В ЦВК сыгран спектакль "О торговке фруктами"
По "Балладе о торговке фруктами, которая сошла с ума". Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж.
В Матхуре, в богатой Матхуре,
где бедных нет и несчастных,
больных, убогих и сирых,
жила молодая торговка,
веселая, как ручей. Она ходила по городу
с корзиной на голове
и звонко кричала: "Фрукты,
спелые, свежие, сочные,
манго, бананы, финики,
подходите скорее, люди,
свежие, спелые фрукты,
покупайте скорей!"
И люди сходились на голос,
звеневший, как колокольчик.
Свежие, сочные яблоки,
манго, плоды кадамбы,
гранаты и виноград
лежали в корзине россыпью,
как жемчуг и изумруды,
сапфиры и хризолиты,
играющие на солнце
пожаром тысяч огней..
Она раздавала людям
все, что было в корзине,
и счастливая возвращалась,
зажав монетки в руке.
А утром опять ее песня
оглашала дворы Матхуры,
где люди не ведают горя
и славят царя своего.
Люди ее любили
и песни ее любили,
улыбались, едва завидев.
И она их любила тоже,
даря улыбки в ответ.
***
Так мирно катилось время
в Матхуре, где меда и золота
так же много, как солнца летом,
как снега в горах Гималайских,
как в Шраван в Ганге воды,
пока, на беду иль на счастье,
кто-то не рассказал ей
о сыне царя Гокулы,
страны пастухов и коров.
Нет никого прекрасней
Дамодары, Мадхавы, Кришны.
Глаза Его как два лотоса,
а волосы -- как рой пчел.
Вот Он бежит от Яшоды,
запыхавшись, спотыкаясь,
боясь, что она накажет,
веревкой связав Его.
В глазах Его страх и слезы.
Яшода прячет улыбку
и грозит Ему хворостиной:
"Ах Ты, разбойник маленький,
все равно догоню Тебя!"
Нет никого счастливей
Яшоды, простой пастушки,
когда она смотрит на Кришну,
когда она доит Харини,
или cбивает масло
и песню свою поет:
"Дамодара, Мадхава, Кришна,
Хари, проказник лукавый,
Кешава смуглокожий,
танцор неуклюжий мой,
любимое чадо Гокулы,
воришка масла и йогурта,
сапфир в оправе из золота,
лучший друг обезьян и ворон".
"Увидеть бы хоть на мгновенье,
как пляшет маленький Кришна,
как Он шалит и смеется,
как с попугаем беседует,
как плачет, чуть что не так,
как трет ручонками глазки,
как ерошит густые волосы,
как пальцем грозит, насупившись,
или крутит теленку хвост.
Мгновенье, всего лишь мгновенье,
большего мне не надо --
дела меня ждут в Матхуре,
где люди так любят меня".
С тех пор она зачастила
в Гокулу -- дорога дальняя --
с корзиной своей и фруктами:
"Берите манго и финики,
бананы свежие, спелые,
берите скорее, люди..."--
все так же кричала она.
Вот дом богатого Нанды,
дома пастухов и пастушек,
деревня, каких немало:
коровы пасутся мирно,
свои воды Ямуна несет.
Все здесь такое привычное,
как везде -- ничего особого.
Только время течет по-другому здесь,
только мысли иначе текут.
"Бананы, бананы, финики!"-
все так же звенел ее голос,
но сердца в той песне не было,
далеко были мысли ее:
"Где же Ты, Кришна, где Ты?
Когда я Тебя увижу?
Разок бы взглянуть украдкой
на сына царя Гокулы,
Только раз, мне больше не надо.
Увидеть и снова в Матхуру,
где люди заждались меня".
Но Кришна играл с друзьями,
в хлеву возился с теленком,
на берегу темноводной Ямуны
песочные строил замки
или спал под песню Яшоды,
убаюканный лаской ее.
Что Ему эта торговка,
бананы ее и финики?
Он занят, Он слишком занят,
чтобы к занятым приходить.
***
Иногда она замечала:
по щекам покатились слезы.
Быстро, чтобы никто не видел,
она утирала их
и думала: "Что со мною?
Почему я все время плачу?
Почему так заныло сердце?
Почему стали ватными ноги?
Не пойму, что творится со мной".
Сердце ее замирало
от протяжных криков павлинов,
когда грозовые тучи
застилали блёклое небо,
когда звенел колокольчик
или слышался детский смех.
