Окно Шалбега
Мне хотелось рассказать одну историю. Это не сказка, это реальная история, но она имеет очень сильный мотив новогодних историй - в конце концов человек получает дар. История маленькая, история про бхакту Шалбега. Мы не так давно вернулись из Пури и сегодня я думал немного о Шри Чайтанье Махапрабху и как-то невольно ум перенес меня в Джаганнатха Пури и я услышал шум океана, я увидел пальмы кокосовые и большой величественный храм, который возвышается там, на берегу, как драгоценность.
Этот самый Нила-гири или Ниладри, Синяя гора, храмы там и Сам Господь Джаганнатх. Я очутился там, на берегу Индрадьюмна-саровара и неподалеку от Индрадьюмны-саровара есть место, где-то на пол-пути на самом деле между большим храмом и Индрадьюмна-сароваром или Гундичи, есть место, которое называется Бала-ганди. Там, у этого места находится самадхи бхакты Шалбега.
Бхакта Шалбег, может быть кто-то слышал его историю, был мусульманином. Песнь его, прославляющую Господа Джаганнатха, до сих пор поют люди в Ориссе. Стоит человеку запеть эту песню и в сердце у него переворачиваются что-то и слезы выступают на глаза. Свои чувства он выразил в простых очень стихах, но они не могут не тронуть сердце человека.
История обращения Шалбега очень важна для нашей сегодняшней темы, для того, чтобы мы поняли что от нас требуется, что нам нужно, чтобы Господь Чайтанья с алтаря, Шри-Шри Даял-Нитай Шачи-Сута с алтаря прыгнули к нам и сказали: «Вот, наконец-то, я давно хотел тебе этот новогодний подарок вручить». Шалбег был сыном военачальника.
Его отца звали Лалбег и он был жестокий воин, военачальник. Однажды он проезжал по деревне, когда мусульмане ехали по индусским деревням - это деревня брахманов была - то люди врассыпную бросались, прятались по углам. Когда он проезжал по деревне, одна женщина замешкалась. Она, как назло, оказалась красивой, молодой вдовой. Ей было тогда девятнадцать лет.
Этот Лалбег недолго думая, схватил ее, приторочил к седлу, увез к себе и сделал ее одной из жен в своем гареме. Она была из брахманской семьи, но муж ее рано умер. Он заставил ее одеть паранджу и все остальные аттрибуты мусульманской религии, дал ей мусульманское имя и сделал ее своей женой. У них родился сын и сын этот был воспитан в вполне мусульманских традициях.
В какой-то момент отец его стал большим военачальником, потом, в результате интриг двора, его послали куда-то на войну и он поехал туда вместе со своим сыном. Сыну тогда было лет 16 или 17. Сын не знал, не ведал ни сном, ни духом ничего, он был прирожденный мусульманин, воин. Отца убили на войне, а сына, будущего бхакту Шалбега, тяжело ранили. Его тело, почти-что бездыханное, где едва-едва теплилась жизнь, со смертельной раной привезли домой, к его матери.
Мать его стала плакать над ним и попыталась вылечить его как-то, приглашала врачей, делала притирание, но рана не заживала, рана гноилась. Все врачи говорили: «Он умрет. Никаких шансов на то, чтобы он выжил, нет». Тогда, в какой-то момент, эта женщина подошла к изголовью кровати, на которой лежал ее сын, и со слезами на глазах, обращаясь к нему, стала говорить: «Сын мой, пожалуйста, попроси Гопинатха, Вриндаван-чандру, Кришну, попроси Его, Он тебя излечит.
Если кто-то тебя излечит, то это Кришна, который любит гопи. Так как Кришна любит гопи, Он любит всех остальных тоже». Сын ее недоверчиво посмотрел и спросил: «И мусульман?» Он стал говорить: «Мам, о чем ты говоришь? Ты же мусульманка. Я всегда видел тебя в парандже! И я мусульманин. Мы все правоверные мусульмане. Какой там Вриндаван-чандра? Это же индийский Бог!»
Она тогда рассказала ему свою историю, он впервые узнал об этом обо всем. Она сказала: «Сынок, ради меня сделай это. Я только об одном прошу: пожалуйста, проси Его и повторяй Его имя: Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе/ Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе». У Шалбега по-прежнему оставались сомнения и он стал говорить: «Но Он же во Вриндаване живет!
Что толку, если я буду Его имя здесь повторять, в Ориссе? Услышит Он меня или нет?» Тогда его мать улыбнулась и сказала стих на ории. Этот стих означает, что Кришна, когда кто-то произносит Его имя, слышит его, где бы он ни был. Более того, Кришна приходит на этот зов и в этом месте становится Вриндаван. Юноша, тронутый всем этим, от безнадежности какой-то сказал: «Хорошо».
