой просьбой, но, не медля ни секунды, тут же передал её лектору. Мгновенно сладостным нектаром полилось пение святых имён Господа. Местная «элита главарей» одобрительно и почти одновременно стали кивать головами и подпевать за ведущим. Атмосфера всё больше становилась радостной и дружелюбной.
Преданные также заметно оживились и воспряли духом. Охранники расслабились и смущённо заулыбались, а некоторые из осуждённых даже встали и начали подпевать стоя. Позже начали вставать и «главари», и, хлопая в ладоши, громко петь вместе со всеми: «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе \ Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе». Всё это перешло в такой экстаз, что один из преданных спрыгнул со сцены и, приплясывая, начал подходить к заключённым и брать их под ручку, чтобы вовлечь каждого в этот экстатический танец. «Наша русская» стала набирать обороты, и «местная элита главарей», подойдя к сцене и взявшись за руки, дружно начали танцевать, кто во что горазд.
Всё это выглядело так необычно, что просто хотелось плакать от счастья. Вдруг один из охранников отошёл в сторонку и что-то стал говорить по рации. Буквально через три минуты появился сам начальник тюрьмы, и когда он зашёл в зал, то долго не мог «проморгаться», чтобы убедиться в происходящем. Придя в себя, он сам начал хлопать в ладоши и тихо подпевать за ведущим. Через минут 30 один из конвоиров дал нам знак, что пора закругляться. Когда киртан закончился, все дружно начали хлопать и выкрикивать: «Браво, Харе Кришна, молодцы ребята, мы вас любим…» и т.д. Мы стали прощаться с заключёнными: жать друг другу руки, обниматься, обмениваться эмоциями.
Заключённые очень просили нас оставить о себе какую-нибудь информацию, а также книги (особенно «Бхагавад-гиту» и «Науку самосознания») для местной библиотеки. Мы с радостью пообещали это сделать, что с одобрением было принято и самим руководством тюрьмы. Начальник с благодарностью принял от нас два комплекта книг Шрилы Прабхупады: один для себя лично, другой - для тюремной библиотеки. Самым интересным было то, что, когда все выходили из зала, один из «главарей», пожал всем руки и искренне, со всей душой, произнес: «Ребята, вы - супер, простите нас за наше невежество. У вас настоящая религия, которая просто лечит душу и сердце.
Проповедуйте её везде и всюду, и вам всегда будут рады - я вам гарантирую! Как освобожусь, я обязательно примкну к вам, и даст Бог - точно стану одним из вас». Вот так закончилась эта весёлая история, прославляющая силу Кришна-прасада и святых имён Господа. И теперь становится понятно, почему нам дана такая простая формула для спасения: прасад - это диета, а святое имя - это наше главное лекарство. Видимо, Господь Чайтанья и Шрила Прабхупада в совершенстве знали, что только это и ни что иное, способно в Кали-югу менять сердца всех нас - «узников и заключённых», засидевшихся в тюрьме этого жалкого материального существования.
(Историей поделился, ваш слуга, Враджендра-сута дас)
Иными словами, мы попросили организовать для нас охрану так, чтобы была возможность раздавать заключённым прасад (освященную пищу) и петь киртан (совместное воспевание святых имён), даже с возможностью танцевать для самих осужденных. Все детали, казалось, были согласованы, обговорены и одобрены. Однако никто (даже само начальство) не могло гарантировать нам на 100% одного обстоятельства: как при всём этом поведут себя сами заключённые.
Этого опасались не только мы, но и сами сотрудники охраны и администрации тюрьмы. Дело в том, что, по словам самого начальника, у них тут бывало всякое, и чаще всего с теми, кто приезжал до нас и также пытался проповедовать «свою религию». По его словам, последняя подобная программа проводилась «свидетелями Иеговы», которая, несмотря на оперативные действия охраны, кончилась всевозможными оскорблениями и даже рукоприкладством в адрес проповедников. (Один из товарищей этой организации начал настаивать на исповеди для осуждённых, прося взамен огромные деньги в качестве оплаты за искупления их грехов. После этого и началась потасовка).
Несмотря на всё это, нас это не испугало. Мы просто положились на защиту Господа Нрисимхадевы, зная, что сам страх начинает бояться того, кто верит и предаётся Господу. Итак, с группой из пяти человек мы приехали на «зону». Встретившие нас ребята в форме (конвой с автоматами и громко лающими собаками), повели нас через множество железных дверей прямо в актовый зал. Переодевшись за сценой в вайшнавскую одежду, мы стали готовиться к программе. Вдруг строем в зал начали заводить заключённых.
Как только они стали рассаживаться, в наш адрес тут же посыпались насмешки, грубые выкрики и всяческие оскорбления. Происходило это примерно так: «Ребята, а вы что за ужасное преступление совершили, что вас так издевательски обрили, оставив косичку?» «Это видимо для того, чтобы им было на чём повеситься от тягот их монашеской жизни». Так, острые на язык товарищи осуждённые, словно испытывая нас на смирение, провоцировали нас на возможный конфликт. Когда зал заполнился людьми (пришло около 80 человек), лектор поприветствовал всех и начал петь бхаджан «Джая Радха-Мадхава».
После этого в наш адрес ещё пуще посыпалась всякая брань: «Давай чего-нибудь русское, весёлое, понятно чтобы было…», «Эй, вы либо что-то нормальное пойте, либо катитесь и пойте свои магические тантры и заклинания у себя дома». Бхаджан постепенно стал переходить в мелодичный киртан (пение Харе Кришна мантры). И только после этого, казалось, атмосфера стала немного меняться к лучшему. Наконец, началась лекция… Ведущий представился и начал объяснять, кто мы такие, что у нас за философия, и в чём её суть.
