Семинар по предмету «любовь». Что читать?
Мой общий ответ такой: читать почти нечего! Хотя понаписано много, но большею частью не так или не о том.
Во-первых, выделим то, что написано о любви (не вообще, а именно о любви) женщинами. Это юношам читать не надо. Если бы сфинкс заговорил, то очень скоро его никто бы не стал слушать. Сфинкс тем и ценен, что он тысячелетиями молчит. Именно молчанием своим он распаляет воображение, будоражит мысли и чувства. То же и женщина.
Во-вторых, выделим то, что написано влюбленными. Читать это опять же не надо. Причем это касается не только романов, повестей, рассказов, но даже и писем. Если только для того, чтобы определить, идет ли речь о действительно влюбленном (влюбленной), или же о «косящих» под таковых. Определяется это легко по нескольким абзацам. У влюбленного (влюбленной) в письме обязательно будет сказано, например, что у автора немеют пальцы. Причем конкретно будет сказано, какие именно пальцы немеют! То есть влюбленный (влюбленная) будут неизбежно - с чего бы они ни начали! - писать о СВОИХ ОЩУЩЕНИЯХ. Это так же неизбежно, как неизбежно язык потянется к тому зубу, который беспокоит. Ну, а ощущения у разных людей очень разные, и по-разному о них можно сказать. Сама по себе эта тема ощущений для посторонних мало интересна. А для влюбленных сторонние описания так и просто вредны, так как у каждого влюбленного свои собственные ощущения.
В-третьих, выделим то, что написано от имени женщин. Это книжки типа «Эммануэль» и львиная доля всей «эротики» и «порнухи». Посмотреть их можно. Для возбуждения. Но поверить, что это написано женщинами, - значит быть дезориентированным. Это написали мужчины, которые «косят» под женщин.
Остаются те авторы мужского пола, которые не скрывают, что они мужчины. То есть они заранее признаются, что в них не было и нет того, что было и есть в женщинах. Но тем не менее они берутся писать о том, чего в них нет и не было. Если такие авторы пишут по-честному, то получается иногда и очень хорошо - но только в части мужских чувств, эмоций, поступков. Некоторые хорошие авторы имеют дерзость представить нам внутренний мир влюбленной женщины. На выходе - очередная Галатея. То есть очередная скульптура, в которую можно влюбиться, в которую сам скульптор влюбился, но которая все-таки есть красивый камень, а не живая и настоящая женщина.
И вот и выходит, что по сути-то читать о любви … нечего!
Однако в эпоху, которая еще даже предшествовала той эпохе, которая была до моего «блоггерства», слыхивал я от одной женщины один поразительный отзыв:
- Вот автор, который понял женщину!
Это заставило меня внимательно перечитать книгу…
Меня поразила прежде всего СОРАЗМЕРНОСТЬ авторских решений той почти недостижимой цели, которую он перед собой поставил. Книга почти о так называемой «любви с первого взгляда». Но на весь первый визуальный контакт - один только абзац. И никаких там рассусоливаний! Да, встретились два взгляда. Встретились по-доброму. И тут же занялись каждый своим. Все!
Через несколько дней, на светском балу - завязка романа между Вронским и Анной. Вронский подходит пригласить потанцевать. И тут что-то происходит.
Что?
А дело в том, что НИКТО этого не знает, и никто этого описать не сможет! Лев Толстой поразительно соразмерен. Он отказывается описывать то, что никто и никогда описать не сможет. Но он, отказавшись от задачи невыполнимой, берется за задачу труднейшую. Он описывает ПРОИСШЕСТВИЕ (а ведь ничего не произошло!) глазами соперницы Анны Карениной. И получается не слащавая дребедень и не Галатея. А получается то, что, как я полагаю, и заставило ту женщину признать в Толстом «автора, который понял женщину».
«Она не сходилась с Анной с самого приезда и тут вдруг увидела ее опять совершенно новою и неожиданною. Она увидела в ней столь знакомую ей самой черту возбуждения от успеха. Она видела, что Анна пьяна вином возбуждаемого ею восхищения. Она знала это чувство и знала его признаки и видела их на Анне - видела дрожащий, вспыхивающий блеск в ее глазах и улыбку счастья и возбуждения, невольно изгибающую губы, и отчетливую грацию, верность и легкость движений.
«Кто? - спросила она себя. - Все или один?»
Вот этот-то вопрос и есть та «десятка», в которую мог попасть только настоящий мастер. Мужчина не смог бы так поставить вопрос! Да мужчина и близко не подошел бы к самому здесь интересному: Кити все замечает и все понимает отнюдь не по поведению Вронского (да мало ли за кем мы, мужики, ухлестываем!), а именно по поведению Анны!
Чтобы мужчине при таком описании до такого «дойти», чтобы именно так поставить вопрос, ему нужно было очень много помощи со стороны какой-то очень откровенной с ним женщины.