"Кришна, где же Ты, Кришна?
Шалун мой, куда Ты делся?
Мальчик мой луноликий,
как мне прожить без Тебя?"
Ржавчина с нашего сердца
сходит, когда мы плачем,
когда тоскуем по Кришне,
в разлуке поем Его имя
и ищем повсюду Его.
(Ржавое мое сердце,
пересохшее, огрубевшее,
ледышкой в груди застывшее --
мне-то что делать с тобой?)
***
Однажды она забыла
про фрукты в своей корзине,
шум улиц матхурских забыла,
забыла, кто она, что она,
почему она и зачем.
"Кому нужны мои финики?
Все ищут Кришну, не персики,
не финики, не бананы,
не яблоки, не виноград".
И голос ее звенящий,
срываясь на крик, зарыдал:
"Эй люди, берите Кришну,
Дамодару, Говинду, Мадхаву,
укравшего мое сердце,
Хари, Маканчора хитрого,
Яшоды сына любимого,
берите скорее, люди,
любимца Гокулы щедрой,
страны счастливых коров.
Пусть Он украдет ваше сердце,
расстаявшее, как масло,
берите, не пожалеете,
скорей же берите Его!"
Тот самый голос хрустальный,
оглашавший дворы Матхуры,
где меда не счесть и золота,
затянул бесконечную песнь:
"Говинда, Гопала, Мадхава,
Шри Кришна, Враджендра-нандана,
Винода-бихари, Мадана,
Шьямасундара, Нанда-лал,
Говинда, Гопала, Мадхава,
Дамодара, Шри Нанда-нандана,
Расараджа, Радхика-Рамана,
Гханашьяма, Нандадулал".
***
"Кто там поет Мое имя?
Кто там плачет так сладко?
Кто смеется так звонко?
Кто там так любит Меня?" --
думал маленький Кришна,
протирая глаза спросонья.
Завороженно слушая песню,
Он побрел на звенящий голос
сумасшедшей торговки фруктами,
на слезы ее побрел Он,
на песню ее побрел.
Вот Он идет, как слоненок,
неуклюже, слегка покачиваясь,
улыбаясь чуть-чуть лукаво
и моргая, как светлячок.
На Нем ожерелье из жемчуга,
но Сам Он прекрасней жемчуга
и желанней, чем туча первая
в полуденный летний зной.
Он идет, к нам идет навстречу Он,
на наш голос, на песню нашу,
чтобы светом улыбки вечности
осветить нашу жизнь погасшую,
чтобы снова вдохнуть надежду в нас,
чтобы умерших воскресить,
чтобы сердце наше иссохшее,
омертвевшее, истомленное,
ожило под потоками щедрыми
красоты Его и любви.
Он идет с пригоршнею риса,
рис сквозь пальцы на землю падает.
Он протягивает к ней ладони
и с улыбкою говорит:
"Это ты звала Меня, матушка?
Это ты принесла мне финики?
Я пришел к тебе. Дай Мне чего-нибудь,
накорми Меня поскорей.
Дай Мне манго и яблоко сочное,
Что еще там в корзине твоей?
Мата, где ты была до этого?
Почему Я не видел тебя?
Я принес тебе риса вкусного.
Пастухи мы, и денег не нужно нам.
Мы меняем йогурт и масло
на любовь тех, кто любит нас".
Он стоял, улыбаясь ласково,
и блаженная мудрость вечности
в этот миг осенила ее:
дыбом встали на теле волосы,
задрожали руки предательски,
покатились слезы из глаз.
"Что ж ты мешкаешь?
Дай Мне чего-нибудь.
Не с пустыми пришел руками Я.
Накорми Меня поскорей".
Апельсины, бананы, яблоки,
все, что было в ее корзине,
отдала она, как в беспамятстве,
ничего не прося взамен.
***
Она шла, шатаясь, как пьяная.
"Я сегодня видела Кришну.
Я увидела Нанда-нандану,
Маканчора увидела я".
Ее ноги плелись в Матхуру,
ее сердце осталось в Гокуле.
Его голос звучал в ушах ее,
Его образ стоял в глазах.
"Почему Он назвал меня мамой?
Где была, где жила я раньше?
Что несу я в своей корзине?
И куда мои ноги бредут?"
Поставив корзину на землю,
торговка в нее заглянула.