Не прошло и минуты, как из середины зала (где сидели тюремные авторитеты) начали вовсю сыпаться угрозы и недовольства. Обстановка так сильно стала накаляться, что надо было срочно что-то делать. Я сидел рядом с лектором и тихонько шепнул ему на ухо: «Может быть, просто попробовать раздать прасад и снова начать петь киртан?» Лектор со мной согласился и попросил одного из преданных взять поднос и начать раздавать освящённую пищу - сладкие шарики, которые мы представили как «Просто чудо».
Как только начался процесс раздачи, сразу стало видно, кто есть кто среди заключённых. Те, кто был «не в почёте», стали набирать по нескольку шариков и распихивать их по карманам. А те, кто считался «местным авторитетом», брезгливо морщились и жестами рук просили даже не приближаться к ним близко. Лектор стал вежливо и очень смиренно объяснять могущество и духовную силу освящённой пищи, и один из «главарей» всё-таки решил попробовать, надкусив маленький кусочек шарика.
Всем на удивление, он тут же заметно повеселел, проглотил полностью надкусанный шарик и потянулся за следующим. Глядя на него, другие «авторитеты» стали один за другим брать и «лопать» шарики, как одержимые. К счастью, мы сделали достаточно много таких шариков, и преданный, что раздавал их, еле успевал бегать туда и обратно, чтобы наполнить ими поднос. Вместо оскорблений, из зала начали доноситься дружеские выкрики: «Давай, братишка, не стесняйся, неси сюда все свои шарики. А лучше всего неси прямо всю сумку, мы тут сами с ней разберёмся!»
Вдруг один из заключённых (видимо, считавшийся среди остальных «самым-самым») подозвал к себе одного из своих «подчинённых» и что-то стал ему внушительно объяснять. Этот заключённый тут же направился к сцене и жестом руки подозвал меня к себе. Я не знал, чего ожидать, но, видя его миролюбивый настрой, тут же приблизился к нему навстречу. Меньше всего я ожидал услышать от него такую фразу: «Слушай, земляк, ребята очень просят спеть, эту… ну как его… короче, нашу, русскую, Харе Кришна называется» (На известный ИСККОНовский мотивчик он стал пытаться напеть мантру: «Харе Кришна Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе…»)
Я посмотрел на того, от кого исходила просьба, и он тут же кивнул мне головой, тем самым показывая, одобряющее подтверждение переданного нам послания. Я, честно говоря, был ошеломлён такой просьбой, но, не медля ни секунды, тут же передал её лектору. Мгновенно сладостным нектаром полилось пение святых имён Господа. Местная «элита главарей» одобрительно и почти одновременно стали кивать головами и подпевать за ведущим. Атмосфера всё больше становилась радостной и дружелюбной.
Преданные также заметно оживились и воспряли духом. Охранники расслабились и смущённо заулыбались, а некоторые из осуждённых даже встали и начали подпевать стоя. Позже начали вставать и «главари», и, хлопая в ладоши, громко петь вместе со всеми: «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе \ Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе». Всё это перешло в такой экстаз, что один из преданных спрыгнул со сцены и, приплясывая, начал подходить к заключённым и брать их под ручку, чтобы вовлечь каждого в этот экстатический танец. «Наша русская» стала набирать обороты, и «местная элита главарей», подойдя к сцене и взявшись за руки, дружно начали танцевать, кто во что горазд.
Всё это выглядело так необычно, что просто хотелось плакать от счастья. Вдруг один из охранников отошёл в сторонку и что-то стал говорить по рации. Буквально через три минуты появился сам начальник тюрьмы, и когда он зашёл в зал, то долго не мог «проморгаться», чтобы убедиться в происходящем. Придя в себя, он сам начал хлопать в ладоши и тихо подпевать за ведущим. Через минут 30 один из конвоиров дал нам знак, что пора закругляться. Когда киртан закончился, все дружно начали хлопать и выкрикивать: «Браво, Харе Кришна, молодцы ребята, мы вас любим…» и т.д. Мы стали прощаться с заключёнными: жать друг другу руки, обниматься, обмениваться эмоциями.
Заключённые очень просили нас оставить о себе какую-нибудь информацию, а также книги (особенно «Бхагавад-гиту» и «Науку самосознания») для местной библиотеки. Мы с радостью пообещали это сделать, что с одобрением было принято и самим руководством тюрьмы. Начальник с благодарностью принял от нас два комплекта книг Шрилы Прабхупады: один для себя лично, другой - для тюремной библиотеки. Самым интересным было то, что, когда все выходили из зала, один из «главарей», пожал всем руки и искренне, со всей душой, произнес: «Ребята, вы - супер, простите нас за наше невежество. У вас настоящая религия, которая просто лечит душу и сердце.
Проповедуйте её везде и всюду, и вам всегда будут рады - я вам гарантирую! Как освобожусь, я обязательно примкну к вам, и даст Бог - точно стану одним из вас». Вот так закончилась эта весёлая история, прославляющая силу Кришна-прасада и святых имён Господа. И теперь становится понятно, почему нам дана такая простая формула для спасения: прасад - это диета, а святое имя - это наше главное лекарство. Видимо, Господь Чайтанья и Шрила Прабхупада в совершенстве знали, что только это и ни что иное, способно в Кали-югу менять сердца всех нас - «узников и заключённых», засидевшихся в тюрьме этого жалкого материального существования.
(Историей поделился, ваш слуга, Враджендра-сута дас)