Ответ Бога IV
Предыдущее
Я поспешно вышел из комнаты, даже забыв осведомиться о её самочувствии. Мой ум был в полном смятении. В эту минуту я вдруг ясно увидел, что отношусь к Романне совсем не как к своей духовной дочери: в своем сердце я увидел привязанность иной природы. И… меня испугала сила этих чувств, совсем не похожих на положенные священнику эмоции.
Тень смерти, страданий и мук ада чувствуется особенно остро, и это приходит из ощущения, что ты покинут Богом... и в душе возникает ужасное предчувствие, что так будет всегда... Душа видит себя в самом центре разнообразнейших форм зла, среди жалкого несовершенства, опустошенной, жаждущей понимания и брошенной во тьму*
Я стремительно вошел в церковь, ища в ней свое прибежище, и опустился на колени перед распятием. Всеми своими силами я пытался сосредоточиться на молитве, но образ Романны никак не покидал мой ум. Тогда, ища защиты в Слове Божьем, я взял в руки Библию и открыл первую попавшуюся страницу. Я надеялся увидеть там что-нибудь вдохновляющее о необходимости любви к ближнему и поддержке немощных и больных.
Но, к моему огромному разочарованию, первый попавшийся мне на глаза стих гласил: «А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем**».
- Здорово! - пробормотал я, захлопнув книгу. Замечательно! Вот ты и попал в прелюбодеи, отец Джованни. На следующий текст мне было даже страшно смотреть. Еще не так давно я прочел своей пастве пламенную проповедь о том, что «если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя***.
В апогее своего красноречия я был полностью убежден, что радикальные меры - самый естественный метод духовного продвижения. Интересно, был бы я столь же красноречив, если бы знал, что когда-нибудь мои собственные глаза и сердце подведут меня? И вот, словно в насмешку, в этот час мне открылась именно пятая глава святого Евангелия. Словно невидимая рука одновременно посылала мне искушение и в то же время удерживала от него.
Заглянув внутрь своего сердца, я увидел там желания, которые совсем не соответствовали моим представлениям о себе как о благочестивом и отреченном священнике. В этот час я понял, что за короткое время привязался к Романне совсем не как к своей духовной дочери. Это открытие полностью обескуражило меня. Такого со мной еще не случалось. Всю жизнь мой разум был холоден и сух: я был счастлив, занимаясь своим служением и изучая церковную литературу. Никогда мирские привязанности не беспокоили меня.
Как часто я испытывал благодать, служа Господу и посвящая Ему свою молитву! Порою, испытывая эту глубокую радость, я начинал думать, что достаточно продвинулся на духовном пути и очистил свое сердце от мирских страстей. Так как же могло получиться, что в этом сердце - сердце многоопытного духовного наставника - могла появиться подобная слабость? Не сказать, чтобы Романна была сказочно красива.
Здесь в экзотической стране я видел намного более привлекательных женщин - молодых вдов, которые находили прибежище во Христе, избегая свирепого обряда сати. В жарком климате южной Индии женщины одевались более открыто, чем эта католическая монахиня, но меня никогда не волновала их красота. Откуда же тогда в моем сердце взялось это странное желание находиться рядом с Романной и постоянно общаться с ней?
Несколько часов внутренней борьбы привели меня в полное изнеможение. В отчаянии я лежал перед распятием и молил Иисуса защитить меня от искушения, захватившего мое сердце. При этом состояние беспомощности перед силой материальной привязанности показалось мне каким-то знакомым. Словно я уже лежал так когда-то на каменном полу, взывая к Спасителю о помощи.
«Что ты делаешь, отец Джованни! - кричал я себе. - Как мог ты на старости лет испытать это позорное влечение к своей духовной дочери, доверяющей тебе, как отцу? Как можешь ты, взрослый, умудренный жизнью человек, допустить в своем сердце такие греховные помыслы? И… как же это возможно, что ты, человек, наставляющий других на пути к Богу, тот, кого уважают и считают духовным наставником, до сих пор не избавился от греха вожделения?