Мать сказала: «Десять дней повторяй имя Кришны и если ничего не случится, то значит ничего не случится. Но десять дней ты должен все время повторять имя Кришны». Этот Шалбег, лежа на своем смертном одре, собравшись с силами, стал повторять имя Кришны: Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе/ Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе - день ото дня, день ото дня. Дни шли, но ему не становилось легче. Рана как была, так и оставалась, рана гноилась, не заживала. Прошло десять дней.
Кришна не услышал его молитв, чуда не произошло. Подождите… Шалбег позвал свою маму и сказал: «Мы же договаривались: десять дней. Десять дней я повторял день и ночь святое имя как мог, Кришна не пришел». Мать его сказала: «Сынок, еще немножко. Не может этого быть! Пожалуйста, еще чуть-чуть!» Она ушла к себе и перед изображением Гопинатха, перед Мурти Гопинатха, она стала молиться Ему.
Она стала говорить: «Дорогой, пожалуйста, у меня ничего нет. Все, что у меня есть, Тебе принадлежит. Сердце мое принадлежит Тебе, жизнь моя принадлежит Тебе, все, что у меня есть - Твое. Пожалуйста, сделай чудо. Если Ты не сделаешь чуда, я все равно останусь Твоей, я Твоя и сын мой Твой. Но пожалуйста, сделай чудо, ну очень надо».
Так или иначе, нашла она слова нужные. Кришна ждет, Кришна не торопится. Кришна ждет, когда мы найдем нужные слова. Кришна ждет, когда желание в нашем сердце станет таким искренним, что ничего другого в сердце не останется. Что случилось этой ночью, пока мать Шалбега молилась? Он спал и во сне он увидел Кришну. Сам Кришна пришел к нему во сне, улыбнулся и сказал: «Тебе больно?»
Шалбег сказал: «Больно». Кришна спросил: «Где больно?» Шалбег показал на свою рану. Кришна дотронулся и сказал: «Все пройдет, все будет хорошо». Когда на следующее утро Шалбег проснулся, не было даже шрама от этой раны, рана затянулась полностью. Он не мог поверить себе, хотя он знал, но на самом деле не это обрадовало его больше всего - память о Кришне, который пришел в этот момент, она глубоко проникла в его сердце.
С тех пор он стал бхактой Шалбегом, хоть индусы гнали его, не пускали ни в какой храм.
Я скажу еще маленькую историю про него, которая показывает какова на самом деле сила преданного - он однажды отправился во Вриндаван и по пути остановился в Баласоре, это город в Ориссе. Там есть храм Шьямасундары. Он шел с желанием увидеть Кришну.
Он пришел в Пури, он поселился в Пури, потому что в Пури живет Джаганнатх, который раз в год выезжает и все, независимо от того, кто они, какого вероисповедания они, верят они, не верят, всем показывает Себя, всем дает возможность прикоснуться к Себе. Но там его гнали, не пускали, он отправился во Вриндаван, остановился в этом Баласоре и там его не пустили в храм Шьямасундары.
Он остался на ночь у толстых крепостных стен этого храма и единственное, что он делал - он пел. Шьямасундар - Божество, которое стояло на алтаре этого храма. Когда пуджари пришел укладывать Его спать, он не нашел Шьямасундару, не было Шьямасундары. Он туда-сюда - нет Шьямасундары, укладывать спать некого.
Пуджари перепугался страшно, а Шьямасундара побежал слушать песни Шалбега. Шалбег сидел под стенами около дверей этого храма и слушал песни. Ночью к царю пришел странный сон. Царь увидел этого бхакту Шалбега, он к нему во сне пришел, сам того не ведая. Он увидел, что какой-то мусульманин с бородой сидит и тренькает на каком-то странном музыкальном инструменте и поет и слезы текут у него из глаз.
Когда он утром проснулся с этим странным видением, он не мог ничего понять, но очень отчетливый и ясный сон, что человек сидит под храмом и что его не пустили. В этот момент прибежал пуджари и сказал: «Ваше Величество, Кришна убежал!» Он спросил: «Куда убежал?» Он говорит: «Не знаю куда убежал. Может во Вриндаван? Нету Кришны! Нету!»
Царь, соединив эти два события, свой сон, который он увидел, и это известие, все понял. Он пришел туда, к тому месту, где сидел Шалбег и велел прорубить окно в каменной крепостной стене. До сих пор это окно есть. Это окно было прямо напротив алтаря, чтобы через это окно Шалбег мог увидеть Шьямасундару. Как только окно прорубили и Шалбег припал к нему, Шьямасундара встал на алтаре. Он вернулся непонятно откуда. До сих пор это окошко Шалбега есть, которое прорубил царь, потому что Шалбег сидел под стенами и просто плакал.