В плетеной старой корзине,
где раньше лежали финики,
она увидела россыпи
рубинов алых и жемчуга,
сапфиров, топазов желтых,
изумрудов, алмазов бесценных,
игравших на ярком солнце
пожаром тысяч огней.
Она взгромоздила корзину
снова себе на голову:
"Что мне со всем этим делать?
Рубины и изумруды -
зачем мне они теперь?"
Она подошла к Ямуне,
взглянула на темные воды
и уронила корзину,
глазами ее проводив.
Наверно, по-прежнему где-то
недалеко от Матхуры
на дне Ямуны соленой
лежат изумруды эти,
сапфиры и хризолиты,
не нужные никому.
Что сделалось с нею дальше?
Об этом никто не знает.
Она то смеялась, то плакала,
то днями бродила по улицам,
падала людям в ноги
и тем же хрустальным голосом,
в Матхуре знакомым каждому,
умоляла их славить Кришну
и волшебное Имя Его.
Люди над ней потешались,
соседки ее жалели,
кто-то чуть-чуть поплакал,
кто-то плечами пожал.
Но вскоре о ней забыли.
Чего не бывает в мире?
Кто-то живет спокойно,
сыто, тихо и мирно,
в Матхуре, где правит Камса,
где вдоволь меда и золота
и счастья хвататет всем.
А кто-то все ищет чуда,
как будто с Луны свалился,
все ищет чего-то, ищет,
пока не сойдет с ума.
***
Ищите же, добрые люди,
ищите не мед, не золото,
не финики, не бананы,
не царство богатое Камсы,
не блеск драгоценных камней.
Ищите любовь в своем сердце,
в том царстве, где правит Кришна,
где мирно коровы пасутся,
где Нанда довольный смеется,
где песни Яшода поет.
Там веют теплые ветры
нежности и свободы.
Там светит доброе солнце
мудрости и любви.
Река сознания чистого,
потоки вобравшая милости,
безмятежная, полноводная,
в том царстве волшебном течет.
Ищите же, добрые люди,
ищите туда дорогу!
Ходите по улицам пыльным,
и Имя Святое пойте:
"Эй люди, берите Кришну,
Дамодару, Говинду, Мадхаву,
берите, не пожалеете,
берите Его скорей!"
В ролях Михаил прабху и матаджи Маша
В Матхуре, в богатой Матхуре,
где бедных нет и несчастных,
больных, убогих и сирых,
жила молодая торговка,
веселая, как ручей. Она ходила по городу
с корзиной на голове
и звонко кричала: "Фрукты,
спелые, свежие, сочные,
манго, бананы, финики,
подходите скорее, люди,
свежие, спелые фрукты,
покупайте скорей!"
И люди сходились на голос,
звеневший, как колокольчик.
Свежие, сочные яблоки,
манго, плоды кадамбы,
гранаты и виноград
лежали в корзине россыпью,
как жемчуг и изумруды,
сапфиры и хризолиты,
играющие на солнце
пожаром тысяч огней..
Она раздавала людям
все, что было в корзине,
и счастливая возвращалась,
зажав монетки в руке.
А утром опять ее песня
оглашала дворы Матхуры,
где люди не ведают горя
и славят царя своего.
Люди ее любили
и песни ее любили,
улыбались, едва завидев.
И она их любила тоже,
даря улыбки в ответ.
***
Так мирно катилось время
в Матхуре, где меда и золота
так же много, как солнца летом,
как снега в горах Гималайских,
как в Шраван в Ганге воды,
пока, на беду иль на счастье,
кто-то не рассказал ей
о сыне царя Гокулы,
страны пастухов и коров.
Нет никого прекрасней
Дамодары, Мадхавы, Кришны.
Глаза Его как два лотоса,
а волосы -- как рой пчел.
Вот Он бежит от Яшоды,
запыхавшись, спотыкаясь,
боясь, что она накажет,
веревкой связав Его.
В глазах Его страх и слезы.
Яшода прячет улыбку
и грозит Ему хворостиной:
"Ах Ты, разбойник маленький,
все равно догоню Тебя!"
Нет никого счастливей
Яшоды, простой пастушки,
когда она смотрит на Кришну,
когда она доит Харини,
или cбивает масло
и песню свою поет:
"Дамодара, Мадхава, Кришна,
Хари, проказник лукавый,
Кешава смуглокожий,
танцор неуклюжий мой,
любимое чадо Гокулы,
воришка масла и йогурта,
сапфир в оправе из золота,
лучший друг обезьян и ворон".