Неужели ты лишь несчастный лицемер?!» Эти мысли раздирали мое сердце. Огонь стыда сжигал изнутри. Постепенно, анализируя прошлое день за днем, я увидел, что эта привязанность незаметно для меня пустила свои корни задолго до этого рокового дня. А сегодняшнее событие лишь как вспышка молнии озарила природу моего отношения к Романне. Я попытался понять, как и почему это произошло. И одна мысль полностью разбила мое сердце.
Я вспомнил, что Романна приехала сюда именно в тот день, когда я всем сердцем молился Господу о нисхождении в мою жизнь. Эта мысль потрясла меня до глубины души. Почему? Почему именно тогда, когда впервые я всей душой устремился к Нему и решительно захотел полностью посвятить Ему свое сердце, почему именно тогда Он послал мне это испытание? Я молил Его о божественной любви, а вместо этого, словно в насмешку, Он послал мне вожделение! Я чувствовал, что основа моего доверия к Богу начинает шататься. Мог ли Он так посмеяться над человеком, искренне возжаждавшем Его?
Или коварный Сатана, искушавший Иова, решил испытать мою искренность? Но почему же Он не защитил меня силой Своей любви? Всю свою жизнь я прожил тихо и мирно, ни разу не побеспокоенный волнами человеческих страстей. Мой разум был ясен и чист. И что же случилось со мной теперь? Почему это ужасная привязанность пришла именно тогда, когда я всем сердцем устремился к Богу? Я не мог найти ответа на этот вопрос. И страх, липкий страх, объял мою душу. Быть может, я погорячился?
Может, мне не стоило испытывать это рвение и демонстрировать Господу горячее желание достичь Его? Тогда бы моя жизнь протекала так же тихо и безоблачно... Молиться Богу о чистой любви к Нему оказалось опасным! Мой ум разрывался от охвативших его сомнений. Сын Божий загадочно молчал, не отвечая на мои вопросы. А я метался по церкви, не находя себе места. В чем моя вина? За что меня настигла эта кара? И что делать мне, когда вкус общения с Романной затмил в моем сердце былую радость, приходившую от молитвы и служения.
Тихий голос нашептывал мне изнутри соблазнительные слова: «Возможно, ты не соответствуешь высокому сану священника. Возможно, тебе лучше жениться и честно выполнять обязанности семьянина...» Он рисовал заманчивые картины семейного счастья, где я коротал теплые летние вечера в компании Романны. Она восторженно выслушивала мои умозаключения и накрывала на стол в уютном маленьком домике на берегу реки.
Но предположим даже, я смогу со временем завоевать ее сердце (в чем я не был уверен). Как это произойдет? Через заботу. Как и всякая женщина, несмотря на всю свою возвышенность, она нуждается во внимании и эмоциональной поддержке. Кто, кроме меня, может дать их ей? Кроме того, она искренне восхищается моими знаниями священного писания и взирает на меня как на непререкаемый авторитет. Все это давало мне надежду со временем завладеть ее сердцем. При условии, конечно, если она не окажется на самом деле искренне преданной Богу - такой, каким хотел стать я.
Но если даже предположить, что Романна испытает ко мне ответное влечение, чем это может кончиться? Тайной связью? Эту мысль я не мог даже допустить. Лицемерие в благодарность Господу, пролившему на меня столько милости, просто невозможно. Тогда что же? Покинуть это место, сложив с себя обязанности служителя церкви и жениться на ней? А что я могу дать ей? К своим сорока годам я не умел ничего, кроме как читать проповеди и проводить церковные обряды. Я искренне понимал, что вряд ли смогу изменить свою природу и перестроить жизнь
* Сан-Хуан де ля Крус, "Темная ночь души"
** Мф.5:28
*** Мф.5:29
Асель Айтжанова. 12 проявлений учителя, глава 10
Далее
Я поспешно вышел из комнаты, даже забыв осведомиться о её самочувствии. Мой ум был в полном смятении. В эту минуту я вдруг ясно увидел, что отношусь к Романне совсем не как к своей духовной дочери: в своем сердце я увидел привязанность иной природы. И… меня испугала сила этих чувств, совсем не похожих на положенные священнику эмоции.