Бхакти Вигьяна Госвами. Лекция от 31.12.2010. Контекст
Этот самый Нила-гири или Ниладри, Синяя гора, храмы там и Сам Господь Джаганнатх. Я очутился там, на берегу Индрадьюмна-саровара и неподалеку от Индрадьюмны-саровара есть место, где-то на пол-пути на самом деле между большим храмом и Индрадьюмна-сароваром или Гундичи, есть место, которое называется Бала-ганди. Там, у этого места находится самадхи бхакты Шалбега.
Бхакта Шалбег, может быть кто-то слышал его историю, был мусульманином. Песнь его, прославляющую Господа Джаганнатха, до сих пор поют люди в Ориссе. Стоит человеку запеть эту песню и в сердце у него переворачиваются что-то и слезы выступают на глаза. Свои чувства он выразил в простых очень стихах, но они не могут не тронуть сердце человека.
История обращения Шалбега очень важна для нашей сегодняшней темы, для того, чтобы мы поняли что от нас требуется, что нам нужно, чтобы Господь Чайтанья с алтаря, Шри-Шри Даял-Нитай Шачи-Сута с алтаря прыгнули к нам и сказали: «Вот, наконец-то, я давно хотел тебе этот новогодний подарок вручить». Шалбег был сыном военачальника.
Его отца звали Лалбег и он был жестокий воин, военачальник. Однажды он проезжал по деревне, когда мусульмане ехали по индусским деревням - это деревня брахманов была - то люди врассыпную бросались, прятались по углам. Когда он проезжал по деревне, одна женщина замешкалась. Она, как назло, оказалась красивой, молодой вдовой. Ей было тогда девятнадцать лет.
Этот Лалбег недолго думая, схватил ее, приторочил к седлу, увез к себе и сделал ее одной из жен в своем гареме. Она была из брахманской семьи, но муж ее рано умер. Он заставил ее одеть паранджу и все остальные аттрибуты мусульманской религии, дал ей мусульманское имя и сделал ее своей женой. У них родился сын и сын этот был воспитан в вполне мусульманских традициях.
В какой-то момент отец его стал большим военачальником, потом, в результате интриг двора, его послали куда-то на войну и он поехал туда вместе со своим сыном. Сыну тогда было лет 16 или 17. Сын не знал, не ведал ни сном, ни духом ничего, он был прирожденный мусульманин, воин. Отца убили на войне, а сына, будущего бхакту Шалбега, тяжело ранили. Его тело, почти-что бездыханное, где едва-едва теплилась жизнь, со смертельной раной привезли домой, к его матери.
Мать его стала плакать над ним и попыталась вылечить его как-то, приглашала врачей, делала притирание, но рана не заживала, рана гноилась. Все врачи говорили: «Он умрет. Никаких шансов на то, чтобы он выжил, нет». Тогда, в какой-то момент, эта женщина подошла к изголовью кровати, на которой лежал ее сын, и со слезами на глазах, обращаясь к нему, стала говорить: «Сын мой, пожалуйста, попроси Гопинатха, Вриндаван-чандру, Кришну, попроси Его, Он тебя излечит.
Если кто-то тебя излечит, то это Кришна, который любит гопи. Так как Кришна любит гопи, Он любит всех остальных тоже». Сын ее недоверчиво посмотрел и спросил: «И мусульман?» Он стал говорить: «Мам, о чем ты говоришь? Ты же мусульманка. Я всегда видел тебя в парандже! И я мусульманин. Мы все правоверные мусульмане. Какой там Вриндаван-чандра? Это же индийский Бог!»
Она тогда рассказала ему свою историю, он впервые узнал об этом обо всем. Она сказала: «Сынок, ради меня сделай это. Я только об одном прошу: пожалуйста, проси Его и повторяй Его имя: Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе/ Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе». У Шалбега по-прежнему оставались сомнения и он стал говорить: «Но Он же во Вриндаване живет!
Что толку, если я буду Его имя здесь повторять, в Ориссе? Услышит Он меня или нет?» Тогда его мать улыбнулась и сказала стих на ории. Этот стих означает, что Кришна, когда кто-то произносит Его имя, слышит его, где бы он ни был. Более того, Кришна приходит на этот зов и в этом месте становится Вриндаван. Юноша, тронутый всем этим, от безнадежности какой-то сказал: «Хорошо».