"Увидеть бы хоть на мгновенье,
как пляшет маленький Кришна,
как Он шалит и смеется,
как с попугаем беседует,
как плачет, чуть что не так,
как трет ручонками глазки,
как ерошит густые волосы,
как пальцем грозит, насупившись,
или крутит теленку хвост.
Мгновенье, всего лишь мгновенье,
большего мне не надо --
дела меня ждут в Матхуре,
где люди так любят меня".
С тех пор она зачастила
в Гокулу -- дорога дальняя --
с корзиной своей и фруктами:
"Берите манго и финики,
бананы свежие, спелые,
берите скорее, люди..."--
все так же кричала она.
Вот дом богатого Нанды,
дома пастухов и пастушек,
деревня, каких немало:
коровы пасутся мирно,
свои воды Ямуна несет.
Все здесь такое привычное,
как везде -- ничего особого.
Только время течет по-другому здесь,
только мысли иначе текут.
"Бананы, бананы, финики!"-
все так же звенел ее голос,
но сердца в той песне не было,
далеко были мысли ее:
"Где же Ты, Кришна, где Ты?
Когда я Тебя увижу?
Разок бы взглянуть украдкой
на сына царя Гокулы,
Только раз, мне больше не надо.
Увидеть и снова в Матхуру,
где люди заждались меня".
Но Кришна играл с друзьями,
в хлеву возился с теленком,
на берегу темноводной Ямуны
песочные строил замки
или спал под песню Яшоды,
убаюканный лаской ее.
Что Ему эта торговка,
бананы ее и финики?
Он занят, Он слишком занят,
чтобы к занятым приходить.
***
Иногда она замечала:
по щекам покатились слезы.
Быстро, чтобы никто не видел,
она утирала их
и думала: "Что со мною?
Почему я все время плачу?
Почему так заныло сердце?
Почему стали ватными ноги?
Не пойму, что творится со мной".
Сердце ее замирало
от протяжных криков павлинов,
когда грозовые тучи
застилали блёклое небо,
когда звенел колокольчик
или слышался детский смех.
"Кришна, где же Ты, Кришна?
Шалун мой, куда Ты делся?
Мальчик мой луноликий,
как мне прожить без Тебя?"
Ржавчина с нашего сердца
сходит, когда мы плачем,
когда тоскуем по Кришне,
в разлуке поем Его имя
и ищем повсюду Его.
(Ржавое мое сердце,
пересохшее, огрубевшее,
ледышкой в груди застывшее --
мне-то что делать с тобой?)
***
Однажды она забыла
про фрукты в своей корзине,
шум улиц матхурских забыла,
забыла, кто она, что она,
почему она и зачем.
"Кому нужны мои финики?
Все ищут Кришну, не персики,
не финики, не бананы,
не яблоки, не виноград".
И голос ее звенящий,
срываясь на крик, зарыдал:
"Эй люди, берите Кришну,
Дамодару, Говинду, Мадхаву,
укравшего мое сердце,
Хари, Маканчора хитрого,
Яшоды сына любимого,
берите скорее, люди,
любимца Гокулы щедрой,
страны счастливых коров.
Пусть Он украдет ваше сердце,
расстаявшее, как масло,
берите, не пожалеете,
скорей же берите Его!"
Тот самый голос хрустальный,
оглашавший дворы Матхуры,
где меда не счесть и золота,
затянул бесконечную песнь:
"Говинда, Гопала, Мадхава,
Шри Кришна, Враджендра-нандана,
Винода-бихари, Мадана,
Шьямасундара, Нанда-лал,
Говинда, Гопала, Мадхава,
Дамодара, Шри Нанда-нандана,
Расараджа, Радхика-Рамана,
Гханашьяма, Нандадулал".
***
"Кто там поет Мое имя?
Кто там плачет так сладко?
Кто смеется так звонко?
Кто там так любит Меня?" --
думал маленький Кришна,
протирая глаза спросонья.
Завороженно слушая песню,
Он побрел на звенящий голос
сумасшедшей торговки фруктами,
на слезы ее побрел Он,
на песню ее побрел.
Вот Он идет, как слоненок,
неуклюже, слегка покачиваясь,
улыбаясь чуть-чуть лукаво
и моргая, как светлячок.
