Как тяжко быть женой аскета и как хочется бежать к материалисту IV
← ← ←
...Хотя речи Сумитры оказывали на меня отрезвляющее влияние, я чувствовала, что их успокаивающее воздействие заканчивается, когда я вхожу в стены императорской библиотеки. Поскольку сверток шелковых одежд так и остался неразвернутым, Даниял понял, что на меня не воздействуют методы, принятые в императорском дворце. Если бы он продолжал вести себя дерзко, то я бы быстро осознала справедливость пророчеств Сумитры и прекратила это общение.
Однако Даниял вел себя на редкость почтительно, как будто ничего не случилось. И это поведение усыпило мою бдительность.
Через несколько дней он сделал предложение, окончательно похитившее мое сердце:
- Я слышал, что у вас есть дети. Несколько странно, если у образованной матери вырастут необразованные дети. Я поговорил с заведующим кафедры нашего медресе.
Ваши дети могут ходить в городскую школу. Только... желательно не в одеждах факиров. Они ведь не давали обет бедности?
Угадав самое большое желанием моего сердца, Даниял Мирза навсегда завоевал мое расположение.
Мои дети были безмерно рады открывшимся перспективам. Единственным скептиком оставалась Сумитра:
- Принимать благодеяния от постороннего мужчины это самая большая ошибка, которую ты только могла сделать, Джания!
Это очень опасно для тебя. Женщина привязывается к первому мужчине, который только начинает о ней заботиться!
Я с удивлением открыла для себя, что внешность и голос Данияла Мирзы уже не кажутся мне неприятными. Как же зависят наши представления о внешности человека от личного отношения к нам ее обладателя! Хотя, как и положено аскету, я ничем не выдавала перемен в своем уме, Даниял чувствовал, что завоевывает мое расположение. Стихи, которые он декламировал отныне, были уже менее философскими:
Столепестковые цветы, и мирт зеленый,
И амбра, и жасмин, и нежных яблонь кроны
При виде идола от зависти поблекли...
Признали все цари, мой друг, твои законы!
Поскольку лесть является самым сильным средством влияния на женщину, я чувствовала, что моя оборона слабеет день ото дня.
Постепенное развитие наших отношений было внезапно прервано. Шахиншах выступил с военным походом в Бенгалию, оставшуюся без правителя после смерти афганского наместника Сулеймана Каррани. Летописец императора Абу-ль-Фазл, являвшийся главным конкурентом и недоброжелателем Бадауни, плохо владел языками и предложил взять с собой в поход в качестве переводчика и хрониста Данияла Мирзу.
В последний день перед отъездом Даниял вел себя совсем по-другому. Он оставил стиль поэтических метафор и заговорил проникновенно и прямо:
- Итог любого военного похода известен лишь Аллаху. Мы должны быть готовы предстать перед Ним в любой момент.
Поскольку будущее не известно, мой друг, вам нужно принять решение, кем вы хотите быть - доброй феей или холодным факиром?
Даниял взял меня за руку, и это прикосновение так взволновало мои чувства, что я вырвала руку и отшатнулась.
- Понятно, - задумчиво сказал он, - наш строгий дервиш еще не доверяет движениям своего сердца.
Надеюсь, Всевышний позволит мне вернуться живым из этого похода и встретить благоприятные перемены.
Мысль, что это, может быть, последняя наша встреча повергла меня в смятение. Темная чадра скрывала слезы на моих щеках.
Уходя, Даниял тихо продекламировал Руми:
- Даже события, наполненные болью,
Становятся радостными,
Когда мы принимаем их с открытым сердцем;
Даже события, наполненные радостью..
Превращаются в болезненные.
Если мы не принимаем их.
Нет такой вещи, как плохой опыт...
Есть просто сопротивление тому, что есть
Асель Айтжанова. Двенадцать проявлений учителя
→ → →
...Хотя речи Сумитры оказывали на меня отрезвляющее влияние, я чувствовала, что их успокаивающее воздействие заканчивается, когда я вхожу в стены императорской библиотеки. Поскольку сверток шелковых одежд так и остался неразвернутым, Даниял понял, что на меня не воздействуют методы, принятые в императорском дворце. Если бы он продолжал вести себя дерзко, то я бы быстро осознала справедливость пророчеств Сумитры и прекратила это общение.
Однако Даниял вел себя на редкость почтительно, как будто ничего не случилось. И это поведение усыпило мою бдительность.
Через несколько дней он сделал предложение, окончательно похитившее мое сердце:
- Я слышал, что у вас есть дети. Несколько странно, если у образованной матери вырастут необразованные дети. Я поговорил с заведующим кафедры нашего медресе.
Ваши дети могут ходить в городскую школу. Только... желательно не в одеждах факиров. Они ведь не давали обет бедности?
Угадав самое большое желанием моего сердца, Даниял Мирза навсегда завоевал мое расположение.
Мои дети были безмерно рады открывшимся перспективам. Единственным скептиком оставалась Сумитра:
- Принимать благодеяния от постороннего мужчины это самая большая ошибка, которую ты только могла сделать, Джания!
Это очень опасно для тебя. Женщина привязывается к первому мужчине, который только начинает о ней заботиться!
Я с удивлением открыла для себя, что внешность и голос Данияла Мирзы уже не кажутся мне неприятными. Как же зависят наши представления о внешности человека от личного отношения к нам ее обладателя! Хотя, как и положено аскету, я ничем не выдавала перемен в своем уме, Даниял чувствовал, что завоевывает мое расположение. Стихи, которые он декламировал отныне, были уже менее философскими:
Столепестковые цветы, и мирт зеленый,
И амбра, и жасмин, и нежных яблонь кроны
При виде идола от зависти поблекли...
Признали все цари, мой друг, твои законы!
Поскольку лесть является самым сильным средством влияния на женщину, я чувствовала, что моя оборона слабеет день ото дня.
Постепенное развитие наших отношений было внезапно прервано. Шахиншах выступил с военным походом в Бенгалию, оставшуюся без правителя после смерти афганского наместника Сулеймана Каррани. Летописец императора Абу-ль-Фазл, являвшийся главным конкурентом и недоброжелателем Бадауни, плохо владел языками и предложил взять с собой в поход в качестве переводчика и хрониста Данияла Мирзу.
В последний день перед отъездом Даниял вел себя совсем по-другому. Он оставил стиль поэтических метафор и заговорил проникновенно и прямо:
- Итог любого военного похода известен лишь Аллаху. Мы должны быть готовы предстать перед Ним в любой момент.
Поскольку будущее не известно, мой друг, вам нужно принять решение, кем вы хотите быть - доброй феей или холодным факиром?
Даниял взял меня за руку, и это прикосновение так взволновало мои чувства, что я вырвала руку и отшатнулась.
- Понятно, - задумчиво сказал он, - наш строгий дервиш еще не доверяет движениям своего сердца.
Надеюсь, Всевышний позволит мне вернуться живым из этого похода и встретить благоприятные перемены.
Мысль, что это, может быть, последняя наша встреча повергла меня в смятение. Темная чадра скрывала слезы на моих щеках.
Уходя, Даниял тихо продекламировал Руми:
- Даже события, наполненные болью,
Становятся радостными,
Когда мы принимаем их с открытым сердцем;
Даже события, наполненные радостью..
Превращаются в болезненные.
Если мы не принимаем их.
Нет такой вещи, как плохой опыт...
Есть просто сопротивление тому, что есть
Асель Айтжанова. Двенадцать проявлений учителя
→ → →