Тень смерти, страданий и мук ада чувствуется особенно остро, и это приходит из ощущения, что ты покинут Богом... и в душе возникает ужасное предчувствие, что так будет всегда... Душа видит себя в самом центре разнообразнейших форм зла, среди жалкого несовершенства, опустошенной, жаждущей понимания и брошенной во тьму*
Я стремительно вошел в церковь, ища в ней свое прибежище, и опустился на колени перед распятием. Всеми своими силами я пытался сосредоточиться на молитве, но образ Романны никак не покидал мой ум. Тогда, ища защиты в Слове Божьем, я взял в руки Библию и открыл первую попавшуюся страницу. Я надеялся увидеть там что-нибудь вдохновляющее о необходимости любви к ближнему и поддержке немощных и больных.
Но, к моему огромному разочарованию, первый попавшийся мне на глаза стих гласил: «А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем**».
- Здорово! - пробормотал я, захлопнув книгу. Замечательно! Вот ты и попал в прелюбодеи, отец Джованни. На следующий текст мне было даже страшно смотреть. Еще не так давно я прочел своей пастве пламенную проповедь о том, что «если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя***.
В апогее своего красноречия я был полностью убежден, что радикальные меры - самый естественный метод духовного продвижения. Интересно, был бы я столь же красноречив, если бы знал, что когда-нибудь мои собственные глаза и сердце подведут меня? И вот, словно в насмешку, в этот час мне открылась именно пятая глава святого Евангелия. Словно невидимая рука одновременно посылала мне искушение и в то же время удерживала от него.
Заглянув внутрь своего сердца, я увидел там желания, которые совсем не соответствовали моим представлениям о себе как о благочестивом и отреченном священнике. В этот час я понял, что за короткое время привязался к Романне совсем не как к своей духовной дочери. Это открытие полностью обескуражило меня. Такого со мной еще не случалось. Всю жизнь мой разум был холоден и сух: я был счастлив, занимаясь своим служением и изучая церковную литературу. Никогда мирские привязанности не беспокоили меня.
Как часто я испытывал благодать, служа Господу и посвящая Ему свою молитву! Порою, испытывая эту глубокую радость, я начинал думать, что достаточно продвинулся на духовном пути и очистил свое сердце от мирских страстей. Так как же могло получиться, что в этом сердце - сердце многоопытного духовного наставника - могла появиться подобная слабость? Не сказать, чтобы Романна была сказочно красива.
Здесь в экзотической стране я видел намного более привлекательных женщин - молодых вдов, которые находили прибежище во Христе, избегая свирепого обряда сати. В жарком климате южной Индии женщины одевались более открыто, чем эта католическая монахиня, но меня никогда не волновала их красота. Откуда же тогда в моем сердце взялось это странное желание находиться рядом с Романной и постоянно общаться с ней?
Несколько часов внутренней борьбы привели меня в полное изнеможение. В отчаянии я лежал перед распятием и молил Иисуса защитить меня от искушения, захватившего мое сердце. При этом состояние беспомощности перед силой материальной привязанности показалось мне каким-то знакомым. Словно я уже лежал так когда-то на каменном полу, взывая к Спасителю о помощи.
«Что ты делаешь, отец Джованни! - кричал я себе. - Как мог ты на старости лет испытать это позорное влечение к своей духовной дочери, доверяющей тебе, как отцу? Как можешь ты, взрослый, умудренный жизнью человек, допустить в своем сердце такие греховные помыслы? И… как же это возможно, что ты, человек, наставляющий других на пути к Богу, тот, кого уважают и считают духовным наставником, до сих пор не избавился от греха вожделения?