Мать сказала: «Десять дней повторяй имя Кришны и если ничего не случится, то значит ничего не случится. Но десять дней ты должен все время повторять имя Кришны». Этот Шалбег, лежа на своем смертном одре, собравшись с силами, стал повторять имя Кришны: Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе/ Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе - день ото дня, день ото дня. Дни шли, но ему не становилось легче. Рана как была, так и оставалась, рана гноилась, не заживала. Прошло десять дней.
Кришна не услышал его молитв, чуда не произошло. Подождите… Шалбег позвал свою маму и сказал: «Мы же договаривались: десять дней. Десять дней я повторял день и ночь святое имя как мог, Кришна не пришел». Мать его сказала: «Сынок, еще немножко. Не может этого быть! Пожалуйста, еще чуть-чуть!» Она ушла к себе и перед изображением Гопинатха, перед Мурти Гопинатха, она стала молиться Ему.
Она стала говорить: «Дорогой, пожалуйста, у меня ничего нет. Все, что у меня есть, Тебе принадлежит. Сердце мое принадлежит Тебе, жизнь моя принадлежит Тебе, все, что у меня есть - Твое. Пожалуйста, сделай чудо. Если Ты не сделаешь чуда, я все равно останусь Твоей, я Твоя и сын мой Твой. Но пожалуйста, сделай чудо, ну очень надо».
Так или иначе, нашла она слова нужные. Кришна ждет, Кришна не торопится. Кришна ждет, когда мы найдем нужные слова. Кришна ждет, когда желание в нашем сердце станет таким искренним, что ничего другого в сердце не останется. Что случилось этой ночью, пока мать Шалбега молилась? Он спал и во сне он увидел Кришну. Сам Кришна пришел к нему во сне, улыбнулся и сказал: «Тебе больно?»
Шалбег сказал: «Больно». Кришна спросил: «Где больно?» Шалбег показал на свою рану. Кришна дотронулся и сказал: «Все пройдет, все будет хорошо». Когда на следующее утро Шалбег проснулся, не было даже шрама от этой раны, рана затянулась полностью. Он не мог поверить себе, хотя он знал, но на самом деле не это обрадовало его больше всего - память о Кришне, который пришел в этот момент, она глубоко проникла в его сердце.
С тех пор он стал бхактой Шалбегом, хоть индусы гнали его, не пускали ни в какой храм.
Я скажу еще маленькую историю про него, которая показывает какова на самом деле сила преданного - он однажды отправился во Вриндаван и по пути остановился в Баласоре, это город в Ориссе. Там есть храм Шьямасундары. Он шел с желанием увидеть Кришну.
Он пришел в Пури, он поселился в Пури, потому что в Пури живет Джаганнатх, который раз в год выезжает и все, независимо от того, кто они, какого вероисповедания они, верят они, не верят, всем показывает Себя, всем дает возможность прикоснуться к Себе. Но там его гнали, не пускали, он отправился во Вриндаван, остановился в этом Баласоре и там его не пустили в храм Шьямасундары.
Он остался на ночь у толстых крепостных стен этого храма и единственное, что он делал - он пел. Шьямасундар - Божество, которое стояло на алтаре этого храма. Когда пуджари пришел укладывать Его спать, он не нашел Шьямасундару, не было Шьямасундары. Он туда-сюда - нет Шьямасундары, укладывать спать некого.
Пуджари перепугался страшно, а Шьямасундара побежал слушать песни Шалбега. Шалбег сидел под стенами около дверей этого храма и слушал песни. Ночью к царю пришел странный сон. Царь увидел этого бхакту Шалбега, он к нему во сне пришел, сам того не ведая. Он увидел, что какой-то мусульманин с бородой сидит и тренькает на каком-то странном музыкальном инструменте и поет и слезы текут у него из глаз.
Когда он утром проснулся с этим странным видением, он не мог ничего понять, но очень отчетливый и ясный сон, что человек сидит под храмом и что его не пустили. В этот момент прибежал пуджари и сказал: «Ваше Величество, Кришна убежал!» Он спросил: «Куда убежал?» Он говорит: «Не знаю куда убежал. Может во Вриндаван? Нету Кришны! Нету!»
Царь, соединив эти два события, свой сон, который он увидел, и это известие, все понял. Он пришел туда, к тому месту, где сидел Шалбег и велел прорубить окно в каменной крепостной стене. До сих пор это окно есть. Это окно было прямо напротив алтаря, чтобы через это окно Шалбег мог увидеть Шьямасундару. Как только окно прорубили и Шалбег припал к нему, Шьямасундара встал на алтаре. Он вернулся непонятно откуда. До сих пор это окошко Шалбега есть, которое прорубил царь, потому что Шалбег сидел под стенами и просто плакал.
Бхакти Вигьяна Госвами. Лекция от 31.12.2010. Контекст