Псевдоспиритуалисты
Кинотеатр "Хейт", котороый впоследствии стал известен как "Стрейт"
Как-то мартовским днем на пороге храма появились пятеро индийцев в оранжевых одеждах до пят. Я много читал об Индии и решил, что эти новые свами были бенгальцами, как и наш. При этом они выглядели гораздо моложе - лет, наверное, под тридцать - да и голов они не брили, щеголяя черными, как смоль, волнистыми шевелюрами.
Моим первым порывом было поприветствовать их как собратьев по вайшнавской культуре. Но кое-что меня удержало: самый упитанный из них вошел в храм с холёным черным пудельком на руках. И дело было даже не в собаке. Просто он, как индиец, должен был бы знать, что животных в храмы не пускают.
У меня немедленно зародились сомнения по поводу этих «странствующих монахов».
- Харе Кришна, - сказал я, решив на время забыть о правиле «с собаками вход воспрещен». - Добро пожаловать в храм Радхи-Кришны.
- Спасибо, - отозвался монах со щенком.
- Я Субал. А это Кардама, Нитин, Субхаг и Гуддхи. Харе Кришна.
- Проходите, пожалуйста, садитесь, - пригласил я, указывая на подоконник. Они уселись. Пуделек беспокойно вертелся, все норовя спрыгнуть и побегать.
- Вы из Индии?
- Из Бенгалии! Услышали о вашем храме и решили посмотреть. На следующей неделе мы выступаем в «Филморе», наш спонсор - Альберт Гроссман. Знаете такого? Менеджер Боба Дилана.
- Слышал. А как называется ваша группа?
- Мы баулы, - сказал он, перехватывая взвизгнувшую собачку другой рукой.
Я припомнил, что слышал записи баулов и они меня не впечатлили. Субал заметил, что я гляжу на пуделя.
- С животными нельзя?
- Вообще-то Свами не разрешает, признался я.
- Мне её вынести?
- Ну, на первый раз не надо.
У собаки не было ни поводка, ни ошейника, хотя и они не помогли бы: на такую малютку на улице запросто могли наступить. Субал улыбнулся. Я буду держать её на руках. Пола она не коснется. Она ведь еще совсем щенок. Я решил спросить у Свами про баулов. Что-то в них было странным, но я не совсем понимал, что именно. Субал сунул руку в карман.
- Вот вам билеты на субботу в «Филмор». Это подарок. Мы подумали, вам понравится, - он протянул мне два темно-фиолетовых билета.
- Хорошо. Спасибо. Большое спасибо.
- Вы вайшнавы? Поклоняетесь Вишну?
- Да. Мы поклоняемся Радхе и Кришне. Кстати, Свами - Бхактиведанта Свами - тоже из Бенгалии.
Они прошлись по алтарной, осмотрели Божеств и картины и затем удалились. В субботу вечером мы со Шьямасундарой отправились в «Филмор». Помимо прочего, там играл некий коллектив под названием «Жара в жестянке». Я заслушался их музыкой, а потом нам пришлось уйти, так и не дождавшись баулов.
Я уж думал, что больше их не увижу, но неделю спустя, тоже в субботу, Субал явился в театр под названием «Стрейт», куда нас пригласили главным номером программы, чтобы мы устроили пение мантры. «Стрейт» был для нас идеальным местом. Кто-то выкупил убыточный кинотеатр, убрал из него сиденья и превратил в просторный зал.
Мы сели на пол, скрестив ноги, и аудитория из двухсот хиппи последовала нашему примеру. В толпе было много знакомых лиц - из «Авалона» или программ в храме. Вскоре все уже подпевали, а через четверть часа толпа начала танцевать, покачиваясь в такт ударам мриданги. Получилось что-то вроде концерта в «Авалоне», но в теплой, семейной атмосфере, какая возможна только на небольшой площадке типа «Стрейт».
Когда пение стало громче и ускорилось, в центр круга неожиданно ворвался Субал. Танцевал он грациозно, воздев к небу руки и закатив глаза, но, на мой взгляд, как-то слишком постановочно. Этот молодой индийский свами в ярких оранжевых одеждах прыгал, кружился и вертелся, притягивая к себе все взоры. Когда пение закончилось, преданные поклонились, коснувшись лбом пола.
Толпа сделала то же самое. Субал упал ничком, раскинув руки и ноги. Я прочитал сокращенную версию молитвы, которую произносил Свами после киртана. Все собрались уходить, а Субал по-прежнему лежал неподвижно. Несколько человек попытались его поднять, но не смогли даже сдвинуть с места.
- По-моему, симулирует, - шепнул я Шьямасундаре. - Будто он в глубоком духовном обмороке, весь из себя такой возвышенный.
- По-моему, тоже. А народ-то, похоже, повелся.
Вокруг застывшей фигуры Субала собралась толпа, кто-то волновался, кто-то восхищался… В голове промелькнула индийская поговорка, которой нас научил Свами: «Если врешь, можно одурачить целую планету, а если говоришь правду - закидают камнями». Я не хотел, чтобы меня побили камнями, так что мы со Шьямасундарой пошли восвояси. На наш общий взгляд, никаких причин впечатляться не было.
На следующее утро мы доложили Свами о нашем выступлении.
- Замечательно! похвалил он, услышав, что толпа танцевала.
- А еще, добавил Мурари, - там был молодой бенгальский свами. Он танцевал в экстазе, как Господь Чайтанья, а в конце упал на пол в мистическом трансе.
Свами вскинул брови.
- По-моему, никакой это был не экстаз, заявил я. Думаю он просто пытался привлечь внимание.
- Вот как? - Свами интересовали подробности.
- Несколько дней назад они приходили в храм, - рассказал я. - Они из Бенгалии и выступали в «Филморе». Сказали, что они баулы. Что это вообще такое?
- Вайшнавская секта из Бенгалии. Псевдовайшнавы, как сахаджии и смарты.
- Когда они пришли первый раз, у этого Субала была собака, - добавил я. - Мне кажется, вчера вечером он подрожал Господу Чайтанье. Танцевал и кружился. А в конце лег ничком, раскинув руки, и не мог встать. Или не хотел… Мне вдруг показалось, что я ябедничаю на человека из неприязни.
В ответ С вами певуче произнес: - Надо было сказать ему: «Мой дорогой Чайтанья»… он помедлил и неожиданно стал очень суров. - И пнуть его в лицо! Вот и всё!
Он сделал движение правой ногой в сторону двери и рассмеялся. Слова Свами как будто вырвали у моего гнева жало. Я почувствовал себя оправданным и вместе с тем увидел, что у самого С вами нет ни капли злости.
Мукунда Госвами и Мандира-Мани даси. Чудо на Второй авеню. Мантра Харе Кришна приходит на Запад. Нью-Йорк, Сан-Франциско и Лондон 1966-1969