Неужели ты лишь несчастный лицемер?!» Эти мысли раздирали мое сердце. Огонь стыда сжигал изнутри. Постепенно, анализируя прошлое день за днем, я увидел, что эта привязанность незаметно для меня пустила свои корни задолго до этого рокового дня. А сегодняшнее событие лишь как вспышка молнии озарила природу моего отношения к Романне. Я попытался понять, как и почему это произошло. И одна мысль полностью разбила мое сердце.
Я вспомнил, что Романна приехала сюда именно в тот день, когда я всем сердцем молился Господу о нисхождении в мою жизнь. Эта мысль потрясла меня до глубины души. Почему? Почему именно тогда, когда впервые я всей душой устремился к Нему и решительно захотел полностью посвятить Ему свое сердце, почему именно тогда Он послал мне это испытание? Я молил Его о божественной любви, а вместо этого, словно в насмешку, Он послал мне вожделение! Я чувствовал, что основа моего доверия к Богу начинает шататься. Мог ли Он так посмеяться над человеком, искренне возжаждавшем Его?
Или коварный Сатана, искушавший Иова, решил испытать мою искренность? Но почему же Он не защитил меня силой Своей любви? Всю свою жизнь я прожил тихо и мирно, ни разу не побеспокоенный волнами человеческих страстей. Мой разум был ясен и чист. И что же случилось со мной теперь? Почему это ужасная привязанность пришла именно тогда, когда я всем сердцем устремился к Богу? Я не мог найти ответа на этот вопрос. И страх, липкий страх, объял мою душу. Быть может, я погорячился?
Может, мне не стоило испытывать это рвение и демонстрировать Господу горячее желание достичь Его? Тогда бы моя жизнь протекала так же тихо и безоблачно... Молиться Богу о чистой любви к Нему оказалось опасным! Мой ум разрывался от охвативших его сомнений. Сын Божий загадочно молчал, не отвечая на мои вопросы. А я метался по церкви, не находя себе места. В чем моя вина? За что меня настигла эта кара? И что делать мне, когда вкус общения с Романной затмил в моем сердце былую радость, приходившую от молитвы и служения.
Тихий голос нашептывал мне изнутри соблазнительные слова: «Возможно, ты не соответствуешь высокому сану священника. Возможно, тебе лучше жениться и честно выполнять обязанности семьянина...» Он рисовал заманчивые картины семейного счастья, где я коротал теплые летние вечера в компании Романны. Она восторженно выслушивала мои умозаключения и накрывала на стол в уютном маленьком домике на берегу реки.
Но предположим даже, я смогу со временем завоевать ее сердце (в чем я не был уверен). Как это произойдет? Через заботу. Как и всякая женщина, несмотря на всю свою возвышенность, она нуждается во внимании и эмоциональной поддержке. Кто, кроме меня, может дать их ей? Кроме того, она искренне восхищается моими знаниями священного писания и взирает на меня как на непререкаемый авторитет. Все это давало мне надежду со временем завладеть ее сердцем. При условии, конечно, если она не окажется на самом деле искренне преданной Богу - такой, каким хотел стать я.
Но если даже предположить, что Романна испытает ко мне ответное влечение, чем это может кончиться? Тайной связью? Эту мысль я не мог даже допустить. Лицемерие в благодарность Господу, пролившему на меня столько милости, просто невозможно. Тогда что же? Покинуть это место, сложив с себя обязанности служителя церкви и жениться на ней? А что я могу дать ей? К своим сорока годам я не умел ничего, кроме как читать проповеди и проводить церковные обряды. Я искренне понимал, что вряд ли смогу изменить свою природу и перестроить жизнь
* Сан-Хуан де ля Крус, "Темная ночь души"
** Мф.5:28
*** Мф.5:29
Асель Айтжанова. 12 проявлений учителя, глава 10
Далее