На Нем ожерелье из жемчуга,
но Сам Он прекрасней жемчуга
и желанней, чем туча первая
в полуденный летний зной.
Он идет, к нам идет навстречу Он,
на наш голос, на песню нашу,
чтобы светом улыбки вечности
осветить нашу жизнь погасшую,
чтобы снова вдохнуть надежду в нас,
чтобы умерших воскресить,
чтобы сердце наше иссохшее,
омертвевшее, истомленное,
ожило под потоками щедрыми
красоты Его и любви.
Он идет с пригоршнею риса,
рис сквозь пальцы на землю падает.
Он протягивает к ней ладони
и с улыбкою говорит:
"Это ты звала Меня, матушка?
Это ты принесла мне финики?
Я пришел к тебе. Дай Мне чего-нибудь,
накорми Меня поскорей.
Дай Мне манго и яблоко сочное,
Что еще там в корзине твоей?
Мата, где ты была до этого?
Почему Я не видел тебя?
Я принес тебе риса вкусного.
Пастухи мы, и денег не нужно нам.
Мы меняем йогурт и масло
на любовь тех, кто любит нас".
Он стоял, улыбаясь ласково,
и блаженная мудрость вечности
в этот миг осенила ее:
дыбом встали на теле волосы,
задрожали руки предательски,
покатились слезы из глаз.
"Что ж ты мешкаешь?
Дай Мне чего-нибудь.
Не с пустыми пришел руками Я.
Накорми Меня поскорей".
Апельсины, бананы, яблоки,
все, что было в ее корзине,
отдала она, как в беспамятстве,
ничего не прося взамен.
***
Она шла, шатаясь, как пьяная.
"Я сегодня видела Кришну.
Я увидела Нанда-нандану,
Маканчора увидела я".
Ее ноги плелись в Матхуру,
ее сердце осталось в Гокуле.
Его голос звучал в ушах ее,
Его образ стоял в глазах.
"Почему Он назвал меня мамой?
Где была, где жила я раньше?
Что несу я в своей корзине?
И куда мои ноги бредут?"
Поставив корзину на землю,
торговка в нее заглянула.
В плетеной старой корзине,
где раньше лежали финики,
она увидела россыпи
рубинов алых и жемчуга,
сапфиров, топазов желтых,
изумрудов, алмазов бесценных,
игравших на ярком солнце
пожаром тысяч огней.
Она взгромоздила корзину
снова себе на голову:
"Что мне со всем этим делать?
Рубины и изумруды -
зачем мне они теперь?"
Она подошла к Ямуне,
взглянула на темные воды
и уронила корзину,
глазами ее проводив.
Наверно, по-прежнему где-то
недалеко от Матхуры
на дне Ямуны соленой
лежат изумруды эти,
сапфиры и хризолиты,
не нужные никому.
Что сделалось с нею дальше?
Об этом никто не знает.
Она то смеялась, то плакала,
то днями бродила по улицам,
падала людям в ноги
и тем же хрустальным голосом,
в Матхуре знакомым каждому,
умоляла их славить Кришну
и волшебное Имя Его.
Люди над ней потешались,
соседки ее жалели,
кто-то чуть-чуть поплакал,
кто-то плечами пожал.
Но вскоре о ней забыли.
Чего не бывает в мире?
Кто-то живет спокойно,
сыто, тихо и мирно,
в Матхуре, где правит Камса,
где вдоволь меда и золота
и счастья хвататет всем.
А кто-то все ищет чуда,
как будто с Луны свалился,
все ищет чего-то, ищет,
пока не сойдет с ума.
***
Ищите же, добрые люди,
ищите не мед, не золото,
не финики, не бананы,
не царство богатое Камсы,
не блеск драгоценных камней.
Ищите любовь в своем сердце,
в том царстве, где правит Кришна,
где мирно коровы пасутся,
где Нанда довольный смеется,
где песни Яшода поет.
Там веют теплые ветры
нежности и свободы.
Там светит доброе солнце
мудрости и любви.
Река сознания чистого,
потоки вобравшая милости,
безмятежная, полноводная,
в том царстве волшебном течет.
Ищите же, добрые люди,
ищите туда дорогу!
Ходите по улицам пыльным,
и Имя Святое пойте:
"Эй люди, берите Кришну,
Дамодару, Говинду, Мадхаву,
берите, не пожалеете,
берите Его скорей!"
В ролях Михаил прабху и матаджи Маша